Ведь мы кубинцы, а кубинцы не могут оставаться бесстрастными наблюдателями даже тогда, когда идет борьба за свободу в какой-либо другой стране Латинской Америки. Доминиканцы собирают силы, чтобы освободить свой народ? На помощь им приходят кубинцы на каждого доминиканца приходится по десять кубинцев. Сторонники Сомосы намереваются вторгнуться на территорию Коста-Рики? Кубинцы спешат туда на помощь. И где же найти объяснение тому, что сейчас, когда на Кубе идет ожесточенная борьба за свободу, те кубинцы, которые были вынуждены покинуть родину, спасаясь от тирании, отказывают в помощи своим сражающимся соотечественникам?
Может быть, оказание нам помощи связано с какими-то кабальными условиями? Может быть, нам помогли бы, если бы мы согласились сделать республику военной добычей? Может быть, для того чтобы нам оказали помощь, нам следует клятвенно отречься от своих идеалов и превратить эту войну в новый способ убивать себе подобных, в ненужное кровопролитие, которое не принесет родине той компенсации, которой можно было бы ожидать после стольких принесенных жертв?
Руководство борьбой против тирании находится и впредь будет находиться на Кубе. Тот, кто хочет, чтобы в настоящем и будущем его считали вождем революции, должен находиться в стране, где идет борьба, неся на своих плечах ответственность, идя на риск, принося жертвы, которых требует в настоящий момент кубинская действительность.
Те, кто находятся в эмиграции, должны принимать участие в этой борьбе, но было бы абсурдным допустить, чтобы из-за границы нам диктовали, какую высоту мы должны взять, какую плантацию сахарного тростника мы можем сжечь, какой акт саботажа мы должны осуществить или в какой момент, при каких обстоятельствах и в какой форме нам следует провести всеобщую стачку. Это не только абсурдно, это просто смешно. Помогайте нам из-за границы, собирая деньги среди кубинских эмигрантов, проводите на страницах газет кампанию в пользу революционной борьбы, ведущейся на Кубе, и склоняйте на сторону борющегося народа Кубы общественное мнение, разоблачайте оттуда преступления, которые совершаются в нашей стране и которые нам дорого обходятся, но не пытайтесь из Майами руководить революционной борьбой, развернувшейся во всех городах и деревнях нашего острова, где идут бои, происходят волнения, осуществляется саботаж, развертываются стачечное движение и тысячи других форм революционной борьбы, которые были определены стратегическим планом борьбы "Движения 26 июля".
Национальное руководство полно решимости вступить в переговоры - и об этом оно не раз заявляло всем - с руководителями любой оппозиционной организации, с тем чтобы скоординировать планы борьбы и наметить конкретные мероприятия, которые могли бы оказаться полезными в деле свержения тирании.
Всеобщую стачку можно успешно провести при наличии согласованных действий таких организаций, как Движение гражданского сопротивления, Национальный рабочий фронт, и любой другой организации, отвергающей политическое сектантство, если они будут действовать в тесном контакте с "Движением 26 июля", поскольку до настоящего момента - это единственная оппозиционная организация, которая ведет борьбу на территории всей страны.
Рабочая секция "Движения 26 июля" занимается созданием стачечных комитетов в каждом рабочем центре и промышленном секторе совместно с оппозиционно настроенными к тирании представителями всех слоев общества, которые готовы к забастовке и предлагают моральные гарантии того, что они ее проведут. В работе этих стачечных комитетов примет участие Национальный рабочий фронт, единственная организация, которая представляет пролетариат и которую "Движение 26 июля" будет считать законной.
Свержение диктатора повлечет за собой устранение незаконного конгресса, руководства конфедерации трудящихся Кубы и всех алькальдов, губернаторов и других государственных служащих, которые прямо или косвенно должны были прибегнуть к поддержке диктатуры, чтобы после военного переворота 10 марта 1952 года и выборов 1 ноября 1954 года занять высокие посты. Предполагается также немедленное освобождение политических заключенных как среди гражданских, так и военных, привлечение к суду всех тех, кто был причастен к преступлениям и произволу диктатуры.
