А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


Слова вырывались из его съеживавшегося тела подобно выбросам зловонного газа из болотной трясины.
— Сначала мы откроем вход. Деккер, мне может потребоваться ваше огромное тело, ваш значительный вес — поэтому отправитесь вниз со мной и моей троицей. Виттори: ты тоже будешь сопровождать нас. Габелла: ты оставайся здесь наверху и будешь сторожить остальных. Особенно внимательно следи за этими двоими: за отцом и дочерью. Глаз с них не спускай! Видишь ли, они приготовили для нас небольшую западню — сущая безделица, с которой я разберусь позже!
— Западню? — Деккер начал нервно озираться в темноте. — Лично я что-то не вижу никакой западни. А почему вы говорите «вниз»? Куда это — вниз?
— Я же сказал — в раскоп, — недобро усмехнулся Хумени. — Принесите-ка лучше цепь из машины, и я вам покажу.
Пока Деккер ходил за цепью, Хумени проковылял к ровной площадке в центре образованного четырьмя большими валунами квадрата.
— Габелла, Виттори! — позвал он. — Быстро несите лопаты и начинайте копать.
Бандиты сделали, что им было велено, лишь Габелла буркнул:
— Не припомню, чтобы нам платили за раскопки.
Хумени определенно стал меньше ростом — его одеяние теперь волочилось по земле, а капюшон почти полностью закрыл голову и лицо. Он как будто проваливался в самого себя, и годы начали наверстывать упущенное — быстрый распад, свидетельствовавший о том, что время обновления все ближе и ближе — но в голосе еще чувствовалась сила, а в черном сердце — глубокое презрение, когда он ответил:
— Платили? Могу сказать вам, мистер Габелла: вы просто НЕ ПОВЕРИТЕ, каково будет вознаграждение за эту работу!
Он нагнулся, поднял старую кривую палку, медленно выпрямился и оперся на нее как на костыль, а два мафиози тем временем продолжали копать. Две сверкающие красные точки, глаза чудовища, из — под капюшона жадно следили за каждым откидываемым в сторону комком земли.
Тем временем с востока медленно наползали грозовые, затмевавшие звезды тучи, ночь становилась все непрогляднее. Стало не по сезону прохладно; над каменистыми холмами задул ветер, его завывания разносились среди развалин.
— Довольно! — через некоторое время сказал Хумени сдавленным от напряжения голосом. — Хватит! — Ворчащая, недовольная парочка бандитов побросала лопаты и отступила в сторону.
В вырытой ими яме глубиной дюймов двенадцать стали заметны очертания плиты со вделанным в нее рыжим от ржавчины железным кольцом.
— Берите цепь, — скомандовало чудовище. — Пропустите ее сквозь кольцо и привяжите к лендроверу. Виттори — быстро за руль и будь готов сдавать назад.
Через несколько мгновений плита была поставлена вертикально, и под ней открылось зияющее черное отверстие. Хумени, опираясь на свой импровизированный костыль, доковылял до второго лендровера. Он заглянул в обтянутый тентом кузов, и Трэйс постарался не встретиться с ним взглядом.
— Вы, трое, вылезайте, — прохрипело чудовище. Его взгляд и голос буквально завораживали. — Вылезайте и следуйте за мной навстречу своей судьбе.
Но дело зашло уже настолько далеко, насколько мог позволить себе Трэйс. Он не знал, что ждет его там в этой черной дыре и не собирался это выяснять.
Каструни там не был и Трэйс тоже спускаться не собирался, если, конечно, это хоть в какой-то степени от него зависело. Какой бы план ни разработали Гальбштейны, какую бы «западню» они не устроили Хумени и его подручным, сейчас самое время захлопывать ее — до того, как начнется что-то ужасное.
А если нет… тогда Трэйсу придется действовать на свой страх и риск.
С момента отъезда из обители он ни секунды не лежал спокойно. Он разминал руки и ноги — особенно левую ногу — и все тело, насколько это было возможно.
