Еще при нем был кисет с золотишком, и все время он старику о себе талдычил. Ну, одиноко человеку, понимаешь? Так и тянет поделиться. Мол, ежели я помру, забери себе мои пожитки, а ежели помрешь ты – наоборот. Я-то, наоборот, никому ни словечка – а зачем? Помру, и все, что есть моего, со мной уйдет в землю.Одним словом, старик мне все это выболтал. Сам-то он заполучил пожитки того парня, ну и закопал их неподалеку от своей стоянки.Роза с нетерпением дожидалась конца этой пространной речи.– Значит, он взял вещи Ивэна, потому что Ивэн умер?– Мэм, да я понятия не имею, кто такой Ивэн. А тот парень, – Крей ткнул пальцем в дагеротип, – работал в шахте, и там случился обвал. Всех начисто завалило. Старикан выкопал его пожитки – и дал тягу. Не хотелось ему больше копаться в той проклятой шахте, решил, что будет сам по себе потихоньку старательствовать.Роза медленно перевела дыхание. Ну, наконец-то, если это правда. Она остро глянула на Крэя:– Какие там еще были вещи?– А уж это вовсе не твое дело. Я рассказал все, что знаю, – и точка.– Да я не… то есть мне эти вещи не нужны. Я только хотела глянуть на них, убедиться, что это тот самый человек.– Перебьешься. Я тебе рассказал всю правду, как есть всю. Старик мне пожитки завещал, и они мои, ясно? Ты обещала заплатить – так плати. Давай мое золото! – Крей грохнул по столу корявым кулаком так, что портрет Тресси и ее матери подпрыгнул.Роза торопливо вскочила.– Сейчас принесу, – сказала она.Она вышла в спальню, убедилась, что Крей из кухни не может за ней подглядеть, и достала из потайного шкафчика в изголовье кровати мешочек с золотом. Вынув несколько самородков, Роза бережно спрятала увесистый мешочек на место. Сердце у нее стучало так сильно, что перехватило дыхание. Если б только суметь еще что-то вытащить из этого паршивца, но и так, похоже, все ясно. Человек, погибший при обвале шахты, был Ивэн Мэджорс.Роза положила самородки на кухонный стол, но, когда Крей потянулся за ними, накрыла часть ладонью.– Старик что-нибудь рассказывал тебе о своем друге? Откуда он родом, долго ли скитался, как его звали?Крей помялся, явно прикидывая, нельзя ли отобрать у нее золото, ничего не ответив.– Помню только, что имя у него было диковинное, – наконец неохотно сказал он. – Вроде женского – ну, там Мэдж или Мэджи…– Может быть, Мэджорс? – быстро спросила Роза.– Точно, именно так. А теперь давай золото! – И он хищно цапнул три самородка, алчно косясь на остальные.Роза подтолкнула к нему самородки и встала. Она дождаться не могла, покуда Крей уберется восвояси, чтобы поскорее сесть за письмо Тресси. Господи, только бы это письмо не затерялось неведомо где, только бы нашло адресата. Это самое главное сейчас. Пусть Тресси наконец узнает правду о своем отце и оставит нелепые мысли о мести. Пусть себе живет счастливо со своим черноглазым красавчиком.Не странно ли, что весть о чьей-то смерти может стать залогом счастья? Одна мысль об этом пробудила у Розы смутную надежду, что и она когда-нибудь будет счастлива тоже. Одно она знала точно – ей не найти счастья ни с Джарредом Линкольнширом, ни с ему подобными мужчинами. Только в себе самой. Удивительное дело, Розе показалось, что она наконец-то отыскала смысл своей жизни. 18 За Диллоном, у слияния реки Биверхед и ручья Рэттлснейк, Тресси и Рид обнаружили в высокой траве покосившийся дорожный знак. Тресси едва не разрыдалась, когда Рид, расчистив и обтерев дощечку, вслух прочел безграмотные строчки:– «Да грасс Хопира триццать милей. Диржытесь трапы».Девушка прикусила губу, лихорадочно озираясь.– Грассхопер? Грассхопер-Крик, что возле Баннака? Туда ушел отец…Последовал ли он этому корявому указанию? И что нашел в конце тридцатимильного пути? Если вообще добрался туда.– Поедем-ка в ту сторону, – сказал Рид. – Заодно и проверим.Тресси кивнула и тихонько свистнула кобылке. Они уже так привыкли друг к другу, что обходились без привычных окриков. Повернув на дорогу к Баннаку, девушка оглянулась через плечо. Далеко на юге, если верить услышанному, где-то в горах Биттерудж живет человек по имени Мэджорс. Быть может, зря они свернули к Баннаку?– Как ты думаешь, – окликнула она Рида, – в Баннаке еще кто-нибудь живет?!