Новое правительство будет править согласно конституции 1940 года, гарантирует все права, закрепленные в ней, и не будет поддерживать никакого политического сектантства.
Исполнительная власть примет на себя законодательные функции, которые по конституции возлагаются на конгресс республики, и ее основная задача будет состоять в подготовке страны к всеобщим выборам согласно избирательному кодексу 1943 года и конституции 1940 года и в проведении программы минимум, состоящей из 10 пунктов и изложенной в Манифесте Сьерра-Маэстры.
Верховный суд будет объявлен распущенным, поскольку он окажется не в состоянии изменить ту антиправовую обстановку, которая сложилась в результате государственного переворота. Не исключено, что позднее некоторые из настоящих членов Верховного суда будут назначены снова на свои посты, если будет установлено, что они всегда защищали конституционные принципы и занимали твердую позицию в отношении преступлений, произвола и злоупотреблений, имевших место в годы тирании.
Президент республики должен решить, какую форму обретет новый Верховный суд, а тот, в свою очередь, должен будет реорганизовать все суды и соответствующие автономные учреждения, освободив от должности всех лиц, сотрудничавших с тиранией; в необходимых случаях против таких лиц следует даже возбуждать судебное дело. Назначение новых служащих должно быть произведено в соответствии с законам в каждом конкретном случае.
Политические партии в период существования Временного правительства будут иметь полное право свободно отстаивать перед народом свою программу, мобилизовывать и организовывать граждан на основе нашей конституции и содействовать в подготовке и проведении всеобщих выборов.
В Манифесте Сьерра-Маэстры был поставлен вопрос о необходимости назначить какого-то государственного деятеля на пост президента республики. При этом "Движение 26 июля" поставило условие, чтобы эта кандидатура была выдвинута собранием гражданских организаций. Между тем прошло пять месяцев, а этот пост остается все еще не занятым, и сейчас более срочно, чем когда-либо, необходимо дать стране ответ на вопрос о том, кто заменит диктатора; дальше уже нельзя откладывать решение этого вопроса. У "Движения 26 июля" есть ответ на этот вопрос, и оно доводит его до сведения народа как единственно возможное средство, чтобы гарантировать законность и подготовку предварительных условий для обеспечения единства и деятельности самого Временного правительства, Этим кандидатом должен стать уважаемый доктор юридических наук Мануэль Уррутия Льео, Мы надеемся, что он не откажется взять на себя эту обязанность и послужить республике.
Вот те обстоятельства, которые говорят в пользу выдвижения на этот пост доктора Уррутии:
1. Будучи членом трибунала, он проявил самое высокое уважение к конституции, когда на суде при рассмотрении дела участников экспедиции "Гранма" заявил, что создание вооруженной силы для борьбы против существующего режима не является преступлением, а, напротив, является совершенно законным актом, соответствующим духу и букве закона и конституции. Подобное выступление должностного лица не имело прецедента в истории нашей борьбы за свободу.
2. Его жизнь, посвященная служению истинному правосудию, является гарантией того, что он обладает достаточной подготовкой и личными качествами, чтобы уравновешивать все законные интересы в дни, когда в результате революционных действий масс тирания окажется свергнутой.
3. Никто так не свободен от партийного влияния, как доктор Уррутия. Будучи судьей, он не принадлежит ни к какой политической группировке. Вряд ли найдется другой гражданин, обладающий таким же авторитетом, как доктор Уррутия, который хотя непосредственно и не вовлечен в нашу борьбу, но в то же время так тесно связан с революционным делом.
Эта кандидатура подходит еще и потому, что он имеет звание высшего должностного лица. Поэтому, выдвинув на пост президента доктора Уррутию, мы тем самым выполним принцип конституционности.
