- Надо же! Он бросил трубку, не дослушав меня.
- До конца кризиса вашу должность буду исполнять я, - сообщил Смит.
Директор подскочил.
- Вам меня не провести. Вы не из секретной службы. Из ЦРУ. На вашей самодовольной роже написано, что вы шпион.
- Да, пока не ушли, - перебил его Смит, - последние заключения из ФБР прибыли?
- Лежат на моем столе, черт бы вас побрал! - огрызнулся директор.
Возле двери он остановился и проворчал:
- Все же Президент выказывает хоть какой-то здравый смысл.
- Вы о чем?
- Капецци он попросил остаться. А это наш лучший агент.
Смит кивнул, дверь закрылась. Он подошел к столу, просмотрел заключения и тут же позвонил в лабораторию.
- Это Смит, временный начальник наряда секретной службы Белого дома. Почему не прислали сюда ошейник двойника Гетрика?
- Мы обнаружили нечто необычное и сейчас проводим анализ.
- Выезжаю, - бросил Смит.
Один из автомобилей Белого дома подвез Харолда В. Смита к штаб-квартире ФБР на Пенсильвания-авеню. Удостоверение агента секретной службы открыло ему путь в лабораторию, где уже ломали головы над кошачьим ошейником сотрудники в белых халатах.
- С виду - самый обыкновенный ошейник, - сообщил один из лаборантов, когда Смит присоединился к группе людей с озабоченными лицами. - Из красной кожи, с полыми жестяными нашлепками по всей длине. Такой можно купить где угодно.
- И что же в нем необычного?
- Внутри каждой нашлепки находится крохотный резервуар. Видите маленькие дырочки?
Смит кивнул.
- Это выпускные отверстия. По одному на каждой. А внутри находится крохотный нагревательный элемент. Я принимал их за фабричный дефект, пока не рассмотрел одну под микроскопом. Работа очень гонкая. Видимо, в каждой нашлепке находилась жидкость.
В разговор вмешался еще один лаборант:
- Нам сообщили, что перед тем, как взбеситься, кот зашипел и стал обнюхиваться. Кто-то привел в действие ошейник с помощью дистанционного радиоуправления, испарил содержимое нашлепок, и кот стал дышать выделявшимся газом.
- Каким именно? - спросил Смит.
- Мы пока выясняем это. И вот еще что. - Лаборант показал всем черный шарик, размером с мраморный, какие свисают с нижней части ошейников. Нажал защелку, и шарик распался надвое, обнажив крохотные черные линзы.
- Миниатюрные камера слежения и передатчик. Тот, кто пустил кота на территорию Белого дома, вел запись всего, что делало животное.
- Странно. - Смит нахмурился.
- Мы подозреваем, что в нашлепках находился стероид или какое-либо другое воздействующее на психику вещество. Кот не был бешеным. Мозг у него нормальный. Но что-то заставило его взбеситься. Все его поведение легко объясняется химическим воздействием.
- А его невероятная сила - нет, - пробормотал Смит.
- Сэр?
- Когда узнаете, какое вещество было в нашлепках, - попросил шеф КЮРЕ, - позвоните в Белый дом. Больше никому об этом не сообщайте.
Римо Уильямс прогуливался по лужайке Белого дома с каким-то странным чувством.
Объяснялось такое состояние не только тем, что он патрулировал северную лужайку, где его могли заснять осыпавшие ограду журналисты, хотя это был серьезный повод для беспокойства.
Он вышел, когда на пост заступил Винс Капецци. Это позволило Римо обследовать территорию Белого дома. Мало ли что могло обнаружиться.
Стоял холодный декабрьский день, но Уильямсу в костюме было жарко. Он не привык надевать одни одежки поверх других. Искусство Синанджу дало ему почти полную власть над своим телом, и даже в самую холодную погоду он прекрасно себя чувствовал в своих обычных тенниске и черных хлопчатобумажных брюках.
В теплом Белом доме он чувствовал себя хуже.
На открытом воздухе жара его лишь слегка раздражала. Римо привык к тому, что кожа его является громадным сенсором. Приближение противника или первые завихрения ударной волны от пули он улавливал голыми предплечьями порой даже прежде, чем другими органами чувств.
После того как он простоял на посту всю ночь, охраняя Президента, ему нестерпимо захотелось наружу. Он человек действия. Трах, бах, падай в прах. Дайте мне задание, и я его выполню, думал Римо. А исполнять обязанности телохранителя не его стиль, не по нему такая работа.
