на разработке греческими философами формально-логических систем (эвклидова геометрия) и на обнаружении в эпоху Возрождения того факта, что причинные отношения можно вскрыть с помощью систематического эспериментирования. Я лично не стал бы удивляться тому, что китайские мудрецы не сумели сделать этих открытий. Удивляться приходится другому: что эти открытия вообще были сделаны" [2]. Как мы видим, Эйнштейн абсолютизирует и объявляет безальтернативным греко-европейский путь развития науки. Между тем наука шла в своем развитии и другими путями, о чем свидетельствуют достижения медицины в лице Авиценны (Ибн Синны), успехи алгебры на арабском Востоке и т.д. Но в гипотезе Эйнштейна схвачен один чрезвычайно важный момент - в процессе возникновения и формирования науки случайность, как и в других закономерных процессах, выступает формой проявления необходимости.
2 Цит. по: Социология науки. Ростов-на-Дону, 1968. С. 21-22.
Итак, наука возникла как средство разрешения сложной гносеологической ситуации и преобразования природных и общественных явлений на основе познания их сущности. В свете этого становятся более зримыми две основные функции науки: а) познавательная функция, заключающаяся в проникновении в сущность вещей, и б) практически-действенная функция - участие науки в преобразующей деятельности человека и общества.
Но, с другой стороны, опасен и сциентизм - недооценка значения эмпирического знания и по отношению к историческому прошлому и по отношению к современному периоду производства знаний. Что касается истории, то мы сегодня должны
229
быть благодарны нашим предкам за тот колоссальный запас эмпирических знаний, который они "припасли" для нас.
Достаточно привести такой факт. На земле существуют тысячи видов животных, которых в принципе можно было бы одомашнить. Из этого громадного числа до сих пор одомашнено только 47 видов, причем основные из них собака, свинья, коза, корова, лама - были одомашнены еще в период неолита. В первобытную же эпоху были введены в сельскохозяйственное производство также почти все основные виды культурных растений, которыми пользуется современное человечество. Какой гигантский труд и терпеливые, тончайшие наблюдения должны были предшествовать этому! Мы до сих пор еще в долгу перед предыдущими и грядущими поколениями по части усвоения, сохранения и передачи по наследству богатейшего опыта, накопленного народной медициной, в том числе в использовании лекарственных растений.
На современном этапе развития науки роль эмпирического знания отнюдь не убывает. Возьмем для примера клиническую медицину, которая продолжает оставаться "первоисточниковой" по отношению к теоретической медицине, ее "наблюдательным пунктом" и базой проверки новых теоретических выводов. Наука и сегодня включает в себя наряду с теоретическим эмпирический уровень производства знаний.
Не убывает и значение тех методов получения знания, которые перешли в науку из эмпирического опыта. Так, исходным видом научной деятельности, направленной непосредственно на изучение объекта, по-прежнему остается наблюдение. При этом, разумеется, научное наблюдение отличается от ненаучного своей целенаправленностью и организованностью. Научное наблюдение связано с решением определенной научной проблемы или задачи, скажем, обоснования или опровержения какой-либо гипотезы. В качестве примера, ставшего уже хрестоматийным, можно привести продолжавшиеся более двадцати лет наблюдения Тихо Браге (Дания, конец XVI века) за положением планет и звезд. Эти наблюдения, проведенные с изумляющей точностью, явились эмпирической основой для открытия Иоганном Кеплером закона движения планет.
Каждая форма общественного сознания имеет не только собственный объект (предмет) отражения, но и специфические методы этого отражения, познания объекта. При этом даже в том случае, если объекты познания вроде бы совпадают, формы общественного сознания различаются по цели его исследования, и именно это различие предполагает специфические методы исследования и уникальные, характерные только для данной формы общественного сознания результаты, продукты познавательной деятельности.
