– Майкл!
– Прости, я отвлекся. Спасибо, Энди, я с ними свяжусь.
Энди опять вздохнул.
– Послушай, если я буду нужен, звони в любое время. Ты знаешь, где меня найти.
– Знаю. Спасибо.
Теперь оставалось позвонить Джине и выяснить, хочет ли она присоединиться к нему на несколько недель, а потом пойти в гостиницу и осмотреть фронт работ. Но пока что он сидел неподвижно, не в силах оторвать взгляд от Мэдж Келли за окном.
– Как ее зовут? – спросила своего сына Мэдж.
– Мама!!
Мэдж кашлянула.
– А зачем еще тебе идти в библиотеку? – поддразнила она. – Взять новые книги? Так я отлично знаю, что ты уже перечитал весь их отдел авиации.
Джонни надулся и покраснел. «Если бы он знал, каким птенцом пока выглядит, – подумала она, – несмотря на хмурый вид, густую шевелюру и грозно сдвинутые брови. Еще когда Джонни был в третьем классе, девочки часто звонили к ним домой и спрашивали его. Слава Богу, он был слишком застенчив, чтобы использовать это».
– Так как же ее зовут?
Джонни негодующе фыркнул.
– Синди, – проворчал он. – Ты удовлетворена? Ее зовут Синди, и она круглая отличница.
– Как и ты.
Он расплылся в улыбке.
– Да, но у меня нет светлых волос и ямочек на щеках.
Мэдж слегка подтолкнула его.
– Ладно, иди гуляй. Только будь осторожен и не разбей машину.
Джонни поцеловал ее в лоб.
– Не беспокойся, мама, я хороший водитель. На виражах больше девяноста никогда не держу.
Она молча сжала ему пальцы, напоминая о материнских наставлениях, которые ее дети знали наизусть. Будьте осторожны. Не разговаривайте с чужими. Не выбегайте за мячом на дорогу. Не катайтесь на мотоцикле без шлема. Никуда не уходите без разрешения.
– Я знаю, – сказал Джонни, читая ее мысли. И добавил: – Если свалишься с дерева и сломаешь ногу, не беги ко мне.
– Правильно.
– Мама!
– Да, милый?
– Прости меня за вчерашний вечер.
Мэдж увидела, что сын покраснел, и улыбнулась:
– Все в порядке. Мы еще об этом поговорим. Хорошо?
Он кивнул, чуть поколебавшись, и Мэдж решила воспользоваться этим моментом, чтобы сказать о Майкле.
– Да, вот что еще, – как бы невзначай заметила она, – мистер Джордан согласился остаться и помочь нам доделать гостиницу.
Джонни снова недоверчиво напрягся, и Мэдж поняла, что достигнутый с таким трудом утренний мир угрожает рухнуть.
– Он собирается сделать работу бесплатно, – поспешно объяснила она. – Я не могу упустить такой случай.
Джонни задвигал челюстью в точности, как делал его отец, прежде чем что-нибудь разбить. Но тут же овладел собой и тихо произнес:
– А ты уверена, что это хорошая идея? – Вопрос прозвучал по-взрослому.
Мэдж заставила себя улыбнуться:
– Майкл заслуживает доверия. Но если даже у него на уме что-нибудь дурное, – она пожала плечами, показывая, что в это не верит, – мы всегда можем положиться на Персика.
Она понимала, что не убедила сына, но ничего не могла ему всерьез объяснить. Он-то спал по ночам, как всякий нормальный человек.
Джонни улыбнулся в ответ. Это была не слишком уверенная улыбка. Но для Мэдж она была как самый добрый знак.
– Ты так сильно хочешь закончить гостиницу, что готова предоставить кров и стол самому Джеку Потрошителю, лишь бы он умел работать молотком.
Мэдж потянулась к сыну и взъерошила ему волосы.
– Это потому, что у него не было бы ни малейшего шанса против Персика. Ладно, иди.