– Трудно сказать. Я слыхал, что с тех пор, как в ущелье Альдер нашли золото, городок почти заброшен, но – кто знает? Когда-то Баннак был объявлен центром территории Монтана. Значит, это был, без сомнения, людный город. Впрочем, прошлой зимой, я слыхал, новым центром Монтаны объявили Вирджинию.Больше Тресси не стала расспрашивать. Ей хотелось узнать побольше об этих глухих, девственных краях, но она, как всегда, засмотрелась по сторонам, зачарованная красотой величественных гор.Путешествие в Баннак оказалось напрасным. Как и подозревал Рид, это был почти безлюдный, практически вымирающий городок, и никто здесь даже слыхом не слыхивал об Ивэне Мэджорсе. Им пришлось истратить целый день на то, чтобы вернуться к большому тракту и снова двинуться на юг, к горам Биттерудж. Мысленно Тресси молилась, чтобы и этот след не оказался ложным.То и дело они встречали на тракте людей – одни направлялись на север, иные на юг. Никто из них не вызывал ни малейших подозрений, и Тресси почти поверила, что ее недавние страхи были лишь игрой воображения – никто за ними не следил. Повсюду они расспрашивали об Ивэне Мэджорсе, повсюду их терпеливо выслушивали, но в ответ лишь качали головой. Да неужто отец и вовсе исчез с лица земли? Ей уже начинало казаться, что так оно и есть.Как-то безветренным, очень жарким днем Рид объявил, что они уже совсем близко от Лаймы. В сердце Тресси с новой силой вспыхнула надежда. Пора бы уже наконец и завершиться долгим поискам! В мыслях она вновь и вновь повторяла, что именно скажет отцу, как заставит его раскаяться в своем предательстве.Ей хотелось поскорее добраться до цели, но Рид настрого запретил погонять коней – пускай-де сами выбирают аллюр. Вдруг впереди раздались топот, свист, оглушительные крики. За поворотом путешественники увидели, что прямо на них мчится конный отряд. Не доехав до Рида и Тресси, всадники свернули с тракта и исчезли в лесу.– Повесить! Повесить! – успела расслышать Тресси и недоуменно уставилась на Рида широко раскрытыми глазами.Из клубов пыли, поднятой всадниками, вынырнули несколько фургонов, битком набитых народом, яркими пятнами выделялись две-три крикливо одетые женщины. Эти фургоны тоже свернули в лес.Рид и Тресси смотрели вслед этой бешеной кавалькаде.– Что ж, – сказал наконец Рид, – похоже, там собрался весь город. Можно бы и разузнать кое-что. Вот только стоит ли? Тебе решать. Повешенье – зрелище не слишком аппетитное.Тресси с трудом сдержала приступ тошноты.– Далеко мы от того места, где должен быть отец?– Насколько я могу судить, дальше по тракту – Лайма. Наверное, и его участок недалеко. Если, конечно, тот человек, о котором мы слышали, и есть твой отец. Не стоит, Тресси, чересчур полагаться на это.Девушка пожала плечами, направляя кобылку на лесную тропу.– Мы сюда затем и приехали, чтобы выяснить, правда это или нет. Думаю, нам стоит поехать следом за всеми этими людьми.Кони шли почти шагом, и скоро путников нагнал одинокий всадник. Он явно спешил, неистово погоняя лошадь.– Кого там вешают?! – окликнул его Рид.– Какого-то Мэджа или Мэджера – черт его знает! – прокричал в ответ всадник и помчался дальше, нещадно хлеща коня по крупу старой фетровой шляпой.– Рид! – охнула Тресси. – Ведь это же не…– Оставайся здесь, – велел он. – Я сам все выясню.– Нет! А что, если это мой отец? Ты ведь его даже не узнаешь! Я поеду с тобой.– Черт возьми, Тресси! Я и сам разберусь, что к чему. Незачем тебе это видеть.– Если это он, я их остановлю! – бросила Тресси и вдруг с силой ударила кобылку пятками по бокам. Не привыкшая к такому обращению, чалая прижала уши и перешла в галоп. Риду ничего не оставалось, как пришпорить своего жеребца.Тресси крепко сжала коленями бока чалой и, опираясь на стремена, предоставила кобылке нестись очертя голову. Нет, не может быть, что это ее отец. Он бы никогда в жизни не сделал ничего противозаконного! Пускай он бродяга, трус, предатель, но преступник?.. Никогда! Наверное, ошибка. Или, может быть, это другой Мэджорс. Не такое уж редкое имя. Эти и многие другие доводы мелькали в мыслях девушки, когда чалая вылетела из леса на большую прогалину.Тресси увидела зрелище, от которого у нее перехватило дыхание.