230
Сравним еще раз науку с такой формой общественного сознания, как искусство. Известно, как часто и с каких разных сторон исследуется сердце в литературе, в особенности в поэзии. Сердцем интересуется и наука, причем не только такая отрасль медицинской науки, как кардиология, но и теория колебаний и волн. Однако сердце интересует исследователей в каждом конкретном случае во вполне определенном ракурсе. Поэта, то, что он называет сердцем, привлекает своей неисчерпаемостью, способностью излучать широчайший спектр эмоций - любить и ненавидеть, радоваться и тосковать и т.д. (Вспомните: "Спасибо, сердце, что ты умеешь так любить" или "То сердце не научится любить, которое устало ненавидеть"). Совсем в других целях, разумеется, изучает сердце кардиология - ее интересует анатомия и физиология телесного органа в норме и патологии, способы сохранения нормы и возвращения (в случаях заболевания) от патологии к норме. А теорию колебаний и волн сердце интересует уже по третьему поводу и не больше, чем колебания поверхности океана или земной коры: для обнаружения общих закономерностей колебательных и волновых процессов и выведения соответствующих уравнений.
Важнейшими закономерностями развития науки являются дифференциация и интеграция научного знания. По мере количественного и качественного роста информации требуется все большая специализация ученых. Вот почему, раз начавшись, процесс дифференциации продолжается и по сей день, приводя ко все большему дроблению единого тела науки на все более специализированные области.
Некогда единая физика подразделилась на механику, астрономию, собственно физику, в лоне которой насчитывается уже не один десяток подразделений (физика твердого тела, атомная физика, физика плазмы и т.д.), и два четких вертикальных уровня - экспериментальную и теоретическую физику. Более 300 относительно самостоятельных научных дисциплин насчитывает сегодня в своем составе медицина. Такая картина характеризует в принципе любую современную науку.
Дифференциация научного знания в самой существенной степени обусловлена особенностями человека как субъекта научного познания. Речь идет о том, что знание вообще и научное знание в частности может порождаться лишь теми способами и средствами, которые определяются конституцией человека, его интеллектуальными и психофизиологическими характеристиками, такими, как объем памяти, устройство и разрешающая способность органов чувств и т.п. Конечно, люди различаются по этим характеристикам,
231
которые к тому же могут быть в довольно широких пределах развиты путем воспитания и тренировки. Бесспорно и то, что человек создает различные технические средства, пользуясь которыми он расширяет диапазон своих познавательных возможностей. Тем не менее в процессе порождения знания познаваемое содержание должно быть "спроецировано" на специфически человеческий аппарат познания, то есть быть соразмерно человеку, его возможностям.
Дифференциация научного знания носит в целом прогрессивный характер, способствуя углублению процесса познания, совершенствованию специальной методики и арсенала познавательных средств, применяемых каждой конкретной наукой. Но она имеет и теневую сторону: чрезмерная дифференциация заслоняет от исследователя цельный образ изучаемого предмета, характеризующие его общие закономерности. Абсолютизируются и стыки между смежными областями знания, в результате чего каждый объект рассматривается как чересчур автономный, рядом с другим и независимо от него.
Эти недостатки дифференциации восполняются и уравновешиваются противоположно направленным, центростремительным процессом интеграции. Свое наглядное выражение сегодня интеграция находит в возникновении и бурном развитии "стыковых" научных дисциплин - биохимии, кибернетики, биофизики, геохимии и т.д. Было бы неверно разрывать процессы дифференциации и интеграции во времени: на первых-де этапах налицо дифференциация, а вот когда она обнаруживает свои недостатки, в порядке компенсации появляется интеграция. Нет такого исторического этапа в развитии науки, который можно охарактеризовать только дифференциацией или только интеграцией, хотя на каждом из этих этапов доминирующим является какой-то один из этих процессов.
На современном этапе особенно велика роль интеграционных процессов в развитии науки. В связи с этим чрезвычайно возрастает значение философии, которая, по меткой оценке Джона Бернала, выполняет сегодня роль "стратегического компаса", призванного направлять процесс интеграции, помогать конкретным, частным наукам в воссоздании истинной, неискаженной картины мира.
2. НАУКА КАК ОТРАСЛЬ
ДУХОВНОГО ПРОИЗВОДСТВА
Целью и результатом духовного производства в этой специфической отрасли является получение научного знания, как итога предварительно осуществленного исследования. Мы отвлекаемся от методов и форм научного исследования, то есть от технологии, и рассмотрим их в главе, посвященной специфике социального по
232
знания. Сейчас же нас будет интересовать прежде всего основная научная продукция, те определенные стадии (формы), которые с объективной необходимостью проходит научное знание в процессе своего генезиса и становления.
