А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Это только добавило ей страхов. Она вела себя подчеркнуто вежливо, когда Фрэн вернулась из Венеции. Джо выступил с предложением готовить новый выпуск сериала, посвященный Гамбургу.
Он находился в разъездах до конца января. В его расписании появлялись новые, незнакомые Алекс имена. Она понимала, что Джо нарочно выполняет часть ее работы, чтобы, дать ей побольше свободы, и честно пыталась быть благодарной.
Все это время они общались исключительно по электронной почте. Очень вежливо.
Постепенно, далеко не сразу, им удалось освоить беседы по телефону. Джо так забавно описывал свои словесные баталии с чванливыми гамбургскими олдерменами, что Алекс не могла удержаться от смеха. Пару раз они даже распрощались вполне по-дружески.
Январь кончился, начался февраль. В белом ящике около двери Алекс появились подснежники.
И тогда Джо подложил бомбу.
Это было сообщение, полученное, когда Алекс явилась на работу: четкие, исчерпывающие указания, включавшие даже книги, которые ей следовало взять, и вещи, которые она должна была упаковать. Билеты куплены заранее.
«Почему?» – недоумевала Алекс.
Покупкой билетов всегда занималась или она, или Фрэн. Джо никогда не опускался до таких мелочей. Так почему в этот раз он сам купил билеты?
Но конечно, все было совершенно ясно: потому что он знал, что если поручит это Алекс, она непременно найдет способ увильнуть.
Она понимала, что рано или поздно им все равно предстоит столкнуться лицом к лицу. Это было неизбежно. Но только не так. Не с томиком стихов Роберта Браунинга и рубиновым вечерним платьем в ее багаже.
И уж никак не в Венеции.
Глава 13
Алекс собирала вещи, когда в дверь поскреблась Джулия.
– Звонит твоя мама. Она хочет заехать.
– Когда? – спросила Алекс, рассеянно копаясь в белье.
– Сейчас.
– Ох, только не это! – У Алекс упало сердце. Похоже, Кэролайн снова в истерике. – У меня сегодня самолет в Венецию. Мне некогда с ней возиться!
Джулия скорчила рожу, переминаясь на пороге.
– Ладно. Вряд ли ты сможешь ее отшить. Я подойду, – сказала Алекс.
– Мама, – строго начала она, поднеся трубку к уху, – я больше не работаю на Лаванду. Если у тебя проблемы – обратись к Джеральду.
– Никаких проблем! – Голос Кэролайн звенел от смеха. – Но мне непременно нужно с тобой повидаться!
– Можешь проехаться со мной в аэропорт, если хочешь, – сказала Алекс, посмотрев на часы. – Но я не могу задерживаться.
Кэролайн прибыла в лимузине Лаванды, Только благодаря тому, что Алекс видела это из окна гостиной, где в нетерпении ожидала мать, она ее узнала. Настолько разительна была перемена. На Кэролайн были изысканное алое пальто и черная шляпа. Длинные, до колен, сапоги ослепительно сверкали. А глаза под шляпой искрились счастьем.
– Ого, миссис Эйр, вы выглядите на миллион долларов! – воскликнула Джулия, открывая дверь.
Они с Алекс обменялись удивленными взглядами, после чего Алекс подхватила свой чемодан и пошла к машине.
– Пока, Джулия. Я дам знать, когда соберусь назад.
– Передай мои наилучшие пожелания чумовому любовнику! – воскликнула Джулия с лукавой улыбкой, распахивая перед ней полированную дверцу.
– Ох, непременно, – с досадой пообещала Алекс. – И если хочешь – именно в этих словах!
Джулия засмеялась и помахала им вслед. Алекс внутренне сжалась, готовясь превратиться в жилетку для слез. Но сегодня у матери на уме было что-то другое.
– Дорогая, я хочу, чтобы ты узнала об этом первой! – начала она, безуспешно пытаясь не слишком сиять от восторга. – Мы с Джеральдом решили пожениться!
У Алекс отвисла челюсть.
– С Джеральдом? С нашим Джеральдом?! С заместителем директора фирмы «Лаванда Эйр и компания»?!
Кэролайн кивнула, как довольная школьница.
– И когда же это случилось? – Алекс немного пришла в себя.
– Ну, он повез меня отдохнуть на Рождество. Ему показалось, что я слишком утомилась на службе. Понимаешь, у меня так плохо все получалось… Честное слово, дорогая, у меня до сих пор не укладывается в голове, как тебе удавалось жонглировать всеми этими бумагами и ни одной не потерять! Так или иначе, Лаванда ужасно на меня разозлилась и довела до слез, и тогда Джеральд сказал: «Как насчет Майорки?» И мы туда полетели.
