Рейчел никогда не была ни религиозной, ни суеверной, но тем не менее считала, что должна понести наказание за то, что произошло много лет назад в частной клинике в Суррее. Она хотела иметь детей, в идеале – двух. Через полтора года после Говарда появился на свет Джеймс. Оба раза Джордж был поражен тем, как расстроилась его жена, узнав, что родила сына. Она хорошо держалась во время родов, но как только доктор подносил к лицу Рейчел произведенное ею на свет крошечное существо и говорил: «У вас прелестный здоровый мальчик, миссис Фишер», она тут же отворачивалась и зажмуривала глаза.
Джордж не присутствовал при родах – и он, и Рейчел считали, что отцу не обязательно видеть этот слишком болезненный процесс. После родов Рейчел оба раза продемонстрировала самое настоящее отвращение к сыновьям. О кормлении грудью не могло быть и речи. Большинство медсестер возмущало поведение Рейчел, однако более опытные акушерки успокаивали Джорджа тем, что в их практике были подобные случаи – в самом начале женщину иногда раздражает один вид ребенка, но потом она привыкает и начинает его любить. Личный секретарь Джорджа, оставив все дела, обзвонил все агентства по найму, и для мальчика наняли кормилицу с превосходными рекомендациями. Когда Рейчел под руку с Джорджем покидала больницу Бедфорда, кормилица несла сзади крошечного Говарда.
Обоих сыновей Рейчел воспитывала кормилица, жившая в одной из комнат огромного кирпичного дома Бишопов. Позже, когда для мальчиков наняли няню-гувернантку, кормилица осталась в доме в качестве экономки. Все это вовсе не наводило знакомых Бишопов на мысль о том, что Рейчел недостаточно заботится о своих сыновьях – именно так воспитывались дети большинства членов партии консерваторов.
Джордж обожал своих сыновей. Ему доставляло удовольствие завозить их в школу по дороге на работу, проводить с ними выходные. Днем кормилица заезжала за детьми на второй машине Бишопа. Как только Говарду исполнилось девять лет, его отдали в закрытый частный пансион. Джеймс должен был вскоре отправиться вслед за братом.
Рейчел окуналась в семейную жизнь только по выходным, да и то в перерывах между делами по избирательному округу. И в общем, ей это нравилось. Но все же Рейчел уезжала в Лондон в воскресенье вечером, чтобы в понедельник пораньше оказаться на рабочем месте.
Министерство промышленности было всего в двух минутах езды от Морпет-террас. Без десяти девять шофер Рейчел останавливал черный «ровер» у ее подъезда. Обычно он даже не выключал зажигание. Без пяти девять открывалась дверь угрюмого серого здания и на пороге появлялась министр промышленности – в одной руке сумочка из крокодиловой кожи, в другой – красный министерский портфель. Рейчел, как и Эндрю, была превосходным администратором. Все следили за ее продвижением с большим интересом. Маргарет Тэтчер позволила себе эту небольшую прихоть – назначить министром кабинета женщину.
В мире промышленности женщины были редкость – председатели всех крупных корпораций были мужчины. Всем было интересно, как отреагируют представители крупной промышленности и профсоюзов на то, что в доме номер один на Виктория-стрит, где находилось министерство, царит теперь женщина.
Отношение к Рейчел было неоднозначным. В основном к ней относились с каким-то недоверчивым восхищением. Недоверие было вызвано тем, что Рейчел была женщиной, а восхищение – тем, что вовсе не походила на женщину и вела дела четко и продуманно, не давая воли эмоциям. Все председатели компаний, хоть раз побывавшие в кабинете у Рейчел, не могли не признать, что всякий раз она была тщательно подготовлена к встрече.
Рейчел была небольшого роста, но держалась настолько прямо, что казалась выше. Темные волосы были подстрижены довольно коротко. Она обычно носила костюмы с узкими юбками из тех же тканей в мелкую полоску, что и у ее коллег-мужчин. Блузки Рейчел были почти мужского покроя. Она шила их на заказ в тех же мастерских на Джермин-стрит. И как всегда, Рейчел держалась с видом человека, который точно знает, что нужно делать.
Сейчас Рейчел, откинувшись на подушки, потягивала виски, которое принес Бен. Сделав несколько глотков, она поставила бокал на столик возле кровати. Столик был покрыт специальным стеклом, на котором никогда не оставалось следов от бокалов и рюмок.
