А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


- Вам нравится? - спросила она, перегнувшись через его плечо, чтобы видеть свою работу.
Легкий аромат сирени снова окутал его. Блестящие волосы беспорядочно обрамляли ее прелестное лицо. Длинный каштановый локон упал на его плечо, и, глядя на темную полоску на белом рукаве, он боролся с почти неодолимым желанием дотронуться до нее.
Остин прокашлялся.
- Да. Очень нравится. Вы точно передали мое настроение.
- Вы упомянули вашего младшего брата, которого зовут Роберт.
- Да. Сейчас он далеко, путешествует по Европе.
Элизабет пристально посмотрела на него:
- А Уильям - вы его очень любите?
Он почувствовал комок в горле.
- Да.
Остин ничего не сказал, когда она заговорила об Уильяме в настоящем времени. Боже, да, он любил Уильяма. Даже в конце, когда тот заявил, что не... Когда Остин, не веря своим глазам и ушам, стал свидетелем необъяснимого предательства брата. Он протянул ей рисунок.
- Да. Я любил его.
Она посмотрела на ранку на его щеке.
- Вам больно?
- Немного жжет.
- В таком случае я приготовлю вам мазь. - Элизабет вынула из сумки мешочек.
- Что это у вас?
- Моя медицинская сумочка.
- Вы берете ее с собой на прогулки?
Она кивнула:
- Куда бы я ни шла и ни ехала. В детстве я постоянно обдирала локти и колени. - Она лукаво посмотрела на него. - Вам уже известна моя любовь к лазанью по кустам, поэтому, я уверена, мои слова вас не удивляют. Поэтому папа сделал мне мешочек, который я могла бы брать с собой, выходя из дома. Я сократила аптечку до минимума, и мешочек не тяжелый.
- Как же вы ухитрялись обдирать коленки? Разве юбки не защищали вас?
Элизабет покраснела.
- Боюсь, что имела привычку... э... немножко задирать юбку. - И, видя, что он явно не в силах скрыть удивление, она поспешно добавила:
- Но только когда лазала по деревьям.
- Лазали по деревьям? - Остин представил ее, длинноногую, смеющуюся, с поднятой до бедер юбкой, и на мгновение теплая волна пробежала по его телу.
Элизабет улыбнулась, поддразнивая его:
- Не бойтесь, ваша светлость. Уже несколько недель, как я перестала лазать по деревьям. Но я по-прежнему ношу с собой мешочек с лекарствами. Разве знаешь, когда тебе повстречается красивый джентльмен, нуждающийся в медицинской помощи. Я считаю, что всегда надо быть готовой к такой встрече.
- Думаю, вы правы, - пробормотал Остин. Как ни странно, но он был доволен тем, что она находила его красивым, и в то же время удивлен, что эти слова не походили на лесть, а звучали дружески.
Он с интересом наблюдал, как она вынимает из мешочка маленькие пакетики и деревянную чашечку. Извинившись, она сходила к озеру и принесла воды. Разложив вокруг себя все необходимое, Элизабет с сосредоточенным видом приступила к работе.
- Что вы смешиваете? - спросил Остин, заинтересованный ее необычным занятием.
- Ничего, кроме сушеных трав, корней и воды.
Он не понимал, как травы и вода могут залечить ранку на его щеке, но молчал и наблюдал, напоминая себе, что чем дольше он следит за ней, тем больше о ней узнает.
Закончив приготовления, Элизабет опустилась перед ним на колени и обмакнула пальцы в чашечку с мазью.
- Может быть, сначала будет жечь, но всего лишь минутку.
Остин с сомнением посмотрел на густую смесь:
- Как это может помочь?
- Увидите. Можно, я продолжу?
Заметив его нерешительность, она удивленно подняла брови, и ее глаза лукаво блеснули.
- Вы, конечно, не боитесь этой мази, ваша светлость?
- Конечно, нет. - Он даже обиделся, что она может (хоть и в шутку) предположить подобное. - Пожалуйста, мажьте.
Она наклонилась и осторожно втерла мазь в кожу его щеки. Щеку обожгло как огнем, и Остин с трудом удержался, чтобы не уклониться и не стереть ее дурацкое лекарство.
Пытаясь отвлечься от боли, он сосредоточил все внимание на самой Элизабет. Она озабоченно наморщила лоб, втирая еще одну порцию мази. Лучи утреннего солнца, пробиваясь сквозь деревья, бросали красные и золотые блики на ее волосы. Остин впервые заметил у нее на носу мелкие веснушки.
- Еще немного, ваша светлость, я почти закончила.