Если будут отвергнуты наши условия - условия, которые выдвигаются организацией, не преследующей никаких корыстных целей и не пользующейся другими преимуществами, кроме как преимущество приносить жертвы, организацией, с которой даже не посоветовались, прежде чем ссылаться на нее в манифесте о единстве, не подписанном ею, - мы будем продолжать борьбу одни, как это было до сих пор, будем драться только оружием, захватываемым у врага в каждом бою, без какой-либо другой помощи, кроме помощи угнетаемого народа, и без какой-либо другой опоры, кроме опоры на наши идеалы.
Наконец, "Движение 26 июля", и только оно, активно вело борьбу по всей стране и продолжает вести ее и сейчас. Именно бойцы "Движения", и никто другой, перенесли боевые действия из труднодоступных гор Орьенте в западные провинции страны; именно они одни совершают акты саботажа, сжигают плантации сахарного тростника, казнят политических преступников; именно "Движение 26 июля" смогло организовать трудящихся страны на революционную борьбу; именно только оно сумело наладить сотрудничество организацией Движение гражданского сопротивления, в которой в настоящее время представлены все гражданские организации почти всех районов Кубы.
Возможно, прочитав это, кто-то сочтет нас высокомерными ; к сказанному следует еще добавить, что только "Движение 26 июля" заявило о том, что оно не хочет участвовать во Временном правительстве и готово предоставить все моральные и материальные средства в распоряжение гражданина, способного возглавить это правительство.
Поймите нас правильно: мы отказались от бюрократических постов или от участия в правительстве, но мы заявляем раз и навсегда, что руководство "Движения 26 июля" не отказывается и никогда не откажется вести народ и руководить им из подполья - из Сьерра-Маэстры или из могил, откуда нам шлют свои заветы погибшие товарищи.
И мы не отказываемся от руководства народом, потому что не только мы, а все поколение имеет моральное обязательство перед кубинским народом - решить стоящие перед ним огромные насущные проблемы.
Мы победим или умрем. Пусть никому больше не придется вести такую трудную борьбу, как нам, когда нас было всего 12 человек, когда у нас не было организованных и закаленных борцов из народа по всей Сьерра-Маэстре, когда у нас не было такой мощной и дисциплинированной организации по всей стране, как сейчас, когда у нас не было такой огромной поддержки масс, которая так ярко проявилась в день гибели нашего незабвенного Франка Паиса.
Чтобы пасть с честью, не нужна компания.
Фидель Кастро Рус
Сьерра-Маэстра, 14 декабря 1957 года.
Второй бой около Пино-дель-Агуа
К началу 1958 года наступило временное затишье и боевых действиях. Тем не менее в сводках противника сообщалось, что в одном бою было убито 8 повстанцев, в другом 23; разумеется, со стороны противника "потерь не было". Такой политики батистовцы придерживались во всей зоне боевых действий колонны, которой я командовал. Санчес Москера делал вид, что продолжает вести бои с повстанцами, а на самом деле расстреливал беззащитных крестьян, стремясь тем самым "пополнить число нанесенных противнику потерь".
В последние дни января была отменена цензура, и в прессе стали появляться кое-какие сведения о происходящих в стране событиях. Ромирес Леон, член законодательного органа власти правительства Батисты, в сопровождении члена городского совета города Мансанильо Лало Рока и испанского корреспондента газеты "Пари Матч" Менесеса предпринял довольно неожиданный вояж в Сьерра-Маэстру, где последний взял несколько интервью у повстанцев. В США много писали о том, как был отвергнут "Пакт Майами", заключенный членами комитета "Движения 26 июля", находившимися в эмиграции. Президентом этого комитета являлся Марио Льерена, а казначеем Рауль Чибас. (Эти уполномоченные считали свою работу в той части земного шара, где они находились, столь полезной, что, по-видимому, избрали это место для своего постоянного пребывания в настоящее время.)
