У Андрея Христофоровича можно было поучиться большевистской выдержке, такту, умению слушать людей, понимать их с полуслова.
Питерский рабочий Михаил Михайлович Чугунов начал революционную деятельность в 1912 году. С 1914 года он служил мотористом в 7-м авиационном дивизионе. В 1918 году Михаил Михайлович стал комиссаром. Работая инспектором Политуправления Реввоенсовета Республики по Воздушному флоту, Чугунов не сидел на месте. Приезжая в авиационные части, он детально знакомился с обстановкой, с людьми и всегда давал очень ценные советы молодым комиссарам. Впоследствии Михаил Михайлович был заведующим одного из отделов ЦК нашей партии, принимал участие в Великой Отечественной войне. Ныне, находясь на пенсии, он продолжает вести большую общественную работу.
Оценивая роль военных комиссаров, В. И. Ленин на VIII съезде партии говорил, что без военкома мы не имели бы Красной Армии. Эта ленинская оценка целиком относится и к авиации: без военкома мы не имели бы и красного Воздушного флота.
Политико-массовая работа постоянно была в центре внимания комиссара и партячейки отряда. Она была направлена на воспитание высокой сознательности авиаторов, правильного понимания ими своих задач. Усилилась тяга в партию. Летчики, летнабы, мотористы и другие авиационные специалисты с большим желанием вступали в ряды РКП (б).
В июне 1920 года военный комиссар воздушного флота 11-й армии И. И. Никитин доносил в Главное управление Воздушного флота: "Летчики 11-й армии своей боевой деятельностью зарекомендовали себя с лучшей стороны, большинство из них являются коммунистами".
В партийно-политическую работу вовлекался весь коллектив ячейки. При распределении поручений обязательно учитывались индивидуальные особенности каждого коммуниста. Товарищам, обладавшим ораторскими данными, рекомендовалось делать доклады на общих собраниях, выступать на митингах. Люди с организаторскими способностями возглавляли субботники и воскресники, проводили собрания местных жителей в тех населенных пунктах, где базировался авиаотряд. Коммунисты, имевшие хорошую общеобразовательную подготовку, выступали с лекциями, беседами, организовывали вечера вопросов и ответов, налаживали выпуск стенной или "живой" газеты.
Партийные собрания проводились у нас еженедельно, а при необходимости созывались и чаще. Мы заслушивали доклады, как тогда говорили, по текущему моменту, читали вслух и обсуждали Программу партии по "азбуке коммунизма". Для подготовки к выступлениям докладчики использовали речи и статьи В. И. Ленина, материалы партийных съездов и конференций, Всероссийских съездов Советов, письма и обращения Центрального Комитета партии, Всероссийских съездов работников Воздушного флота, директивы и решения местных партийных и советских органов.
Все наши успехи и неудачи на фронтах борьбы с интервентами и белогвардейцами находили живейший отклик среди коммунистов и беспартийных. Так, в июле 1919 года, когда деникинские полчища развивали успех на царицынском направлении, партийное собрание 33-го авиационного отряда, заслушав доклад по текущему моменту, записало в решении: "Твердо держать в своих руках знамя революции". Оно призвало весь коллектив "к единству, сплоченности, еще более дружной работе".
Часто собрания заканчивались принятием решения, содержавшего просьбу к командованию об отправке авиационного отряда на наиболее ответственный участок фронта, туда, где решалась судьба Республики.
В Закавказье
Из Петровска-Кавказского наш отряд перелетел на аэродромы Арменикенд и Кишлы, но базировался там недолго. Войска 11-й армии, продолжая боевые действия, громили контрреволюционные банды мусаватистов и дашнаков, остатки белогвардейцев в горных районах Нуха, Шуша и Ганджа. Армию должен был поддерживать 18-й авиаотряд, но там свирепствовала малярия, и летчики не могли вести боевую работу с полной отдачей. Поэтому было принято решение перебазировать 33-й авиаотряд на аэродром Евлах.
Эпидемия не обошла и нас. Вскоре малярией заболели многие летчики и мотористы. Люди, кажется, испробовали все средства: глотали хину, пили спирт и все напрасно, болезнь никого не щадила...
