– Болван приревновал ко мне мадам после того, как я перекинулся с ней парой слов.
Принимая бокал, полковник продолжал внимательно смотреть на Гейба.
– Похоже, ты просто никчемный кусок дерьма. Если я проткну тебя шпагой, о тебе даже никто и не вспомнит.
После этой тирады Гейбриел перестал существовать для полковника, и он переключил внимание на Шарлотту, пожирая ее взглядом, в котором смешались страсть и ненависть.
Неожиданно в затянувшейся тишине раздался чей-то голос:
– Ты не шлюха. Ты же любишь каждого из нас, ведь так, Шарлотта?
В толпе засмеялись; одна лишь Шарлотта сохраняла ледяное спокойствие. Во власти пропитанного алкоголем, разъяренного полковника было отпустить ее, упрятать ее на ночь в тюрьму или придумать что-нибудь пострашнее, однако на этот раз в его планы, видимо, не входило рассориться с ней окончательно.
– Пойдемте, Дессо, ваш отпуск закончился. – Полковник залпом осушил бокал. – А с вами, мадам, у нас все только начинается. Мне нужно допросить одного человека и раскрыть шпионскую сеть, а вы уже попали в поле моего пристального внимания. – В последний раз презрительно оглядев комнату, полковник направился к выходу, и присутствующие почтительно расступились, пропуская его, тогда как капитан Дессо проследовал за ним не оглядываясь.
Шарлотта кивнула вслед уходившему капитану с величием королевы, закончившей аудиенцию, потом обернулась и подмигнула завсегдатаям таверны.
– Мне ничто не угрожает, друзья, потому что все вы являетесь свидетелями. Теперь позвольте поблагодарить вас за сочувствие. – Она кивнула одному из мужчин: – Жан, скажи, что я угощаю всех, кто поддержал меня сегодня, и пусть люди видят, что я люблю своих друзей-французов так же сильно, как и их деньги.
Жан кивнул и поспешил на первый этаж; за ним, громко хлопая в ладоши и восхищенно крича: «Вива Франция, вива Шарлотта Парнелл!» – потянулись и остальные зрители.
Шарлотта закрыла дверь и заперла ее на щеколду, а когда она обернулась к Гейбу, он, к своему удивлению, увидел на ее лице страх.
– Кого они арестовали? Скажи скорее, кого?
– Понятия не имею. – Гейбриел пожал плечами. – По крайней мере, не Жоржа.
С облегчением вздохнув, Шарлотта подошла к столу и, взяв бокал, одним глотком осушила его.
– Тогда еще вопрос: что вы тут делаете? – В ее голосе звучала откровенная злость.
Стараясь не обращать внимания на настроение Шарлотты, Гейбриел рассказал ей о гонце и о том, что произошло дальше.
– Когда я пришел в таверну и не увидел вас, то решил, что вы уже арестованы. Потом появились солдаты, и я не на шутку испугался. Если бы Жорж последовал за мной, мы вместе могли бы придумать, как помочь вам. Тем временем вы… – Гейбриел чуть не поперхнулся, – вы весело проводите время со своим любовником.
– Хватит разыгрывать пошлую мелодраму. Все зрители уже ушли, так что и вам пора успокоиться.
– Шарлотта, я ведь серьезно. Я действительно боялся за вашу жизнь.
– И напрасно: я всегда отлично знаю, что делаю.
– Гордыня до добра не доводит, – медленно проговорил Гейбриел, изо всех сил сдерживая ярость. – Только что вас чудом не арестовали. Если бы я не появился здесь, а Дессо не подтвердил мою версию, бог знает, где бы вы сейчас находились. А теперь признавайтесь: он ваш любовник?
– Вас это не касается. – Шарлотта взяла бокал из его рук и допила вино.
– Моя семья вам платит. Если вы работаете на Пеннистанов, это значит, что вы и на меня работаете. Я хочу знать: зачем вы с ним встречались и как это может помочь моему побегу?
– Вы сильно рисковали, придя, сюда. – Шарлотта словно не заметила его вопроса.
– Это был обдуманный риск: я лишь последовал вашему совету не прятаться и быть у всех на виду. Никому и в голову не могло прийти, что беглец, которого все ищут, спокойно пьет эль рядом с солдатами, которые на него охотятся.
– Полковник мог арестовать вас или просто убить. Разве Жорж не говорил вам, что этот человек – настоящий дьявол? – Шарлотта сложила руки на груди, отчего кружевные лямки корсета сползли с плеч и расположились на пышном бюсте.
– Положим, но странно, что Дессо ничего не стал говорить в вашу защиту, пока я его не заставил. Может, он ревновал?