Первоначальной формой генезиса научного знания выступает проблема, точное ее обнаружение и формулирование. В переводе с греческого проблема означает "преграду, трудность, задачу". Именно существование проблемы придает научному исследованию цель и смысл. Там, где нет проблем, научное исследование теряет смысл.
Проблема может быть определена как осознанность недостаточности имеющегося знания для решения поставленных теоретических и практических задач, а следовательно, необходимости его расширения. Проблема имеет место только в случае, если: а) недостающее знание отсутствует у общества в целом и поэтому должно быть заново получено; б) неизвестен алгоритм, с помощью которого цель научного исследования может быть достигнута (если же алгоритм известен, то перед нами не проблема, а задача).
Проблеллность, фиксированность в исследовании проблемной ситуации и попытки ее разрешения - важнейший критерий научности в любой отрасли знания, в том числе и в исторической науке. Р. Дж. Коллингвуд писал в связи с этим: "Каждый историк, как мне кажется, согласился бы с тем, что история - это разновидность исследования в коллекционировании уже познанного и в систематизации последнего в соответствии с той или иной схемой. Она состоит в концентрации мысли на чем-то таком, чего мы еще не знаем, и в попытке его познать. Раскладывание пасьянсов из вещей, которые мы уже познали, может быть и полезным средством для достижения этой цели, но не самой целью. В лучшем случае это только средство. С научной точки зрения оно ценно лишь постольку, поскольку новое расположение материала дает нам ответ на вопрос, который мы до этого не решились поставить. Вот почему вся наша наука начинается со знания нашего собственного незнания - не незнания всего, а незнания какой-то определенной вещи: происхождения парламента, причин рака, химического состава Солнца, незнания того, как заставить работать насос, не применяя физической энергии человека, лошади или иного прирученного животного. Наука - это поиск, и в этом смысле история - наука" [1].
1 Коллингвуд Р.Дж. Идея истории. Автобиография. М., 1980. С. 12-13.
Следует сразу подчеркнуть, что далеко не любые проблемы могут представлять научный интерес и квалифицироваться как научные. Вспомним широко распространенные в средние века схо
233
ластические проблемы, суть которых и методы их разрешения хорошо переданы известным историческим анекдотом. Рассказывают, что как-то во дворике Парижского университета у Фомы Аквинского вышел спор с другим известным схоластом о том, есть ли у крота глаза. Несколько часов длился этот словесный турнир, и все безрезультатно. Каждый стоял на своем, упорно и непоколебимо. Но тут садовник, нечаянно подслушавший этот ученый диспут, предложил свои услуги: "Хотите посмотрите сами на живого, настоящего крота? На том и разрешится ваш спор". - "Ни в коем случае. Никогда! - сказали они. - Мы ведь спорим в принципе: есть ли в принципе у принципиального крота принципиальные глаза...".
К сожалению, элементы схоластики до сих пор встречаются в науке, в том числе в философии, да и в обществоведении в целом.
Проблемы подразделяются на фундаментальные ("чисто" теоретические) и прикладные (технологические). Деление это, разумеется, весьма условно, ибо в современной науке все более возрастает взаимопроникновение познавательного и прикладного аспектов. Очень важна классификация проблем и по ряду других признаков. Одну из классификаций можно представить в виде следующей схемы [1].
1 См.: Карпович В.Н. Проблема, гипотеза, закон. Новосибирск, 1980. С. 36.
Без проблем нет науки. Но это отнюдь не означает, что содержание науки полностью сводится к нерешенным задачам. Ткань науки составляют прежде всего уже решенные проблемы. Абсолютизация же проблемности или неразрешимости познавательных ситуаций приводит к различным вариантам скептицизма ("проблематизм", "проблемное сознание" и т.п.).
На пути от обнаружения научной проблемы к построению теории необходимым узловым, связующим пунктом выступает гипотеза - научное допущение или предположение, истинность которого еще требуется доказать.
Необходимость гипотезы обусловливается тем, что законы непосредственно не обнаруживаются в отдельных фактах, поскольку сущность никогда не лежит на поверхности вещей.