За все эти годы Рейчел только дважды обновляла интерьер спальни – она хотела, чтобы комната выглядела свежей и аккуратной. Полосатая обивка маленького кресла была лишь несколько темней прежней, того же синего цвета. Столик пришлось отделать таким же материалом, хотя старый еще не успел протереться.
Бен и Рейчел лежали на постели поверх покрывала, оба в домашней одежде.
– Вряд ли премьер-министру захочется часто читать подобные заметки, – сказал Бен. – В идеале, надо устроить все так, чтобы Харвуда сместили в конце этого года. К тому времени ты успеешь пробыть в должности министра промышленности полных два года. Тогда ты сможешь играть на том, что начатые тобой проекты уже на полном ходу и завершить их может кто угодно, в то время как на посту министра обороны нации необходим человек, в чьей квалификации нет никаких сомнений.
Говоря это, Бен представлял, как будет практически теми же словами писать редакционную статью в поддержку Рейчел.
– А мне нравится эта идея насчет министерства обороны, – задумчиво произнесла Рейчел.
– Идея замечательная. Все эти гарпии-феминистки в своих вонючих робах просто с ума сойдут. О Боже, как они меня бесят. Дай им волю, британская армия давно стреляла бы из детских пистолетиков, а флот плавал бы на игрушечных корабликах. Но если во главе министерства обороны поставят женщину, им всем придется заткнуться. А нормальные женщины всегда согласятся, чтобы обороной страны руководил человек, знающий, что такое материнское чувство.
– Самое смешное, что из меня получится очень хороший министр обороны.
– Я знаю. Джордж говорил еще что-нибудь о нашем новом друге Чарльзе Картрайте? Я не виделся с ним с тех пор, как начал гладить против шерсти нашего дорогого Эндрю. Может, он скажет, что я копаю в неправильном направлении?
– Джордж случайно встретил Картрайта в гольф-клубе. Они выпили вместе, и Джордж спросил его, что на самом деле происходит в «Стоктон эйр спейс».
– И что же ответил Картрайт?
– Боюсь, ничего приятного для нас. Похоже, он тоже считает все три смерти случайным совпадением. Он сказал Джорджу, что «Рейдер» достанут не раньше чем через несколько месяцев. Но Картрайт говорит, что пилота выбросило в результате несчастного случая – так уже было четыре года назад.
– А остальные двое?
– На это Картрайт сказал, что министерство обороны обнародовало абсолютно все данные расследования, ничего не скрывало. Специальный отдел склоняется к мнению, что мы имеем дело с волной самоубийств научных работников. Такое уже тоже было несколько лет назад. После этого электронным компаниям пришлось уменьшить нагрузку на своих сотрудников. Да ты и сам помнишь.
Лицо Бена помрачнело.
Оба снова сделали по глотку виски.
Через несколько минут Бен произнес:
– Что ж, хорошо. От плана номер один придется отказаться. Но ничего, найдутся и другие линии атаки. – Лицо Бена посветлело. – Переходим к плану номер два. Картрайт знает, что Джордж – страховой агент компании «Бедфордшир хай тек»?
– Думаю, да.
– Хорошо. Пора снова побеседовать с начальником сектора «Ф» о преимуществах передачи контракта по программе ES7 «Бедфордшир хай тек». Надеюсь, на этот раз я смогу его убедить. – Ухмыльнувшись, Бен продолжал. – Джордж должен заморочить голову президенту компании. Придумать что-нибудь, чтобы Нела Харвуда ввели в совет директоров. Нам надо, чтобы Нел успел занять свое место до того, как Эндрю Харвуд объявит о передаче контракта «Бедфордшир хай тек». Но надо действовать осторожнее. Придется позаботиться о том, чтобы сам Нел ничего не узнал о контракте. Иначе он расскажет об этом брату, а Эндрю немедленно сделает официальное заявление и объявит о заинтересованности своих близких родственников в «Бедфордшир хай тек». Или же отдаст контракт другой компании.
Бен одобрительно хмыкнул.