Под огромным корявым деревом стояли кружком люди с ружьями наготове. В центре круга, верхом на тощей кляче сидел приговоренный. Руки у него были связаны за спиной, на шею наброшена веревочная петля. Голова несчастного была запрокинута так, что он смотрел прямо на могучий сук, через который и была переброшена веревка.Тресси успела заметить лишь клок каштановых пыльных волос да истрепанную до дыр рубаху. Отец!– Не-е-ет! – пронзительно, что есть силы закричала Тресси и, пришпорив кобылку, ринулась прямо на толпу. Зрители шарахались во все стороны.Все смотрели на нее – включая и приговоренного. Тресси мельком заметила бледное лицо, выкаченные глаза, разинутый рот… И тут кляча, на которой сидел смертник, заржала и взвилась на дыбы. Петля затянулась, и бедолага рывком вылетел из седла. Он повис на веревке, раскачиваясь и неистово суча ногами, все его тело дергалось. Женщины разом завизжали, мужчины разразились оглушительными воплями.Тресси спрыгнула наземь и хотела было поддержать повешенного за ноги, но один из вооруженных людей разгадал ее намерения и вовремя перехватил ее. Оба не удержались на ногах и покатились по земле, взбивая клубы пыли. Нападавший принял Тресси за юношу, а потому особо не стеснялся. Она отбивалась изо всех сил, лягалась и громко кричала, раздирая ногтями лицо противника.Выхватив ружье, Рид спрыгнул с коня прямиком в толпу. Он замешкался на миг, не зная, броситься ли на помощь Тресси, или же спасать человека, болтавшегося на веревке. Выбрав второе, Рид ухватил несчастного за ноги. Если тугая петля еще не сломила шейные позвонки, его, быть может, удастся спасти. Впрочем, Рид сразу понял, что помощь запоздала. В руках его оказалось мертвое, и оттого невероятно тяжелое тело.Он выпустил мертвеца и повернулся к Тресси – та безнадежно рыдала, не в силах вырваться из железных рук противника. Взмахнув ружьем, точно саблей, Рид велел:– А ну-ка, мистер, отпустите немедленно! Человечек в черном, державший Библию, горестно возопил:– Черт, да я ведь даже не успел и молитву прочесть! Что же это за казнь такая? Разве можно отправлять человека к создателю, даже не помолившись?– Заткнись, брат Доусон! – буркнул костлявый парень с большим кадыком и нацелил ружье на Тресси, которую двое его сотоварищей рывком подняли на ноги. – Ну, какого дьявола ты все это устроил? Давай, братец, растолкуй, что к чему, а не то у нас сейчас-таки будет кого повесить по всем правилам!Один из мужчин, державших Тресси, крикнул:– Эй, Хэнк, обезоружь того малого, не то он еще пристрелит кого!И обратился к Тресси:– И вправду, мистер, объясните-ка, в чем дело. Вы же попросту казнили беднягу, прежде чем мы успели помолиться за его грешную душу, а он – сказать, где припрятал наворованное. С чего это вам так приспичило заткнуть ему пасть?– Кто он? Как его имя? Дайте мне взглянуть на него! – кричала Тресси, отчаянно извиваясь в чужих руках.Мужчина по имени Хэнк направил ружье на Рида и, как было приказано, разоружил его. Все уставились на Тресси.– Где шериф? – спросил Рид.Парень с большим кадыком громко хмыкнул:– Шерифов у нас тут не водится! Если кто нарушит закон, так мы сами обо всем позаботимся. Ни к чему нам шерифы. А если вы двое сейчас не развяжете языки, то очень скоро сами сведете знакомство с нашим правосудием.– Как вы могли повесить его без суда?! – рыдая, крикнула Тресси. Она уже была твердо убеждена, что это ее отец, мертвый, колышется сейчас в петле.– Это его-то? Да зачем тут суд? Все и так ясно. Ограбил магазин, уволок ящик персиков да еще всякого товару. Проделал это на виду у доброй половины города, а потом подстрелил двух настоящих парней, которые одни только и пытались его задержать. Мы устроили облаву, поймали мерзавца и приволокли сюда. Если уж это не правосудие – то я зеленая жаба.– Точно, – кивнул Хэнк. – Всякие там суды – это только пустая трата времени. Ну, так какого дьявола ты решил спасти его вонючую шкуру? – обратился он уже к Риду, тыкая его дулом ружья. – Ты что, заодно с этим юнцом?– Эй, полегче, – сказал Рид. – Мы и не слыхали об ограблении. Просто мы ищем человека по имени Ивэн Мэджорс. Ну услыхали, что вешают кого-то вроде бы с таким именем. Мы только хотели посмотреть, тот ли Мэджорс или другой, вот и все.