Да, Чиун превосходно над ним поработал. Может, Римо не оставалось ничего иного, как быть ассасином? Может, это столь глубоко въелось в его нервную систему, что деваться стало некуда.
Тем временем журналисты пресс-корпуса Белого дома с тротуара снимали, как бригада из Национальной парковой службы устанавливает тридцатифутовую елку. Синий кран держал ель над стальным основанием, люди вручную опускали ее на место.
Возле елки расставляли складные стулья перед еще не достроенным подиумом. Рабочие старались не обращать внимания на выкрики журналистов.
- Жив Президент или мертв?
- Кто пытается убить его - если он все еще жив?
- Можете назвать его имя, фамилию и номер страхового полиса того, кто выдает себя за Президента?
Рабочие делали вид, будто не слышат.
- Почему молчите? Нечего сказать или гнушаетесь?
- Гнушаются, - отозвался Римо и тут же пожалел об этом. Журналисты перенесли внимание на него.
- Почему Президент уволил свой наряд секретной службы? - выкрикнул один репортер.
Уильямс промолчал.
- Кто сейчас заправляет делами - вице-президент или Первая леди?
Римо пошел прочь.
- Скажите хотя бы "не знаю", чтобы мы могли передать это в эфир.
Заткнув большими пальцами уши, Уильямс помахал журналистам остальными и показал язык.
Подходя к восточному крылу Белого дома, Римо ощутил поясницей какое-то легкое давление. И тут же спрятался за громадный дуб.
Выстрела не последовало. Он опустился на колени и посмотрел сквозь верхние ветви.
На крыше министерства финансов что-то двигалось.
Отвернувшись от телекамер, Уильямс снял темные очки, чтобы лучше видеть. Они только мешали тому, чьи глаза привыкли к солнечному свету.
Оказалось, на крыше прячется человек со снайперской винтовкой. Он навел перекрестье прицела на спину Римо и тем самым привел в действие его рефлексы.
- Черт! - ругнулся Уильямс, глядя в сторону Пенсильвания-авеню. Он мог бы добежать до здания министерства и вскарабкаться по его классическому греческому фасаду меньше чем за полторы минуты. Но рядом толпились журналисты, и, как бы быстро он ни двигался, телекамеры засняли бы его.
Из гаража медленно выехал автомобиль, и Римо бросился к нему. К счастью, все машины Белого дома снабжены подножками и широкими задними бамперами для удобства агентов секретной службы. Поэтому, не сбиваясь с ноги, Уильямс немного пробежал рядом с левой дверцей и ловко вскочил на подножку. Рессоры при этом даже не прогнулись.
Большая черная машина выехала за ворота на Пенсильвания-авеню. Никто не сказал Римо ни слова, однако журналисты, увидев на подножке агента секретной службы, пришли к поспешному выводу, что Президент тайно покидает Белый дом.
Они пустились в погоню. Когда автомобиль свернул на Мэдисон-плейс, Уильямс небрежно спрыгнул с подножки и направился к министерству финансов. На ходу оглянулся, увидел, что в его сторону не смотрит ни одна телекамера, и довольно хмыкнул.
- Двух зайцев одним выстрелом.
Скупо улыбаясь, он вбежал по широким ступенькам министерства финансов и стал взбираться по фасаду на крышу. Он использовал как инерцию, так и необычайную силу пальцев рук и ног.
Увидев на крыше снайпера, Римо бесшумно, как призрак, двинулся к нему. Человек в темно-синей ветровке застыл, встав на одно колено. Глядя в оптический прицел, он то и дело поводил стволом вдоль Белого дома, словно выискивал жертву.
Подкравшись к нему, Уильямс ухватил одной рукой его голову, другой ствол винтовки и свел их вместе. Раздался глухой стук, и снайпер держась за голову, покатился по крыше.
Римо осмотрел винтовку. Совсем не "манлихер-каркано", а современная "беретта". Взяв в одну руку ложе, а в другую ствол, Римо вывернул запястья в разные стороны.
Винтовка хрустнула и раскололась.
- Поговорим напрямик, приятель, - кивнул Уильямс обезоруженному снайперу.
- Кто ты, черт возьми?
- Агент секретной службы. Игра окончена.
- Идиот, я тоже агент.
- Хороший ход. Только я не верю.
- Тогда загляни в мой бумажник.
Наступив поверженному на грудь, Римо двумя быстрыми нажатиями выкачал воздух их его легких. Лицо снайпера позеленело, глаза остекленели.
Уильямс достал бумажник, раскрыл его и обнаружил значок агента секретной службы.