– В том смысле, в котором вы имеете в виду, нет, милорд. – В словах Шарлотты звучало глубокое презрение. Она отвернулась и поднесла руку к лямкам от корсета, собираясь водрузить их на место, но Гейб остановил ее:
– Вы его соблазняли или он вас?
Шарлотта хотела было ответить, но Гейбриел закрыл ей рот ладонью.
– Избавьте меня от деталей. – Теперь его голос звучал почти грубо. – Я сам расскажу, как все было. Вы дали капитану глотнуть вина из своего бокала, затем оказались в его объятиях, но до кровати так и не дошли, это очевидно.
– Вам никогда не понять, что нас связывает с Раулем. Мы просто друзья, и только.
Гейб злобно рассмеялся:
– Вы дружите с человеком, чья работа заключается в выполнении приказов Наполеона? Или он тоже шпион? Впрочем, ваша личная жизнь меня не касается, но когда вы проводите с врагом больше времени, чем полагается по вашей роли, это вызывает подозрение.
– Когда мы вместе, его форма ничего не значит. Друг для друга мы просто мужчина и женщина.
– Вот как? – Гейбриел нахмурился. – Теперь вы говорите словами из дешевой пьесы. Дессо шпион, ведь так? Ну разумеется! Не зря Жорж намекнул, что Дессо тоже не поздоровится, если вы попадете в лапы к солдатам.
– Рауль Дессо – друг.
– Друг? Это означает, что он может не платить вам за постель?
Шарлотта презрительно скривила губы, потом судорожно вздохнула.
– Почему вы дрожите? Возможно, мои слова оскорбляют вас, или… – Гейб провел пальцами по ее груди, – вам хочется еще?
– Не трогайте меня!
– Сначала ответьте, кто я для вас. Я хочу знать ваши планы на мой счет и больше не собираюсь быть послушным псом, который охотно выполняет команды своей хозяйки.
– Я и капитан не любовники. – Шарлотта попыталась отодвинуться от Гейба, но он остановил ее.
– Ваши слова могли обмануть дурака, чью роль я играл, но настоящий Гейбриел Пеннистан не так наивен. Разумеется, вы и капитан Дессо не любовники, во всяком случае, не больше, чем мы с вами. – Гейб достал из кармана завалявшиеся там деньги и кинул их на кровать. – Это все, что у меня есть. – Он рывком притянул Шарлотту к себе и, резко дернув корсет вниз, освободил ее пышные труди. Затем, заведя ей за спину руки, он прошептал: – Если мы не любовники, тогда просто отработайте эти деньги и покажите, на что вы способны.
Глава 13
Шарлотта на мгновение замерла. Как могла она так ошибиться в этом человеке? Независимо от того, что питало его вожделение, зависть или страх, оно настоящее и неподдельное – с этим нельзя играть или шутить.
Гейб прижался губами к ее губам, не просительно, но требовательно, и Шарлотта отчетливо почувствовала его возбуждение.
Ее охватила паника, почти ужас. Нет, она больше не поддастся, не станет его жертвой.
– Отпустите меня!
– Нет! Сначала дайте мне то, за что я плачу так дорого.
Шарлотта попыталась плюнуть ему в лицо, но из ее горла вырвался лишь неразборчивый хрип. И тут Гейб навалился на нее так, что ей стало трудно дышать, от страха у нее перехватило горло. Уже не в первый раз ее использовали для элементарного удовлетворения мужской потребности. Борьба с мужем обычно заканчивалась серьезным наказанием, и она могла уберечься лишь одним способом.
Шарлотта отвернулась и стала смотреть в сторону окна, представляя, что она находится где угодно, только не здесь, изо всех сил стараясь не противиться мужчине, которому она начала верить.
– Нет, Шарль!
Странные слова, невольно вырвавшиеся у нее, прозвучали в тишине, как удар грома. На какое-то мгновение оба застыли в непристойной позе, затем Гейбриел резко отпустил ее, и Шарлотта едва не соскользнула с постели, на которую он успел ее уложить.
Поднявшись, Гейбриел подошел к окну, выходившему на улицу, и застыл, упершись руками в подоконник, опустив голову. В комнате слышалось лишь их затрудненное дыхание.
«Беги!» – мелькнуло в охваченной смятением голове Шарлотты. Она быстро натянула рубашку и корсет, потом сунула руки в рукава платья и сделала пару нетвердых шагов в сторону кресла, где лежала ее шаль.
Неожиданно Гейбриел стремительно пересек комнату и встал у двери.