Но, что еще более важно, он разминал и свой мозг. Вполне вероятно, всего один, даже несильный толчок мог бы сейчас сбить его с ног. Но умственно он был на сто процентов готов ко всему. И не зря, поскольку именно здесь — здесь и сейчас — решится, жить Чарли Трэйсу дальше, или нет.
Он вместе с остальными вылез из лендровера, подделываясь под спотыкавшуюся неуверенную походку «братьев», когда они следом за Хумени потащились к темному отверстию у основания поднятой плиты. Там чудовище остановилось и оглянулось на остальных. И пока Трэйс отчаянно пытался решить, что же делать дальше, Хумени обратился к ним:
— Эй, вы, — каркнул он, — слушайте внимательно. До полуночи еще полчаса.
Сейчас я спущусь вниз и пробуду там — а потом вернусь. Тогда вы узнаете и о вознаграждении за сегодняшнюю ночную работу. Мистер Габелла, вы останетесь здесь и будете следить за порядком, как вам было велено, поскольку эти двое исключительно хитры. Надеюсь, вы в состоянии защитить себя, если они вздумают напасть на вас?
Габелла пожал плечами.
— Кто? Этот старикан и девка? Нет вопросов. Но на случай, если они все же собираются попробовать… — Послышался резкий щелчок — и в руке Габеллы появился пружинный нож с шестидюймовым лезвием. Уродливое оружие, казалось, выросло из его руки — очевидно, он умел с ним обращаться.
— Отлично! — одобрительно кивнул Хумени. Затем он взглянул на Амиру и ее отца и сделал неуверенный шаг по направлению к ним. Из складок его одеяния указующий перст уткнулся в их сторону. — Ну что, отец и дочь — вы два сапога пара. Неужели вы думали, что вам удастся обмануть меня? Или, что еще глупее, напугать? А уж ваша так называемая «западня» — вовсе глупость, которой нет равных!
— Я… то есть, мы, не понимаем о чем вы… — начала было Амира высоким от страха голосом.
— Еще как понимаете! — набросилось на нее чудовище, внезапно придя в ярость. — ОТЛИЧНО ПОНИМАЕТЕ!
Амира рухнула на руки отцу, по-видимому отброшенная одной лишь силой слов. Хумени лишь фыркнул по-звериному, и следующая фраза адресовалась уже всем присутствующим:
— Все ДОЛЖНЫ подчиняться мне беспрекословно — сегодня, сейчас и всегда — воля моего отца будет исполнена во что бы то ни стало! Знайте: что бы вы ни услышали, ни увидели и ни ощутили в следующие полчаса, будет исходить от меня. Габелла, возможно, ты увидишь то, что тебя напугает — да, даже тебя. Но ты должен оставаться на месте, стеречь и ждать. — Он обратил горящий взгляд на темные холмы за развалинами. — К сожалению, здесь есть те, кто собирается помешать мне, кто накинется на вас, подобно шакалам, когда я спущусь вниз и не смогу помочь. Но я видел их, и видел их посланец моего отца на этой земле — Демогоргон!
Демогоргон… Это имя вдруг ударило Трэйса как электрический разряд. Оно все подтверждало, все сводило воедино. Так значит это происходит с ним на самом деле и должно начаться прямо сейчас!
Под нижней границей кипящих прямо над ними туч вдруг угрожающе сверкнула белая молния. Молния, оглушительный треск которой был отчетливо слышен, хотя грома за ней и не последовало. Хумени задрал голову вверх, и капюшон с его головы упал. Он рассмеялся, и его изможденное лицо, освещаемое мелькавшими среди туч вспышками, казалось, впитывало их энергию. Теперь его голос окреп и превратился в какое-то чудовищное басовитое карканье.