234
Отношение к гипотезе на разных этапах развития науки складывалось по-разному. В XVII-XVIII веках в естествознании господствовало представление, согласно которому существуют лишь два надежных средства достижения достоверного знания: опыт (эксперимент) и математическое описание его результатов. При таком понимании научное исследование проходит две стадии - на первой опытным путем обнаруживается закономерность, на второй она получает соответствующее теоретическое выражение. Как справедливо заметил П.В.Копнин, если бы действительно познание закономерностей шло таким путем, то гипотезе не было бы в нем места. Но уже в те века наука не могла обходиться без гипотез, хотя каждый раз она воспринималась ее же творцами как вынужденное отступление от классического пути получения истины, а нередко и как личная трагедия. Так, Ньютон, оставивший немало гипотез во всех областях науки, которыми он занимался, был в то же время принципиальным противником гипотез. "Hipotheses поп fingo" ("гипотез не измышляю"), заявил он. Переход Канта к агностицизму имеет, очевидно, и психологическое объяснение: невозможность превратить свою гипотезу происхождения солнечной системы в достоверное знание наводило невольно на мысль о непознаваемости сущности вещей вообще.
Положение принципиально изменилось в XIX, и особенно в XX веке. Сегодня здание науки предстает перед обозревающими его в лесах гипотез. И это вполне естественно, ибо гипотеза есть форма развития любого знания поскольку последнее мыслит и развивается, а не превратилось в нечто застывшее.
Существуют определенные условия выдвижения и состоятельности гипотез. В частности, гипотеза не должна противоречить уже известным и проверенным фактам. Это отнюдь не означает, что когда обнаруживается противоречие между новой гипотезой и старыми фактами, оно всегда должно разрешаться в пользу фактов. Так, атомный вес некоторых элементов первоначально не соответствовал сформулированному Д.И.Менделеевым периодическому закону: вес урана, например, принимался за 120, в то время как закон требовал 240. Повторные измерения дали величину 238. Должен соблюдаться и принцип соответствия гипотезы известным законам науки. Примером выполнения этого условия является отказ рассматривать любой проект вечного двигателя, поскольку он противоречит закону сохранения энергии. Очень часто противоречие между новой гипотезой и старой теорией разрешается таким образом, что старая теория оказывается частным случаем новой (таково, например, отношение между классической механикой и теорией относительности).
Итак, каждый новый цикл научного познания начинается с обнаружения трудности.
Трудность, сформулированная в виде вопроса, представляет собой
235
проблему. В качестве одного из вариантов решения проблемы возникает гипотеза. Обоснованная гипотеза превращается в научную теорию или в новую часть уже существовавшей ранее теории.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
2 Цит. по: Социология науки. Ростов-на-Дону, 1968. С. 21-22.
Итак, наука возникла как средство разрешения сложной гносеологической ситуации и преобразования природных и общественных явлений на основе познания их сущности. В свете этого становятся более зримыми две основные функции науки: а) познавательная функция, заключающаяся в проникновении в сущность вещей, и б) практически-действенная функция - участие науки в преобразующей деятельности человека и общества.
Но, с другой стороны, опасен и сциентизм - недооценка значения эмпирического знания и по отношению к историческому прошлому и по отношению к современному периоду производства знаний. Что касается истории, то мы сегодня должны
229
быть благодарны нашим предкам за тот колоссальный запас эмпирических знаний, который они "припасли" для нас.
Достаточно привести такой факт. На земле существуют тысячи видов животных, которых в принципе можно было бы одомашнить. Из этого громадного числа до сих пор одомашнено только 47 видов, причем основные из них собака, свинья, коза, корова, лама - были одомашнены еще в период неолита. В первобытную же эпоху были введены в сельскохозяйственное производство также почти все основные виды культурных растений, которыми пользуется современное человечество. Какой гигантский труд и терпеливые, тончайшие наблюдения должны были предшествовать этому! Мы до сих пор еще в долгу перед предыдущими и грядущими поколениями по части усвоения, сохранения и передачи по наследству богатейшего опыта, накопленного народной медициной, в том числе в использовании лекарственных растений.
На современном этапе развития науки роль эмпирического знания отнюдь не убывает. Возьмем для примера клиническую медицину, которая продолжает оставаться "первоисточниковой" по отношению к теоретической медицине, ее "наблюдательным пунктом" и базой проверки новых теоретических выводов. Наука и сегодня включает в себя наряду с теоретическим эмпирический уровень производства знаний.
