А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Спасибо. А теперь ты должен удовлетворить мое любопытство. Меня смущает та таинственность, которой ты окружил свою просьбу. Мисс Мэтьюз не богата, но ведь у тебя нет необходимости жениться на богатой наследнице. И хотя она американка, она в то же время племянница графини. Если ты питал к ней нежные чувства, ты мог бы сказать мне. Естественно, я бы понял твое желание осторожно навести справки о будущей невесте.
Остин нахмурился. Он хотел рассказать Майлсу, что расследование не имеет никакого отношения к его чувствам - нежным или каким-то иным, но было проще не опровергать выдвинутые другом предположения. Это избавляло от объяснений, давать которые у него не было желания.
- Прости за осторожность, - сказал он, - но ты представляешь, как бы на меня накинулись, если бы кто-нибудь пронюхал про мои планы.
- Рад, что смог оказать тебе услугу. - Майлс усмехнулся. - Вдвойне рад, что не узнал о твоей нареченной ничего ужасного.
- Я тоже. Хотя полагаю, это ничего бы не изменило. Мой долг - жениться на ней.
Майлс поднялся. С ироничной улыбкой, прятавшейся в уголках рта, он заметил:
- Долг. Да, я уверен, что все дело в долге.
Глава 11
Для проведения свадебной церемонии выбрали гостиную.
Все вокруг было украшено свежесрезанными цветами, и их пьянящее благоухание наполняло комнату. Посреди гостиной в несколько рядов стояли стулья, на которых расположилось более двадцати гостей.
Остин стоял между Робертом и местным священником, приглашенным совершить обряд бракосочетания. Когда в дверях, появилась Элизабет, все головы повернулись к ней, и по рядам гостей пробежал шепот.
У Остина перехватило дыхание. Никогда он не видел такого совершенства. Атласное платье цвета слоновой кости, лишенное каких-либо украшений, свободно падало от лифа с овальным вырезом к ее туфлям. Расширявшаяся книзу юбка заканчивалась сзади небольшим шлейфом. Длинные белые, расшитые жемчугом и золотом перчатки доходили до коротких пышных рукавов.
Шелковистые локоны падали ей на спину, спускаясь до талии. Единственными украшениями были ее обручальное кольцо и сверкавшие в волосах бриллиантовые нити - свадебный подарок его матери.
Элизабет медленно направилась к жениху, ее сияющие золотисто-карие глаза не отрывались от его глаз. Трепетная улыбка дрожала на ее губах.
- Бог мой, Остин! - с благоговейным восторгом прошептал Роберт. - Она неотразима.
Остин, не сводивший глаз с Элизабет, не ответил. Роберт толкнул его локтем.
- Знаешь, тебе еще не поздно передумать, - прошептал он. - Уверен, мы без труда найдем тебе замену. Ради того, чтобы спасти тебя от ужасов супружества и всего прочего, я мог бы, пожалуй, пожертвовать собой.
Остин по-прежнему смотрел только на Элизабет.
- Еще одно такое замечание, братец, и тебя засунут в розовый куст. Головой вниз.
Роберт ухмыльнулся и замолчал.
Церемония длилась меньше четверти часа. После того как они дали друг другу обет, связавший их на всю жизнь, Остин прикоснулся к ее губам, и сердце чуть не выскочило из его груди.
"Она моя".
Он еще даже не отдавал себе отчета, почему он ощущает такую... бурную радость. Но все время, пока собравшиеся поздравляли их и желали счастья жениху и невесте, блаженная улыбка не покидала его лица.
За свадебной церемонией последовал роскошный свадебный пир. Однако Остина тревожило, что задерживается отъезд в Лондон. Ограничившись лишь тонким ломтиком жареного барашка и порцией отварного палтуса, он и за столом напоминал себе, что ему следует ехать в Лондон и что он ждет дальнейших известий от шантажиста. Завтра - первое июля. И поскольку он до сих пор ничего не слышал о Джеймсе Кинни, предстояло посетить Боу-стрит.
Но тут он взглянул на свою жену - свою прекрасную, загадочную, очаровательную жену, и все мысли о расследовании исчезли из его головы, как исчезают под лучами солнца капли дождя на листьях.
Наконец, когда долгий ужин закончился, они переоделись в дорожное платье и, сопровождаемые добрыми пожеланиями и взмахами рук, отправились в Лондон.
Заняв свое место в карете с фамильными гербами, Остин с улыбкой наблюдал, как Элизабет махала рукой до тех пор, пока не стало уже трудно кого-либо разглядеть. Сев на роскошные бархатные подушки цвета бургундского, она улыбнулась:
- Какая прекрасная карета, Остин! И такая удобная. Даже ухабов почти не чувствуешь.