Когда боевые действия закончились, правительство Азербайджана приступило к организации национальных вооруженных сил. 33-й авиационный отряд расформировался, его командира Я. И. Луканидина отозвали в Москву. В те дни и было положено начало созданию 1-го Азербайджанского авиационного отряда и военно-морской школы летчиков. Для укомплектования новой части из 33-го авиаотряда на должность командира назначили Граудин-Граудса, а коммуниста шведа Гарри Флекмооре - военным комиссаром. Заместителем военкома утвердили меня.
Флекмооре, работавший до революции артистом цирка, не долго задержался в 1-м Азербайджанском авиаотряде: его вновь потянуло к любимому искусству. Весной 1920 года он стал директором Бакинского цирка. Вместо него был назначен я. Вскоре Граудин-Граудса сменил Борис Людвигович Младковский. Новый командир отряда имел высшее образование. Он обладал разносторонними знаниями, был вежлив, тактичен.
Десятки больших и малых забот легли на наши плечи. Из Москвы прибыли машины отечественного производства- "Лебедь-12" и "Ньюпор-17". Кадры для отряда приходилось брать из добровольцев - подчас непроверенных и неизвестных людей. Помню, к нам прибыл летчик Овшар - уроженец Ирана. Во время беседы выяснилось, что он был пилотом при мусаватистском правительстве. На мой вопрос, не противоречит ли его убеждениям служба в Красной Армии, Овшар ответил:
- Мои убеждения зависят от количества выплачиваемых денег...
Было ясно, что Овшар - человек ненадежный, и мы не взяли его на должность летчика. Он устроился в штаб воздушного флота Азербайджана. Поработав немного, Овшар вместе с женой-врачом сбежал в Иран.
К нам прибывали и летчики, только что вернувшиеся из эмиграции. Многие из них впоследствии честно служили в советской авиации. Вот один из примеров. В отряд был принят поручик С. Ф. Грабовский вместе со своим младшим братом-мотористом. Оба они были в Турции. Братья произвели хорошее впечатление. Они ничего не скрывали от командования. Грабовский-старший откровенно рассказал, как он воевал против нас, летал с аэродрома Петровск-Кавказский в район Царицын, Черный Яр. Он возмущался грубым обращением английских и французских военных с русскими офицерами в Турции. Там Грабовские увидели подлинное лицо "защитников" России, торговавших родиной налево и направо. Их убедительные рассказы, разоблачавшие контрреволюционеров всех мастей, были лучшей агитацией за Советскую власть, за социалистическую Республику. Вскоре мы вручили Грабовским новый "Ньюпор-17".
Среди приехавших из-за кордона были и авантюристы. Вместе с Грабовскими в отряд попал некто Буяновский. Бывший поручик, он выдавал себя за летчика. По его рассказу выходило, что он жил в Ялте, но кто его родители, чем они занимаются - вразумительно ответить не смог. Вызывала недоумение и его внешность. Он был одет в английский военный костюм, украшенный всевозможными лентами и знаками. Это не вязалось с летной этикой. Настоящие летчики в то время одевались весьма скромно. В графе анкеты против вопроса "Ваши убеждения" Буяновский написал: "Монархист".
Я спросил его:
- Зачем же вы приехали? Вы отлично знали, что монарха давно нет...
- Россия - моя родина. Где же мне жить, как не здесь?
- А как вы относитесь к большевикам?
- Большевиков я не знаю, но что касается Керенского, то царь, по-моему, лучше... Посмотрим, как поведут дело большевики. Сумеют наладить жизнь и навести порядок в стране - тогда напишу: "За большевиков".
Как поступить с Буяновским? Чтобы не ошибиться, я обратился в Азербайджанскую ЧК. Председатель Чрезвычайной комиссии Г. А. Атарбеков, пожилой человек с большой бородой и усталыми глазами, сказал:
- Сейчас он монархист, а вы сделайте его советским человеком.
В этих словах заключалась целая программа нашей работы по изучению и воспитанию людей.
Впоследствии выяснилось, что Буяновский служил офицером в автомобильных частях. Зная принципы управления автомашиной, он полагал, что этого достаточно для овладения техникой пилотирования. Однако при первой же попытке подняться в воздух он разбил самолет. На том и закончилась его летная карьера. Боясь привлечения к судебной ответственности, он бежал из госпиталя. Поиски не дали никаких результатов.
