Демон покачивался на толстых ногах-стеблях и глумливо вещал:— В случае надобности я возьму нос великана Глурху. Вы наверняка его видели, когда шли через лес к лачуге колдуна. Большущий такой камень. — Демон взмахнул руками, показывая, насколько велик валун. — Когда-то великан на этом острове Глурху схлестнулся с одним древним божеством, имени которого я не помню. Знаю только, что божество держало в руках Лунный Серп. Этим-то серпом оно и откромсало великану нос. Представляю, что это была за битва... Вот с тех пор лес на острове такой чахлый. А нос окаменел. Правда, мы, демоны, можем использовать многие вещи так, как нам угодно. — Демон сжал кулаки и зыркнул на друзей своими черными глазницами. — Обмануть захотели? Ах, вы, плесень неразумная. Неужели вы и впрямь надумали убежать от Великого Пожирателя? Я быстр, как ветер, и скрыться от меня невозможно.С этими словами демон шагнул вперед, подняв одну лапу и целясь желтым когтем в Мышелова.— Еда! Приказываю не разбегаться. Не люблю обедать впопыхах, — рявкнуло чудовище.Тут с Фафхрдом приключилась странная штука. Как он сам потом объяснял за кружкой вина одному ветерану-наемнику, которого в бесчисленных сражениях лишили почти всех конечностей, обеих глаз, языка и еще кое-чего важного, но который при этом сохранял бодрость духа, боевую выправку и опрокидывал уцелевшей рукой себе в глотку неимоверно огромное количество спиртного, при этом совершенно не пьянея, — Северянин завелся. Причем, в прямом смысле этого слова. Когда он на мгновение представил, что в глазах лопоухого монстра он всего лишь бутерброд или необглоданная куриная ножка, его пробил озноб. Потом бросило в жар. Потом на глаза упала, кровавая пелена, и больше Северянин ничего не помнил. Подобное с ним случилось давным-давно, когда он с Мышеловом ворвался в Дом Воров, чтобы отомстить за погибших возлюбленных.Зато Серый Мышелов помнил все прекрасно и отчетливо. Он увидел, как лапа демона с кривым желтым когтем тянется к нему. Потом он услышал рычание. Это рычал Северянин. Лицо Фафхрда сравнялось по цвету с его огненно-рыжей шевелюрой. Великан-варвар выхватил из ножен свой широкий меч и в мгновение ока стал похож на ветряную мельницу в штормовой ветер. Сверкала и гудела сталь. От неожиданности демон растерялся. Потом просто отмахнулся от распоясавшейся пищи. При этом чудовище лишилось одного пальца. Из раны стала сочиться тягучая жидкость. Резко запахло свежеразрезанной тыквой. Демон рассвирепел не на шутку, но было поздно. Северянин, все наращивая обороты меча, вплотную подступил к чудовищу. Раздался зловещий хруст. Полетели в разные стороны тыквенные чешуйки. Демон заревел, замолотил кулаками, один точный удар которых мог расплющить Фафхрда в лепешку. Но не расплющил. Северянин с удивительной легкостью уходил от ударов, ни на секунду не прекращая рубить мечом.Мышелов понял, что долго в таком бешеном темпе Северянину не продержаться, и бросился на демона с другого бока. Скальпель принялся без устали кромсать тугую, тыквенную плоть.Поднялась страшная вонь.Если демон не мог как следует припечатать рыжеволосого варвара, то юркого, быстрого, как сама смерть, Мышелова ему было и в помине не достать. Чудовище отчаянно взревело. В последний раз судорожно взметнулись вверх когтистые лапы. А когда друзья на мгновение остановились, то увидели, что там, где только что возвышался монстр, расстилается зловонная лужа. И только две ноги, два толстых стебля с подошвами-листьями, стоят подрагивая, на земле, начисто отделенные от туловища. Повсюду валялись куски тыквенной плоти. Как мертвые личинки какого-то неведомого насекомого, тут и там лежали кучки тыквенной чешуи.— Был демон, и нет его, — как-то чересчур философски изрек Фафхрд. Затем, шатаясь, отошел от зловонных останков, упал на траву и тут же захрапел. Мышелов вытер лезвие верного Скальпеля, прилег рядом с Фафхрдом и тоже моментально уснул.Ни Фафхрду, ни Мышелову ничего не снилось. Они будто провалились в бездонную черную яму, наполненную неким невесомым, неощутимым веществом, дурманящим, стирающим память о прошлом и не дающим ни намека на грядущее. Это был тяжелый сон усталых воинов, когда измученным членам нужен покой и отдых. Сон без сна.