Он ощутил на своем лице ее теплое дыхание. Его взгляд остановился на ее губах, и у него сильнее застучало сердце. Черт побери, у нее были такие потрясающие губы, каких ему еще никогда не приводилось видеть! Внезапно он осознал, что не только перестала болеть щека, но и по всему его телу от ее нежных прикосновений разливаются волны наслаждения.
Все его тело оживало. Ему захотелось поцеловать ее, почувствовать, как эти соблазнительные губы раскрываются под натиском его губ, коснуться языком ее языка. Если бы он чуть-чуть наклонился...
Элизабет резко отшатнулась:
- Все еще больно?
Остин закрыл глаза, чувствуя головокружение. И разочарование.
- Да нет. Почему вы спрашиваете?
- Вы застонали. Или, может быть, просто тяжело вздохнули.
Он почувствовал досаду - и на себя, и на нее: он воображает, как целует ее, причем его бриджи становятся все более тесными, стонет (или вздыхает?) - а она интересуется, не причиняет ли ему боли.
Да, черт возьми, она просто убивает его!
Он буквально терял рассудок. Ему надо думать о другом, но это чертовски трудно делать в такой мучительной близости от нее.
"Я должен думать об Уильяме. О шантаже. О том, что ей может быть известно об этом".
- Благодарю вас, мисс Мэтьюз. Почти не болит. Вы закончили?
Вытирая руки о салфетку, она нахмурилась, затем кивнула. Он удивленно посмотрел на нее: о чем она думает? Ее молчание и обеспокоенное выражение лица разожгли его любопытство.
- Что-нибудь случилось, мисс Мэтьюз?
- Я не уверена. Можно я... возьму вашу руку?
При этой просьбе горячая волна пробежала по его спине. Не говоря ни слова, он протянул ей руку. Элизабет крепко сжала ее ладонями и закрыла глаза. Через какое-то мгновение, показавшееся ему вечностью, ее глаза открылись.
- Что-то не так?
- Боюсь, что да, ваша светлость.
- Вы... э... снова видели Уильяма?
- Нет, я видела... вас.
- Меня?
Она кивнула, явно встревоженная:
- Я видела вас. Я почувствовала это.
- Что вы почувствовали?
- Опасность, ваша светлость. Боюсь, вы в большой опасности.
Глава 4
Остин пристально смотрел на нее. Она явно страдала галлюцинациями, но страх в ее глазах передавался и ему. "Черт, если я не буду осторожен, она убедит меня, что за каждым деревом прячутся привидения". Он попытался осторожно высвободить руку, но Элизабет крепко сжимала ее своими ладонями.
- Сейчас, сейчас, - прошептала она. - Я вижу деревья, лунный свет. Вы в лесу, верхом на лошади. Собирается дождь. Я хотела бы узнать больше, но это все, что я видела. Я не могу сказать, в чем будет заключаться опасность, но, клянусь, вам действительно что-то угрожает. И очень скоро, В ее голосе зазвучали умоляющие нотки. - Вы не должны ездить в лес, когда идет дождь.
Недовольный собой из-за того, что сказанное ею слегка встревожило его, Остин выдернул руку из ее ладоней.
- Я прекрасно могу позаботиться о себе сам, мисс Мэтьюз. Не беспокойтесь.
Было заметно, что она огорчена.
- Я беспокоюсь, ваша светлость, и вам тоже следует беспокоиться. Хотя я могу понять ваш скептицизм, уверяю вас, что говорю правду. Зачем мне лгать вам?
- Я задавал себе этот же вопрос, мисс Мэтьюз. И мне очень хочется услышать ответ на него.
- Ответа не существует. Я не лгу. Боже мой, неужели вы всегда так тупы? - Элизабет, прищурившись, взглянула на него. - Или, возможно, вы перебрали?
Неужели она назвала его тупым? И черт побери, что значит "перебрали"?
- Вы злоупотребляете крепкими напитками?
Остин сердито посмотрел на нее:
- Под хмельком. Вы хотите сказать "под хмельком". Нет, безусловно, нет. Господи, да сейчас только семь утра! - Он наклонился к ней, и его раздражение достигло предела, когда он увидел, что и она смотрит на него так же гневно. - И я не тупой.
Неприличный фыркающий звук, подозрительно напоминающий хрюканье, вырвался у нее.
- Разумеется, вам приятно думать, что вы не тупы. - Она собрала свои вещи и встала. - Мне пора. Тетя Джоанна будет беспокоиться, не случилось ли со мной чего-нибудь.
Не сказав больше ни слова, Элизабет повернулась и быстрым шагом пошла по тропе в сторону дома.
Глядя на ее удаляющуюся фигуру. Остин дал волю своему раздражению. Будь проклята эта наглая особа! Помоги Господи тому несчастному, который свяжет свою жизнь с этой скверно воспитанной американкой!