– Выпустите меня отсюда немедленно! – решительно потребовала Шарлотта.
– Не сейчас.
Она вскинула руку и с размаху влепила своему мучителю звонкую пощечину, заставив его поднести руку к щеке. Это было глупо, но она испытывала непреодолимое искушение повторить это, жаль только, что она не захватила нож!
Сбросив шаль, Шарлотта стремительно повернулась к столу и схватила графин. Если хорошо прицелиться и швырнуть графин изо всех сил, он может оказаться столь же смертельным оружием, что и нож.
Ее рука поднялась, словно примеряясь и пробуя графин на вес.
– Постойте, вы неправильно поняли меня, Шарлотта, – неожиданно раздался голос с другого конца комнаты. – Вы не можете уйти просто так.
– Нет, могу. Шлюха сыта по горло своим клиентом.
– Нет-нет, я не это имел в виду. – Гейбриел шагнул к ней. – Вы не можете уйти, оставив все вот так…
– Все? Но между нами ничего нет, – почти выкрикнула Шарлотта. – Сколько раз я должна вам это повторять?
Гейб затряс головой, его лицо выражало полную растерянность.
– Простите, я пытался изнасиловать вас. Я был так разозлен, что мог овладеть вами против вашей воли…
Не слушая его, Шарлотта направилась к двери.
– Вы, конечно, можете уйти, если вам так хочется, или влепить мне еще десяток пощечин, если это поможет вам снять напряжение. Но я предпочел бы избежать знакомства с этим графином. И знайте: я уверен, что вы не проститутка, а лишь играете эту роль. Вот почему я приношу вам мои извинения. – Гейбриел склонил голову в ожидании ее решения.
Молчание затянулось, а он все ждал, проявляя чудеса терпения, и Шарлотта не выдержала. «Деньги, – напомнила она себе. – Им нужны деньги, а также безопасность и надежность, которые без денег невозможны».
Не слишком доверяя собственному голосу, она сделала глубокий вдох.
– Если вы еще раз коснетесь меня без моего позволения, я искалечу вас. Вы хорошо меня поняли?
Его кивок, если так можно было назвать судорожное подергивание головы, был ей ответом.
Поставив графин на пол неподалеку от себя, Шарлотта пыталась дрожащими пальцами завязать тесемки корсета, беспомощно свисавшего с ее плеч, и ей потребовалось несколько долгих минут, чтобы справиться со столь простой задачей. Подтянув зеленый шелк платья, она всунула тесемки в предназначенные для них отверстия и прижала обе половинки корсета, придав платью иллюзию скромности.
– Может, мне следует позвать горничную – она поможет вам завязать тесемки платья… – В голосе Гейбриела звучало неприкрытое сожаление.
Шарлотта покачала головой.
– Если я вызову горничную, это покажется подозрительным. Я никогда прежде этого не делала.
Не глядя на Гейба, Шарлотта подставила ему спину, и он принялся возиться с тесемками и застежками.
– Эти предметы созданы явно не для мужских рук.
Шарлотта слабо улыбнулась. Возможно, Гейбриел чересчур вспыльчив, но джентльмен в нем пока еще жив.
– Видите ли, Шарлотта, я собирался всего лишь помочь вам и затем действовать самостоятельно. Я знаю язык, у меня есть немного денег – так почему бы мне самому не играть роль, которую вы для меня выбрали? Вы показали мне, как это делается, и у меня есть пара знакомых здесь. Пожалуй, я даже мог бы найти себе работу. Беда в том, что, если я останусь во Франции до конца войны, это будет равносильно признанию себя виновным. К тому же не исключено, что в этом случае мне придется служить в армии Наполеона.
Шарлотта кивнула. Он, наконец, покончил с тесемками, и теперь она могла отойти от него.
– На этот раз я верю вам, – сказала она, обернувшись. – Только безумец мог бы захотеть остаться сейчас во Франции.
– Благодарю.
– А теперь нам пора уходить, милорд.
– Зовите меня Гейбриел, идет? Все равно тут нет ни лордов, ни леди. – Он подобрал с постели монетки, бросил назад одеяла и поправил простыни и подушки. – Кстати, кто такой Шарль?
– Мой муж, – ответила Шарлотта, слишком поздно сообразив, что на этот вопрос ей не следовало отвечать.
Гейб замер.
– Кажется, вы сказали, что являетесь вдовой.
– Так оно и есть, но это не мешает мне ненавидеть его.
Подобрав шаль, Гейбриел протянул ее Шарлотте.
– Что мы делаем дальше?
– Уходим, что же еще. – Шарлотта направилась к двери, и Гейбриел без лишних вопросов последовал за ней.
