Ханна обратила свое лицо к священнику. С того момента, как Джеб представил ее как крайне нуждающуюся вдову, с ее щек не сходила краска. Она собиралась сообщить мужчинам, что у нее нет намерения опять связать свою судьбу с церковью или стать пресвитерианкой.
Но прежде, чем она успела открыть рот, чтобы сделать это заявление, его преподобие Солтерс впервые с момента их встречи обратился непосредственно к ней.
– А где ваш муж отправлял службу, миссис Барнс?
Отправлял службу, подумала Ханна, Кэйлеб выразился бы точно также. А впрочем, какое-то время и ей приходилось употреблять те же слова. Однако тактика, которую избрал священник, ее пугала, он как будто силой вынуждал ее говорить. Разнервничавшись, Ханна облизнула пересохшие губы. Кэйлеб, слуга Бога, тоже был таким? Сколько же еще ей придется испытывать это на себе?
– Миссис Барнс? – повторил священник, вынуждая ее все же ответить на его вопрос. Однако увидев кончик языка, скользнувший по губам, он, позабыв обо всем, уставился на ее рот.
Ханна покраснела. Почему он так пристально смотрит на нее? Вдруг он каким-то, образом почувствовал, что сейчас она вспомнила о покойном муже, и не самым лучшим образом.
– Он служил в резервации Бразос, – наконец-то произнесла она. – Кэйлеб… Его преподобие Барнс обращал в лоно церкви души заблудших индейцев.
– Это, безусловно, благородная миссия, – священник кивнул головой в знак согласия. Он подумал о том, что до резервации Бразос отсюда довольно далеко. Он поочередно переводил взгляд с этой хрупкой женщины на Джеба. Значит, она провела с этим мужчиной всю ночь? А, может быть, даже и не одну ночь?
Ханна также уловила ход его мыслей, они легко читались по его глазам. Он смотрел на нее сейчас так же, как те мужчины в пансионе, когда Джеб фамильярничал с ней. Возможно, священник догадался, какие чувства испытывала она к покойному мужу на самом деле. То, что она не любила Кэйлеба, было правдой. Во всяком случае, она не относилась к нему так, как Бог предписывает это делать жене. Она просто уважала его. Но, если быть честной, когда Джеб похоронил ее мужа, она будто бы похоронила с ним и то единственное чувство. Ее сердце сжалось от боли. Ведь именно Джеб показал ей, за что следует уважать человека.
Не удивительно, что его преподобие Солтерс смотрел на нее так осуждающе. Джеб нахмурился и протянул руку, чтобы поддержать Ханну. От него не ускользнуло то, как мгновенно переменилось лицо священника. Но в отличие от Ханны он не угадал истинную причину столь внезапной перемены.
– Миссис Барнс, я думаю, вам лучше присесть, – произнес Джеб озабоченным тоном. Не обращая внимания на то, что его предложение удивило Ханну, он обратился к его преподобию Солтерсу. – Может быть, у вас найдется какой-нибудь прохладительный напиток? Миссис Барнс недавно пережила еще одну утрату. Она потеряла ребенка.
На лице священника появилось искреннее сочувствие.
– Конечно же, пойдемте со мной.
Ни одна женщина, испытавшая муки родов или преждевременных родов, не смогла бы опуститься до недозволенного поведения. Ему стало стыдно за то, что он так дурно подумал о Ханне Барнс и мистере Уэллзе.
Ханна же была в ярости. Если Джеб позволит себе сообщить еще какие-либо подробности ее личной жизни, она закричит!