Сын еще раз поцеловал ее и выпрямился.
– Я люблю тебя, детка, – сказала она ему вслед, как всегда.
Джонни улыбнулся.
– Я тоже, мама. Пока.
– Он настоящий художник.
Мэдж резко обернулась и обнаружила перед собой Майкла Джордана.
– Доброе утро, – сказала она так, словно делала это каждый день.
Мэдж не ожидала сейчас увидеть Майкла и была рада его появлению.
– Я не знал, что рисунки в гостинице делал Джонни, – сказал он, опускаясь перед ней на корточки. – Они очень хороши.
– О, я горжусь Джонни, – сказала она, втыкая садовый совок в мягкий грунт. – Одно время он даже думал об этом как о карьере.
– Живопись?
Мэдж кивнула, взяла из коробки рассаду и воткнула ее в землю.
– Но это было до того, как он прочел о Ван Гоге. Джонни не из тех, кто способен голодать ради чего-нибудь.
– А теперь он хочет летать?
Мэдж прекратила работу и выпрямилась. Внимательно осмотрела посаженные цветы.
– Через неделю он может захотеть стать юристом или актером.
– Возможно.
Мэдж уловила колебание в его голосе. Она знала, о чем подумал Майкл Джордан. Однако это ее не пугало. Уж Джонни-то она ни за что не потеряет.
– Чем могу быть вам полезна в это прекрасное утро, мистер Джордан? – ласково спросила она, приминая землю вокруг рассады с несколько избыточным усердием.
– Поедем со мной на Восточное побережье?
Мэдж удивленно подняла глаза. И еще больше удивилась тому, что Майкл смущен своими словами не меньше, чем она сама. Мэдж ничего не могла с собой поделать. Она рассмеялась, увидев его лицо.
– О Господи, – сказала она, откинув голову и упираясь ладонями в колени. – Это что, предложение?
Майкл действительно выглядел смущенным.
– Я не знаю, – признался он, моргая. – Прошло так много времени с тех пор, как я последний раз предлагал кому-нибудь нечто подобное.
Мэдж захохотала.
– Наверное, все-таки меньше, чем когда я в последний раз слышала такое от мужчины. Я тоже не знаю, как поступить. Согласиться и поехать или надавать вам пощечин?
Он дружелюбно хмыкнул.
– На мой взгляд, выбор однозначный. Я терпеть не могу пощечин.
Мэдж кивнула и принялась дальше обрабатывать землю.
– Но я слишком занята, чтобы куда-либо ехать…
Он выглядел столь огорченно, что Мэдж полушутя-полусерьезно вынуждена была пояснить:
– Думаю, что лучше вообще не делать мне предложений.
– Я в этом не уверен… И позже попытаюсь сделать это еще раз.
Мэдж вдруг с изумлением поняла, что ей хочется поднять руку к его лицу. Ей хотелось погладить его по щеке, потрогать морщинки у глаз, подергать за усы. Ей хотелось сказать «да».
Великий Боже, ей хотелось сказать «да».
Но она не знала как.
– Не знаю, – сказала она наконец. – Мне… гм… надо еще подумать.
Появление Майкла в ее жизни столько всего принесло: и огорчение, и радость, и боль, и скрытую надежду. И все это так неожиданно и странно. Ведь до тех пор, пока Джордан не заглянул к ней «на чай», она вообще не замечала отсутствия мужчин в своей жизни.
– Послушайте, Мэдж, – вновь заговорил он. – Я подумал, что, пожалуй, будет лучше, если мы осмотрим комнаты, требующие ремонта, вместе и вы расскажете мне, что хотите сделать.