— ОТЕЦ, Я ЧУВСТВУЮ ТВОЕ ПРИСУТСТВИЕ В НЕБЕСАХ, ГДЕ ТЫ ОБИТАЕШЬ. И Я ЗНАЮ, ЧТО СЕЙЧАС ТЫ ЗРИШЬ НА МЕНЯ ГЛАЗАМИ ДЕМОГОРГОНА! ДА БУДЕТ ТАК! СНОВА НАСТАЛО ВРЕМЯ СПУСКАТЬСЯ ПОД ЗЕМЛЮ, ЧТОБЫ СНОВА ВОССТАТЬ И ИСПОЛНЯТЬ ТВОЮ ВОЛЮ ОБНОВЛЕННЫМ И ПОЛНЫМ СИЛ.
БЫТЬ ПО СЕМУ! ВОТ ТОЛЬКО МЫ ЗДЕСЬ НЕ ОДНИ. МЕНЯ ОКРУЖАЮТ ТЕ, КТО ХОТЕЛ БЫ ПОВРЕДИТЬ МНЕ, А ЧЕРЕЗ МЕНЯ И ТЕБЕ! Я ХРАНИЛ ВЕРНОСТЬ ТЕБЕ НА ПРОТЯЖЕНИИ ДВУХ ТЫСЯЧ ЛЕТ, А СЕЙЧАС ПРОШУ ТВОЕЙ ПОМОЩИ.
ИСПОЛЬЗУЙ СВОЕ АДСКОЕ ПЛАМЯ, ПОЗВОЛЬ ДЕМОГОРГОНУ ДОХНУТЬ ИМ НА МОИХ НЕДРУГОВ!
— Нет! — закричал вдруг профессор Гальбштейн. Он вытащил откуда-то тонкий как карандаш фонарик, опустился на одно колено и отчаянно замигал им в сторону холмов, очевидно подавая какой-то условный сигнал.
— Отец! — взвизгнула Амира, падая на землю рядом с ним. — Отец, мы же на линии огня! — Но она тоже понимала, что это необходимо.
Виттори стоял к старику ближе всех и отреагировал первым. Он молниеносно шагнул вперед и рубанул его ребром ладони по горлу — но сигнал Гальбштейна уже был замечен. С вершин холмов из-под нависших туч протянулись яркие трассы. Они буквально на какие-то доли секунды опередили грохот выпустивших их пулеметов. Горячий свинец обрушился на развалины чуть позади группы Хумени, а потом — по мере того как стрелки корректировали огонь — смертоносный шквал стал подползать ближе.
Трэйс тут же распластался на земле. Деккер, Габелла и Виттори тоже. Два зомби, которых Хумени называл своими сыновьями, начали дергаться из стороны в сторону, совершенно беспомощные, сам же Хумени воздел к небу костлявые руки и разразился хохотом, совершенно не обращая внимания на приближавшиеся смертоносные струи огня. А тем временем вверху над его головой молнии стали еще ярче, образовав настоящую паутину белого света, сосредоточились в ее центре и — обрушились вниз!
Трэйс уже видел нечто подобное и знал, чего следует ожидать. Одно… два… три… четыре… пять… ослепительных лезвий молнии вырвались из живого смерча Демогоргона и обрушились вниз. И в этот момент, когда небо стало светлым, как днем, Трэйсу показалось, что он видит в крутящихся тучах огромную рогатую голову, страшное лицо, из глаз которого изливаются потоки разящей энергии. И тут же пулеметный огонь с холмов прекратился, щелчки пуль вокруг стихли, и воцарилась тишина. Пять похожих на залпы ударов молний — пять оглушительных взрывов — и к небу из-за высоких холмов поднялись пять грибов огня и дыма. Какое-то мгновение на этих, кажущихся такими близкими, склонах мелькало несколько фигурок — живые факелы, отчаянно вопившие в предсмертной агонии. Воздух снова сотрясли взрывы, скалы и небо побагровели от света погребальных костров взвода лучших израильских солдат.