Священник сочувственно прикоснулся к руке Ханны и почувствовал, что она вся дрожит. К его радости, Джеб Уэллз, который до этого поддерживал Ханну за локоть, отступил назад. Слава Богу, кажется, ничто не указывает на то, что между ними существовали какие-то близкие отношения. Честно говоря, вряд ли Уоррен Солтерс смог бы взять под опеку падшую женщину. Тем более что он был не женат, и начались бы пересуды. Это могло бы привести к тому, что он лишился бы кафедры. Именно о таких опасностях, что подстерегают молодых священников, им часто рассказывали в семинарии. Он слегка похлопал по ее нежной руке своей рукой, ощущая приятное тепло от этого прикосновения. Впервые увидев ее, когда она подходила к нему с этим грубым мужчиной, он подумал, что эта женщина слишком красива. Однако после проведенных с нею нескольких минут оказалось, что ее красота не так уж и волнует его. Он понял, что перед ним женщина, которую отличает скромная манера держать себя и то, что она вовсе не расположена к пустой болтовне. Ему часто хотелось, чтобы женщины умолкали сразу, как только в разговор вступали мужчины. Но, к сожалению, он не мог сказать, что женщины из его паствы придерживаются этой манеры поведения. Ханна была не такой. Она заговорила лишь тогда, когда он обратился прямо к ней. Его приятно удивила нерешительность, с которой она отвечала ему. Ее голос был высоким и мелодичным. Именно такой, как миссис Барнс, должна быть жена священника. Она идеально подходит для этой роли. Он также задержался взглядом на ее платье, отметив про себя, как хорошо сшит его лиф.
Джеб заметил, с каким восхищением смотрел на Ханну священник, и он цинично определил, что за этим восхищением скрывается вожделение. Именно вожделение охватывало любого мужчину, увидевшего Ханну. Однако Джеб опять напомнил себе, что скоро он, наконец, избавится от нее.
Для Ханны здесь будет лучше. Он представил, как может устроиться здесь, с этим священником, ее жизнь. Через несколько лет у нее будет полдюжины детей, голубоглазых и рыжеволосых, как мама. Они рассядутся на центральной церковной лавке и будут внимательно наблюдать за своим отцом-священником, обращающимся к пастве во время воскресной проповеди. Он так живо все представил, что у него даже защекотало под ложечкой, но он решительно отбросил все эти мысли. Не обращая внимания на слабое, но постепенно растущее недовольство, Джеб направился за Ханной и священником в церковь.
Уоррен Солтерс посчитал неприличным пригласить молодую вдову к себе в комнату, где находились его узкая кровать и личные вещи. Поэтому он усадил ее в прихожей и бросился к колодцу за холодной водой.
– Что вас заставило…
Но, не успев договорить, Ханна ощутила, как Джеб приложил свой палец к ее губам, пытаясь заставить ее замолчать. Она почувствовала какое-то нелепое желание легонько лизнуть его мозолистый палец, но вместо этого она укусила его.
– Черт возьми, вы что себе позволяете? – взвыл Джеб и засунул укушенный палец в рот. Однако он почувствовал жар в чреслах, он ощутил вкус ее губ и языка. – Мне надо бы вас хорошенько проучить за это, – грубо продолжил он, смущенный тем, что он так болезненно воспринял эту маленькую провокацию.
Ханна очаровательно улыбнулась. А Джеб изумленно смотрел на нее. Ах, вот, значит, когда он осознал, что она прекрасна! Неужели он не мог увидеть этого раньше? Однако и еще одна мысль пришла к нему в голову: Ханна была уже не прежней Ханной. Когда он прикрикнул на нее, она не отпрянула от него и не отвернулась. Но это он научил ее относиться к подобным вещам спокойно. Что-то подсказывало ему, что он многому мог бы ее научить. Джеб услышал шаги священника.
– Ханна, – начал было он, но тут же запнулся. Какого черта надо было еще что-то говорить ей? Он уходил, она оставалась. Так надо было сделать, так лучше будет для всех.
Его преподобие Солтерс протянул Ханне ковш с водой, при этом он смотрел на нее с сияющей улыбкой. Она благодарно приняла его. Она не собиралась демонстрировать покорность, о чем все время толковал священнику Джеб, поскольку это должно было устроить Солтерса. Однако она все делала так, как задумал Джеб. Но все же Джеб как-то странно смотрел на нее.