– Вся красота этой комбинации, Рейчел, в том, что мы можем воспользоваться связями Джорджа с «Хай тек» только лишь потому, что ты еще не стала министром обороны. Но когда это произойдет, Джорджу придется отказаться от страхования компаний, которые работают – или хотят работать – по контрактам министерства обороны. Раз мы хотим выставить Эндрю Харвуда человеком, который позволяет своей семье нажиться на ассигнованиях министерства, мы должны особенно позаботиться, чтобы ни в чем подобном нельзя было заподозрить тебя.
– Я уже обсуждала этот вопрос с Джорджем. Он говорит, что в качестве страхового агента «Бед хай тек» не имеет никакой прямой выгоды от этих контрактов. Но все равно Джордж сказал, что, разумеется, прекратит любую деятельность, которую могут использовать против меня мои враги. Если я получу пост министра обороны, думаю, мы сможем поднять большой шум вокруг бескорыстности Джорджа, который пожертвовал личными интересами только ради того, чтобы люди были уверены, что ни один из членов моей семьи не может даже косвенно нажиться из государственного кармана.
– «Муж Цезаря должен быть вне подозрений», – рассмеялся Бен. – И главное, какой контраст с семейством Эндрю Харвуда.
– Джордж сообщил еще кое-что интересное.
Рейчел снова потянулась к бокалу. Одно из главных удовольствий от таких встреч и разговоров состояло в том, что им некуда было торопиться. Она отпила виски, поставила бокал на столик и поудобнее устроилась на подушках.
– Он сказал, что место в совете директоров компании освободится раньше, чем рассчитывали. Теперешний директор собирается подать в отставку в июне.
– О Боже! Ведь осталось меньше двух месяцев.
– Когда ты можешь встретиться с Картрайтом?
– Надо пригласить его на ланч на этой неделе. У него наверняка не так много приглашений, чтобы отказаться от бесплатного ланча в «Савойе» в обществе главного редактора «Бастиона».
– Джорджу уже пора намекнуть председателю «Бед хай тек», что Нел Харвуд будет отличным членом совета директоров?
– Джордж может начать постепенно внушать ему эту идею, но пост должен быть предложен Нелу не раньше, чем у нас все будет готово. Никогда не думал, что настанет день, когда я буду добывать непыльную работенку для этого чертова гомика. Но в делах политики этот болван – самый наивный человек на свете. Это то, что нам надо.
– Нелегко будет уложиться в срок.
– Что ж, мы всегда это знали.
Закрыв за собой дверь подъезда Рейчел, Бен Фронвелл поглядел на купол Вестминстерского собора на фоне темного неба. Светлые каменные полоски переливались в свете полной луны на фоне красного кирпича. Дойдя до фонаря, Бен взглянул на часы – половина второго.
На углу Викториа-стрит он поймал такси и назвал свой лондонский адрес. Фронвеллы обитали в огромном великолепно обставленном доме в Сент Джеймс-плейс. Сегодня Анджелы не было дома – она обычно оставалась в Сассексе до середины недели. Но когда миссис Фронвелл приезжала в Лондон, она любила развлекаться богато и с шиком. Это была часть заключенной ими сделки.
29
– А ты рассказываешь Бену о своих похождениях? – спросила подругу Дейзи.
– Иногда, – ответила Анджела.
Накануне вечером Анджела развлекалась, как всегда, дорого и со вкусом. А сегодня заехала на Чейни-стрит, чтобы спокойно пообедать вдвоем с Дейзи. Эндрю обедал сегодня с какими-то лоббистами. Отправляясь утром в министерство, он сказал, что постарается вырваться пораньше, чтобы присоединиться к Анджеле и Дейзи.
Пообедав, Дейзи и Анджела перебрались в спальню, захватив с собой остатки бутылки бургундского. Окна спальни выходили на Чейни-стрит. Здесь было одностороннее движение, и машины проносились на предельных скоростях. Каждый раз, когда Эндрю слышал истошный визг тормозов, он хмурился и говорил Дейзи:
– Можно подумать, что под окнами проходит авторалли. Вот посмотришь, в один прекрасный день здесь произойдет авария.
– У нас с Беном хорошие отношения, – продолжила разговор Анджела. – И я никогда не заговариваю о своих забавах, если знаю, что это может его задеть. С другой стороны, он ведь прекрасно догадывается о том, как я провожу время, и иногда… испытывает какое-то извращенное удовольствие при мысли, что один из мужчин, чьи имена мелькают на первых страницах газет, не прочь поразвлечься с его женушкой, и только он один, Бен Фронвелл, об этом знает.