На улице их встретил холодный ветер, и Шарлотта плотнее закуталась в шаль, а затем взяла Гейбриела под руку.
Гейб понимал, что единственная причина, заставившая ее прикоснуться к нему, – желание избежать ненужного внимания. Некоторое время они шли в молчании не имея сил преодолеть возникшую между ними неловкость.
– Вспыльчивость я унаследовал от отца. – Гейбриел решил говорить хоть что-нибудь, лишь бы не молчать. – Я долго не осознавал, что его злобная ярость лишает меня всего человеческого. У нового герцога – моего брата – сохранилось отцовское высокомерие, но без вспыльчивости. Он хладнокровен, расчетлив и старательно скрывает присущую ему чувствительность. Другой мой брат – Джессап – получил от матери ее шарм и ничего от отца, за исключением разве что его сноровки в игре в карты. Сестра Оливия тоже очень похожа на мать, хотя и склонна раздражаться по пустякам. Возможно, жизнь с мужем изменит ее характер к лучшему.
Гейбриел тут же пожалел, что произнес вслух слово «муж», и от смущения слегка ускорил шаг.
– Я научился контролировать мою вспыльчивость, – продолжал он, – но это приходится делать почти постоянно. Когда я все же теряю контроль над собой, то потом всегда жалею об этом. Однажды случилось так, что мы с отцом не разговаривали целый год, так как я хотел заниматься анатомией, а он не позволял мне этого и называл меня искателем развратных ощущений. Тогда я заявил ему, что уеду от него навсегда, но мать, как обычно, выступала миротворцем, и ее мнение взяло верх.
– И вы всерьез были готовы бросить вызов отцу? Вероятно, у вас имеются собственные средства?
– Все так, но матушка настояла, что я необходим ей. Она и так уже потеряла одного сына: он погиб при кораблекрушении в Мексиканском заливе; другой же оказался никчемным бездельником.
– И тогда вы занялись изучением звезд?
– В конечном счете именно на этом мы сошлись с отцом. Он решил, что это скоро наскучит мне, а я подумал, что смогу пережить его и успею вернуться к моим прежним интересам.
– Теперь ваш отец умер…
– Да. Это кажется таким странным… В последний раз, когда я говорил с ним, он выглядел совсем неплохо, и вот на тебе… Впрочем, как я полагаю, моя жизнь не слишком изменится. Джессап здоров как бык и однажды женится на богатой наследнице, которая поддержит его пристрастие к игре. Линфорд женат, и его жена, вне всякого сомнения, родит ему достаточно сыновей, так что я буду так далек по линии наследования, что все забудут обо мне. – Гейб вдруг остановился. – Кстати, это вполне могло случиться уже сейчас. Может быть, вы знаете, Шарлотта, есть ли у нового герцога дети?
– Насколько мне известно, нет, – ответила Шарлотта, не замедляя шага. – А вам хотелось бы стать наследником?
– Разумеется, нет. Сидеть в палате лордов, слушать о бесконечных интригах и махинациях – Боже упаси!
– Но разве богатство и огромное влияние не стоят того?
– Полагаю, мой брат рассуждает именно таким образом; что до меня, то, по моему мнению, доктор Боргос прав: мне хочется сделать нечто более полезное в этой жизни, чем это позволено политикам. К примеру, я могу посвятить себя науке и попытаться сделать этот мир лучше.
Шарлотта кивнула.
– Что касается другого вашего брата, морского офицера…
– Дэвида? Вот уже почти десять лет, как он пропал в Мексиканском заливе.
– Не думаю. Я встретила его, когда ездила в Дербишир для встречи с герцогом.
– Вы, должно быть, встречались с другим нашим незаконнорожденным братом, Робертом Уилтоном, а Дэвид погиб.
– Понимаете, я довольно близко знакома с Уилтоном, а также с Мадлен, его женой.
– И вы готовы поклясться, что Дэвид вернулся в Англию? – Гейбриел все еще не мог поверить услышанному.
– Герцог принимает его, а родственники называют братом.
– Невозможно! Дэвид был моим самым близким другом, я очень обозлился на отца, когда тот официально объявил о его смерти.
– И вы были правы. Дэвид жив. – Шарлотта произнесла это с непоколебимой уверенностью.
– Значит, я потерял отца, но зато вновь обрел брата? Как все-таки это удивительно!
– Время не остановилось, пока вы отсутствовали, – заметила Шарлотта. – Семья герцога изменилась. И ваша жизнь в Англии станет теперь совсем иной.