Но в следующий момент она подумала, что ей все это показалось. Джеб так непринужденно беседовал с этим священником-баптистом, и можно было подумать, что у него на уме лишь одно – как можно быстрее избавиться от нее, отдав в надежные руки. Джеб поблагодарил его преподобие Солтерса за то время, что он уделил им, а затем помог Ханне подняться. Она, вежливо улыбнувшись, отдала пустой ковш священнику.
– Я отвезу вас обратно в пансион, – сказал Джеб Ханне. – Вы можете отдохнуть там часок-другой, а затем я заеду и заберу вас на ужин.
Когда в очередной раз священник откашлялся, Ханна поняла, что она уже возненавидела в нем эту привычку. Солтерс очень серьезно посмотрел на Джеба.
– Хотя ваша забота о миссис Барнс достойна только похвалы, я думаю, что сейчас вам будет лучше прекратить опекунство над ней.
– Какого че… – Джеб запнулся, он не решился выругаться здесь, в церкви. – Что вы имеете в виду? – спросил он каким-то зловещим тоном.
Священник поднял руку, словно демонстрируя свои лучшие побуждения:
– Пожалуйста, поймите. Я и не думал обижать вас. Однако теперь она войдет в число моих прихожан. И мой долг, как священника, позаботиться о ее репутации. Она должна быть принята нашими женщинами-прихожанками.
– Вы имеете в виду, что им только дай повод, и они разорвут Ханну в клочья? – грубо заключил Джеб.
Его преподобие нахмурился, но не отступил, хотя и не стал ничего отрицать.
– Я думаю, что вы от всего сердца хотите для миссис Барнс лишь лучшей участи, не так ли?
Джеб неохотно кивнул головой в знак согласия. Для него все стало ясно, он представлял, как Ханна стояла бы на церковном дворе как прокаженная в стороне от этих шептавшихся и указывающих на нее пальцем старух. Нет, этого он совсем не хотел для нее. И, конечно, он понимал, что именно это и может произойти. Он вырос в таком же маленьком городке, как этот. Там тоже было полно «добрых» людей, которые не принимали ничего такого, что не соответствовало их правилам, которые они сами установили.
Стоило Ханне лишь попытаться воспротивиться всему, что сейчас происходило, как Джеб не дал ей рта раскрыть.
– Нет, Ханна. Он прав. Вы прекрасная женщина. И я не хочу, чтобы здешние жители думали о вас иначе.
Когда Джеб заглянул в ее голубые глаза, губы его сжались. Как же мог он раньше думать, что этот светлый оттенок ее глаз не привлекателен.
– Может быть, его преподобие Солтерс проводит вас обратно к Армену?
– Конечно, – сразу же вставил священник, удовлетворившись тем, как все повернул Джеб Уэллз. – И я устрою для вас ужин с некоторыми из наших прихожан. Миссис Грэхем будет в их числе.
Ханна не собиралась возражать. Она подумала, что, если Джеб хотел, чтобы именно так все было, она подчинится. Она многим была ему обязана. Позже, когда он уедет навсегда, она сама решит, что ей делать со своей жизнью. Все решит, когда он уедет навсегда. Это прозвучало просто ужасно.
Она подала ему руку.
– Вряд ли я когда-либо увижу вас снова. Нью-Мексико так далеко отсюда. Я хочу, чтобы вы знали – я ценю то, что вы сделали для меня.
В первый раз Джеб услышал предательскую хрипотцу в ее голосе. Сейчас в него словно вонзили нож.
Он едва сдерживался, чтобы не схватить ее в свои объятия, но вместо этого он протянул ей руку.
– Если когда-нибудь вам что-либо понадобится… Что он такое говорит? Через несколько дней он будет так далеко, что вряд ли сможет что-то еще сделать для нее. Он должен еще найти этих двух убийц, но где – он не знал.
– Просто помните, что в Теосе есть некий Слейд. Если вам что-либо понадобится, сообщите ему, назвав мое имя.