– Эндрю вряд ли смог бы отнестись так же к моим изменам. Хорошо, что мне не хочется спать ни с кем, кроме него. Иногда я думаю, что это было бы довольно интересно, но когда доходит до дела, желание почему-то пропадает.
– Наверное, ты действительно одна из тех, кого Франсез называет моноэротичными.
Дейзи рассмеялась.
– Я впервые услышала это слово от Франсез, когда пришла работать в «Бастион». Раньше оно нигде мне не встречалось.
Анджела потушила сигарету.
– Ты все-таки положила все яйца в одну корзину, Дейзи. И однажды у этой корзины обязательно оборвутся ручки или отвалится дно. Вам с Эндрю просто повезет, если вы разобьетесь вместе, в одном самолете. А если один из вас останется жив? Не хотелось бы мне испытывать и десятой части той боли, которая достанется на его долю.
– Что ж, я всегда знала, что за эмоциональными взлетами неизбежно следуют падения, – сказала Дейзи. – Но все равно я не хочу жить вполсилы, оставаться ко всему равнодушной.
Подруги замолчали, думая каждая о своем.
Затем Дейзи спросила:
– Бен собирается вечно мстить Эндрю?
– Бог его знает. Но все ведь могло быть и хуже. Вспомни, что он проделал с бедным беспомощным министром здравоохранения. Бен всегда будет завидовать счастливому обеспеченному детству Эндрю. К тому же он наверняка не забыл, как ты отвергла его приставания. По его мнению, дело было только в том, что ты предпочла Эндрю.
– Бен никогда не показывал, что я очень уж сильно ему нравлюсь.
– Он слишком неуверенно держится с женщинами, чтобы решиться за кем-то ухаживать. Но все же он оказал тебе внимание, а ты его отвергла. Бен помнит свои поражения всю жизнь, и, уж конечно, ему проще считать виновником Эндрю, чем предположить, что сам он оказался недостаточно хорош. – Анджела вставила в мундштук очередную сигарету. – К тому же не забывай, у Эндрю помимо отличной карьеры есть еще и идеальный брак. И это тоже не может не раздражать Бена. Даже забавно, если задуматься. Ведь Эндрю был одним из первых бабников Лондона. А теперь вот осел у семейного очага.
Дейзи непроизвольно дотронулась до деревянной крышки стола.
– Всего, о чем я сказала, вполне достаточно для мести Бена. А тут еще Рейчел. Рейчел много значит для его сексуальной жизни, и поэтому связана в сознании Бена с неудачей, которую он потерпел когда-то с тобой, а следовательно – опять же с Эндрю. Вот он и хочет продвинуть Рейчел за счет Эндрю.
– Как ты думаешь, если бы Бен не был редактором «Бастиона», чем бы он тешил свои комплексы?
– Интересный вопрос. Но я, пожалуй, не знаю, что на него ответить.
Подруги снова немного помолчали, затем Дейзи спросила:
– Ты виделась с Франсез?
– Как раз вчера вечером наткнулась на них с Джайлзом в баре «Грин шампейн». С ними была новая пассия Франсез. По крайней мере, мне так показалось – очень хорошенькая и с очень короткими волосами, под мальчика.
Анджела улыбнулась. Она и сама недавно подстригла волосы почти так же коротко, как во времена работы в «Бастионе». Но никому не прошло бы в голову спутать Анджелу с мальчиком, несмотря на ее любимые пародии на мужские костюмы.
– Это какая-то новая писательница, – продолжала Анджела. – Но никак не могу вспомнить имя. Франсез – ее литературный агент. Когда мы работали в «Бастионе», мне казалось, что Франсез нравишься ты.
– Мы однажды обсуждали эту тему, – подтвердила Дейзи. – Но в самых общих выражениях. Это было просто замечательно – обсудить свои совершенно разные сексуальные пристрастия, понять и принять эту разницу и больше никогда уже не возвращаться к этому вопросу. Ты можешь представить, чтобы Бен дружил с человеком, зная, что он гомосексуалист?
Анджела рассмеялась.
– А Джайлз когда-нибудь протаскивал Эндрю в своей колонке? – спросила она у Дейзи. – Обычно он разбирает министров по частям, косточка за косточкой.