– Единственная моя надежда на то, что мне еще достанет жизни, чтобы успеть немножко пожить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
Принимая бокал, полковник продолжал внимательно смотреть на Гейба.
– Похоже, ты просто никчемный кусок дерьма. Если я проткну тебя шпагой, о тебе даже никто и не вспомнит.
После этой тирады Гейбриел перестал существовать для полковника, и он переключил внимание на Шарлотту, пожирая ее взглядом, в котором смешались страсть и ненависть.
Неожиданно в затянувшейся тишине раздался чей-то голос:
– Ты не шлюха. Ты же любишь каждого из нас, ведь так, Шарлотта?
В толпе засмеялись; одна лишь Шарлотта сохраняла ледяное спокойствие. Во власти пропитанного алкоголем, разъяренного полковника было отпустить ее, упрятать ее на ночь в тюрьму или придумать что-нибудь пострашнее, однако на этот раз в его планы, видимо, не входило рассориться с ней окончательно.
– Пойдемте, Дессо, ваш отпуск закончился. – Полковник залпом осушил бокал. – А с вами, мадам, у нас все только начинается. Мне нужно допросить одного человека и раскрыть шпионскую сеть, а вы уже попали в поле моего пристального внимания. – В последний раз презрительно оглядев комнату, полковник направился к выходу, и присутствующие почтительно расступились, пропуская его, тогда как капитан Дессо проследовал за ним не оглядываясь.
Шарлотта кивнула вслед уходившему капитану с величием королевы, закончившей аудиенцию, потом обернулась и подмигнула завсегдатаям таверны.
– Мне ничто не угрожает, друзья, потому что все вы являетесь свидетелями. Теперь позвольте поблагодарить вас за сочувствие. – Она кивнула одному из мужчин: – Жан, скажи, что я угощаю всех, кто поддержал меня сегодня, и пусть люди видят, что я люблю своих друзей-французов так же сильно, как и их деньги.
Жан кивнул и поспешил на первый этаж; за ним, громко хлопая в ладоши и восхищенно крича: «Вива Франция, вива Шарлотта Парнелл!» – потянулись и остальные зрители.
Шарлотта закрыла дверь и заперла ее на щеколду, а когда она обернулась к Гейбу, он, к своему удивлению, увидел на ее лице страх.
– Кого они арестовали? Скажи скорее, кого?
– Понятия не имею. – Гейбриел пожал плечами. – По крайней мере, не Жоржа.
С облегчением вздохнув, Шарлотта подошла к столу и, взяв бокал, одним глотком осушила его.
– Тогда еще вопрос: что вы тут делаете? – В ее голосе звучала откровенная злость.
Стараясь не обращать внимания на настроение Шарлотты, Гейбриел рассказал ей о гонце и о том, что произошло дальше.
– Когда я пришел в таверну и не увидел вас, то решил, что вы уже арестованы. Потом появились солдаты, и я не на шутку испугался. Если бы Жорж последовал за мной, мы вместе могли бы придумать, как помочь вам. Тем временем вы… – Гейбриел чуть не поперхнулся, – вы весело проводите время со своим любовником.
– Хватит разыгрывать пошлую мелодраму. Все зрители уже ушли, так что и вам пора успокоиться.
– Шарлотта, я ведь серьезно. Я действительно боялся за вашу жизнь.
– И напрасно: я всегда отлично знаю, что делаю.
– Гордыня до добра не доводит, – медленно проговорил Гейбриел, изо всех сил сдерживая ярость. – Только что вас чудом не арестовали. Если бы я не появился здесь, а Дессо не подтвердил мою версию, бог знает, где бы вы сейчас находились. А теперь признавайтесь: он ваш любовник?
– Вас это не касается. – Шарлотта взяла бокал из его рук и допила вино.
– Моя семья вам платит. Если вы работаете на Пеннистанов, это значит, что вы и на меня работаете. Я хочу знать: зачем вы с ним встречались и как это может помочь моему побегу?
– Вы сильно рисковали, придя, сюда. – Шарлотта словно не заметила его вопроса.
– Это был обдуманный риск: я лишь последовал вашему совету не прятаться и быть у всех на виду. Никому и в голову не могло прийти, что беглец, которого все ищут, спокойно пьет эль рядом с солдатами, которые на него охотятся.
– Полковник мог арестовать вас или просто убить. Разве Жорж не говорил вам, что этот человек – настоящий дьявол? – Шарлотта сложила руки на груди, отчего кружевные лямки корсета сползли с плеч и расположились на пышном бюсте.
– Положим, но странно, что Дессо ничего не стал говорить в вашу защиту, пока я его не заставил. Может, он ревновал?
