Представляешь! Я буквально вырвала последнюю фотографию
из-под носа у одной старушенции! Вот, посмотри! (ДОСТАЕТ ИЗ
СУМОЧКИ ФОТОГРАФИЮ И ПРОТЯГИВАЕТ ЕЕ АГНЕССЕ)
АГНЕССА: Фотография еще ничего не доказывает... (БЕРЕТ В
РУКИ ФОТОГРАФИЮ И РАССМАТРИВАЕТ) Господи, что это такое? Я здесь
ничего не разберу!
НОННА: Все очень просто. Это спина лесного человека. Он
бросился бежать, когда заметил фотографа, поэтому его удалось
снять только со спины. Так объяснял молодой человек, который
продавал фотографии.
АГНЕССА: Фотография вообще ничего не доказывает, а такая
фотография - тем более. У меня был один знакомый - великолепно
умел подделывать фотографии. Распускал по всей Москве слух, что
какой-нибудь известный актер повесился, и делал фотомонтаж -
этот самый актер на веревке болтается. Так когда этот слух как
следует распространиться успевал, мой знакомый за один день
продавал до двухсот экземпляров!
НОННА: Я тоже не очень верю фотографиям. Купила на всякий
случай, вдруг настоящая.
АГНЕССА (РАЗГЛЯДЫВАЯ ФОТОГРАФИЮ): А это что, вот здесь, над
спиной?
НОННА: Это верхняя часть его лица. Он оглядывался, когда
бежал. Видишь, вот здесь можно разглядеть его огромные блестящие
глаза.
АГНЕССА: Очень расплывчатый снимок. Трудно разобрать. Может
быть это глаза, а может быть... (ВГЛЯДЫВАЕТСЯ В ФОТОГРАФИЮ) Ты
знаешь, по форме это больше похоже на очки, чем на сами глаза.
Ну да, конечно, это очки! У моего мужа были очки такой же в
точности формы. По-моему, этот снимок - подделка.
НОННА: Ну, фотография может быть и поддельная, но все-таки,
мне кажется, в самой истории о диком лесном человеке что-то
есть! Ты знаешь, я почему-то верю, что ...
В ЭТОТ МОМЕНТ ЗА СЦЕНОЙ РАЗДАЕТСЯ ДИКИЙ, НЕЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ,
ПОЛНЫЙ УЖАСА ВОПЛЬ. АГНЕССА И НОННА ЗАМИРАЮТ. НЕСКОЛЬКО СЕКУНД
НАПРЯЖЕННОЙ ТИШИНЫ. НАКОНЕЦ, НЕТВЕРДОЙ ПОХОДКОЙ НА СЦЕНУ ВЫХОДИТ
ПОДПЕВАЛОВ. ВЗГЛЯД ЕГО БЕССМЫСЛЕННЫЙ КАК У ВОБЛЫ. ДОЙДЯ ДО
СЕРЕДИНЫ СЦЕНЫ, ОН ОСТАНАВЛИВАЕТСЯ И НЕСКОЛЬКО СЕКУНД СТОИТ
ЗАСТЫВ НЕПОДВИЖНО. ЗАТЕМ В ИЗНЕМОЖЕНИИ САДИТСЯ НА ПОЛ, ЗАКРЫВАЕТ
ЛИЦО РУКАМИ И НАЧИНАЕТ БЕЗЗВУЧНО ТРЯСТИ ПЛЕЧАМИ, ТО ЛИ ОТ
РЫДАНИЙ, ТО ЛИ ОТ СМЕХА.
АГНЕССА: Что случилось?
НОННА: Спокойно Игорь, возьми себя в руки!
ПОДПЕВАЛОВ (ОТНЯВ РУКИ ОТ ЛИЦА И УСТРЕМИВ БЕССМЫСЛЕННЫЙ
ВЗОР В ПРОСТРАНСТВО): Я спокоен. Я абсолютно спокоен. Я только
что видел голову.
АГНЕССА: Как! Опять Чебурашкин?
ПОДПЕВАЛОВ: Нет... Ха-ха... Нет... Ха-ха-ха-ха... (НАЧИНАЕТ
ХОХОТАТЬ. ХОХОТ БЫСТРО ПЕРЕХОДИТ В РЫДАНИЯ.)