Однако когда гнев его остыл, вспомнилось ее тревожное предупреждение. Опасность. Скоро.
Ощущение тревоги овладело им, но он решительно отогнал его от себя. Он находится в своем собственном имении. Что может угрожать ему здесь? Голодная белка укусит его за ногу? Козел боднет его в зад? Остин усмехнулся, представив, как по парку за ним гоняются мохнатые звери.
Но настроение его резко изменилось, когда он вспомнил о шантаже. Может ли шантажист что-либо замышлять против него? Он покачал головой, отбрасывая это предположение. Шантажисту нужны деньги - он не получит их, если что-нибудь случится с их источником.
И все же какую цель она преследовала, предупреждая его об опасности? Не может ли Элизабет быть в сговоре с шантажистом? Не пыталась ли она испугать его, чтобы он безропотно заплатил ублюдку? А может, она сама тоже оказалась жертвой шантажа и лишь пытается помочь ему? Или она сумасшедшая?
Этого он не знал, но совершенно не верил в чепуху о ясновидении.
Нет, ему ничего не грозило.
Абсолютно ничего.
И тупым он тоже не был.
***
Спустя пару часов Остин вошел в столовую, надеясь спокойно выпить чашку кофе, и с трудом удержался, чтобы не застонать. На него смотрели две дюжины глаз. Черт! Он и забыл о гостях матери, которые остались до утра и практически являлись его гостями.
- Доброе утро, Остин, - произнесла мать слишком хорошо знакомым ему тоном. В нем он услышал: "Слава Богу, ты появился, потому что кое-кто надоел нам до слез". - Лорд Дигби как раз излагал нам преимущества новейших систем орошения. Я думаю, эта тема тебя интересует.
Он чуть не расхохотался, когда она бросила на него умоляющий взгляд, не откликнуться на который не смог бы даже самый бессердечный человек. Понимая, что мать хочет, чтобы он занял разговором лорда Дигби, Остин сел на свое место во главе стола и с заинтересованным видом кивнул лорду:
- Оросительные системы? Очень интересно!
Разговор возобновился, и, взяв у лакея чашку кофе, Остин, делая вид, что слушает лорда Дигби, обвел взглядом сидящих за столом.
Каролина улыбнулась ему, затем незаметно для остальных, посмотрев направо и налево, закатила глаза. В ответ он подмигнул ей, довольный тем, что она выглядела такой счастливой и сумела сохранить чувство юмора во время завтрака, становившегося все скучнее.
Рассеянно кивая разглагольствовавшему лорду Дигби, Остин оглядывал гостей. Леди Дигби сидела в окружении своих многочисленных дочерей. Боже, сколько же их тут? Быстро окинув их взглядом, он насчитал пять. И каждая строила ему глазки.
Остин внутренне содрогнулся. Как Майлс назвал этих девиц? О да, дурами с кочаном капусты вместо головы. Он решил, насколько это возможно, держаться подальше от девиц Дигби. Не подлежит сомнению: стоит оказать им хоть малейшее внимание, и леди Дигби тут же позовет священника.
Графиня Пенброук сидела рядом с его матерью, и обе женщины были увлечены разговором, который Остин не мог слышать со своего места. На голове леди Пенброук был очередной образец из ее, по-видимому, неистощимой коллекции причудливых головных уборов. Остин с интересом наблюдал, как лакей ловко увертывается от длинных страусовых перьев, торчащих из ее тюрбана цвета шартрез и грозящих выколоть ему глаза при каждом движении головы графини.
Остин чуть не подавился кофе, увидев, как леди Пенброук небрежно перекинула через плечо боа из перьев - еще одну свою любимую принадлежность туалета. Вместо того чтобы лечь на ее полное плечо, перья шлепнулись прямо в тарелку одной из дочерей Дигби. Девица, поглощенная тем, что бесстыже улыбалась ему, ничего не заметила и тыкала вилкой в боа на своей тарелке. Прежде чем Остин успел что-либо сказать, тот же ловкий лакей, который успешно увертывался от плюмажа леди Пенброук, протянул руку, снял боа с тарелки и опытным взмахом руки водрузил его на плечи леди Пенброук. И как ни в чем не бывало вернулся к своим обязанностям. Увиденное произвело на Остина столь сильное впечатление, что он решил повысить лакею жалованье.
Откинувшись на спинку стула, он продолжал рассматривать сидевших за столом. Остин заметил, что его мать выглядела довольной, спокойной и удивительно бодрой, хотя она, вероятно, оставалась на ногах почти до утра. Ее золотистые волосы были красиво уложены, а синее платье гармонировало с цветом ее глаз. Они с Каролиной были так похожи, что Остин знал, какой будет его сестра через двадцать пять лет - безупречной красавицей.