Мэдж облегченно вздохнула. Это предложение возвращало ее к реальной жизни. А Майкл Джордан в ее жизни – не более чем кризис. Она понимала это разумом, но все нутро противилось этому. Ее все сильнее, неудержимо тянуло к этому мужчине. Она вспомнила, как ночью он обнял ее и увел с собой. И ей захотелось, чтобы он снова сделал это. Чтобы он успокоил, утешил ее, защитил от всех невзгод. Ей хотелось от него того, чего она не позволяла себе хотеть ни от одного мужчины после мужа. И в этом Мэдж не обманывалась.
– Мэдж? – позвал он.
– Сейчас, еще один цветок, – ответила она, выкапывая новую ямку острым совком.
– Хорошо.
Майкл так и сидел на корточках, с участием поглядывая на Мэдж.
– А где Джесси? – задал он новый вопрос. – Я хотел поговорить с ней насчет приезда Джины.
Мэдж подняла было глаза, но тут же снова уткнулась в землю.
– Сдает последний экзамен, вернется домой к ланчу.
Он кивнул.
– Думаю, они с Джиной поладят. Заодно сравнят, кто из них строже присматривает за своим родителем.
На этот раз Мэдж посмотрела ему в лицо.
– Джина тоже так делает?
Майкл подмигнул.
– Ого! Еще как! С тех самых пор, как я развелся.
– И давно?
– Шесть лет. А вы?
Мэдж вздохнула.
– Ну, я нечто среднее между вдовой и разведенкой. Мой муж Сэм умер за неделю до оформления развода. Одиннадцать лет назад.
– Простите.
Ей почему-то захотелось все ему рассказать. Кто-кто, а Майкл сможет понять. Никто другой не смог бы. Ведь смерть Сэма для многих оставалась загадкой. И никому еще Мэдж не рассказывала, почему он въехал в эту проклятую мостовую опору.
Майкл участливо заглянул ей в глаза:
– Он тоже был ветераном?
– Да, – ответила она, и тут Джордан снова ее удивил. Мэдж ожидала, что он начнет любопытствовать, расспрашивать о подробностях, но он только кивнул и взглянул на солнце.
– Будет отличный день.
– Да, – согласилась она. – День будет отличным.
Он посмотрел на нее с такой нежностью, что Мэдж вдруг почувствовала неожиданную радость.
Радость. Боже мой, как давно она ничего подобного не чувствовала. Лишь иногда ее радовали дети, или гостиница, или друзья. Но каждый раз за углом ночи ее ожидала правда. Там всегда был Джимми, чтобы напомнить ей о самом жутком дне войны.
Но сейчас стояло ясное утро и ей улыбался красивый мужчина, который понимал ее и умел промолчать, когда нужно. Она чувствовала, она знала, что к ней пришло, пусть ненадолго, давно забытое ощущение, заставляющее забыть боль. Ибо там, где есть радость, не может быть места боли.
– Как видите, – сказала Мэдж, открывая еще одну дверь, – здесь в некоторых местах придется укреплять косяки.
Майклу хотелось протянуть руку и потрогать ее волосы, которые сияли золотистым светом в снопах солнца, пробивающихся сквозь пыльные окна. Но он только спросил:
– Сколько нужно будет ванных?
Мэдж сунула руки в карманы джинсов и задумчиво осмотрела разоренный второй этаж гостиницы.
– Не знаю, наверное, три. Может быть, так: пять спален, в первой своя ванная, а в остальных одна на две. Это возможно?
– Все возможно, – заверил он, вертя в руках рулетку. – Я займусь обмерами позже, когда закончится ланч. У вас ведь есть поэтажные планы?
Она кивнула.
– Я даже набросала предварительные эскизы реконструкции.
– Вы знаете, что такое несущая стена?
Мэдж повернулась к нему, и ее голубые глаза блеснули лукавством.
– Ну конечно, я знаю, что такое несущая стена.
Майкл улыбнулся:
– В таком случае я буду счастлив посмотреть ваши эскизы.
Она фыркнула и прикрыла дверь.
– А вы не слишком задаетесь?