НОННА: Хватит эмоций, Игорь! Объясни спокойно, что
случилось.
ПОДПЕВАЛОВ: Да, да, конечно, сейчас. (СМОРКАЕТСЯ.
ВСХЛИПЫВАЯ, НАЧИНАЕТ РАССКАЗЫВАТЬ.) Я вошел в ванную и стал
умываться...
АГНЕССА: Как, Вы вошли и сразу стали умываться? Разве в
ванной больше никого не было?
ПОДПЕВАЛОВ: Никого... Сперва...
АГНЕССА (В СТОР+НУ): Странно. Ведь их начальник тоже пошел
мыть руки...
ПОДПЕВАЛОВ: Я вошел в ванную и стал умываться... Я
умывался, умывался... И вдруг я услышал... Нет, я не могу!...
НОННА: Спокойно Игорь, спокойно!
ПОДПЕВАЛОВ: Я услышал какое-то хлюпанье. Ванна была
наполнена мыльной водой, и в ней плавало какое-то белье,
какие-то простыни. И эти простыни местами подымались над водой
такими, знаете, пузырями с воздухом внутри. И я заметил, что
один из этих пузырей дышит - то меньше станет, то больше...
Нет, нет, я не могу! ... Я... Ха-ха-ха... Я приподнял эту
простыню... и увидел, что из воды выглядывает голова нашего
начальника Генриха Осиповича Бермудского.
Голова сердито посмотрела на меня и сказала: "Подпевалов,
ты почему не на работе?" (НАЧИНАЕТ РЫДАТЬ) Я боюсь! Генрих
Осипович у нас такой строгий, чуть что - сразу выговор! Он меня
уволит по собственному желанию!
НОННА: Игорь, возьми себя в руки! Вдумайся только, какую
чепуху ты несешь! Каким образом мог Генрих Осипович очутиться в
ванне со стиркой? Не мог же он пролезть туда по водопроводной
трубе. И вообще, что ему там делать? Ты просто перегрелся на
солнце, вот тебе и мерещатся всюду всякие головы. Ну хватит,
хватит эмоций.
ПОДПЕВАЛОВ (ШМЫГАЯ НОСОМ): В самом деле, это абсолютно
невозможно. Чебурашкин умер... Генрих Осипович на работе... Мне
все почудилось... Ну конечно, мне все почудилось. Ничего этого
не было, потому что этого не могло быть. Просто я немного
нездоров.
НОННА: Ну вот, правильно Игорь! Наконец-то ты стал мыслить
и говорить разумно. Я рада за тебя. (ПОВОРАЧИВАЯСЬ К АГНЕССЕ)
Однако, Агнесса, я удивлена. Ты что, действительно стираешь
сама, или это моему мужу тоже почудилось? Экономить на прачечной
теперь, после смерти Чебурашкина, когда ты стала такой богатой,
что можешь наверное вообще не стирать грязные вещи, а выкидывать
и покупать новые.
АГНЕССА: Я не понимаю, о чем ты говоришь. Теперь, когда я
лишилась Костика, моей единственной опоры... Что ты улыбаешься?
Да, он был моей единственной опорой, и теперь, без него, у меня
очень плохо с деньгами.
НОННА: Ах, брось притворяться, Агнесса! Ведь всем, кроме
Чебурашкина, было известно, что ты... хм... что у тебя весьма
близкие отношения с его богатым дядюшкой. Ведь дядюшка
Чебурашкина очень богат, не так ли?
АГНЕССА: Да, он действительно очень богат. Но и очень скуп.
Да, действительно, у меня с ним, как ты выразилась, весьма
близкие отношения. Но толку-то что? Единственное, чего мне
удалось добиться - это заставить дядюшку написать завещание,
согласно которому все его имущество после его смерти переходит
Костику. Я не могла требовать, чтобы он написал завещание на мое
имя. Это было бы подозрительно. А Костик как-никак любимый
племянник.
НОННА: Но ведь Костик умер.