Не убывает и значение тех методов получения знания, которые перешли в науку из эмпирического опыта. Так, исходным видом научной деятельности, направленной непосредственно на изучение объекта, по-прежнему остается наблюдение. При этом, разумеется, научное наблюдение отличается от ненаучного своей целенаправленностью и организованностью. Научное наблюдение связано с решением определенной научной проблемы или задачи, скажем, обоснования или опровержения какой-либо гипотезы. В качестве примера, ставшего уже хрестоматийным, можно привести продолжавшиеся более двадцати лет наблюдения Тихо Браге (Дания, конец XVI века) за положением планет и звезд. Эти наблюдения, проведенные с изумляющей точностью, явились эмпирической основой для открытия Иоганном Кеплером закона движения планет.
Каждая форма общественного сознания имеет не только собственный объект (предмет) отражения, но и специфические методы этого отражения, познания объекта. При этом даже в том случае, если объекты познания вроде бы совпадают, формы общественного сознания различаются по цели его исследования, и именно это различие предполагает специфические методы исследования и уникальные, характерные только для данной формы общественного сознания результаты, продукты познавательной деятельности.
230
Сравним еще раз науку с такой формой общественного сознания, как искусство. Известно, как часто и с каких разных сторон исследуется сердце в литературе, в особенности в поэзии. Сердцем интересуется и наука, причем не только такая отрасль медицинской науки, как кардиология, но и теория колебаний и волн. Однако сердце интересует исследователей в каждом конкретном случае во вполне определенном ракурсе. Поэта, то, что он называет сердцем, привлекает своей неисчерпаемостью, способностью излучать широчайший спектр эмоций - любить и ненавидеть, радоваться и тосковать и т.д. (Вспомните: "Спасибо, сердце, что ты умеешь так любить" или "То сердце не научится любить, которое устало ненавидеть"). Совсем в других целях, разумеется, изучает сердце кардиология - ее интересует анатомия и физиология телесного органа в норме и патологии, способы сохранения нормы и возвращения (в случаях заболевания) от патологии к норме. А теорию колебаний и волн сердце интересует уже по третьему поводу и не больше, чем колебания поверхности океана или земной коры: для обнаружения общих закономерностей колебательных и волновых процессов и выведения соответствующих уравнений.
Важнейшими закономерностями развития науки являются дифференциация и интеграция научного знания. По мере количественного и качественного роста информации требуется все большая специализация ученых. Вот почему, раз начавшись, процесс дифференциации продолжается и по сей день, приводя ко все большему дроблению единого тела науки на все более специализированные области.
Некогда единая физика подразделилась на механику, астрономию, собственно физику, в лоне которой насчитывается уже не один десяток подразделений (физика твердого тела, атомная физика, физика плазмы и т.д.), и два четких вертикальных уровня - экспериментальную и теоретическую физику. Более 300 относительно самостоятельных научных дисциплин насчитывает сегодня в своем составе медицина. Такая картина характеризует в принципе любую современную науку.
Дифференциация научного знания в самой существенной степени обусловлена особенностями человека как субъекта научного познания. Речь идет о том, что знание вообще и научное знание в частности может порождаться лишь теми способами и средствами, которые определяются конституцией человека, его интеллектуальными и психофизиологическими характеристиками, такими, как объем памяти, устройство и разрешающая способность органов чувств и т.п. Конечно, люди различаются по этим характеристикам,
231
которые к тому же могут быть в довольно широких пределах развиты путем воспитания и тренировки. Бесспорно и то, что человек создает различные технические средства, пользуясь которыми он расширяет диапазон своих познавательных возможностей. Тем не менее в процессе порождения знания познаваемое содержание должно быть "спроецировано" на специфически человеческий аппарат познания, то есть быть соразмерно человеку, его возможностям.
Дифференциация научного знания носит в целом прогрессивный характер, способствуя углублению процесса познания, совершенствованию специальной методики и арсенала познавательных средств, применяемых каждой конкретной наукой. Но она имеет и теневую сторону: чрезмерная дифференциация заслоняет от исследователя цельный образ изучаемого предмета, характеризующие его общие закономерности. Абсолютизируются и стыки между смежными областями знания, в результате чего каждый объект рассматривается как чересчур автономный, рядом с другим и независимо от него.