– Нет, я только хочу показать свою ценность. – Он был готов расцеловать ее. – Вам ведь не нужен неаккуратный подрядчик, не правда ли?
Мэдж спускалась по лестнице впереди него.
– Сын уверяет, что я возьму любого, лишь бы у него была рейсшина под мышкой.
– О, если судить по законченной части здания, то нет!
Она обернулась с улыбкой.
– Спасибо.
От его взгляда не скрылась непреходящая печаль в ее глазах, и Майклу стало больно за эту женщину.
«Ты еще будешь петь, Мэдж, – хотел сказать он. – Я докажу тебе, что печаль можно разделить». Но вместо этого сказал:
– Я сделаю вас хозяйкой лучшей гостиницы в штате!
– Сделайте лучше меня более деловой, – поддразнила она, прищурив глаза. – Я оплачу обучение.
– Договорились.
– Я рада, что вы остались, – сказала она.
Майкл посмотрел ей в глаза. Глубокая, зимняя голубизна, настолько чистая, что художнику пришлось бы всю жизнь подбирать колер. Большие, добрые глаза, в которых так много печали и сострадания, что любой нормальный мужчина не мог бы не откликнуться на их безмолвный призыв.
Мэдж вдруг резко остановилась. Майкл вытянул руки, чтобы случайно не налететь на нее, и они как-то сами собой легли ей на плечи. Он не понимал, что случилось.
Оба не двигались и не дышали. Майклу хотелось сказать очень многое, но он не сказал ничего.
Глаза Мэдж расширились, и она напряглась. Не глядя на Майкла, облизнула губы. Майклу захотелось сделать то же самое. Он чувствовал, что отупел и потерял дар речи. Случилось что-то такое, чего никогда не было в его жизни. Что-то первостепенное, жизненно важное. Какое-то волшебство связало две израненные души, но он не знал, что с этим делать.
– Эй, вы собираетесь там стоять или все-таки возьметесь за дело? – раздался позади грубый оклик.
Майкл чуть не свалился со ступенек. Энергичный зов Персика возвратил его в реальность. Он быстро сунул руки в карманы, чтобы остановить этот безудержный поток энергии, исходящий к нему от Мэдж и от него к ней. Он боялся причинить ей неприятность.
Мэдж лишь на секунду замешкалась с ответом, и он прозвучал обманчиво хладнокровно.
– Какие проблемы, Персик? – спросила она, спускаясь по лестнице, подобно дебютантке, выходящей на сцену.
– Би надо к доктору, – хмуро проворчал шеф-кондитер. – Вы сможете заменить ее?
– Прямо сейчас?
– Да.
Мэдж оглянулась, как бы ища поддержки у Майкла.
– Ее надо отвезти, – сказал Персик, уставившись на Джордана. – У нее опять сломалась машина.
– Майкл…
Но она не успела договорить, потому что в этот момент распахнулась дверь.
– Ага, вот вы где!
Крупная, полная, остроглазая негритянка стояла в дверях с таким видом, будто накрыла собрание злоумышленников.
– Надин!.. – изумленно промолвила Мэдж. – Я рада…
– Я тоже рада вас видеть, – язвительно заметила та, закрывая за собой дверь.
При первом взгляде на вошедшую Персик устремился к кухонной двери.
– Не смейте двигаться, мистер Джорджия! – загремела Надин, пригвоздив его к месту энергичным жестом.
Персик замер в нескольких дюймах от спасительной двери. Майкл готов был поклясться, что тот покраснел.
– Давайте-ка по очереди, – мирно сказала Мэдж, пожимая руку Надин.
Майкл с изумлением отметил, что ее дыхание было абсолютно ровным, будто это не она минуту назад была в его объятиях. Неужели он принял желаемое за действительное?
– А у вас какая очередь? – осведомилась Надин у Майкла с дерзкой улыбкой.