АГНЕССА: Вот теперь наследницей становлюсь я. В завещании
есть соответствующий пункт. Но все равно, пока дядюшка жив, я не
получу ни копейки. Так что мне еще некоторое время придется
стирать самой.
НОННА: А почему бы тебе не женить этого дядюшку на себе?
Ведь он, насколько мне известно, холостяк.
АГНЕССА: Именно это я и пыталась сделать в течение всех
этих восьми лет. Разве бы я осталась сидеть в этом медвежьем
углу - Белибердянске, если бы не надеялась женить на себе этого
богатого старичка. Ах, он такой замечательный жених - у него
язва желудка, и к тому же было два инфаркта.
НОННА: Но что же здесь замечательного?
АГНЕССА:Ну как же! Чем больше болезней у богатого мужа, тем
больше шансов, что он скоро загнется, и ставит тебя вдовой.
Дядюшка Чебурашкина в этом отношении просто превосходен.
Понимаешь, он какой-то весь издерганный, кажется, что он кого-то
боится, все время говорит о каких-то тяжелых шагах в ночи, и
хватается за сердце. Питается одним лишь валидолом.
По-моему, его достаточно слегка пугнуть - и все, ему конец!
Великолепный жених, просто великолепный! Но как я не стараюсь,
он не хочет жениться! "Завещание," - говорит - "кисонька моя,
изволь, напишу. Мне" - говорит - "наплевать, что с моим добром
после меня делать будут, но пока я жив, все мое будет моим!"
Ну ничего, я все-таки надеюсь, что мне теперь уже недолго
осталось ждать. Скорей бы, скорей бы стать наследницей роскошной
дачи и четырех автомобилей! С таким приданным запросто можно
выйти замуж за московскую прописку!
РАЗДАЕТСЯ ЗВОНОК В ДВЕРЬ.
АГНЕССА: Еще кто-то пришел. Подожди, я пойду открою.
АГНЕССА КУДА-ТО УХОДИТ И ВОЗВРАЩАЕТСЯ ВМЕСТЕ СО
СЛЕДОВАТЕЛЕМ.
АГНЕССА (ОБРАЩАЯСЬ К НОННЕ): Вот, познакомься. Это Лев
Львович Безглазов - следователь, который ведет дело об
исчезновении моего мужа.
БЕЗГЛАЗОВ (РАСКЛАНИВАЯСЬ): Рад познакомиться.
АГНЕССА: Ну, выкладывайте побыстрее зачем пришли. Только
предупреждаю: если будут такие же идиотские вопросы, как на
прошлом допросе, я отвечать отказываюсь.
БЕЗГЛАЗОВ: Нет, что Вы, сегодня я не буду задавать Вам
вопросов. Вы уже сообщили следствию все, что могли. (ЗАДУМЧИВО)
Вопросов не будет... Агнесса Кузьминична, сегодня на мои плечи
легла тяжелая обязанность сообщить Вам одну печальную, я бы даже
сказал прискорбную, весть.
АГНЕССА: Господи! Не пугайте меня! Неужели мой муж нашелся!
БЕЗГЛАЗОВ: Нет, нет! Что Вы! Совсем не то. Вашего мужа мы
пока еще не нашли. Но ищем, ищем. Но дело не в этом... Дело в
том, что мне захотелось в интересах следствия узнать несколько
больше о Вашем пропавшем супруге, узнать о его привычках,
характере. И я решил побеседовать со всеми родственниками
пропавшего.
Вчера днем я направился на дачу к его дяде. Я позвонил.
Дверь открыл сам дядя. Он был такой веселый.
Я сказал: "Здравствуйте, я следователь."
Дядя вдруг весь побледнел, сказал странные слова: "Я
предчувствовал, что Вы придете. Только мне почему-то всегда
казалось, что это будет ночью. Тяжелые шаги в ночи..." Он
схватился за сердце и упал прямо тут же, на пороге. Когда я
склонился над ним, он был уже мертв. Третий инфаркт.
АГНЕССА (ВЫБЕГАЕТ НА СЕРЕДИНУ СЦЕНЫ): Наконец-то!
Наконец-то! Восемь лет, долгих восемь лет! Дача -моя!!!