- Рад, что тебе нравится.
- И церемония прошла прекрасно, разве ты не согласен?
- Прекрасно. - Он заметил у нее на коленях сверток. - Что это?
- Подарок.
- Подарок?
- Да. Это американское слово означает "что-то, даваемое одним человеком другому". - Она протянула ему сверток. - Это тебе.
- Мне? Ты купила мне подарок?
- Не совсем так. Но ты поймешь, когда развернешь его.
Остин с любопытством разрезал ленту и осторожно развернул сверток. Внутри он обнаружил рисунок, который она сделала у ручья, когда просила его вспомнить что-нибудь хорошее. Рисунок был вставлен в красивую рамку вишневого дерева.
Он молча смотрел на рисунок, и на душе становилось тепло. Несмотря на то что в его семье было принято обмениваться подарками по особым случаям, вроде дня рождения, Остин не помнил, когда в последний раз кто-либо удивил его подарком.
Прошла целая минута, прежде чем он смог заговорить.
- Элизабет, я просто не нахожу слов.
- О Господи, да тебе ничего и не надо говорить! - тихо ответила она.
- Но я должен. - Он отвел глаза от рисунка и, взглянув на нее, удивился, что она выглядит расстроенной. - Полагаю, мне следует сказать спасибо, но ведь это слишком мало за подарок, сделанный от всей души. - Он улыбнулся. - Спасибо.
- Ох! Пожалуйста. Когда ты промолчал, я подумала...
- Что подумала?
- Что глупо было с моей стороны дарить свой любительский набросок человеку, у которого есть все, включая и бесценные произведения искусства.
- Ты совершенно неверно истолковала мое молчание, уверяю тебя. Просто я не могу вспомнить, получал ли я когда-нибудь такой приятный подарок. Я на минуту просто потерял дар речи. - Такое откровенное признание удивило его самого. - А где ты достала рамку?
- Твоя мать любезно предложила мне поискать в огромной кладовой Брэдфорд-Холла, и я нашла ее там. - Элизабет лукаво улыбнулась. - Ты не поверишь, чего мне стоило вырваться из лап портнихи даже на несколько минут. Но несмотря на то что я сбежала от подушечек с иголками и булавками, она сшила очень красивое свадебное платье.
- Да, очень. - Остин осторожно завернул рисунок и положил на сиденье рядом с ней. - Ты не хотела бы сесть рядом со мной? - предложил он, похлопав по подушке.
Она без колебаний пересела к нему. Не успела она устроиться, как он наклонился и легким поцелуем коснулся ее губ.
- Спасибо, Элизабет.
- Пожалуйста, - улыбнулась она, и он с трудом удержался, чтобы не посадить ее на колени и целовать, целовать, целовать. Решив не поддаваться желаниям, которые заставили бы его мучиться всю дорогу, он достал из кармана колоду карт.
- Дорога до Лондона займет около пяти часов, - заметил он, тасуя карты. - Ты играешь в пикет?
- Нет, но хотела бы научиться.
Очень скоро он обнаружил, что его жена обладает необыкновенными способностями к карточным играм. Казалось, не успевал он объяснить правила, как она уже обыгрывала его. И очень умело.
Хотя он предложил игру в карты, с тем чтобы голова и руки его были заняты, дело шло совсем не так, как он рассчитывал. Он играл весьма неплохо, пока она не сняла свой дорожный жакет. Нельзя было не заметить, как тонкий муслин платья персикового цвета натягивается на ее груди, когда она, нахмурившись, сосредоточенно изучает свои карты.
Затем ситуация еще больше осложнилась: ей стало жарко, и она сбросила с плеч кружевное фишю, предоставляя ему возможность любоваться ее гладкой кожей и - время от времени - соблазнительной впадинкой между грудями. Он обнаружил, что смотрит на ее грудь и не в состоянии сосредоточить внимание на игре - почти мгновенно он "прозевал" две взятки.
- С тобой все в порядке, Остин? Голова не беспокоит тебя?
Он поспешно отвел глаза.
- По правде говоря, я немного... э... мне слишком жарко. - Он отодвинул занавеску и с облегчением вздохнул. - Через несколько минут мы остановимся, чтобы переменить лошадей.
"Слава Богу. Мне нужен воздух".
Пока кучер менял лошадей, Остин с удовольствием размял ноги. Он наблюдал за Элизабет, которая неподалеку от него склонилась над какими-то растениями.
Когда лошади были готовы, он помог ей сесть в карету, и они двинулись дальше.