– Нет, он никогда не нападал на Эндрю лично. Хотя, когда они с Франсез были здесь в последний раз, Джайлз сказал, что социалистические принципы требуют от народного трибуна голову министра обороны. И это – вопрос времени.
На этот раз рассмеялась Дейзи. Она всегда симпатизировала Джайлзу Александеру, который стал за прошедшие пятнадцать лет одним из самых видных политических обозревателей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Джордж не присутствовал при родах – и он, и Рейчел считали, что отцу не обязательно видеть этот слишком болезненный процесс. После родов Рейчел оба раза продемонстрировала самое настоящее отвращение к сыновьям. О кормлении грудью не могло быть и речи. Большинство медсестер возмущало поведение Рейчел, однако более опытные акушерки успокаивали Джорджа тем, что в их практике были подобные случаи – в самом начале женщину иногда раздражает один вид ребенка, но потом она привыкает и начинает его любить. Личный секретарь Джорджа, оставив все дела, обзвонил все агентства по найму, и для мальчика наняли кормилицу с превосходными рекомендациями. Когда Рейчел под руку с Джорджем покидала больницу Бедфорда, кормилица несла сзади крошечного Говарда.
Обоих сыновей Рейчел воспитывала кормилица, жившая в одной из комнат огромного кирпичного дома Бишопов. Позже, когда для мальчиков наняли няню-гувернантку, кормилица осталась в доме в качестве экономки. Все это вовсе не наводило знакомых Бишопов на мысль о том, что Рейчел недостаточно заботится о своих сыновьях – именно так воспитывались дети большинства членов партии консерваторов.
Джордж обожал своих сыновей. Ему доставляло удовольствие завозить их в школу по дороге на работу, проводить с ними выходные. Днем кормилица заезжала за детьми на второй машине Бишопа. Как только Говарду исполнилось девять лет, его отдали в закрытый частный пансион. Джеймс должен был вскоре отправиться вслед за братом.
Рейчел окуналась в семейную жизнь только по выходным, да и то в перерывах между делами по избирательному округу. И в общем, ей это нравилось. Но все же Рейчел уезжала в Лондон в воскресенье вечером, чтобы в понедельник пораньше оказаться на рабочем месте.
Министерство промышленности было всего в двух минутах езды от Морпет-террас. Без десяти девять шофер Рейчел останавливал черный «ровер» у ее подъезда. Обычно он даже не выключал зажигание. Без пяти девять открывалась дверь угрюмого серого здания и на пороге появлялась министр промышленности – в одной руке сумочка из крокодиловой кожи, в другой – красный министерский портфель. Рейчел, как и Эндрю, была превосходным администратором. Все следили за ее продвижением с большим интересом. Маргарет Тэтчер позволила себе эту небольшую прихоть – назначить министром кабинета женщину.
В мире промышленности женщины были редкость – председатели всех крупных корпораций были мужчины. Всем было интересно, как отреагируют представители крупной промышленности и профсоюзов на то, что в доме номер один на Виктория-стрит, где находилось министерство, царит теперь женщина.
Отношение к Рейчел было неоднозначным. В основном к ней относились с каким-то недоверчивым восхищением. Недоверие было вызвано тем, что Рейчел была женщиной, а восхищение – тем, что вовсе не походила на женщину и вела дела четко и продуманно, не давая воли эмоциям. Все председатели компаний, хоть раз побывавшие в кабинете у Рейчел, не могли не признать, что всякий раз она была тщательно подготовлена к встрече.
Рейчел была небольшого роста, но держалась настолько прямо, что казалась выше. Темные волосы были подстрижены довольно коротко. Она обычно носила костюмы с узкими юбками из тех же тканей в мелкую полоску, что и у ее коллег-мужчин. Блузки Рейчел были почти мужского покроя. Она шила их на заказ в тех же мастерских на Джермин-стрит. И как всегда, Рейчел держалась с видом человека, который точно знает, что нужно делать.
Сейчас Рейчел, откинувшись на подушки, потягивала виски, которое принес Бен. Сделав несколько глотков, она поставила бокал на столик возле кровати. Столик был покрыт специальным стеклом, на котором никогда не оставалось следов от бокалов и рюмок.
За все эти годы Рейчел только дважды обновляла интерьер спальни – она хотела, чтобы комната выглядела свежей и аккуратной. Полосатая обивка маленького кресла была лишь несколько темней прежней, того же синего цвета. Столик пришлось отделать таким же материалом, хотя старый еще не успел протереться.