Кэролайн развела руками, как заправский фокусник. Ее ногти сверкали лаком в тон пальто.
Неужели это была та самая женщина, которая еще три месяца назад ни за какие коврижки не желала высунуть нос из своей квартиры? Алекс с трудом в это верилось. Но ее убедил ярко-алый маникюр. Она с великим облегчением и радостью заключила Кэролайн в объятия.
– Поздравляю.
– Я так счастлива!
– Это видно. Любовь делает с человеком чудеса, – с чувством проговорила Алекс.
– Да! – подхватила Кэролайн. Она помолчала и сменила тему. – А теперь расскажи о себе. Кто этот чумовой любовник?
– Глупая шутка. Я еду в Венецию по службе.
Кэролайн была явно разочарована, но не удивлена.
«И я ее не виню!» – с иронией подумала Алекс.
– Дорогая, – снова начала Кэролайн, – я знаю, что ты дала Руперту от ворот поворот. Я хочу, чтобы ты знала: я этому очень рада.
– Рада? – Вот так новость! – Но я думала, что ты…
– Это было глупостью с моей стороны. Как будто с первым попавшимся мужчиной может быть лучше, чем без мужчины вообще. Сама не понимаю, почему я потратила столько лет, оплакивая наш брак с твоим отцом. Но теперь мне все ясно.
– Могу только порадоваться за Джеральда.
– Да! – Кэролайн не удержалась и хихикнула, как девчонка. – М-м-м… Алекс… – Она смущенно покосилась на шофера и перешла на шепот: – Боюсь, что я в какой-то степени спровоцировала тебя на нечто подобное…
– Ты ни на что меня не провоцировала, мама. Все мои ошибки – исключительно моя заслуга, – ласково возразила она.
– Ты всегда была такой доброй малышкой! – Выразительные очи Кэролайн наполнились слезами. – Я знаю, что была никчемной матерью, но теперь я поняла очень важную вещь. В отношениях с людьми следует доверять своим инстинктам.
– Что?!
– Если ты еще не окончательно порвала с Рупертом, я бы посоветовала тебе сделать это немедленно. Ох, я знаю, что сама учила тебя быть рассудительной. Учитывать все обстоятельства. Планировать свои поступки. Не сомневаюсь, что и твой отец твердил то же самое. Но разве можно спланировать такие вещи, как любовь? – с чувством воскликнула Кэролайн. – Когда она приходит, ты можешь лишь плыть по течению. А пока ее нет, ты должна просто жить и ждать, когда она придет.
Алекс смотрела на свою мать во все глаза. Да, она изменилась. Кэролайн знала, что ее любят, и светилась от счастья. Это было впечатляющее зрелище.
– Я запомню это, – медленно кивнула Алекс.
Она думала о произошедшей с Кэролайн перемене и когда летела на самолете, и пока добиралась до отеля, и когда сдержанно отвечала на горячие приветствия Тома и его ассистента. Она почти не вслушивалась в их сбивчивый отчет о том, что они успели снять за эти дни.
Тому удалось полностью завладеть ее вниманием только тогда, когда он как бы невзначай заметил:
– Джо сказал, что ты ему нужна.
– Почему именно я? Мы утрясли все финансовые вопросы еще до Рождества.
– Да, но он сказал, что во время съемок именно, ты должна слушать его рассказ.
– Что? – опешила Алекс.
– Да-да, это правда, – пояснил Том. – Он отличный рассказчик, но из него и слова не вытянешь, если нет подходящей аудитории. Ему требуется видеть отклик на свои слова. Я не отрываюсь от камеры, а у Рика полно хлопот со звуком. И в итоге Джо бубнит, как будто читает некролог на похоронах. Без тебя ему не обойтись.
– Совершенно точно подмечено! – прозвучал у нее за спиной низкий голос.
Все обернулись. Это был Джо. Он улыбался Алекс так радостно, как будто увидел самого близкого ему человека.
Алекс чуть было не посмотрела назад: для кого бы это Джо Гомес включил на всю катушку свое обаяние? Но пришлось признать, что он действительно улыбается ей – об этом Алекс поведал ее инстинкт. Уже прощаясь с ней в аэропорту, Кэролайн сказала:
– Прислушайся к своему сердцу, Алекс. Когда дело касается любви, инстинкты надежнее логики.
«Спасибо, мама!»
– Привет, Джо, – негромко произнесла она.
В его глазах что-то вспыхнуло.
– Я рад, что ты приехала, Алекс.
Можно было подумать, он все-таки сомневался – несмотря на свои категорические инструкции.