Эти недостатки дифференциации восполняются и уравновешиваются противоположно направленным, центростремительным процессом интеграции. Свое наглядное выражение сегодня интеграция находит в возникновении и бурном развитии "стыковых" научных дисциплин - биохимии, кибернетики, биофизики, геохимии и т.д. Было бы неверно разрывать процессы дифференциации и интеграции во времени: на первых-де этапах налицо дифференциация, а вот когда она обнаруживает свои недостатки, в порядке компенсации появляется интеграция. Нет такого исторического этапа в развитии науки, который можно охарактеризовать только дифференциацией или только интеграцией, хотя на каждом из этих этапов доминирующим является какой-то один из этих процессов.
На современном этапе особенно велика роль интеграционных процессов в развитии науки. В связи с этим чрезвычайно возрастает значение философии, которая, по меткой оценке Джона Бернала, выполняет сегодня роль "стратегического компаса", призванного направлять процесс интеграции, помогать конкретным, частным наукам в воссоздании истинной, неискаженной картины мира.
2. НАУКА КАК ОТРАСЛЬ
ДУХОВНОГО ПРОИЗВОДСТВА
Целью и результатом духовного производства в этой специфической отрасли является получение научного знания, как итога предварительно осуществленного исследования. Мы отвлекаемся от методов и форм научного исследования, то есть от технологии, и рассмотрим их в главе, посвященной специфике социального по
232
знания. Сейчас же нас будет интересовать прежде всего основная научная продукция, те определенные стадии (формы), которые с объективной необходимостью проходит научное знание в процессе своего генезиса и становления.
Первоначальной формой генезиса научного знания выступает проблема, точное ее обнаружение и формулирование. В переводе с греческого проблема означает "преграду, трудность, задачу". Именно существование проблемы придает научному исследованию цель и смысл. Там, где нет проблем, научное исследование теряет смысл.
Проблема может быть определена как осознанность недостаточности имеющегося знания для решения поставленных теоретических и практических задач, а следовательно, необходимости его расширения. Проблема имеет место только в случае, если: а) недостающее знание отсутствует у общества в целом и поэтому должно быть заново получено; б) неизвестен алгоритм, с помощью которого цель научного исследования может быть достигнута (если же алгоритм известен, то перед нами не проблема, а задача).
Проблеллность, фиксированность в исследовании проблемной ситуации и попытки ее разрешения - важнейший критерий научности в любой отрасли знания, в том числе и в исторической науке. Р. Дж. Коллингвуд писал в связи с этим: "Каждый историк, как мне кажется, согласился бы с тем, что история - это разновидность исследования в коллекционировании уже познанного и в систематизации последнего в соответствии с той или иной схемой. Она состоит в концентрации мысли на чем-то таком, чего мы еще не знаем, и в попытке его познать. Раскладывание пасьянсов из вещей, которые мы уже познали, может быть и полезным средством для достижения этой цели, но не самой целью. В лучшем случае это только средство. С научной точки зрения оно ценно лишь постольку, поскольку новое расположение материала дает нам ответ на вопрос, который мы до этого не решились поставить. Вот почему вся наша наука начинается со знания нашего собственного незнания - не незнания всего, а незнания какой-то определенной вещи: происхождения парламента, причин рака, химического состава Солнца, незнания того, как заставить работать насос, не применяя физической энергии человека, лошади или иного прирученного животного. Наука - это поиск, и в этом смысле история - наука" [1].
1 Коллингвуд Р.Дж. Идея истории. Автобиография. М., 1980. С. 12-13.
Следует сразу подчеркнуть, что далеко не любые проблемы могут представлять научный интерес и квалифицироваться как научные. Вспомним широко распространенные в средние века схо
233
ластические проблемы, суть которых и методы их разрешения хорошо переданы известным историческим анекдотом. Рассказывают, что как-то во дворике Парижского университета у Фомы Аквинского вышел спор с другим известным схоластом о том, есть ли у крота глаза. Несколько часов длился этот словесный турнир, и все безрезультатно. Каждый стоял на своем, упорно и непоколебимо. Но тут садовник, нечаянно подслушавший этот ученый диспут, предложил свои услуги: "Хотите посмотрите сами на живого, настоящего крота? На том и разрешится ваш спор". - "Ни в коем случае. Никогда! - сказали они. - Мы ведь спорим в принципе: есть ли в принципе у принципиального крота принципиальные глаза...".