- Какого черта ты здесь делаешь с винтовкой? - буркнул Римо, убрав ногу и бросив на грудь парня бумажник.
- Я контрснайпер, черт возьми! Должен бы знать.
- Я новичок.
Уильямс поднял агента на ноги.
- Директор решил, что есть смысл поместить сюда человека на тот случай, если опять возникнут осложнения. Отсюда я могу снять любого, кто вторгнется на территорию Белого дома.
- Разумно, - буркнул Римо. - Контрснайпер, значит?
- Да. А ты кто?
- Меня, пожалуй, можно назвать контрассасином.
- Никогда не слышал о такой должности.
Уильямс хмыкнул.
- Ее только что ввели. Я первый. Извини за винтовку.
Контрснайпер поглядел на свое оружие и выпалил:
- Что ты с ней сделал?
- Ликвидировал, - ответил Римо.
Подняв взгляд, агент обнаружил, что на крыше кроме него больше никого нет.
Через три минуты Римо уже насвистывал "Украсьте залы" возле Белого дома. Он снова чувствовал себя хорошо. И надеялся, что такое самочувствие сохранится надолго.
Глава 25
У себя в кабинете вашингтонского отдела новостей АТК Пепси внимательно просматривала материалы о Президенте, которые телекомпания отсняла за прошедшие сутки.
Материала оказалось много. Буквально каждый шаг президентского пути от Белого дома до библиотеки имени Кеннеди в Бостоне был заснят во всех его занудных деталях. И это только на пленках АТК!
Причина была проста. После далласской истории сотрудники телекомпаний преисполнились решимости заснять очередное убийство Президента. Поэтому куда бы глава государства теперь ни отправился, пресса снимала его и в дороге, и на отдыхе. Именовалось это "бдением у тела".
На сей раз у Пепси оказались пленки буквально с целиком отснятой поездкой вплоть до паники рядом с библиотекой имени Кеннеди, после чего пресса превратилась в дрожащий хвост отчаянно несущейся кометы, и на пленках мелькали только бледные лица репортеров, переговаривающихся с далекими ведущими.
Журналистка просматривала пленки до полудня, но не обнаружила ничего значительного.
- Тогда зачем они Режиссеру? - задумчиво пробормотала она.
Щеголь Фезерстоун просунул голову в дверь и прошептал:
- Там какой-то Смит, хочет просмотреть ваши пленки.
- Смит, говорите?
- Да.
- Он сказал, кем является?
- Показал значок агента секретной службы.
Пепси нахмурилась.
- Видимо, не тот.
- Спросим. Он сейчас подойдет.
Пепси схватила со стола портативный магнитофон, нажала кнопку "запись", сунула в ящик стола и оставила его открытым.
В кабинет вошел седой человек с худощавым лицом.
- Пепси Доббинс?
- Конечно, - ответила она, удивляясь, почему этот тип не узнает ее известного всем лица.
- Смит. Из секретной службы.
- Я никогда не раскрываю своих источников, так что не тратьте зря время, - огрызнулась девушка. - Мои уста запечатаны.
- Я пришел посмотреть отснятые вчера пленки, имеющие отношение к Президенту, - с нажимом сказал Смит. - У меня есть решение вашего завотделом.
- А-а, - несколько разочарованно протянула Пепси.
- Мне бы хотелось остаться одному.
- Тогда вам придется подождать, пока я не закончу.
- Это вопрос национальной безопасности. Я настаиваю на своей просьбе.
- Устраивайтесь, - буркнула журналистка, задвинув до середины ящик стола и выходя их комнаты. - Если потребуется, можете пользоваться телефоном.
- Спасибо, - ответил Смит, усаживаясь в кресло.
При виде груды полудюймовых видеокассет шеф КЮРЕ нахмурился. Преступно расходовать столько пленки на пустяки. Прочитывая этикетки, он отыскал ту, на которой было заснято убийство агента секретной службы возле библиотеки имени Кеннеди.
Пленку, к счастью, не редактировали. Разумеется, в эфир пошли только ужасающие кадры, такие, как попадание пули в голову, и главным образом поэтому Смит с утра объезжал телестудии. Среди негодного для трансляции материала, возможно, отыщется какая-то путеводная нить.
Просмотрев шесть раз, как агент секретной службы вылезает из президентского лимузина, Смит заметил в верхнем правом углу нечто странное.
Перемотав пленку, он нажал кнопку "стоп". Кадр мгновенно замер, слегка подрагивая посередине, словно пленка упрямо не хотела останавливаться.