– В том смысле, в котором вы имеете в виду, нет, милорд. – В словах Шарлотты звучало глубокое презрение. Она отвернулась и поднесла руку к лямкам от корсета, собираясь водрузить их на место, но Гейб остановил ее:
– Вы его соблазняли или он вас?
Шарлотта хотела было ответить, но Гейбриел закрыл ей рот ладонью.
– Избавьте меня от деталей. – Теперь его голос звучал почти грубо. – Я сам расскажу, как все было. Вы дали капитану глотнуть вина из своего бокала, затем оказались в его объятиях, но до кровати так и не дошли, это очевидно.
– Вам никогда не понять, что нас связывает с Раулем. Мы просто друзья, и только.
Гейб злобно рассмеялся:
– Вы дружите с человеком, чья работа заключается в выполнении приказов Наполеона? Или он тоже шпион? Впрочем, ваша личная жизнь меня не касается, но когда вы проводите с врагом больше времени, чем полагается по вашей роли, это вызывает подозрение.
– Когда мы вместе, его форма ничего не значит. Друг для друга мы просто мужчина и женщина.
– Вот как? – Гейбриел нахмурился. – Теперь вы говорите словами из дешевой пьесы. Дессо шпион, ведь так? Ну разумеется! Не зря Жорж намекнул, что Дессо тоже не поздоровится, если вы попадете в лапы к солдатам.
– Рауль Дессо – друг.
– Друг? Это означает, что он может не платить вам за постель?
Шарлотта презрительно скривила губы, потом судорожно вздохнула.
– Почему вы дрожите? Возможно, мои слова оскорбляют вас, или… – Гейб провел пальцами по ее груди, – вам хочется еще?
– Не трогайте меня!
– Сначала ответьте, кто я для вас. Я хочу знать ваши планы на мой счет и больше не собираюсь быть послушным псом, который охотно выполняет команды своей хозяйки.
– Я и капитан не любовники. – Шарлотта попыталась отодвинуться от Гейба, но он остановил ее.
– Ваши слова могли обмануть дурака, чью роль я играл, но настоящий Гейбриел Пеннистан не так наивен. Разумеется, вы и капитан Дессо не любовники, во всяком случае, не больше, чем мы с вами. – Гейб достал из кармана завалявшиеся там деньги и кинул их на кровать. – Это все, что у меня есть. – Он рывком притянул Шарлотту к себе и, резко дернув корсет вниз, освободил ее пышные труди. Затем, заведя ей за спину руки, он прошептал: – Если мы не любовники, тогда просто отработайте эти деньги и покажите, на что вы способны.
Глава 13
Шарлотта на мгновение замерла. Как могла она так ошибиться в этом человеке? Независимо от того, что питало его вожделение, зависть или страх, оно настоящее и неподдельное – с этим нельзя играть или шутить.
Гейб прижался губами к ее губам, не просительно, но требовательно, и Шарлотта отчетливо почувствовала его возбуждение.
Ее охватила паника, почти ужас. Нет, она больше не поддастся, не станет его жертвой.
– Отпустите меня!
– Нет! Сначала дайте мне то, за что я плачу так дорого.
Шарлотта попыталась плюнуть ему в лицо, но из ее горла вырвался лишь неразборчивый хрип. И тут Гейб навалился на нее так, что ей стало трудно дышать, от страха у нее перехватило горло. Уже не в первый раз ее использовали для элементарного удовлетворения мужской потребности. Борьба с мужем обычно заканчивалась серьезным наказанием, и она могла уберечься лишь одним способом.
Шарлотта отвернулась и стала смотреть в сторону окна, представляя, что она находится где угодно, только не здесь, изо всех сил стараясь не противиться мужчине, которому она начала верить.
– Нет, Шарль!
Странные слова, невольно вырвавшиеся у нее, прозвучали в тишине, как удар грома. На какое-то мгновение оба застыли в непристойной позе, затем Гейбриел резко отпустил ее, и Шарлотта едва не соскользнула с постели, на которую он успел ее уложить.
Поднявшись, Гейбриел подошел к окну, выходившему на улицу, и застыл, упершись руками в подоконник, опустив голову. В комнате слышалось лишь их затрудненное дыхание.
«Беги!» – мелькнуло в охваченной смятением голове Шарлотты. Она быстро натянула рубашку и корсет, потом сунула руки в рукава платья и сделала пару нетвердых шагов в сторону кресла, где лежала ее шаль.
Неожиданно Гейбриел стремительно пересек комнату и встал у двери.
– Выпустите меня отсюда немедленно! – решительно потребовала Шарлотта.