К сожалению, элементы схоластики до сих пор встречаются в науке, в том числе в философии, да и в обществоведении в целом.
Проблемы подразделяются на фундаментальные ("чисто" теоретические) и прикладные (технологические). Деление это, разумеется, весьма условно, ибо в современной науке все более возрастает взаимопроникновение познавательного и прикладного аспектов. Очень важна классификация проблем и по ряду других признаков. Одну из классификаций можно представить в виде следующей схемы [1].
1 См.: Карпович В.Н. Проблема, гипотеза, закон. Новосибирск, 1980. С. 36.
Без проблем нет науки. Но это отнюдь не означает, что содержание науки полностью сводится к нерешенным задачам. Ткань науки составляют прежде всего уже решенные проблемы. Абсолютизация же проблемности или неразрешимости познавательных ситуаций приводит к различным вариантам скептицизма ("проблематизм", "проблемное сознание" и т.п.).
На пути от обнаружения научной проблемы к построению теории необходимым узловым, связующим пунктом выступает гипотеза - научное допущение или предположение, истинность которого еще требуется доказать.
Необходимость гипотезы обусловливается тем, что законы непосредственно не обнаруживаются в отдельных фактах, поскольку сущность никогда не лежит на поверхности вещей.
234
Отношение к гипотезе на разных этапах развития науки складывалось по-разному. В XVII-XVIII веках в естествознании господствовало представление, согласно которому существуют лишь два надежных средства достижения достоверного знания: опыт (эксперимент) и математическое описание его результатов. При таком понимании научное исследование проходит две стадии - на первой опытным путем обнаруживается закономерность, на второй она получает соответствующее теоретическое выражение. Как справедливо заметил П.В.Копнин, если бы действительно познание закономерностей шло таким путем, то гипотезе не было бы в нем места. Но уже в те века наука не могла обходиться без гипотез, хотя каждый раз она воспринималась ее же творцами как вынужденное отступление от классического пути получения истины, а нередко и как личная трагедия. Так, Ньютон, оставивший немало гипотез во всех областях науки, которыми он занимался, был в то же время принципиальным противником гипотез. "Hipotheses поп fingo" ("гипотез не измышляю"), заявил он. Переход Канта к агностицизму имеет, очевидно, и психологическое объяснение: невозможность превратить свою гипотезу происхождения солнечной системы в достоверное знание наводило невольно на мысль о непознаваемости сущности вещей вообще.
Положение принципиально изменилось в XIX, и особенно в XX веке. Сегодня здание науки предстает перед обозревающими его в лесах гипотез. И это вполне естественно, ибо гипотеза есть форма развития любого знания поскольку последнее мыслит и развивается, а не превратилось в нечто застывшее.
Существуют определенные условия выдвижения и состоятельности гипотез. В частности, гипотеза не должна противоречить уже известным и проверенным фактам. Это отнюдь не означает, что когда обнаруживается противоречие между новой гипотезой и старыми фактами, оно всегда должно разрешаться в пользу фактов. Так, атомный вес некоторых элементов первоначально не соответствовал сформулированному Д.И.Менделеевым периодическому закону: вес урана, например, принимался за 120, в то время как закон требовал 240. Повторные измерения дали величину 238. Должен соблюдаться и принцип соответствия гипотезы известным законам науки. Примером выполнения этого условия является отказ рассматривать любой проект вечного двигателя, поскольку он противоречит закону сохранения энергии. Очень часто противоречие между новой гипотезой и старой теорией разрешается таким образом, что старая теория оказывается частным случаем новой (таково, например, отношение между классической механикой и теорией относительности).
Итак, каждый новый цикл научного познания начинается с обнаружения трудности.
Трудность, сформулированная в виде вопроса, представляет собой
235
проблему. В качестве одного из вариантов решения проблемы возникает гипотеза. Обоснованная гипотеза превращается в научную теорию или в новую часть уже существовавшей ранее теории.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53