Материалы о встречах с повстанцами журналиста Менесеса, печатавшиеся в журнале "Боэмия", получили широкий резонанс во всем мире. Но особенный интерес представляла полемика, разгоревшаяся между Масферрером и Ромиресом Леоном. Некоторые материалы этой полемики печатались в те дни на страницах гаванских газет.
Цензура была отменена в пяти провинциях из шести. В Орьенте по-прежнему были отменены конституционные гарантии и действовала цензура.
В середине января перед журналистами предстала группа участников "Движения 26 июля", которые были захвачены в плен, когда спускались с гор Сьерра-Маэстры. Это были Армандо Харт, Хавьер Пасос, Луис Бух и проводник Эулалио Вальехо. Хотя и дня не проходило без того, чтобы кто-нибудь не попал в плен (как правило, батистовцы расстреливали пленных), все же известие о захвате именно этой группы представляло интерес для врага, поскольку он уже знал о существовавших в то время между участниками "Движения 26 июля" разногласиях, которые были вызваны наличием двух концепций относительно методов борьбы.
Между Рене Рамосом Латуром и мною завязалась полемическая переписка, к которой присоединился и Армандо Харт. Фидель узнал об этой переписке и посоветовал прекратить ее, так как содержание писем могло стать достоянием противника, что отнюдь не принесло бы нам никакой пользы. Тем более что копия моего письма к Латуру уже ходила по рукам. Армандо подчинился этому требованию, но забыл уничтожить записку, которую он собирался послать мне. Когда батистовцы взяли его в плен, то при обыске они обнаружили эту записку.
Несколько дней Армандо Харт и его товарищи находились в плену, и с ними не было никакой связи. Жизнь их висела на волоске.
Противник стал внимательно следить за развитием событий внутри повстанческого движения. Посольство США прилагало все усилия, чтобы подробнее узнать о причинах возникших разногласий.
Несмотря на происшедший инцидент, Фидель решил дать бой противнику, считая, что с отменой цензуры боевые действия повстанцев будут достаточно широко освещены на страницах газет. И мы начали подготовку к этому бою.
Для осуществления своего замысла мы снова выбрали пункт Пино-дель-Агуа, который наши силы однажды уже атаковали не без успеха, но который продолжал находиться в руках противника. Занимая выгодное положение на гребне Сьерра-Маэстры, Пино-дель-Агуа являлся важным передовым пунктом батистовцев. Даже когда вражеские войска и не совершали передвижений на значительные расстояния, их нахождение на гребне гор вынуждало нас делать большие обходные маневры. Поэтому стратегически было очень важно ликвидировать этот форпост батистовцев и с помощью прессы добиться, чтобы это событие получило в стране большой резонанс.
С первых чисел февраля началась активная подготовка и разведка района предстоящих боевых действий. Деятельное участие в этой работе принимали Роберто Руис и Феликс Тамайо, которые были родом из тех мест. (Сейчас они оба являются офицерами нашей армии.) Кроме того, мы начали усиленно заниматься нашим новым оружием, которое мы называли "спутником". Оно имело для нас исключительно важное значение. Это была небольшая граната, сделанная из жести. Вначале мы бросали ее с помощью сложного приспособления типа катапульты, используя шнур от подводного ружья. Позднее процесс метания был усовершенствован, ее стали выстреливать из ружья, благодаря чему дальность действия увеличилась.
Эти самодельные гранаты производили много шума и вызывали страх у солдат противника, но, поскольку корпус был сделан всего лишь из жести, их поражающая способность была незначительной. Разорвавшись рядом с каким-нибудь солдатом, они причиняли только небольшие ранения. Достигнуть точности в метании было очень трудно. Часто шнур обрывался, и гранаты доставались противнику. Когда батистовцы узнали, из чего сделана эта граната, они перестали ее бояться. Но в этом бою она оказала определенное психологическое воздействие на солдат противника.