– Не сейчас.
Она вскинула руку и с размаху влепила своему мучителю звонкую пощечину, заставив его поднести руку к щеке. Это было глупо, но она испытывала непреодолимое искушение повторить это, жаль только, что она не захватила нож!
Сбросив шаль, Шарлотта стремительно повернулась к столу и схватила графин. Если хорошо прицелиться и швырнуть графин изо всех сил, он может оказаться столь же смертельным оружием, что и нож.
Ее рука поднялась, словно примеряясь и пробуя графин на вес.
– Постойте, вы неправильно поняли меня, Шарлотта, – неожиданно раздался голос с другого конца комнаты. – Вы не можете уйти просто так.
– Нет, могу. Шлюха сыта по горло своим клиентом.
– Нет-нет, я не это имел в виду. – Гейбриел шагнул к ней. – Вы не можете уйти, оставив все вот так…
– Все? Но между нами ничего нет, – почти выкрикнула Шарлотта. – Сколько раз я должна вам это повторять?
Гейб затряс головой, его лицо выражало полную растерянность.
– Простите, я пытался изнасиловать вас. Я был так разозлен, что мог овладеть вами против вашей воли…
Не слушая его, Шарлотта направилась к двери.
– Вы, конечно, можете уйти, если вам так хочется, или влепить мне еще десяток пощечин, если это поможет вам снять напряжение. Но я предпочел бы избежать знакомства с этим графином. И знайте: я уверен, что вы не проститутка, а лишь играете эту роль. Вот почему я приношу вам мои извинения. – Гейбриел склонил голову в ожидании ее решения.
Молчание затянулось, а он все ждал, проявляя чудеса терпения, и Шарлотта не выдержала. «Деньги, – напомнила она себе. – Им нужны деньги, а также безопасность и надежность, которые без денег невозможны».
Не слишком доверяя собственному голосу, она сделала глубокий вдох.
– Если вы еще раз коснетесь меня без моего позволения, я искалечу вас. Вы хорошо меня поняли?
Его кивок, если так можно было назвать судорожное подергивание головы, был ей ответом.
Поставив графин на пол неподалеку от себя, Шарлотта пыталась дрожащими пальцами завязать тесемки корсета, беспомощно свисавшего с ее плеч, и ей потребовалось несколько долгих минут, чтобы справиться со столь простой задачей. Подтянув зеленый шелк платья, она всунула тесемки в предназначенные для них отверстия и прижала обе половинки корсета, придав платью иллюзию скромности.
– Может, мне следует позвать горничную – она поможет вам завязать тесемки платья… – В голосе Гейбриела звучало неприкрытое сожаление.
Шарлотта покачала головой.
– Если я вызову горничную, это покажется подозрительным. Я никогда прежде этого не делала.
Не глядя на Гейба, Шарлотта подставила ему спину, и он принялся возиться с тесемками и застежками.
– Эти предметы созданы явно не для мужских рук.
Шарлотта слабо улыбнулась. Возможно, Гейбриел чересчур вспыльчив, но джентльмен в нем пока еще жив.
– Видите ли, Шарлотта, я собирался всего лишь помочь вам и затем действовать самостоятельно. Я знаю язык, у меня есть немного денег – так почему бы мне самому не играть роль, которую вы для меня выбрали? Вы показали мне, как это делается, и у меня есть пара знакомых здесь. Пожалуй, я даже мог бы найти себе работу. Беда в том, что, если я останусь во Франции до конца войны, это будет равносильно признанию себя виновным. К тому же не исключено, что в этом случае мне придется служить в армии Наполеона.
Шарлотта кивнула. Он, наконец, покончил с тесемками, и теперь она могла отойти от него.
– На этот раз я верю вам, – сказала она, обернувшись. – Только безумец мог бы захотеть остаться сейчас во Франции.
– Благодарю.
– А теперь нам пора уходить, милорд.
– Зовите меня Гейбриел, идет? Все равно тут нет ни лордов, ни леди. – Он подобрал с постели монетки, бросил назад одеяла и поправил простыни и подушки. – Кстати, кто такой Шарль?
– Мой муж, – ответила Шарлотта, слишком поздно сообразив, что на этот вопрос ей не следовало отвечать.
Гейб замер.
– Кажется, вы сказали, что являетесь вдовой.
– Так оно и есть, но это не мешает мне ненавидеть его.
Подобрав шаль, Гейбриел протянул ее Шарлотте.
– Что мы делаем дальше?
– Уходим, что же еще. – Шарлотта направилась к двери, и Гейбриел без лишних вопросов последовал за ней.