(ВНЕЗАПНО ОСТАНАВЛИВАЕТСЯ И ПАДАЕТ)
НОННА УСТРЕМЛЯЕТСЯ К НЕЙ.
НОННА: Обморок!
БЕЗГЛАЗОВ: Ай-ай-ай! Если бы я знал, что она будет так
огорчена его смертью, я был бы осторожней. Вероятно, она была
очень к нему привязана.
НОННА: Скорее воды! Ну Игорь, что ты стоишь, скорее принеси
воды!
ПОДПЕВАЛОВ: Да, конечно, сейчас...
ПОДПЕВАЛОВ ТРУСЦОЙ НАПРАВЛЯЕТСЯ В СТОРОНУ ВАННОЙ. УЖЕ
ПРИБЛИЗИВШИСЬ К ЛЕВОМУ КРАЮ СЦЕНЫ, ОН СЛУЧАЙНО ПОДНИМАЕТ ГЛАЗА,
И ВДРУГ ЗАМИРАЕТ, КАК БУДТО ЗАМЕТИЛ НЕЧТО, СКРЫТОЕ ОТ ЗРИТЕЛЯ ЗА
ЛЕВОЙ КУЛИСОЙ.
НА ЛИЦЕ ЕГО ПОЯВЛЯЕТСЯ ВЫРАЖЕНИЕ ЖИВОТНОГО УЖАСА.
ГЛАЗА ЕГО ПРИКОВАНЫ К ОДНОЙ ТОЧКЕ. ОН ПЫТАЕТСЯ ЧТО-ТО
КРИКНУТЬ, НО ОТ СТРАХА ГОЛОС НЕ СЛУШАЕТСЯ ЕГО, И ИЗ ГОРЛА
ВЫЛЕТАЕТ ЛИШЬ НЕЯСНЫЙ ХРИП.
НОННА: Игорь, ну скорей же! (ОБОРАЧИВАЕТСЯ И ВИДИТ, ЧТО ОН
ЕЩЕ НЕ ВЫШЕЛ ИЗ КОМНАТЫ) Как, ты все еще здесь? (НАКОНЕЦ ОНА
ЗАМЕЧАЕТ ТО СТРАННОЕ СОСТОЯНИЕ, В КОТОРОМ НАХОДИТСЯ ПОДПЕВАЛОВ,
НАПРАВЛЯЕТ СВОЙ ВЗГЛЯД В ТУ ЖЕ СТОРОНУ, ЧТО И ОН, И ЧТО-ТО ТАМ
УВИДЕВ, ПРОНЗИТЕЛЬНО ВЗВИЗГИВАЕТ И ОТБЕГАЕТ ПОДАЛЬШЕ).
С ЛЕВОЙ СТОРОНЫ ДОНОСЯТСЯ ПРИБЛИЖАЮЩИЕСЯ ШАГИ. ПОЯВЛЯЕТСЯ
ПРИВЕДЕНИЕ, ТО ЕСТЬ ГЕНРИХ ОСИПОВИЧ БЕРМУДСКИЙ, ЗАКУТАННЫЕ В
БЕЛЫЕ ПРОСТЫНИ КАК ИМПЕРАТОР В ТОГУ. ВОЛОСЫ ЕГО МОКРЫЕ. В РУКЕ
ОН ДЕРЖИТ СТАКАН ВОДЫ.
БЕРМУДСКИЙ: Вы просили воду? Я принес!
НОННА: Генрих Осипович?! Это Вы! Откуда?
БЕРМУДСКИЙ: Я пришел принести соболезнования. Не обращайте
внимания на то, как я одет. Мой костюм несколько промок, и мне
пришлось позаимствовать простыни, которые сушились на веревке на
кухне.
Скажите, это правда, что Агнесса Кузьминична стала
обладательницей четырех автомобилей и шикарно обставленной дачи.
Я случайно услышал краем уха что-то в этом роде. Или я что-то не
так понял?
НОННА: Вы поняли все совершенно правильно.
БЕРМУДСКИЙ: В таком случае, скорее приводите ее в чувство.
Вот Вам вода.
БЕЗГЛАЗОВ: Мда-а... Ну, я пожалуй пойду...