– Да, я здесь, – кивнула она.
Их взгляды встретились. В глазах Джо читался немой вопрос. Но здесь было слишком много народу, да и Том торопился обсудить планы на завтра. И у Алекс пока не было ответа. Она знала лишь одно: у нее тоже есть вопросы… и инстинктивно понимала, что получит ответы на них очень скоро.
Том со своим помощником вели себя так оживленно, как будто и не собирались ложиться спать. Алекс попыталась вежливо намекнуть им на свою усталость, но поняла, что это не поможет. Она сидела с ними в баре и старательно обсуждала планы на завтра, хотя глаза у нее слипались. Наконец она не выдержала и широко зевнула.
Джо моментально принял решение.
– Все, тебе пора отдохнуть, – сказал он, вставая с места. – Я провожу тебя до лифта.
Отель напоминал старинную гостиницу. Бросались в глаза бронзовые подсвечники и домотканые шерстяные ковры, на фоне которых особенно причудливо выглядели огромные напольные вазы из фарфора с позолотой и лепнина на стенах в стиле рококо.
– Как жутко! – вырвалось у Алекс, когда она наткнулась взглядом на грубую маску с длинным носом и растрепанной шевелюрой из птичьих перьев. – Наверное, это из-за пустых глазниц.
– Да, но ведь глазницы не бывают пустыми, когда маску кто-то надевает, – заметил Джо. – Нет, я бы не назвал их пустыми. Скорее таинственными. Лицо под маской наблюдает за тобой, а ты видишь только его нарисованную улыбку.
Алекс поежилась. Джо не спешил нажимать на кнопку, чтобы вызвать лифт. Вместо этого он оперся рукой о стену, глядя на Алекс, и многозначительно произнес:
– Совсем как это принято у твоих друзей из английского высшего общества, не так ли?
– Джо, опять ты за свое! – тяжело вздохнула она. – Высшее общество тут ни при чем. И если я привыкла скрывать свои чувства, то лишь потому, что меня вынудили. А не потому, что считаю это хорошей привычкой. Честно говоря, меня вообще не радует эта привычка.
– А вот это уже интересно! – Его глаза загадочно блеснули.
Однако в этот момент Алекс так зевнула, что чуть не вывихнула челюсть.
– Но сегодня мне не до споров.
– Вижу, вижу! – Джо рассмеялся и отступил. – Ладно. Спокойной ночи, любовь моя.
– Ох… – Алекс удалось подавить очередной зевок. Она вспомнила совет матери относительно инстинкта. – Джо…
– Я весь внимание.
– Не называй меня так, – тихо попросила она.
Загадочный блеск мгновенно угас.
– Моей любовью?
Алекс заколебалась. Но она была слишком измучена, чтобы осторожничать на каждом слове, да и Кэролайн сказала, что инстинкт надежнее, чем логика.
– Не надо – если это неправда.
Джо растерялся. И тут прибыл лифт.
Джо ринулся было вперед, но опоздал на какую-то долю секунды. Алекс уже вскочила внутрь и нажала на кнопку, чтобы вознестись к своему номеру и давно желанному отдыху.
– Черт побери! – Он отчаянно врезал кулаком по стене.
Но когда Джо вернулся к остальным, на губах у него играла странная улыбка.
На следующий день Алекс обнаружила, что ей предстоит оставаться вне поля зрения камеры, являясь единственным слушателем, которому Джо Гомес будет рассказывать о Венеции.
«Моя таинственная леди», – произнес он чарующим голосом.
Алекс покраснела. Но ни Том, ни его ассистент не заметили ничего необычного.
Они стояли на берегу одного из узких каналов. В этот ранний час солнце было еще низко, и над городом царила прохладная тень, хотя вода в широком Большом канале уже начинала играть золотистыми бликами. Шесты гондольеров при каждом толчке создавали завихрения густого тумана. Старинная кладка дворцов эпохи Возрождения отливала загадочным неземным блеском.
Том был очарован. Он снимал и снимал без конца, стараясь запечатлеть все детали этого дивного места.
– Мы купим тебе маску, и тогда ты естественно сольешься с общим фоном, Алекс, – пообещал он, каким-то чудом удерживая равновесие с камерой на плече. – Все равно тебе понадобится маска на карнавал.
– Карнавал? Но ведь в это время года их не бывает.
– Теоретически карнавал длится со Дня святого Стефана до конца масленицы, – объяснил Джо. – Но самые большие торжества начинаются дней за десять до Великого поста.
– Да ведь это сегодня! – моментально подсчитала Алекс.
– Сегодня вечером – открытие карнавала, – весело сообщил Джо.