В углу же все просматривалось очень четко.
Смит видел человека с мини-камерой. На нем были темные летние очки, джинсы и рабочая рубашка в красную клетку. Репортер заснял его в то время, когда он снимал, как открывается дверца президентского лимузина. Но когда дверь открылась, неизвестный резко отвернул мини-камеру и, казалось, стал снимать что-то расположенное выше и на западной стороне.
Глава КЮРЕ нажал кнопку. Движение пленки возобновилось. Тут же последовал винтовочный выстрел, и голова несчастного агента секретной службы раскололась.
Оператор в клетчатой рубашке тотчас обратил мини-камеру к агенту, лежавшему ничком в собственных мозгах и крови. Началось столпотворение, агента втащили в президентский лимузин. Оператор быстро исчез в обезумевшей толпе.
Из кармана пиджака Смит достал план университетского городка с комплексом зданий библиотеки имени Кеннеди и пометил место, где стоял оператор. Потом костлявым пальцем прочертил линию направления мини-камеры.
Ошибки не могло быть. Оператор повернулся, чтобы заснять укрытие снайпера на крыше научного центра за четыре секунды до первого и единственного выстрела. Он заранее знал о покушении. Сигналом ему послужило открытие дверцы лимузина. Логичного объяснения этому непрофессиональному поступку не было. Харолд В. Смит вновь перемотал и остановил пленку. Стал прокручивать ее кадр за кадром. Но ни на одном не просматривалось лицо этого человека. Угадывалась только густая щетина на его пухлых щеках. Глаза под бейсбольной кепочкой с надписью "Л. А. Доджерс" закрывали темные очки. Он был неузнаваем.
- С какой стати человеку снимать убийство, если он является одним из заговорщиков? - пробормотал Смит.
Логического ответа не находилось, поэтому он вынул пленку и сунул в черную пластиковую коробочку. Выйдя в коридор, он сообщил слонявшейся без дела Пепси Доббинс:
- Эту пленку я конфискую.
- Которую? - спросила девушка.
- Соображения национальной безопасности не позволяют мне ответить на вопрос, но вот вам расписка.
Взяв ее. Пепси кивнула:
- Желаю удачи.
Смит, не ответив, вышел из здания.
Когда он скрылся. Пепси прошипела:
- Засняли его?
- Да, - ответил Щеголь Фезерстоун, вылезая из-за ряда стальных картотечных ящичков. - Снимал через щель. Надеюсь, получится неплохо.
- Посмотрим, что скажет мой магнитофон.
Пепси стала слушать в записи, как Смит вставляет и вынимает пленки.
- Он просматривает кадры, отснятые непосредственно перед убийством того агента, - протянул Щеголь.
Затем послышался кислый голос Смита:
- "С какой стати человеку снимать убийство, если он является одним из заговорщиков"?
- Что бы это значило? - задумчиво произнес Щеголь.
- Давайте выясним, - предложила Пепси. - У нас есть дубликаты всех пленок.
Они прокручивали пленку, перематывая ее перед самым звуком выстрела ровно столько времени, сколько, судя по магнитофонной записи, перематывал Смит.
- Сейчас выяснится, - пробормотала журналистка, - что он обнаружил.
Они увидели это сразу. Намеком послужил вопрос, который пробормотал Смит.
- Смотрите! - воскликнул Щеголь. - Человек в кепочке с надписью "Л. А. Доджерс" пытается заснять стрелка!
- Да. Еще до выстрела даже!
- Понимаете, что это значит? Он знал заранее! Вот вам и доказательство существования заговора.
- Возникает только один вопрос.
- Какой же?
- Зачем он вообще снимал убийство.
- Может, чтобы доказать тому, кто их нанял, что задание они выполнили? - спросил Щеголь.
- Ерунда! Это Президент Соединенных Штатов. Доказательство передавалось по всем телеканалам.
- Может, он любитель поснимать? - предположил Фезерстоун.
- Я знаю только, что если мы найдем этого человека, то сможем и дальше распутывать нити заговора.
Зазвонил телефон, и хозяйка кабинета схватила трубку.
- Пепси Доббинс.
Знакомый вкрадчивый голос спросил:
- Ну как, вы подготовили для меня пленку?
- Да. И не только пленку.
- Что же еще?
- Большой ключ к раскрытию заговора.
- Пожалуй, нам надо встретиться.
- Где и когда?
- Вечером. После наступления темноты. Я буду сидеть на парковой скамейке у Потомака, откуда виден памятник Линкольну. Приходите в шесть. И не забудьте пленки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25