Бен и Рейчел лежали на постели поверх покрывала, оба в домашней одежде.
– Вряд ли премьер-министру захочется часто читать подобные заметки, – сказал Бен. – В идеале, надо устроить все так, чтобы Харвуда сместили в конце этого года. К тому времени ты успеешь пробыть в должности министра промышленности полных два года. Тогда ты сможешь играть на том, что начатые тобой проекты уже на полном ходу и завершить их может кто угодно, в то время как на посту министра обороны нации необходим человек, в чьей квалификации нет никаких сомнений.
Говоря это, Бен представлял, как будет практически теми же словами писать редакционную статью в поддержку Рейчел.
– А мне нравится эта идея насчет министерства обороны, – задумчиво произнесла Рейчел.
– Идея замечательная. Все эти гарпии-феминистки в своих вонючих робах просто с ума сойдут. О Боже, как они меня бесят. Дай им волю, британская армия давно стреляла бы из детских пистолетиков, а флот плавал бы на игрушечных корабликах. Но если во главе министерства обороны поставят женщину, им всем придется заткнуться. А нормальные женщины всегда согласятся, чтобы обороной страны руководил человек, знающий, что такое материнское чувство.
– Самое смешное, что из меня получится очень хороший министр обороны.
– Я знаю. Джордж говорил еще что-нибудь о нашем новом друге Чарльзе Картрайте? Я не виделся с ним с тех пор, как начал гладить против шерсти нашего дорогого Эндрю. Может, он скажет, что я копаю в неправильном направлении?
– Джордж случайно встретил Картрайта в гольф-клубе. Они выпили вместе, и Джордж спросил его, что на самом деле происходит в «Стоктон эйр спейс».
– И что же ответил Картрайт?
– Боюсь, ничего приятного для нас. Похоже, он тоже считает все три смерти случайным совпадением. Он сказал Джорджу, что «Рейдер» достанут не раньше чем через несколько месяцев. Но Картрайт говорит, что пилота выбросило в результате несчастного случая – так уже было четыре года назад.
– А остальные двое?
– На это Картрайт сказал, что министерство обороны обнародовало абсолютно все данные расследования, ничего не скрывало. Специальный отдел склоняется к мнению, что мы имеем дело с волной самоубийств научных работников. Такое уже тоже было несколько лет назад. После этого электронным компаниям пришлось уменьшить нагрузку на своих сотрудников. Да ты и сам помнишь.
Лицо Бена помрачнело.
Оба снова сделали по глотку виски.
Через несколько минут Бен произнес:
– Что ж, хорошо. От плана номер один придется отказаться. Но ничего, найдутся и другие линии атаки. – Лицо Бена посветлело. – Переходим к плану номер два. Картрайт знает, что Джордж – страховой агент компании «Бедфордшир хай тек»?
– Думаю, да.
– Хорошо. Пора снова побеседовать с начальником сектора «Ф» о преимуществах передачи контракта по программе ES7 «Бедфордшир хай тек». Надеюсь, на этот раз я смогу его убедить. – Ухмыльнувшись, Бен продолжал. – Джордж должен заморочить голову президенту компании. Придумать что-нибудь, чтобы Нела Харвуда ввели в совет директоров. Нам надо, чтобы Нел успел занять свое место до того, как Эндрю Харвуд объявит о передаче контракта «Бедфордшир хай тек». Но надо действовать осторожнее. Придется позаботиться о том, чтобы сам Нел ничего не узнал о контракте. Иначе он расскажет об этом брату, а Эндрю немедленно сделает официальное заявление и объявит о заинтересованности своих близких родственников в «Бедфордшир хай тек». Или же отдаст контракт другой компании.
Бен одобрительно хмыкнул.
– Вся красота этой комбинации, Рейчел, в том, что мы можем воспользоваться связями Джорджа с «Хай тек» только лишь потому, что ты еще не стала министром обороны. Но когда это произойдет, Джорджу придется отказаться от страхования компаний, которые работают – или хотят работать – по контрактам министерства обороны. Раз мы хотим выставить Эндрю Харвуда человеком, который позволяет своей семье нажиться на ассигнованиях министерства, мы должны особенно позаботиться, чтобы ни в чем подобном нельзя было заподозрить тебя.