- Никогда не догадаешься, что я нашла, - сказала она, расправляя юбки.
- Судя по твоей сияющей улыбке, я бы подумал, что бриллианты.
Элизабет покачала головой и протянула ему свою шляпу. В ней лежала горсть ярко-красной земляники.
- Ее там очень много. Кучер показал мне. - Она выбрала из шляпы ягоду и протянула Остину. - Ты когда-нибудь слышал, откуда появилась земляника? спросила она, бросив в рот ягоду и наслаждаясь ее ароматом.
- Нет. Это американская сказка?
- Не совсем. Это легенда индейцев чероки. Мне ее рассказал папа. Хочешь послушать?
Откинувшись на бархатные подушки, он кивнул:
- Конечно.
- Давным-давно жили муж с женой и были очень счастливы вместе. Но прошло какое-то время, и они начали ссориться. Жена бросила своего мужа и отправилась далеко на восток - в страну Солнца. Он пошел следом, но женщина шла не оглядываясь.
Солнцу стало жаль мужчину, и оно спросило его, сердится ли он по-прежнему на свою жену. Мужчина сказал, что нет и хочет, чтобы она вернулась. - Элизабет замолчала и бросила в рот еще одну ягоду.
- И что было дальше? - спросил Остин, заинтересованный необычной сказкой.
- Солнце сделало так, что прямо перед женщиной появилась целая поляна сочной черники, но женщина на нее даже не посмотрела. Потом на ее пути выросла ежевика, но она не обратила внимания и на нее. Тогда Солнце стало сажать на ее пути разные фрукты, чтобы соблазнить ее, но женщина продолжала идти.
И вдруг она увидела землянику. Прекрасную, спелую, блестящую землянику. Которую еще никто не видел. Когда женщина съела одну ягоду, ей захотелось угостить мужа. Она собрала ягоды и пошла обратно, чтобы отдать их ему. Они встретились на дороге, улыбнулись друг другу и вернулись домой вместе.
Элизабет улыбнулась и протянула ему еще одну ягоду.
- Теперь ты знаешь, откуда появилась земляника.
- Очень интересная история, - сказал Остин, глядя на ее влажные от розового сока земляники губы. Он вспомнил сладкий ягодный вкус поцелуя, и тут же приказал себе думать о чем-нибудь другом. Черт, почему это так трудно?
Они с наслаждением доедали ягоды, а он в это время думал о том, что ему следует делать, чтобы держать свои руки подальше от нее, пока они не доберутся до Лондона. Но жена разрешила его проблему, как только была съедена последняя ягода.
- Боже мой, - произнесла она, подавляя зевок, - так хочется спать!
Элизабет закрыла глаза, и у него вырвался вздох облегчения. Ему будет легче отказаться от соблазна, если она уснет. Притянув ее к себе, он положил ее голову на свое плечо.
- Иди сюда, мисс Крепкое Здоровье, - поддразнил Остин, - пока не сползла и не заснула на полу.
- Полагаю, я оказалась бы в довольно унизительном положении, - сонным голосом произнесла она, устраиваясь под боком у Остина.
- Поведение, совершенно не приличествующее герцогине, - согласился он, но Элизабет уже не слышала его. Она спала.
Осторожно подвинувшись, чтобы не разбудить ее, Остин сел поудобнее, уютно устроив ее рядом. Аромат сирени окружал его, ее нежное тело прижималось к нему, и в нем опять пробудились чувства, которые он старался заглушить. Проклятие! Оказалось, сопротивляться искушению труднее, чем он предполагал.
И все время, пока он боролся с собой, она спала. Он напрягся и отяжелел от желания, она же во сне расслабилась, обмякла и, вздохнув, еще крепче прижалась к нему. Тяжкий стон вырвался из его груди.
Поездка обещала быть чертовски долгой.
Глава 12
Элизабет проснулась, не сразу вспомнив, где она находится. Первое, что она заметила, - это то, что вокруг было темно. А второе - что она лежит на мягких бархатных подушках.
Остин обнимал ее. Она попыталась отодвинуться, но его руки еще крепче сжали ее, не давая пошевелиться.
- Ты куда? - прозвучал возле ее уха чуть хрипловатый голос, от которого у нее холодок пробежал по спине.
- Должно быть, я тебя придавила...
- Нисколько. Мне очень удобно.
Успокоенная, Элизабет снова прижалась к нему, вдыхая удивительный аромат, исходивший от него. Так, должно быть, пахнет... в раю. Сандаловым деревом и теплым солнечным светом. Остином.
Она глубоко вздохнула.