После этого… мелькание вспышек в тучах понемногу успокоилось.
— Время уходит, — сказал Хумени. Сейчас его голос напоминал довольное урчание насытившегося зверя. — Деккер, возьмите фонарик этого старого идиота и ступайте вперед.
Но Деккеру уже явно расхотелось спускаться вниз. Он достаточно хорошо разбирался во всем противоестественном, но вот в сверхъестественном.. ? Поднявшись с земли и пытаясь отряхнуться дрожавшими руками, толстяк пробормотал:
— Я? Туда — вниз? Может быть, Лу хочет…
— Деккер, — резко перебил его рокочущий голос Хумени. — Мне еще раз обратиться к небу? И назвать молниям, которыми я повелеваю, ваше имя?
— Нет-нет! — Деккер поспешно поднял руки. Он, спотыкаясь, направился туда, где Амира пыталась привести в чувство своего отца, нагнулся и, подняв с земли фонарик, проверил — работает ли он. — О'кей, — сказал он, стараясь скрыть дрожь в голосе. — О'кей, можно идти.
Когда Деккер начал спускаться по каменным ступеням вниз, Хумени повернулся к своим подопечным. Ему достаточно было лишь сделать им знак рукой — и «братья» Трэйса покорно последовали за толстяком. Среди них шел Виттори, а потом настала очередь Трэйса. Он сделал вид, что тоже направляется к отверстию — но в самый последний момент схватил Хумени за иссохшую руку и толкнул его в зияющую дыру.
Чудовище потеряло равновесие, несколько мгновений отчаянно размахивало руками и наконец все же упало вниз. Но в падении ему удалось раскинуть руки в стороны и зацепиться ими за края отверстия, а потом на ощупь найти под собой невидимые в темноте ступеньки. Его руки вполне могли бы сломаться при этом, однако не сломались. Хумени наконец твердо встал на ноги, взглянул на Трэйса и указал на него трясущейся рукой.
— Ты… — прошипел он, видимо не в состоянии подыскать слов для выражения охватившей его ярости. — ТЫ..!
За спиной Трэйс вдруг услышал громкий металлический щелчок — нож Лу Габеллы!
Затем… сразу несколько событий, причем одновременно:
Трэйс обернулся. Габелла был уже почти прямо перед ним — и в руке его в свете далеких пожаров сверкало лезвие ножа…
— Нет! — как-то пугающе пронзительно заверещал Хумени. — Не трогай его! Он нужен мне живым!
Но грозная фигура Габеллы все приближалась, и тут из развалин Хоразина вдруг появились две тени, вскоре принявшие очертания людей. Невероятно знакомых людей.
— Враги! — прохрипел Хумени.
Снизу донеслись приглушенные невразумительные вопросы: это Деккер и Виттори начинали паниковать.
— Тихо! — рявкнул им Хумени. — Спускайтесь вниз и ждите!
Габелла наконец отвернулся от Трэйса и уставился на новоприбывших. Одетые во все черное и с укрытыми лицами, они остановились — но лишь на мгновение. Затем один из них шагнул вперед, сорвал с лица шарф, и стало видно его лицо. Хумени схватил факел, торчавший возле крышки-плиты, полетели искры из-под колесика зажигаемой трясущейся костлявой рукой зажигалки. Наконец старые пропитанные смолой тряпки загорелись, и пламя тут же разогнало тени. Хумени поднял факел над головой, пристально взглянул на человека, который уже подошел к Габелле вплотную — и его глаза чуть не вылезли из орбит.
— Каструни! — прокаркал он.
Габелла бросился вперед, лезвие его ножа описало сверкающую дугу. Но в том, что касалось ножей, Каструни был явно не новичком. И теперь в свете факела Хумени блистали уже два остро отточенных лезвия.