Надо сказать, что большинство летчиков добросовестно выполняли все задания командования. Среди них следует отметить А. Н. Гаевского, К. А. Павлова, И. С. Недобежкина, Москвина, летнабов Виганта, Андронникова, Гаджиева. Мы имели прекрасных мотористов и других специалистов-авиаторов - А. И. Максимова. Бандзо, Николаева, Багдасарова, Халафова, Арутюнова, Джафарова, Непрашвили. Особенно запомнился мне Мустафаев - первый летчик-азербайджанец. Он поистине был влюблен в самолет и очень гордился своей новой профессией.
Нелегко было организовать ремонт и эксплуатацию самолетов. Дело в том, что в Азербайджане не было не только авиазавода, но даже обыкновенных авиамастерских. Техническое имущество, детали, шплинты и гайки - все приходилось добывать на частном рынке. Единственное, что мы получали в централизованном порядке, так это пулеметы. Их привозили из Ганджи, со складов республики.
Азербайджанское правительство оказывало нам всяческую помощь. Председатель Совета Народных Комиссаров Нариман Наджир-оглы Нариманов, его заместитель Г. М. Мусабеков с горячей заинтересованностью вникали во все дела отряда, ничего не жалели для снабжения летчиков. Вместе с Наркомвоенмором Караевым они неоднократно заслушивали доклады начальника воздушного флота республики С. А. Монастырева. При решении вопросов строительства авиации республики приглашали командира отряда Б. Л. Младковского и меня.
В апреле 1922 года Нариман Нариманов был включен в состав советской делегации на Генуэзскую конференцию. Бойцы знали, какие цели преследовали капиталисты, предлагая созвать эту конференцию. Организаторы вооруженной интервенции против Советской республики хотели навязать такие условия мира, которые неизбежно привели бы к реставрации капитализма в нашей стране. Советским дипломатам предстояли серьезные испытания.
Перед отъездом за границу Нариманов выступил на гарнизонном собрании бойцов в Маиловском театре. После его речи на трибуну поднялся пожилой солдат в старой шинели. Обращаясь к докладчику, он сказал:
- Вы там ведите твердую советскую линию, товарищ Нариманов. Помните - за вами стоит Красная Армия.
Нариманов был растроган напутствием солдата и расцеловал его. Зал гудел от аплодисментов.
Народный комиссар продовольствия и просвещения Буняд-Заде - бывший сельский учитель - решал по тем временам труднейшую задачу. Как бы ни было голодно в Азербайджане, Буняд-Заде всегда находил продовольствие для воинских частей. Эту заботу мы чувствовали повседневно.
Большую практическую помощь оказывали при формировании Азербайджанского отряда Наркомвоенмор республики Али-Гейдар Караев, а также его заместитель Александр Иванович Тодорский, комдив Хан-Нахичеванский, начподив Шекинский.
У Наркомвоенмора Караева советником был бывший военный министр мусаватистского правительства генерал Махмендаров. Когда войска 11-й армии подошли к границе Азербайджана, в Баку было созвано экстренное совещание правительства. Генерала Махмендарова спросили, может ли армия остановить наступление противника. Он в свою очередь задал вопрос: "Какого противника вы имеете в виду? Если дашнаков или меньшевиков, то можно надеяться, но если же имеется в виду Красная Армия, то наших сил хватит только на минуту". Министры спешно бежали в Грузию, где у власти стояло меньшевистское правительство. А генерал Махмендаров весь остаток своей жизни посвятил служению народу, строительству Красной Армии в Азербайджане.
Неоценимую поддержку мы получали от С. М. Кирова. Сергей Миронович был секретарем Центрального Комитета большевистской партии Азербайджана и постоянно заботился об авиаторах, интересовался их боевой и политической подготовкой.
Осенью 1920 года в горных районах близ Нухи и Шуши вспыхнуло восстание, поднятое мусаватистами, дашнаками и недобитыми белогвардейцами. Вместе с наземными войсками в подавлении вылазки контрреволюционеров приняли участие и летчики. Действиями авиации руководил начвоздухарм-11 Иван Кириллович Михалюк. На аэродромном узле в Евлахе он сосредоточил 1-й Азербайджанский, 2, 18-й авиаотряды и 1-й истребительный дивизион. Авиация действовала весьма активно. Уже на другой день после налета на Нуху противник поднял над крепостью белый флаг.