– Последняя, – заверил ее Джордан. – Я сейчас еду в аэропорт встречать дочь.
Мэдж внезапно встревожилась.
– О, Надин, это Майкл. Он… он мой подрядчик на ремонт верхнего этажа. Майкл, Надин работает со мной в больнице.
Надин уловила подтекст, но не придала ему значения. Ее улыбка делала ее похожей на сытую, толстую кошку.
– Подрядчик, да? Что ж, мисс, вы всегда отличались хорошим вкусом.
Майкл широко улыбнулся.
– Я тоже рад познакомиться с вами.
– Вы не откажетесь подбросить Би к доктору? – спросила Мэдж. – Это как раз по дороге в аэропорт.
– Би? – спросил он.
Мэдж улыбнулась ему.
– Это моя официантка. Она беременна.
Майкл покорно кивнул.
– О да.
Надин, по-видимому, пришла просить у Мэдж помощи по работе.
– Ты говорила, что я потеряю три оплаченных дня из-за того, что назвала эту дуру дурой? – с вызовом спросила она, уперев руки в бедра.
Мэдж только пожала плечами:
– Это же не мое решение! Вспомни, я вообще работаю на полставки.
Оставшись без внимания, Персик благополучно ускользнул через кухонную дверь.
– Пойдем ко мне и поговорим, пока я переодеваюсь, – обратилась Мэдж к Надин. – Майкл, Би в задней комнате. Все в порядке?
– Разумеется. Я привезу Джину к чаю.
Мэдж с Надин подошли к внутренней двери, а Майкл – к кухонной. Но прежде чем они успели выйти, парадная дверь снова распахнулась.
– Мама! – прорыдала Джесси. – Я, кажется, провалилась!
И Майкл, который в этот день уже сполна получил свою долю потрясений, стремглав вылетел вслед за Персиком.
7
– Папа, я могу остаться только на две недели!
Майкл чуть не споткнулся.
– А я-то думал, что мы с тобой здорово поколесим по Вирджинии, осмотрим ее достопримечательности, – разочарованно протянул он.
Его дочь сверкнула улыбкой, от которой у него сердце защемило от прилива нежности.
– Я получила работу на почте, – объяснила она. – Ты ведь говорил, что я должна сама заботиться о пополнении своего гардероба. Значит, надо или работать, или завести богатенького дружка. А я знаю, как ты к этому относишься, особенно с тех пор, как мама вышла замуж за крутого бизнесмена.
Майкл помолчал, открывая перед дочерью дверь в гостиницу «Блэк Ривер».
Из дома доносился веселый женский смех и запах дрожжей и корицы.
– Скоро познакомишься с главным кондитером, – пообещал он.
– Неплохо, – ответила она, кивнув головой. – А что ты должен здесь делать?
– Второй этаж. Теперь, когда ты привезла ящик с инструментом, я смогу начать.
Джина скривилась.
– Ох уж этот ящик! Бедный Грэмпи чуть не надорвался, пока тащил его в аэропорт.
– Не думай, что я не оценил ваши усилия. Ну а теперь поздоровайся с хозяйкой.
Майкл с трудом удержался от смеха, когда Мэдж появилась из задней комнаты в сером саржевом платье, переднике и домашнем чепце, неся на руках тарелки с маленькими сэндвичами и свежими фруктами.
– Это хозяйка? – вполголоса осведомилась Джина.
– Нечего шептать, – сухо сказал Майкл. – Она знает, кто она.
Джина хихикнула.
– Она совсем не похожа на других твоих корейских друзей.
«Да, – подумал Майкл с нежностью, – она совсем не такая, как другие».
Мэдж заметила их и ослепительно улыбнулась Джине.
– Майкл был прав, – приветливо сказала она. – Он говорил, что ты очень красивая. Привет, Джина. Меня зовут Мэдж.
– Отцу положено так говорить, – возразила Джина, улыбаясь в ответ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16