Приготовления велись очень тщательно, и нападение на этот объект было проведено 16 февраля. Довольно подробное сообщение об этом бое было помещено в нашей газете "Эль Кубано либре", и оно приводится на страницах этой книги.
Наш план действий: Фидель, располагая сведениями о том, что на территории лесопильного завода дислоцируется целая рота батистовцев, не был уверен, что наши отряды смогут полностью овладеть этим объектом;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Может быть, оказание нам помощи связано с какими-то кабальными условиями? Может быть, нам помогли бы, если бы мы согласились сделать республику военной добычей? Может быть, для того чтобы нам оказали помощь, нам следует клятвенно отречься от своих идеалов и превратить эту войну в новый способ убивать себе подобных, в ненужное кровопролитие, которое не принесет родине той компенсации, которой можно было бы ожидать после стольких принесенных жертв?
Руководство борьбой против тирании находится и впредь будет находиться на Кубе. Тот, кто хочет, чтобы в настоящем и будущем его считали вождем революции, должен находиться в стране, где идет борьба, неся на своих плечах ответственность, идя на риск, принося жертвы, которых требует в настоящий момент кубинская действительность.
Те, кто находятся в эмиграции, должны принимать участие в этой борьбе, но было бы абсурдным допустить, чтобы из-за границы нам диктовали, какую высоту мы должны взять, какую плантацию сахарного тростника мы можем сжечь, какой акт саботажа мы должны осуществить или в какой момент, при каких обстоятельствах и в какой форме нам следует провести всеобщую стачку. Это не только абсурдно, это просто смешно. Помогайте нам из-за границы, собирая деньги среди кубинских эмигрантов, проводите на страницах газет кампанию в пользу революционной борьбы, ведущейся на Кубе, и склоняйте на сторону борющегося народа Кубы общественное мнение, разоблачайте оттуда преступления, которые совершаются в нашей стране и которые нам дорого обходятся, но не пытайтесь из Майами руководить революционной борьбой, развернувшейся во всех городах и деревнях нашего острова, где идут бои, происходят волнения, осуществляется саботаж, развертываются стачечное движение и тысячи других форм революционной борьбы, которые были определены стратегическим планом борьбы "Движения 26 июля".
Национальное руководство полно решимости вступить в переговоры - и об этом оно не раз заявляло всем - с руководителями любой оппозиционной организации, с тем чтобы скоординировать планы борьбы и наметить конкретные мероприятия, которые могли бы оказаться полезными в деле свержения тирании.
Всеобщую стачку можно успешно провести при наличии согласованных действий таких организаций, как Движение гражданского сопротивления, Национальный рабочий фронт, и любой другой организации, отвергающей политическое сектантство, если они будут действовать в тесном контакте с "Движением 26 июля", поскольку до настоящего момента - это единственная оппозиционная организация, которая ведет борьбу на территории всей страны.
Рабочая секция "Движения 26 июля" занимается созданием стачечных комитетов в каждом рабочем центре и промышленном секторе совместно с оппозиционно настроенными к тирании представителями всех слоев общества, которые готовы к забастовке и предлагают моральные гарантии того, что они ее проведут. В работе этих стачечных комитетов примет участие Национальный рабочий фронт, единственная организация, которая представляет пролетариат и которую "Движение 26 июля" будет считать законной.
Свержение диктатора повлечет за собой устранение незаконного конгресса, руководства конфедерации трудящихся Кубы и всех алькальдов, губернаторов и других государственных служащих, которые прямо или косвенно должны были прибегнуть к поддержке диктатуры, чтобы после военного переворота 10 марта 1952 года и выборов 1 ноября 1954 года занять высокие посты. Предполагается также немедленное освобождение политических заключенных как среди гражданских, так и военных, привлечение к суду всех тех, кто был причастен к преступлениям и произволу диктатуры.
Новое правительство будет править согласно конституции 1940 года, гарантирует все права, закрепленные в ней, и не будет поддерживать никакого политического сектантства.