Друзья проснулись только под вечер. Начало уже смеркаться. Легкий ветер дул с моря и приятно освежал.Мышелов глянул на заспанного приятеля и рассмеялся:— О, мой могучий, неотесанный варвар. Что бы я делал без твоей дурацкой привычки очертя голову бросаться в битву! Скорее всего я бы сейчас переваривался в желудке этого тыквенного выродка.— Может быть, — проговорил Фафхрд, сладко зевнув, если, конечно, может кому-то показаться сладким зевок глотки, которая распахнулась, как двери веселого дома во время весеннего праздника.— Это точно! — подтвердил слова Серого Мышелова еще чей-то голос, донесшийся со стороны дикой яблони.Друзья, как по команде, повернули на звук головы.Прислонясь к согнувшейся до земли яблоне, перед взорами приятелей предстал демон. Только теперь у него было чуть другое обличье. Широкий могучий торс был, казалось, слеплен из тысячи зеленых, крупных яблок, голова тоже напоминала непомерно раздувшийся плод, только черные дыры глаз и жуткий, клыкастый рот остались прежними. Демон опирался на две ноги, очень похожих на яблоневые стволы. Руки же были точь-в-точь как ветви, только толще и длиннее.— Хорош сюрприз! — ухмыльнулся демон, делая шаг вперед. — Вы, наверное, и думать обо мне забыли. Не тут-то было! Вот он, я! Великий Пожиратель, Демон Бесконечного Пиршества собственной персоной! Убитый и вновь воскресший. Ваши жалкие мечи разрушили лишь мою оболочку, но адскую сущность демона простым оружием убить нельзя. Я вовремя переселился в яблоко. Создать новое тело без помощи благословенного огня, признаюсь, было трудновато. Иначе бы я вас еще спящих сожрал. Эх, кто оценит мое великое искусство...У Мышелова мелькнула мысль:«Вот оно, совмещение прекрасного и уродливого. Мерзкий демон с черной душой способен совершать диковинные метаморфозы. Зеленые прыщи и дивная музыка...»Фафхрд со стоном поднялся на ноги, но Мышелов заранее знал, что ни Северянин, ни он сам, не способны больше на сумасшедшую атаку. Не успевшее как следует отдохнуть тело ныло и болело. Да и демон, кажется, приобрел более крепкое вместилище. Однако Фафхрд поднял меч и медленно двинулся на демона. Чудовище захохотало своим отвратительным смехом и взмахнуло рукой. Рука-ветка на лету стала расти, удлиняться, превращаясь в гибкий, упругий хлыст. Хлыст громко щелкнул, зашипел рассекаемый воздух. Фафхрд охнул от боли. Меч Северянина отлетел далеко в траву.С губ демона закапала зеленая слюна. Он взмахнул другой рукой. Гибкая, древесная плеть обвилась вокруг шеи Северянина. Фафхрд побагровел, стал упираться ногами в землю, пальцами тщетно пытаясь порвать удавку.— Иди сюда, кусочек мяса, — нараспев говорил демон, подтаскивая все ближе и ближе упирающегося, брыкающегося Фафхрда.Мышелов не знал, что предпринять. Броситься рубить демону лапу? Нет. Он может другой лапой таким же образом поймать Мышелова. Почему Фафхрд не отрубит удавку кинжалом? Ах, да, он выронил его еще в лачуге колдуна. Серый лихорадочно соображал, ерзая, будто сидел на раскаленных углях.Вдруг Фафхрд, стараясь перекрыть довольный смех демона, прохрипел надсадно:— Сапог.. Вода... Сними сапог...До Мышелова моментально дошла мысль Северянина. Ведь Серый так и не снял второй промокший сапог.«Только бы там осталось хоть немного морской воды», — мысленно взмолился Мышелов. Северянин был уже почти рядом со скалящимся демоном. Еще несколько мгновений, и чудовище откусит Фафхрду голову.В сапоге что-то булькнуло. Мышелов молниеносно стащил сапог. Морская вода еще высохла не вся, немножко осталось. Мышелов с диким криком бросился вперед, увернулся от взлетевшей плети и взмахнул сапогом. Несколько капель соленой морской воды упали прямо на оскаленную морду монстра.На этот раз демон не зарычал. Он зашипел, как шипит кобра, угодив в крепкие челюсти мангуста. Рука-плеть пожухла и рассыпалась. Северянин с хрипом отшатнулся и сразу же схватил лежащий в траве меч. Но рубить уже было не надо. Демон как-то весь осел, сморщился и с хрустом рассыпался на мелкие кусочки. Облачко бурого дыма повисло в воздухе. Северянин закашлялся.— Ну и вонь, — с трудом проговорил Фафхрд. — Пойдем отсюда, и поскорее.