Парень с кадыком недобро усмехнулся, показав щербатые зубы.– А зачем вы ищете этого самого Мэджорса?Рид быстро глянул на Тресси, моля о помощи. Та извивалась, пиная своих мучителей в лодыжки.– Потому что я его дочь! – в отчаянии выкрикнула она. – И если эти двое меня отпустят, я сразу увижу, он это или не он!Парень вытаращил глаза, потом кивнул, и мужчины отпустили Тресси.– Приглядывайте за этим типом, – велел он и вместе с Тресси подошел к повешенному. Сняв шляпу из запоздалого почтения к смерти, он заглянул в лиловое раздувшееся лицо.– Сказали б сразу, что вы – женщина, – пробормотал он. – Ну как, мэм, это ваш папочка?Секунду Тресси не могла себя заставить поднять глаза. Сердце ее подпрыгнуло к самому горлу, голова кружилась. Если это отец – она наверняка свалится в обморок. А если не он – тоже свалится, потому что еще ни разу в жизни не видела повешенного. Если б хоть Рид был рядом!Взгляд ее медленно скользнул по стоптанным сапогам, заплатанным штанам, грязной, некогда белой рубахе… выше, к шее, в которую туго врезалась веревочная петля. Дальше – разинутый рот, из которого нелепо торчит багровый язык, струйка крови течет из ноздри, потом – выкаченные глаза, слипшиеся, как сосульки, каштановые пряди на мертвом лбу…– Это не он, – прошептала она хрипло. – Не он, не он!Колени у нее разом ослабли, перед глазами поплыли черные пятна, тело повешенного размылось в серую кляксу. И тут Тресси словно громом поразило. Лишь сейчас она осознала, что это ее отчаянный крик испугал клячу. Из-за нее казнь произошла раньше времени. Это она, она сама помогла казнить несчастного!В ужасе девушка закрыла лицо руками и зарыдала так, словно сердце у нее рвалось в клочья.Рид, который все еще стоял под прицелом ружья, не расслышал слов Тресси, а потому решил, что повешенный действительно Ивэн Мэджорс.– Эй ты, кусок дерьма! – рыкнул он на здоровяка, державшего ружье. – Пусти меня к ней, не то, клянусь господом, я из тебя щепок настрогаю!Нож так быстро возник в его руке, что кряжистый Хэнк, вообще с неохотой принимавший участие в казни, шарахнулся прочь с воплем:– Эй, глядите, у него нож, нож!Рид пробился через ошарашенную толпу к Тресси. Она стояла на коленях и громко всхлипывала, раскачиваясь из стороны в сторону. Хэнк, еще не сообразивший, что перед ним женщина, с презрительным удивлением взирал на такое проявление слабости.Сжимая в руке нож, Рид опустился на колени рядом с Тресси.– Родная моя, мне так жаль, так жаль… Ну, успокойся же. Все кончено. Ничего не исправишь.Он обнял девушку, а над ними в высоте чуть покачивался труп убийцы и вора, дезертира из армии конфедератов, который в жизни не бывал южнее форта Ларами.Тресси попыталась было объяснить Риду, что это не ее отец, но с губ ее срывались лишь бессвязные, жалобные звуки.Толпа, собравшаяся поглазеть на казнь, теснилась вокруг, никак не в силах понять: то ли их лишили привычного зрелища, то ли устроили новое представление. Вскоре стало ясно, что ничего интересного уже не произойдет, и тогда большинство людей разбрелось. Ушел и брат Доусон, что-то с досадой бормоча себе под нос и запихивая в седельную сумку потрепанную Библию. На месте остались лишь трое – мужчина по имени Генри, который, собственно, и был вершителем местного правосудия, Джейк – парень с большим кадыком – и Хэнк Нортон, оскорбленный тем, что Рид угрожал ему ножом. Эти трое явно считали, что дело еще не закончено.Минуту они смотрели на Рида и Тресси, обмениваясь непонимающими взглядами.– Это надо же, чтоб мужчины были такими хлюпиками! – с отвращением произнес наконец Хэнк.– Это женщина, болван. И эта парочка может быть запросто сообщниками Мэджера, – медленно произнес Джейк.Хэнк Нортон разинул рот:– Полукровка тыкал в меня ножом. Он бы скальп с меня снял, если б я не увернулся.– Врешь ты все, Хэнк. Не увернулся ты, а в штаны навалил от страха.И двое мужчин захохотали над недалеким Хэнком.Между тем на прогалину, дребезжа, въехал ветхий фургон.– А вот и Клит явился за телом, – сказал Генри. Джейк указал пальцем на Рида и Тресси – они так и стояли на коленях, обнявшись под телом повешенного.– Что с ними-то делать?Хэнк пожал плечами:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34