– Я уже обсуждала этот вопрос с Джорджем. Он говорит, что в качестве страхового агента «Бед хай тек» не имеет никакой прямой выгоды от этих контрактов. Но все равно Джордж сказал, что, разумеется, прекратит любую деятельность, которую могут использовать против меня мои враги. Если я получу пост министра обороны, думаю, мы сможем поднять большой шум вокруг бескорыстности Джорджа, который пожертвовал личными интересами только ради того, чтобы люди были уверены, что ни один из членов моей семьи не может даже косвенно нажиться из государственного кармана.
– «Муж Цезаря должен быть вне подозрений», – рассмеялся Бен. – И главное, какой контраст с семейством Эндрю Харвуда.
– Джордж сообщил еще кое-что интересное.
Рейчел снова потянулась к бокалу. Одно из главных удовольствий от таких встреч и разговоров состояло в том, что им некуда было торопиться. Она отпила виски, поставила бокал на столик и поудобнее устроилась на подушках.
– Он сказал, что место в совете директоров компании освободится раньше, чем рассчитывали. Теперешний директор собирается подать в отставку в июне.
– О Боже! Ведь осталось меньше двух месяцев.
– Когда ты можешь встретиться с Картрайтом?
– Надо пригласить его на ланч на этой неделе. У него наверняка не так много приглашений, чтобы отказаться от бесплатного ланча в «Савойе» в обществе главного редактора «Бастиона».
– Джорджу уже пора намекнуть председателю «Бед хай тек», что Нел Харвуд будет отличным членом совета директоров?
– Джордж может начать постепенно внушать ему эту идею, но пост должен быть предложен Нелу не раньше, чем у нас все будет готово. Никогда не думал, что настанет день, когда я буду добывать непыльную работенку для этого чертова гомика. Но в делах политики этот болван – самый наивный человек на свете. Это то, что нам надо.
– Нелегко будет уложиться в срок.
– Что ж, мы всегда это знали.
Закрыв за собой дверь подъезда Рейчел, Бен Фронвелл поглядел на купол Вестминстерского собора на фоне темного неба. Светлые каменные полоски переливались в свете полной луны на фоне красного кирпича. Дойдя до фонаря, Бен взглянул на часы – половина второго.
На углу Викториа-стрит он поймал такси и назвал свой лондонский адрес. Фронвеллы обитали в огромном великолепно обставленном доме в Сент Джеймс-плейс. Сегодня Анджелы не было дома – она обычно оставалась в Сассексе до середины недели. Но когда миссис Фронвелл приезжала в Лондон, она любила развлекаться богато и с шиком. Это была часть заключенной ими сделки.
29
– А ты рассказываешь Бену о своих похождениях? – спросила подругу Дейзи.
– Иногда, – ответила Анджела.
Накануне вечером Анджела развлекалась, как всегда, дорого и со вкусом. А сегодня заехала на Чейни-стрит, чтобы спокойно пообедать вдвоем с Дейзи. Эндрю обедал сегодня с какими-то лоббистами. Отправляясь утром в министерство, он сказал, что постарается вырваться пораньше, чтобы присоединиться к Анджеле и Дейзи.
Пообедав, Дейзи и Анджела перебрались в спальню, захватив с собой остатки бутылки бургундского. Окна спальни выходили на Чейни-стрит. Здесь было одностороннее движение, и машины проносились на предельных скоростях. Каждый раз, когда Эндрю слышал истошный визг тормозов, он хмурился и говорил Дейзи:
– Можно подумать, что под окнами проходит авторалли. Вот посмотришь, в один прекрасный день здесь произойдет авария.
– У нас с Беном хорошие отношения, – продолжила разговор Анджела. – И я никогда не заговариваю о своих забавах, если знаю, что это может его задеть. С другой стороны, он ведь прекрасно догадывается о том, как я провожу время, и иногда… испытывает какое-то извращенное удовольствие при мысли, что один из мужчин, чьи имена мелькают на первых страницах газет, не прочь поразвлечься с его женушкой, и только он один, Бен Фронвелл, об этом знает.
– Эндрю вряд ли смог бы отнестись так же к моим изменам. Хорошо, что мне не хочется спать ни с кем, кроме него. Иногда я думаю, что это было бы довольно интересно, но когда доходит до дела, желание почему-то пропадает.
– Наверное, ты действительно одна из тех, кого Франсез называет моноэротичными.