- Когда мы приедем в Лондон?
- Мы будем дома самое большее через полчаса. Но как ни приятно мне обнимать тебя, нам лучше заранее привести себя в порядок.
Элизабет села и просунула руки в рукава жакета.
- Где в Лондоне твой дом?
- Наш лондонский дом - на Парк-лейн, на той же улице, что и городской дом твоей тети Джоанны. Мы живем рядом с Гайд-парком, в районе, который называется Мейфэр. Мы также недалеко от Бонд-стрит, где можно купить все, что пожелаешь.
- О, купить! Да, надо будет пройтись по магазинам.
Равнодушие, прозвучавшее в ее голосе, выдало ее.
- Тебя не интересуют магазины? - с нескрываемым удивлением спросил он.
- По правде говоря, нет. Я считаю хождение по десяткам магазинов, в которых разглядываешь вещи, покупать которые нет никакой необходимости, пустой тратой времени. Однако если это входит в обязанности герцогини, я постараюсь ходить по магазинам.
- Наверняка найдутся какие-нибудь безделушки и вещи для тебя лично, которые тебе захочется купить. В конце концов, тебе придется что-то делать с теми деньгами, которые я буду давать тебе на булавки.
- На булавки?
- Да. Это английское выражение означает "регулярно выплачиваемая сумма". Каждые три месяца ты будешь получать деньги, которые сможешь тратить как пожелаешь.
- И какова же эта сумма? - спросила она, недоумевая, что же ей придется покупать, когда у него уже все есть. Он назвал цифру, и Элизабет изумленно открыла рот:
- Ты шутишь. - Не мог же он и в самом деле давать ей столько.
Даже в полутьме кареты она увидела, каким суровым стало его лицо.
- В чем дело? Этого недостаточно?
Она растерянно заморгала, глядя на него.
- Недостаточно? Господи, Остин! Я знала, что ты далеко не нищий, но я и представить не могла, что ты предполагаешь давать мне столько денег даже раз в десять лет, не говоря уже о трех месяцах. - Она дотронулась до его рукава. - Я благодарна за предложение, но, честное слово, в этом нет необходимости. У меня уже есть все, что мне нужно.
Настала очередь Остина изумиться. Она не знала, что он может позволить себе это? Неужели она действительно не видит никакой необходимости в этих деньгах? Неужели она и вправду считает, что у нее уже есть все, что ей нужно? Он подумал о бесчисленных светских дамах - ограниченных, жадных, расчетливых, распутных - и попытался представить себе хотя бы одну из них говорящей те слова, которые только что произнесла Элизабет. Он покачал головой. Неужели его жена действительно такая?
Он продолжал пристально смотреть на нее, вглядываясь в ее глаза. И нашел в них ответ. Да. Да, эта женщина, его жена, именно такая. Благородная, добрая, бескорыстная. Он даже не искал, а случайно набрел на настоящее сокровище.
"А я-то подумал было, что за ее реакцией на размер содержания стоит жадность".
Он покачал головой, осуждая себя за ошибку.
Его размышления прервал тихий голос Элизабет:
- Я расстроила тебя. Извини.
- Я не расстроен, Элизабет. Я... изумлен.
- Изумлен? Чем?
Он поднес ее руку к своим губам.
- Тем, что ты необыкновенная.
В эту минуту карета остановилась - они приехали.
- Продолжение следует, - пообещал он таким многозначительным тоном, что у Элизабет порозовели щеки.
Они вышли из кареты, и Остин провел ее через узорчатые чугунные ворота. В окнах элегантного кирпичного городского дома горели свечи, отбрасывая на стены теплый, мягкий, гостеприимный свет. Когда они приблизились, им навстречу распахнулись огромные двойные двери.
- Добро пожаловать домой, ваша светлость, - произнес дворецкий, вводя их в выложенный мрамором холл.
- Спасибо, Картерс. Это твоя новая хозяйка, ее светлость герцогиня Брэдфордская.
Дворецкий низко поклонился.
- Слуги приносят свои искренние поздравления по поводу вашего бракосочетания, ваша светлость, - обратился он к Элизабет, сохраняя серьезное выражение лица.
- Спасибо, Картерс, - улыбнулась она.
Остин заметил, как она перевела взгляд на других слуг, выстроившихся за спиной Картерса и ожидавших своей очереди приветствовать хозяев. Гордость распирала грудь Остина, когда Элизабет, сделав шаг вперед, улыбнулась им. Одного за другим Картере представлял ей слуг, и каждый был очарован новой хозяйкой, когда та повторяла его имя и одаривала дружелюбной улыбкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31