Исполнительная власть примет на себя законодательные функции, которые по конституции возлагаются на конгресс республики, и ее основная задача будет состоять в подготовке страны к всеобщим выборам согласно избирательному кодексу 1943 года и конституции 1940 года и в проведении программы минимум, состоящей из 10 пунктов и изложенной в Манифесте Сьерра-Маэстры.
Верховный суд будет объявлен распущенным, поскольку он окажется не в состоянии изменить ту антиправовую обстановку, которая сложилась в результате государственного переворота. Не исключено, что позднее некоторые из настоящих членов Верховного суда будут назначены снова на свои посты, если будет установлено, что они всегда защищали конституционные принципы и занимали твердую позицию в отношении преступлений, произвола и злоупотреблений, имевших место в годы тирании.
Президент республики должен решить, какую форму обретет новый Верховный суд, а тот, в свою очередь, должен будет реорганизовать все суды и соответствующие автономные учреждения, освободив от должности всех лиц, сотрудничавших с тиранией; в необходимых случаях против таких лиц следует даже возбуждать судебное дело. Назначение новых служащих должно быть произведено в соответствии с законам в каждом конкретном случае.
Политические партии в период существования Временного правительства будут иметь полное право свободно отстаивать перед народом свою программу, мобилизовывать и организовывать граждан на основе нашей конституции и содействовать в подготовке и проведении всеобщих выборов.
В Манифесте Сьерра-Маэстры был поставлен вопрос о необходимости назначить какого-то государственного деятеля на пост президента республики. При этом "Движение 26 июля" поставило условие, чтобы эта кандидатура была выдвинута собранием гражданских организаций. Между тем прошло пять месяцев, а этот пост остается все еще не занятым, и сейчас более срочно, чем когда-либо, необходимо дать стране ответ на вопрос о том, кто заменит диктатора; дальше уже нельзя откладывать решение этого вопроса. У "Движения 26 июля" есть ответ на этот вопрос, и оно доводит его до сведения народа как единственно возможное средство, чтобы гарантировать законность и подготовку предварительных условий для обеспечения единства и деятельности самого Временного правительства, Этим кандидатом должен стать уважаемый доктор юридических наук Мануэль Уррутия Льео, Мы надеемся, что он не откажется взять на себя эту обязанность и послужить республике.
Вот те обстоятельства, которые говорят в пользу выдвижения на этот пост доктора Уррутии:
1. Будучи членом трибунала, он проявил самое высокое уважение к конституции, когда на суде при рассмотрении дела участников экспедиции "Гранма" заявил, что создание вооруженной силы для борьбы против существующего режима не является преступлением, а, напротив, является совершенно законным актом, соответствующим духу и букве закона и конституции. Подобное выступление должностного лица не имело прецедента в истории нашей борьбы за свободу.
2. Его жизнь, посвященная служению истинному правосудию, является гарантией того, что он обладает достаточной подготовкой и личными качествами, чтобы уравновешивать все законные интересы в дни, когда в результате революционных действий масс тирания окажется свергнутой.
3. Никто так не свободен от партийного влияния, как доктор Уррутия. Будучи судьей, он не принадлежит ни к какой политической группировке. Вряд ли найдется другой гражданин, обладающий таким же авторитетом, как доктор Уррутия, который хотя непосредственно и не вовлечен в нашу борьбу, но в то же время так тесно связан с революционным делом.
Эта кандидатура подходит еще и потому, что он имеет звание высшего должностного лица. Поэтому, выдвинув на пост президента доктора Уррутию, мы тем самым выполним принцип конституционности.
Если будут отвергнуты наши условия - условия, которые выдвигаются организацией, не преследующей никаких корыстных целей и не пользующейся другими преимуществами, кроме как преимущество приносить жертвы, организацией, с которой даже не посоветовались, прежде чем ссылаться на нее в манифесте о единстве, не подписанном ею, - мы будем продолжать борьбу одни, как это было до сих пор, будем драться только оружием, захватываемым у врага в каждом бою, без какой-либо другой помощи, кроме помощи угнетаемого народа, и без какой-либо другой опоры, кроме опоры на наши идеалы.