БЕРМУДСКИЙ: Постойте! Вы, кажется, следователь? Ответьте
мне на такой вопрос: могу ли я быть совершенно уверен, что
Чебурашкин мертв?
БЕЗГЛАЗОВ: Вероятнее всего - да.
НОННА: Значит, все-таки, убийство?
БЕЗГЛАЗОВ: Вот на счет этого, ничего определенного сказать
не могу. Нету мотивов. По собранным мною сведениям, у
Чебурашкина абсолютно не было врагов. Он был таким
исполнительным работником и отличным семьянином, его все так
любили...
Так что я склонен считать, что имел место какой-нибудь
несчастный случай. Хотя возможно и немотивированное убийство из
хулиганских побуждений.
Ну, я пошел. До свидания.
БЕРМУДСКИЙ: Прощайте.
СЛЕДОВАТЕЛЬ УХОДИТ.
БЕРМУДСКИЙ (ПОДОЙДЯ К НОННЕ, ХЛОПОЧУЩЕЙ НАД АГНЕССОЙ): Ну,
как она?
НОННА: Кажется, приходит в себя...
АГНЕССА ДЕЛАЕТ ГЛУБОКИЙ ВДОХ, ОТКРЫВАЕТ ГЛАЗА И
ПРИПОДНИМАЕТСЯ НА ЛОКТЕ.
НОННА: Слава богу!
АГНЕССА: Что со мной?
НОННА: Обморок. Ничего страшного, это от радости, я думаю,
это не повторится.
БЕРМУДСКИЙ: Агнесса Кузьминична, позвольте поздравить Вас с
благополучной кончиной дядюшки... Тьфу, черт, что я плету...
Позвольте выразить искренние соболезнования по поводу получения
огромного наследства... Опять что-то не то говорю... Ух, как я
волнуюсь... (ВНЕЗАПНО ОПУСКАЕТСЯ НА ОДНО КОЛЕНО, ЭЛЕГАНТНЫМ
ДВИЖЕНИЕМ ЗАКИНУВ КРАЙ ПРОСТЫНИ ЧЕРЕЗ ПЛЕЧО) Агнесса
Кузьминична, позвольте мне просить руки Вашей! При свидетелях! Я
влюбился в Вас с первого взгляда! Я был четырежды женат, и
тысячу-двести-не-помню-сколько-раз холост, но ни одну из них я
не любил так сильно!
АГНЕССА: Генрих Осипович, что с Вами, я Вас не понимаю.
БЕРМУДСКИЙ: Вы только не подумайте, что я Вас не достоин! У
меня тоже есть черная "Волга" последней модели. Правда, только
одна. Но зато меня переводят в Москву.
АГНЕССА (ЗАИНТЕРЕСОВАВШИСЬ): Вас переводят в Москву?
БЕРМУДСКИЙ: Да, меня повышают по службе, и переводят
работать в Москву. В течение ближайших шести месяцев.
АГНЕССА: За что же Вас повышают? Ведь Вы же сами сказали,
что у Вас не работа, а сплошное надувательство.
БЕРМУДСКИЙ: Надувать, милая Агнесса Кузьминична, тоже надо
уметь. У меня это всегда получалось несколько правдоподобнее,
чем у других. Именно поэтому-то я и понадобился там, в Москве.
АГНЕССА (ОБОРАЧИВАЕТСЯ К ПОДПЕВАЛОВУ): Это правда? Его
действительно переводят в Москву?
ПОДПЕВАЛОВ: Да, да, конечно...
АГНЕССА: И московская прописка будет?
БЕРМУДСКИЙ: Непременно!
АГНЕССА: Над этим надо подумать. (ПОДНИМАЕТСЯ, И НАЧИНАЕТ
РАСХАЖИВАТЬ ПО СЦЕНЕ. ГОВОРИТ В СТОРОНУ) Сегодня сбывается все,
о чем я мечтала столько лет. Наконец-то, наконец-то, мне начало
везти! Тьфу, тьфу, тьфу.