Странно, но Мышелов никакой вони не чувствовал. Однако, спорить не стал и двинулся вслед за Фафхрдом.Друзья долго бродили по лесу, отыскивая домик колдуна. Точнее не домик, а то, что от него осталось.Стемнело. Приятели с большим трудом разыскали руины лачуги, практически на ощупь подобрали свои кинжалы и одежду, причем Мышелов очень долго, проклиная все на свете, отыскивал второй сапог. Несмотря на усталость и подступающий сон, Фафхрд вволю повеселился, слушая тихую ругань Серого, улыбаясь во весь рот, благо что Мышелов в темноте ничего не заметил. Вместе с сапогом Мышелов нашарил среди обломков хижины и сверток с огнивом и трутом. Вот это находка так находка! Каждый из друзей захватил по охапке сломанных досок, и после недолгой ходьбы по ночному лесу приятели выбрались, наконец, на берег. Уютно устроившись между двух больших валунов, они развели костер, согрелись и постепенно их сморил сон.Рассвет еще только-только высунул розовый клювик из-за темной полосы горизонта, когда Мышелов проснулся от странного чувства. Костер давно прогорел, и было довольно зябко. Мышелов долго не мог понять, что же его разбудило. Он решил было уже снова улечься, как вдруг заметил, что Северянин тоже не спит. Фафхрд сидел, скрючившись в странной позе, и пристально, не отводя взгляда и даже не мигая, смотрел на Мышелова. Этот взгляд, пронзающий, как игла льняную тряпицу, и разбудил Мышелова. Теперь Серый это понял. Он встал на колени и участливо спросил Фафхрда:— Ты что, заболел?Северянин молчал, продолжая сверлить Мышелова взглядом.— Может, тебя демон поранил? Жара у тебя нет? — Мышелов хотел было дотронуться до Фафхрда, чтобы проверить, здоров ли тот, но вдруг отдернул руку. Он увидел, что глаза Северянина светятся в темноте зловещим багровым светом, как будто в черепе Фафхрда горит дьявольский огонь. Не даром говорят, что глаза — зеркало души.«В него вселился демон, — с ужасом подумал Мышелов, — успел-таки, подлец. То-то мне показалось странным, что Северянин чувствует вонь, а я нет. Облачко дыма... Дьявольская сущность...»И еще Мышелову припомнился давешний сон: сказочная комната и оборотень. Хрупкая девушка с головой Фафхрда.Вдруг неподвижно сидящий Северянин открыл рот и из его глотки донеслись скрипучие звуки. Мышелов явственно разобрал ставший уже до боли знакомым голос тыквенного чудовища, Великого Пожирателя.— Наконец-то я нашел для себя удобное вместилище. До меня в последний момент дошло, что человек — тоже пища в самом широком смысле. Хищные звери не брезгуют человечинкой. Хе-хе! Почему же я должен отказываться? Как жаль, что проклятый колдун был под защитой заклинания! Я бы не провел столько времени на этом убогом островке, где и поживиться-то нечем. Ничего. Сейчас я прикончу тебя, глупое насекомое по кличке «человек». Потом поймаю рыбу, воплощусь в нее, переплыву море и отомщу чародею. После этого можно будет вернуться в дорогую адскую обитель. Там, наверное, обо мне все забыли. Хе-хе!Мышелову было дико слышать, как с уст его верного, испытанного друга слетают зловещие фразы, наполненные лютой злобой.Вдруг скрипучий голос демона стал сбиваться и затихать. Фафхрд проговорил своим обычным голосом:— Что это, Мышелов? У меня такое ощущение, что внутри моей головы кто-то сидит. Мне кажется, я только что потерял сознание и...Фафхрд захрипел. И вновь зазвучал скрипучий голос:— Жалкая душонка. Смотри-ка, сопротивляется. Мне, Демону Бесконечного Пира. Ничего, я ее усмирю. Это сильное тело будет повиноваться. Сейчас эта рука возьмет меч и прикончит тебя, мерзкое животное.И действительно, рука Фафхрда вытащила из ножен меч. Мышелов вскочил. Он отчаянно старался что-то придумать, будучи уверен, что не сможет поднять меч на своего друга.Мышелов бросился к воде, на ходу стягивая сапог. Зачерпнув воды, Мышелов метнулся обратно к двум большим камням. Фафхрд все так же сидел на месте, зловеще улыбаясь. Глаза его горели безумным, дьявольским огнем. Мышелов окатил Северянина соленой влагой. Демон устами Фафхрда саркастически заметил:— В этом прекрасном теле есть за что зацепиться! Так что не трать понапрасну сил. Иди сюда, я тебя зарежу, поджарю и съем.Мышелов завыл от бессилия.