На улице их встретил холодный ветер, и Шарлотта плотнее закуталась в шаль, а затем взяла Гейбриела под руку.
Гейб понимал, что единственная причина, заставившая ее прикоснуться к нему, – желание избежать ненужного внимания. Некоторое время они шли в молчании не имея сил преодолеть возникшую между ними неловкость.
– Вспыльчивость я унаследовал от отца. – Гейбриел решил говорить хоть что-нибудь, лишь бы не молчать. – Я долго не осознавал, что его злобная ярость лишает меня всего человеческого. У нового герцога – моего брата – сохранилось отцовское высокомерие, но без вспыльчивости. Он хладнокровен, расчетлив и старательно скрывает присущую ему чувствительность. Другой мой брат – Джессап – получил от матери ее шарм и ничего от отца, за исключением разве что его сноровки в игре в карты. Сестра Оливия тоже очень похожа на мать, хотя и склонна раздражаться по пустякам. Возможно, жизнь с мужем изменит ее характер к лучшему.
Гейбриел тут же пожалел, что произнес вслух слово «муж», и от смущения слегка ускорил шаг.
– Я научился контролировать мою вспыльчивость, – продолжал он, – но это приходится делать почти постоянно. Когда я все же теряю контроль над собой, то потом всегда жалею об этом. Однажды случилось так, что мы с отцом не разговаривали целый год, так как я хотел заниматься анатомией, а он не позволял мне этого и называл меня искателем развратных ощущений. Тогда я заявил ему, что уеду от него навсегда, но мать, как обычно, выступала миротворцем, и ее мнение взяло верх.
– И вы всерьез были готовы бросить вызов отцу? Вероятно, у вас имеются собственные средства?
– Все так, но матушка настояла, что я необходим ей. Она и так уже потеряла одного сына: он погиб при кораблекрушении в Мексиканском заливе; другой же оказался никчемным бездельником.
– И тогда вы занялись изучением звезд?
– В конечном счете именно на этом мы сошлись с отцом. Он решил, что это скоро наскучит мне, а я подумал, что смогу пережить его и успею вернуться к моим прежним интересам.
– Теперь ваш отец умер…
– Да. Это кажется таким странным… В последний раз, когда я говорил с ним, он выглядел совсем неплохо, и вот на тебе… Впрочем, как я полагаю, моя жизнь не слишком изменится. Джессап здоров как бык и однажды женится на богатой наследнице, которая поддержит его пристрастие к игре. Линфорд женат, и его жена, вне всякого сомнения, родит ему достаточно сыновей, так что я буду так далек по линии наследования, что все забудут обо мне. – Гейб вдруг остановился. – Кстати, это вполне могло случиться уже сейчас. Может быть, вы знаете, Шарлотта, есть ли у нового герцога дети?
– Насколько мне известно, нет, – ответила Шарлотта, не замедляя шага. – А вам хотелось бы стать наследником?
– Разумеется, нет. Сидеть в палате лордов, слушать о бесконечных интригах и махинациях – Боже упаси!
– Но разве богатство и огромное влияние не стоят того?
– Полагаю, мой брат рассуждает именно таким образом; что до меня, то, по моему мнению, доктор Боргос прав: мне хочется сделать нечто более полезное в этой жизни, чем это позволено политикам. К примеру, я могу посвятить себя науке и попытаться сделать этот мир лучше.
Шарлотта кивнула.
– Что касается другого вашего брата, морского офицера…
– Дэвида? Вот уже почти десять лет, как он пропал в Мексиканском заливе.
– Не думаю. Я встретила его, когда ездила в Дербишир для встречи с герцогом.
– Вы, должно быть, встречались с другим нашим незаконнорожденным братом, Робертом Уилтоном, а Дэвид погиб.
– Понимаете, я довольно близко знакома с Уилтоном, а также с Мадлен, его женой.
– И вы готовы поклясться, что Дэвид вернулся в Англию? – Гейбриел все еще не мог поверить услышанному.
– Герцог принимает его, а родственники называют братом.
– Невозможно! Дэвид был моим самым близким другом, я очень обозлился на отца, когда тот официально объявил о его смерти.
– И вы были правы. Дэвид жив. – Шарлотта произнесла это с непоколебимой уверенностью.
– Значит, я потерял отца, но зато вновь обрел брата? Как все-таки это удивительно!
– Время не остановилось, пока вы отсутствовали, – заметила Шарлотта. – Семья герцога изменилась. И ваша жизнь в Англии станет теперь совсем иной.
– Единственная моя надежда на то, что мне еще достанет жизни, чтобы успеть немножко пожить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23