Но только этот Генрих Осипович не кажется мне хорошим
женихом - слишком крепок на вид. Такой не сразу загнется, даже
если ему помочь... (ГРОМКО, ОБРАЩАЯСЬ К БЕРМУДСКОМУ) А скажите,
Генрих Осипович, у Вас случайно никаких хронических болезней
нет?
БЕРМУДСКИЙ (ГОРДО): Какие болезни! Я здоров как бык! Вы
послушайте, какой звук! (НЕСКОЛЬКО РАЗ УДАРЯЕТ СЕБЯ КУЛАКОМ В
ГРУДЬ) А?!!! Как бочка!
АГНЕССА: Ну может быть хоть какая-нибудь болезнишка, хоть
ерундовенькая какая-нибудь?
БЕРМУДСКИЙ: Сказать по правде, есть одна. Дырка в зубу.
АГНЕССА (РАЗОЧАРОВАННО): Ну, дырка в зубу - это не то, это
не смертельно. Неужели у Вас ничего посерьезней нет?
БЕРМУДСКИЙ: Насчет моей физической пригодности оставьте
всякие сомнения. Может, на вид я немного и староват, но сам я
еще мужчина хоть куда. Скажу без ложной скромности - здоровье у
меня просто зверское. Нет, Вы послушайте! (СНОВА НАЧИНАЕТ БИТЬ
СЕБЯ КУЛАКОМ В ГРУДЬ) А?! Бочка, а?! А вот здесь?! Ого-го!!! А в
этом месте,а?! Во! А вот здесь?! А?! (УВЛЕКШИСЬ, НЕЧАЯНО
ПОПАДАЕТ СЕБЕ КУЛАКОМ В ЖИВОТ. ИЗДАЕТ ВОПЛЬ И СГИБАЕТСЯ В ТРИ
ПОГИБЕЛИ ОТ БОЛИ. СТОНЕТ) О-ой!!!
АГНЕССА: Что такое? Что с Вами?
БЕРМУДСКИЙ: Ой-ой-ой! Печень! Ой!
АГНЕССА: Вы что, выпиваете?
БЕРМУДСКИЙ: В молодости пил... Но сейчас бросил, честное
слово! Ой!
АГНЕССА (В СТОРОНУ): Это уже кое-что! Это ничего, что он
бросил пить: женится на мне - запьет! (К БЕРМУДСКОМУ) И что же у
Вас с печенью? Цирроз?
БЕРМУДСКИЙ (В СТОРОНУ): Все кончено! Я проболтался! Теперь
она наверняка за меня не пойдет! ( К АГНЕССЕ, НЕОХОТНО) Да есть
небольшой циррозик...
АГНЕССА (БРОСАЕТСЯ НА ШЕЮ БЕРМУДСКОМУ СО СТРАСТНЫМ ВОПЛЕМ):
Любимый!!!
ЗАНАВЕС.
* * *



СЦЕНА ТРЕТЬЯ.
СПУСТЯ ДВА МЕСЯЦА. КОМНАТА В КВАРТИРЕ ПОДПЕВАЛОВЫХ. НА
СЦЕНУ ВЫХОДЯТ БЕРМУДСКИЙ, АГНЕССА, ПОДПЕВАЛОВ И НОННА.
БЕРМУДСКИЙ СЛЕГКА "ПОД МУХОЙ".
ПОДПЕВАЛОВ: Ну куда же Вы, Генрих Осипович! Не покидайте
нас так рано! Разве обед Вам не понравился?
БЕРМУДСКИЙ: Что ты, голубчик, обед был замечательный, но мы
с Агнусей торопимся. Мы хотим выехать на нашем "Мерседесике"
так, чтобы приехать на нашу дачку до наступления темноты. Мы
хотим провести наш уик-эндик на нашей маленькой дачке. (К
АГНЕССЕ) Правда, цыпонька?
АГНЕССА: Правда, мой пупсинька, правда.
НОННА: Ах, как это должно быть приятно - отдыхать на
собственной даче!
БЕРМУДСКИЙ: И к тому же сама дача превосходна! У этого
чебурашкиного дядюшки был отменный вкус! Ладно, цыпонька,
поехали.
АГНЕССА: Ах, пупсинька мой, по-моему, тебе не стоит
садиться за руль в таком виде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9