Дейзи рассмеялась.
– Я впервые услышала это слово от Франсез, когда пришла работать в «Бастион». Раньше оно нигде мне не встречалось.
Анджела потушила сигарету.
– Ты все-таки положила все яйца в одну корзину, Дейзи. И однажды у этой корзины обязательно оборвутся ручки или отвалится дно. Вам с Эндрю просто повезет, если вы разобьетесь вместе, в одном самолете. А если один из вас останется жив? Не хотелось бы мне испытывать и десятой части той боли, которая достанется на его долю.
– Что ж, я всегда знала, что за эмоциональными взлетами неизбежно следуют падения, – сказала Дейзи. – Но все равно я не хочу жить вполсилы, оставаться ко всему равнодушной.
Подруги замолчали, думая каждая о своем.
Затем Дейзи спросила:
– Бен собирается вечно мстить Эндрю?
– Бог его знает. Но все ведь могло быть и хуже. Вспомни, что он проделал с бедным беспомощным министром здравоохранения. Бен всегда будет завидовать счастливому обеспеченному детству Эндрю. К тому же он наверняка не забыл, как ты отвергла его приставания. По его мнению, дело было только в том, что ты предпочла Эндрю.
– Бен никогда не показывал, что я очень уж сильно ему нравлюсь.
– Он слишком неуверенно держится с женщинами, чтобы решиться за кем-то ухаживать. Но все же он оказал тебе внимание, а ты его отвергла. Бен помнит свои поражения всю жизнь, и, уж конечно, ему проще считать виновником Эндрю, чем предположить, что сам он оказался недостаточно хорош. – Анджела вставила в мундштук очередную сигарету. – К тому же не забывай, у Эндрю помимо отличной карьеры есть еще и идеальный брак. И это тоже не может не раздражать Бена. Даже забавно, если задуматься. Ведь Эндрю был одним из первых бабников Лондона. А теперь вот осел у семейного очага.
Дейзи непроизвольно дотронулась до деревянной крышки стола.
– Всего, о чем я сказала, вполне достаточно для мести Бена. А тут еще Рейчел. Рейчел много значит для его сексуальной жизни, и поэтому связана в сознании Бена с неудачей, которую он потерпел когда-то с тобой, а следовательно – опять же с Эндрю. Вот он и хочет продвинуть Рейчел за счет Эндрю.
– Как ты думаешь, если бы Бен не был редактором «Бастиона», чем бы он тешил свои комплексы?
– Интересный вопрос. Но я, пожалуй, не знаю, что на него ответить.
Подруги снова немного помолчали, затем Дейзи спросила:
– Ты виделась с Франсез?
– Как раз вчера вечером наткнулась на них с Джайлзом в баре «Грин шампейн». С ними была новая пассия Франсез. По крайней мере, мне так показалось – очень хорошенькая и с очень короткими волосами, под мальчика.
Анджела улыбнулась. Она и сама недавно подстригла волосы почти так же коротко, как во времена работы в «Бастионе». Но никому не прошло бы в голову спутать Анджелу с мальчиком, несмотря на ее любимые пародии на мужские костюмы.
– Это какая-то новая писательница, – продолжала Анджела. – Но никак не могу вспомнить имя. Франсез – ее литературный агент. Когда мы работали в «Бастионе», мне казалось, что Франсез нравишься ты.
– Мы однажды обсуждали эту тему, – подтвердила Дейзи. – Но в самых общих выражениях. Это было просто замечательно – обсудить свои совершенно разные сексуальные пристрастия, понять и принять эту разницу и больше никогда уже не возвращаться к этому вопросу. Ты можешь представить, чтобы Бен дружил с человеком, зная, что он гомосексуалист?
Анджела рассмеялась.
– А Джайлз когда-нибудь протаскивал Эндрю в своей колонке? – спросила она у Дейзи. – Обычно он разбирает министров по частям, косточка за косточкой.
– Нет, он никогда не нападал на Эндрю лично. Хотя, когда они с Франсез были здесь в последний раз, Джайлз сказал, что социалистические принципы требуют от народного трибуна голову министра обороны. И это – вопрос времени.
На этот раз рассмеялась Дейзи. Она всегда симпатизировала Джайлзу Александеру, который стал за прошедшие пятнадцать лет одним из самых видных политических обозревателей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43