Наконец, "Движение 26 июля", и только оно, активно вело борьбу по всей стране и продолжает вести ее и сейчас. Именно бойцы "Движения", и никто другой, перенесли боевые действия из труднодоступных гор Орьенте в западные провинции страны; именно они одни совершают акты саботажа, сжигают плантации сахарного тростника, казнят политических преступников; именно "Движение 26 июля" смогло организовать трудящихся страны на революционную борьбу; именно только оно сумело наладить сотрудничество организацией Движение гражданского сопротивления, в которой в настоящее время представлены все гражданские организации почти всех районов Кубы.
Возможно, прочитав это, кто-то сочтет нас высокомерными ; к сказанному следует еще добавить, что только "Движение 26 июля" заявило о том, что оно не хочет участвовать во Временном правительстве и готово предоставить все моральные и материальные средства в распоряжение гражданина, способного возглавить это правительство.
Поймите нас правильно: мы отказались от бюрократических постов или от участия в правительстве, но мы заявляем раз и навсегда, что руководство "Движения 26 июля" не отказывается и никогда не откажется вести народ и руководить им из подполья - из Сьерра-Маэстры или из могил, откуда нам шлют свои заветы погибшие товарищи.
И мы не отказываемся от руководства народом, потому что не только мы, а все поколение имеет моральное обязательство перед кубинским народом - решить стоящие перед ним огромные насущные проблемы.
Мы победим или умрем. Пусть никому больше не придется вести такую трудную борьбу, как нам, когда нас было всего 12 человек, когда у нас не было организованных и закаленных борцов из народа по всей Сьерра-Маэстре, когда у нас не было такой мощной и дисциплинированной организации по всей стране, как сейчас, когда у нас не было такой огромной поддержки масс, которая так ярко проявилась в день гибели нашего незабвенного Франка Паиса.
Чтобы пасть с честью, не нужна компания.
Фидель Кастро Рус
Сьерра-Маэстра, 14 декабря 1957 года.
Второй бой около Пино-дель-Агуа
К началу 1958 года наступило временное затишье и боевых действиях. Тем не менее в сводках противника сообщалось, что в одном бою было убито 8 повстанцев, в другом 23; разумеется, со стороны противника "потерь не было". Такой политики батистовцы придерживались во всей зоне боевых действий колонны, которой я командовал. Санчес Москера делал вид, что продолжает вести бои с повстанцами, а на самом деле расстреливал беззащитных крестьян, стремясь тем самым "пополнить число нанесенных противнику потерь".
В последние дни января была отменена цензура, и в прессе стали появляться кое-какие сведения о происходящих в стране событиях. Ромирес Леон, член законодательного органа власти правительства Батисты, в сопровождении члена городского совета города Мансанильо Лало Рока и испанского корреспондента газеты "Пари Матч" Менесеса предпринял довольно неожиданный вояж в Сьерра-Маэстру, где последний взял несколько интервью у повстанцев. В США много писали о том, как был отвергнут "Пакт Майами", заключенный членами комитета "Движения 26 июля", находившимися в эмиграции. Президентом этого комитета являлся Марио Льерена, а казначеем Рауль Чибас. (Эти уполномоченные считали свою работу в той части земного шара, где они находились, столь полезной, что, по-видимому, избрали это место для своего постоянного пребывания в настоящее время.)
Материалы о встречах с повстанцами журналиста Менесеса, печатавшиеся в журнале "Боэмия", получили широкий резонанс во всем мире. Но особенный интерес представляла полемика, разгоревшаяся между Масферрером и Ромиресом Леоном. Некоторые материалы этой полемики печатались в те дни на страницах гаванских газет.