Не обошлось и без потерь с нашей стороны. 13 декабря на самолете "Альбатрос-Роланд", внешне напоминавшем гигантскую щуку, вылетел на задание экипаж И. К. Михалюка. Вместе со своим старшим братом летел бомбить противника и Михаил Михалюк. На борту самолета находился также военком П. М. Михайлов. В горах, в районе Элендорфа, вследствие сильных восходящих воздушных потоков разрушились крылья самолета, и он врезался в скалу. Члены экипажа погибли и были похоронены в Баку. Иван Кириллович Михалюк пользовался большим уважением и любовью у личного состава Воздушного флота. В связи с его гибелью со всех концов страны и из-за рубежа пришли соболезнования. Среди них была и телеграмма от персидского революционного правительства: "Просим принять наши соболезнования по поводу смерти доблестных летчиков. Тов. Михалюк заслужил всеобщую любовь в Персии, и его смерть болью отзывается в наших сердцах".
В 1960 году, в дни празднования 40-летия освобождения республики, по ходатайству общественности правительство Азербайджана увековечило память летчиков-героев. Одна из улиц Баку была названа именем И. К. Михалюка. В доме, где находился штаб, установлена мемориальная доска. В Кировабаде одной из школ присвоено имя П. М. Михайлова.
Молодая Советская страна переживала трудное время. В партии развернулась дискуссия о профсоюзах. Образовалась так называемая "рабочая оппозиция". Она выступила за то, чтобы руководство всем народным хозяйством передать Всероссийскому съезду производителей. Таким образом, профсоюзы противопоставлялись Советскому государству. Враги внутри партии требовали свободы фракциям и группировкам. В этой обстановке кое-где оживились контрреволюционные элементы, вновь подняли голову недобитые враги Советского государства. Неспокойно было и на Кавказе.
Член Реввоенсовета Кавказского фронта Г. К. Орджоникидзе руководил подавлением контрреволюционных выступлений в Закавказье. В один из зимних дней 1921 года мне срочно приказали прибыть на станцию Ганджа к товарищу Г. К. Орджоникидзе. Едва я вошел в вагон и доложил о себе, как Серго сказал:
- Надо готовить авиацию к активным действиям, не ослаблять воспитательной работы среди личного состава, неустанно повышать дисциплину. - И тут же дал указания, что надо сделать в первую очередь.
Спустя некоторое время у нас произошли организационные изменения. Авиацию 11-й армии возглавил М. И. Земблевич. Еще в годы империалистической войны он сражался в группе русских асов, а во время гражданской командовал авиаотрядом в 1-й Конной армии. Земблевич зарекомендовал себя хорошим летчиком, умелым организатором и грамотным военачальником. Командиром истребительного дивизиона назначили Ивана Константиновича Спатареля, меня перевели на должность военкома ВВС армии.
В феврале 1921 года войска меньшевистской Грузии напали на пограничников Советского Азербайджана. Части 11-й армии начали активные боевые действия и перешли в наступление. Однако продвижение неожиданно приостановилось: мост через реку Куру оказался взорванным. На его восстановление ушло несколько дней. Энергичные меры, предпринятые председателем "Азнефти" Серебровским, позволили быстро восстановить переправу через Куру. Владимир Ильич Ленин объявил благодарность коллективу "Азнефти" за успешную работу, о чем сообщалось в газете "Бакинский рабочий".
В то время когда шло восстановление моста, наша авиация эффективно действовала по тыловым объектам врага, аэродрому в Навтлуге и арсеналу, находившемуся в Тифлисе. Перебежчики помогали нам уточнять многие цели, что позволяло наносить меткие удары. Особенно отличились Леонид Карновский, Борис Кудрин, Всеволод Мельников, а также Гребнев, Лункевич, Климов, Смирнов, Касинский, Соболевский, Петренко, Михайлов и другие летчики 11-й армии.
К нашему удивлению, авиация противника не оказывала противодействия, хотя по фотоснимкам и визуальным наблюдениям было установлено, что в Навтлуге имеется несколько десятков английских и итальянских самолетов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45