Взгляд его двинулся дальше, и Остин удивленно поднял брови, когда Майлс кивнул ему поверх чашки. Не означало ли это, что его друг, еще не съездив в Лондон, уже сейчас располагал какими-то сведениями о мисс Мэтьюз и хотел сообщить их ему?
Он нахмурился и снова оглядел гостей. А где же мисс Мэтьюз? Один стул оставался незанятым.
Дело было совсем не в том, что ему хотелось увидеть эту наглую девицу. Конечно, нет. Если бы ему не надо было выяснить, что может связывать ее с Уильямом, он вообще не думал бы о ней.
Да, он не будет думать о ее больших золотисто-карих глазах, которые могут быть улыбающимися, а спустя мгновение - серьезными. И о вьющихся густых каштановых волосах, которые словно просили, чтобы их перебирали мужские пальцы. Он больше не будет думать о ее губах. Гм... ее губы... Эти обольстительные пухлые губы...
- Господи! Ваша светлость, вам нехорошо?
Возглас лорда Дигби вернул Остина к действительности.
- Простите?
- Я спросил, что с вами. Вы застонали.
- Я?
Черт знает что! Эта женщина досаждает ему даже в свое отсутствие.
- Да, так на меня действует копченая рыба. И лук тоже.
Лорд Дигби наклонился поближе и понизил голос:
- Леди Дигби всегда узнает, если я выпью за обедом. Она следит за каждым куском, который я кладу в рот, и запирает дверь своей спальни, если я тайком съем хоть крошку лука. - Он бросил выразительный взгляд в сторону своих пяти дочерей. - Вот что вы должны иметь в виду, когда задумаете выбрать жену.
Боже милостивый! Мысль о браке с одной из дочерей Дигби окончательно лишила Остина аппетита. Многозначительно взглянув на Майлса, Остин извинился перед лордом Дигби и поднялся.
- Куда ты идешь? - спросила его мать. Он подошел к ней и, остановившись за ее стулом, поцеловал в висок.
- У меня кое-какие дела с Майлсом.
Она обернулась, озабоченно вглядываясь в его лицо в поисках признаков усталости, которая, как он знал, часто бывала заметна в его глазах. Зная, что мать о нем беспокоится, Остин заставил себя улыбнуться и церемонно поклонился.
- Сегодня ты прекрасно выглядишь, мама. Впрочем, как и всегда.
- Спасибо. Но ты, - понизив голос, доверительно произнесла она, выглядишь расстроенным. Что-то случилось?
- Совсем ничего. И я обязательно сегодня с тобой вместе выпью чаю.
Она удивленно посмотрела на него:
- Вот теперь я точно знаю: что-то случилось.
Усмехнувшись, он направился в свой кабинет, чтобы встретиться с Майлсом.
Прислонившись к столу красного дерева, Остин смотрел на Майлса, расположившегося в любимом высоком кресле Остина, обтянутом темно-красной кожей.
- Ты совершенно уверен, что она никогда не бывала в Англии раньше, до того как приехала сюда шесть месяцев назад?
- Насколько я могу быть уверен, не просмотрев целые горы судовых журналов со списками пассажиров, - пожал плечами Майлс. Видя, что Остин хмурится, он поспешно добавил:
- Но что я незамедлительно сделаю, как только приеду в Лондон. А пока могу пересказать только то, что поведала мне графиня Пенброук. Вчера вечером у нас был долгий разговор, во время которого я чуть не потерял глаз, наткнувшись на тот ужас, которым она украшает свою голову. Посмотри, - указал он на небольшую царапину на виске. - Я страшно испугался.
- Я и не говорил, что твоя миссия совершенно безопасна, - заметил Остин.
- Она полна опасностей, если хочешь знать мое мнение, - проворчал Майлс. - Но пока я подносил леди Пенброук несчетное количество чашек с пуншем и уклонялся от ее перьев, она сообщила мне вполне убедительно, что ее племянница приехала в Англию впервые. Помню, ее собственные слова были: "И давно пора, черт возьми!"
- Ты узнал, сколько времени мисс Мэтьюз собирается пробыть здесь?
- Когда я задал этот вопрос леди Пенброук, она сурово посмотрела на меня и заявила, что, поскольку девочка едва успела приехать, она еще не думала о ее возвращении в Америку.
- А что ты узнал о ее семье?
- Ее родители умерли. Мать, сестра леди Пенброук, умерла восемь лет назад. Отец скончался два года назад.
- Братья или сестры?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31