Цензура была отменена в пяти провинциях из шести. В Орьенте по-прежнему были отменены конституционные гарантии и действовала цензура.
В середине января перед журналистами предстала группа участников "Движения 26 июля", которые были захвачены в плен, когда спускались с гор Сьерра-Маэстры. Это были Армандо Харт, Хавьер Пасос, Луис Бух и проводник Эулалио Вальехо. Хотя и дня не проходило без того, чтобы кто-нибудь не попал в плен (как правило, батистовцы расстреливали пленных), все же известие о захвате именно этой группы представляло интерес для врага, поскольку он уже знал о существовавших в то время между участниками "Движения 26 июля" разногласиях, которые были вызваны наличием двух концепций относительно методов борьбы.
Между Рене Рамосом Латуром и мною завязалась полемическая переписка, к которой присоединился и Армандо Харт. Фидель узнал об этой переписке и посоветовал прекратить ее, так как содержание писем могло стать достоянием противника, что отнюдь не принесло бы нам никакой пользы. Тем более что копия моего письма к Латуру уже ходила по рукам. Армандо подчинился этому требованию, но забыл уничтожить записку, которую он собирался послать мне. Когда батистовцы взяли его в плен, то при обыске они обнаружили эту записку.
Несколько дней Армандо Харт и его товарищи находились в плену, и с ними не было никакой связи. Жизнь их висела на волоске.
Противник стал внимательно следить за развитием событий внутри повстанческого движения. Посольство США прилагало все усилия, чтобы подробнее узнать о причинах возникших разногласий.
Несмотря на происшедший инцидент, Фидель решил дать бой противнику, считая, что с отменой цензуры боевые действия повстанцев будут достаточно широко освещены на страницах газет. И мы начали подготовку к этому бою.
Для осуществления своего замысла мы снова выбрали пункт Пино-дель-Агуа, который наши силы однажды уже атаковали не без успеха, но который продолжал находиться в руках противника. Занимая выгодное положение на гребне Сьерра-Маэстры, Пино-дель-Агуа являлся важным передовым пунктом батистовцев. Даже когда вражеские войска и не совершали передвижений на значительные расстояния, их нахождение на гребне гор вынуждало нас делать большие обходные маневры. Поэтому стратегически было очень важно ликвидировать этот форпост батистовцев и с помощью прессы добиться, чтобы это событие получило в стране большой резонанс.
С первых чисел февраля началась активная подготовка и разведка района предстоящих боевых действий. Деятельное участие в этой работе принимали Роберто Руис и Феликс Тамайо, которые были родом из тех мест. (Сейчас они оба являются офицерами нашей армии.) Кроме того, мы начали усиленно заниматься нашим новым оружием, которое мы называли "спутником". Оно имело для нас исключительно важное значение. Это была небольшая граната, сделанная из жести. Вначале мы бросали ее с помощью сложного приспособления типа катапульты, используя шнур от подводного ружья. Позднее процесс метания был усовершенствован, ее стали выстреливать из ружья, благодаря чему дальность действия увеличилась.
Эти самодельные гранаты производили много шума и вызывали страх у солдат противника, но, поскольку корпус был сделан всего лишь из жести, их поражающая способность была незначительной. Разорвавшись рядом с каким-нибудь солдатом, они причиняли только небольшие ранения. Достигнуть точности в метании было очень трудно. Часто шнур обрывался, и гранаты доставались противнику. Когда батистовцы узнали, из чего сделана эта граната, они перестали ее бояться. Но в этом бою она оказала определенное психологическое воздействие на солдат противника.
Приготовления велись очень тщательно, и нападение на этот объект было проведено 16 февраля. Довольно подробное сообщение об этом бое было помещено в нашей газете "Эль Кубано либре", и оно приводится на страницах этой книги.
Наш план действий: Фидель, располагая сведениями о том, что на территории лесопильного завода дислоцируется целая рота батистовцев, не был уверен, что наши отряды смогут полностью овладеть этим объектом;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30