Северянин поднялся. Мышелов с удивлением заметил, что рыжеволосый варвар стал еще выше ростом и шире в плечах. Гигант поднял меч.— Пора с тобой, букашка, кончать. Тело этого лохматого олуха прекрасно натренировано, ему знаком твой стиль боя, все твои финты и увертки.Мышелов бросился бежать. Сердце его бешено колотилось и готово было выпрыгнуть из груди. Сзади раздавался тяжелый топот Северянина. Он настигал Мышелова, удесятеренный злобной силой демона.Вдруг Мышелова осенила простая, даже примитивная идея. Убивать никого не надо. Мышелов резко остановился. Отпрыгнул в сторону. Фафхрд, тоже пытаясь затормозить, по инерции пронесся чуть вперед. Этих секунд опережения Мышелову вполне хватило для того, чтобы отыскать небольшой камень и аккуратно бросить его в Северянина. Камень звонко треснул Фафхрда по затылку. Гигант замер, пошатнулся и упал. Закатив глаза, он успел прохрипеть нормальным голосом Фафхрда:— Мышелов, я что-то не пойму... И на этом затих.Мышелов сочувственно склонился над распростертым телом друга и пробормотал:— Хоть начинка у тебя и дьявольская, зато котелок, хвала богам, человеческий.Мышелов снял с себя пояс, потом снял пояс с Фафхрда и крепко связал Северянина, ожидая, что тот вот-вот очнется. Связав приятеля, Мышелов вскарабкался по крутому склону берега и быстрым шагом углубился в лес. Забравшись поглубже в чащу, Мышелов отыскал достаточно высокое дерево, наломал веток с ближайшего куста, сунул под куртку первый подвернувшийся под руку булыжник и полез наверх. Лезть на дерево было крайне неудобно. Одной рукой Мышелов прижимал меч в ножнах, другой ветви кустарника. Одеревеневшие от постоянной беготни ноги плохо слушались, но Мышелов карабкался наверх с упорством одержимого.Добравшись почти до самой верхушки, Мышелов в считанные минуты свил себе меж ветвей уютное гнездышко, замаскировавшись самым тщательным образом. Убедившись, что укрытие достаточно надежное, Мышелов с облегчением перевел дух и позволил себе немного расслабиться.Вновь Мышелов погрузился в черный колодец сна. Сна без сновидений. Снова черные тени порхали вокруг него, кружились в своем зачарованном танце.Из забытья Мышелова вывели громкий топот и рычание. Серый осторожно выглянул из своего убежища — внизу, между деревьев, рыскал Северянин, точнее, его непомерно разросшееся тело. Он без устали вертел головой, зыркал по сторонам глазами, выискивая Мышелова.А Мышелов, тем временем, притаился в гнезде на верхушке дерева, вытащив на всякий случай из-под куртки булыжник. Однако, Фафхрд, покружившись напрасно, устремился дальше в лес, рыча и выплевывая грязные ругательства.Мышелов вытер выступивший на лбу пот. Надо было что-то срочно предпринять. Нельзя же вечно торчать в этом дурацком гнезде. Мышелов перебирал в памяти все известные, малоизвестные, а также совсем не известные методы борьбы с демонами. Однако, ни один из вариантов, каким бы соблазнительным он ни казался, осуществить Мышелову не удалось бы. Естественно, по причинам, совершенно не зависящим от него. "Мышелову было до слез жалко бедного Северянина. Серый приуныл.Вдруг вновь послышались чьи-то шаги. Мышелов насторожился. По звуку шагов было ясно, что это движется явно не здоровяк Фафхрд. Кто же это? Мышелов раздвинул ветви и глянул вниз.По лесу пробирался какой-то сгорбленный старик с посохом в руке и в темном, расшитом странными узорами балахоне.«Похож на колдуна», — подумал Мышелов.Он извлек из ножен Скальпель и до пояса высунулся из своего гнезда, крикнув при этом:— Приветствую тебя, почтенный старец!Старик в балахоне дернулся, будто его огрели палкой. Увидев Мышелова, он поднял посох, как бы защищаясь. Некоторое время они смотрели друг на друга молча, старик — снизу, а Мышелов — сверху. Но вот старец успокоился, опустил посох и, пожевав губами, спросил неожиданно густым, низким голосом:— Кто ты, незнакомец?— Бедный странник, потерпевший кораблекрушение у этих берегов из-за ротозейства приятеля, — ответствовал Мышелов.Видимо, тембр голоса Мышелова окончательно успокоил старца, и он подошел поближе к дереву, где расположился Мышелов.— А что вы делаете на дереве, молодой человек?— Прячусь, — последовал ответ.
1 2 3 4 5