Грек парировал выпад Габеллы, пошел с ним на сближение, затем молниеносно нанес удар снизу вверх. Нож вошел Габелле в сердце, но Каструни для верности еще немного провернул его в ране, и только потом резко выдернул. Габелла рухнул сначала на колени, после этого — лицом вниз, и жизнь покинула его тело вместе с долгим "Аааааххх! ".
Хумени снова попытался получить поддержку от мелькавших в тучах молний. Он воздел руки к небесам и вскричал:
— Отец, я в опасности. Враги окружили меня! Позволь же Демогоргону…
Каструни размахнулся и метнул нож. Лезвие сверкнуло в воздухе и вонзилось в правое плечо чудовища чуть пониже ключицы. В этом месте у Хумени был старый шрам — след ранения, которое он очень хорошо запомнил и знал, что Каструни выбрал это место не случайно. Он дернулся, гортанно вскрикнул, схватился за торчавший из плеча нож и вырвал его. Но Каструни на этом не закончил. В его руке появился второй нож, он снова замахнулся и метнул его что было сил. На сей раз нож был нацелен прямо в сердце чудовища.
Хумени успел прикрыть грудь обеими руками и пригнуться. Нож пробил обе его ладони, скрепив их вместе, но грудь едва оцарапал. Хрипло визжа, чудовище разъединило руки, и нож с лязгом упал на каменистую землю. Затем Хумени покачиваясь, отступил назад, снова схватил выроненный им было факел, и, справившись с болью, опять обратил свое иссохшее лицо к кипящему небу.
— Демогоргон, — воззвал он, — сторожи их как следует. Пусть остаются здесь до моего возвращения. — Под конец — когда он уже исчез во тьме отверстия — голос его донесся с новой силой: — ПОСКОЛЬКУ ОНИ ЗАСЛУЖИЛИ ПРАВО ИСПЫТАТЬ МУКИ, С КОТОРЫМИ НИЧТО НЕ СРАВНИТСЯ!
Трэйс взглянул на небо и увидел, что там, как и до этого, начинает образовываться паутина белых молний. К нему наконец вернулся голос, и он воскликнул:
— Давайте спустимся вслед за ним — пока не поздно!
— Нет! — возразил знакомый голос. Второй незнакомец тоже скинул с лица шарф: Сол Гоковски. — Нет, Чарли, — повторил он, подходя ближе. — Пусть себе идет. Уверяю тебя — обратно он уже не выйдет. Мы планировали этот момент заранее и… — Но договорить он не успел.
Вверху копилась колоссальная энергия. Волосы на головах мужчин и девушки встали дыбом и начали потрескивать от статического электричества. Все небо теперь было пронизано пульсирующими жилами голубоватого света и на них быстро опускалась мерцающая сеть, сотканная из сверкающих нитей живой энергии.
Через какое-то мгновение они оказались полностью окружены куполом пульсирующего голубого огня.
Затем сеть начала стягиваться, и, когда круг сузился до диаметра менее чем в сотню футов, по сторонам ловушки в землю начали с треском бить разряды, предупреждая о смерти, грозящей всякому, кто попытается бежать.
Отец Амиры наконец пришел в сознание и быстро оценил ситуацию.
— Сол! — закричал он. — Вторая плита! Если эта штука стянется сильнее, мы не сможем ее одолеть!
Гоковски набрал полную грудь воздуха и сказал:
— Тогда помогайте мне. Ты, Димитриос, тоже. — И он начал нараспев произносить те самые непонятные слова со второй Хоразинской плиты, то самое, изгоняющее злые силы заклинание, которое Трэйс слышал еще в монастыре на Карпатосе. Гальбштейн и Каструни тут же подхватили, и когда их голоса присоединились к голосу Гоковски, шатер электрической энергии запульсировал, и по нему побежали яростные красные сполохи. Треск разрядов стал еще громче, а свет вспыхнул ярче — зло подпитывало себя, высасывая энергию из клубящихся туч, удваивая свою силу, чтобы устоять против жалких созданий, попавших в ловушку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35