– Мы даже позаботились о том, чтобы получить разрешение на съемки! – похвастался помощник Тома.
Теперь Алекс стало ясно, почему Джо так настоятельно советовал ей взять рубиновое платье. Она посмотрела ему в глаза и даже под угрозой смерти не смогла бы скрыть нервной дрожи, охватившей ее при виде того, что она там прочла. Это было обещание – откровенное и страстное. Ответом ему был охвативший ее восторженный трепет. Она дрожала, и эта дрожь не имела ничего общего с февральской сыростью, пронизывающей прохладный воздух.
– Одному Богу известно, зачем нам это разрешение – ведь маски для того и надевают, чтобы никого нельзя было узнать!
– А я думаю, что их надевают, чтобы скрыть свои чувства, – пробормотала Алекс.
– И это тоже верно. – Джо словно ласкал ее взглядом. – Для шулера это настоящий подарок, ведь под маской так легко скрыться. Венеция всегда была раем для шулеров.
Алекс в задумчивости прикусила губу и тут же заметила, как сосредоточенно ловит каждое движение ее рта Джо.
«Господи, помоги! – мысленно взмолилась она. – Я больше не выдержу. Возьму и кинусь ему на шею прямо перед камерой, если он будет так на меня смотреть!»
Логика советовала ей взять себя в руки. А инстинкт… инстинкт кричал: вперед!
И тогда она кокетливо потупилась и едва слышно спросила:
– А ты тоже мог бы стать шулером, Джо?
– Никогда об этом не думал. Но почему бы и нет?
Казалось, они надели маски и вели разговор, полный скрытых намеков, прямо на улице, посреди толпы горожан, озабоченно спешащих по своим делам, перед Томом и его ассистентом, ни на минуту не выключавшими камеры. Это было восхитительно и опасно, и это было их общей тайной.
– Так кому из нас маска нужнее? – вкрадчиво поинтересовалась Алекс.
И Джо, избалованный сердцеед и опытный совратитель, застонал так, как будто испытывал сильнейшую боль.
Эта сладкая пытка длилась весь день. Каждое слово Джо, каждый поступок Алекс – все содержало в себе тайный смысл.
– Венеция, – говорил Джо перед камерой, не сводя глаз с Алекс, – это город-загадка. Так было всегда. Наполовину осязаемый город, наполовину мираж.
«Я не верю в миражи!» – сказала она Джо в прошлый раз, когда они были в этом городе.
И теперь он нарочно провоцировал ее на то, чтобы повторить эти слова.
Он увидел, что Алекс все поняла, и улыбнулся. Смуглое лицо удовлетворенно засветилось.
– Снято! – крикнул Том, не отрываясь от объектива. – Ну, сукин сын, и хорош же ты на экране!
– Мираж, и еще какой! – с воодушевлением продолжал Джо. – Если бы Венеция стала супругой моря, ее любовником мог бы считаться весь остальной свет. Греция и Рим. Византия. Аравийский полуостров, присылавший сюда торговцев пряностями. Китай, культура которого так же чужда европейцам, как пришельцы из фантастического мира. И собранные по всему свету идеи воплотились здесь – в болотистой дельте, где ни один нормальный человек не построил бы даже курятник – и создали королеву среди городов.
Он повел их по аллеям. Он говорил без конца. Он отлично знал свое дело и был искренне околдован причудливым смешением Запада и Востока, скупости и разнузданной, бьющей в глаза роскоши. Но настоящим волшебством казалась та любовь к мертвому холодному камню, что сквозила в каждом его слове.
Джо ласково провел рукой по выветренным кирпичам фасада палаццо Гримани, и Алекс вздрогнула, будто он прикоснулся к ее телу.
– А как много в Венеции ненадежного и обманчивого! – говорил он Алекс. – Взять хотя бы этот великолепный дворец. Он был построен в 1556 году. Через каких-то пятьдесят лет после открытия Америки. В Лондоне и Париже постройки тех времен делались почти всегда из дерева. Но здесь мы видим только камень и кирпич. И не просто камень и кирпич, но камень и кирпич, играющие с нашим воображением. Приводящие нас в восторг.
Увидев, как Алекс покраснела, Джо едва заметно улыбнулся.
– Взгляните на него со стороны Большого канала, и вам бросится в глаза его массивность, достойная кафедрального собора. Три высочайших этажа. Широкие арочные галереи, ведущие к воде. Невольно приходит на ум, что люди, живущие в таком здании, должны чувствовать себя ничтожными карликами. И что любой нормальный человек семь раз подумает, прежде чем поселиться в такой махине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26