– Я уверен, что здесь, в Шермане, миссис Барнс найдет все, что ей необходимо, – вмешался священник.
– Ну, в таком случае ей никогда не придется обращаться к Слейду, – сказал Джеб, отпустив руку Ханны.
Он не мог устоять против того, чтобы не коснуться пальцами ее подбородка.
– До свидания, Ханна.
Уходя, он с трудом расслышал ее прощальные слова. Но он не обернулся.
ГЛАВА 18
Один игрок выругался, а другой – победно подтащил к себе целую кучу выигранных монет. Джеб, отхлебнув немного виски, тут же расслабился, увидев, что карты опять сдают. Никогда не знаешь, когда мирный ход игры в покер может вдруг нарушиться, и начнутся разборки, и иной раз перестрелка. Следовавшие друг за другом три выигрыша и проигрыша накалили обстановку. Но Джеб решил, что он не станет впутываться в неприятности здесь, в баре. А может быть, именно это ему и нужно было сейчас?
Кто знает, черт побери, что ему было нужно?
– Эй, ковбой, – кто-то слегка потянул его за воротник.
Этот нежный голосок принадлежал одной милашке. Она отличалась от других девиц, работавших в баре. Пожалуй, она была моложе, симпатичнее и почище остальных. Когда Джеб только переступил порог бара, он сразу приметил ее, хотя ничем этого не обнаружил.
А может быть, именно она была той, в ком он сейчас нуждался? Он был уверен, что возвратиться к Дженни, чтобы начать все сначала, он не сможет.
Девушка ждала ответа, и Джеб, улыбаясь, протянул ей руку. Девушка тут же вспорхнула к нему на колени. Джеб притянул ее ближе к себе и ощутил теплоту ее бедра и пышную грудь. Это возбудило его.
– М-м, очень неплохо, – простонала она, слегка отодвинувшись от него.
Джеб усмехнулся:
– Но я ведь ничего еще не сделал.
– Ну уж… Ты сделал больше, чем думаешь, – сказала девушка, покосившись на остальных трех игроков, игравших с ним в покер.
Один из них, заросший черной бородой, которая задевала его воротник, уже успел довольно сильно шлепнуть ее; его друг с кустистыми бровями сильно ущипнул ее за сосок. Когда она попыталась возмутиться, это еще больше подогрело их желание поиздеваться над ней. Некоторым девицам даже нравились подобные грубости, но ей – нет. Она положила глаз на Джеба еще час назад, как только он вошел в бар. Возможно, чем страшнее и грубее были клиенты, тем лучше они платили за притворные женские ласки, однако она все же предпочитала достаточно привлекательных мужчин. Особенно, если те обращались с ней как с леди. А когда-нибудь она обязательно ею станет.
– Меня зовут Коралл, – пробормотала она, прикоснувшись ноготком к его манжете. Затем, как бы случайно, ее пальцы скользнули внутрь рукава и нежно пробежали по запястью. От этого нежного и возбуждающего прикосновения Джеб даже закрыл глаза, пытаясь представить, на что способна эта девица. Она была хороша. Действительно хороша.
– Как же тебя на самом деле зовут, милая? Своим острым ноготком она провела от его запястья к тыльной стороне ладони.
– Тебе не нравится имя Коралл? – спросила она. Джеб схватил руку, которая уже исследовала его, скользя по брюкам. Свет в баре был тусклым, и никто из посетителей не обратил на это внимания, но Джеб никогда не занимался любовью на глазах у многочисленной публики. Сейчас он тоже не собирался менять свои правила.
Забыв о том, что он хотел узнать настоящее ее имя, Джеб снял ее с коленей:
– Где твоя комната, крошка? Довольная улыбка Коралл была ему ответом.
– Вон там, – она указывала на дверь рядом с баром.
Джеба удивило, что комната проститутки располагалась сразу за баром. Заметив его недоумение, Коралл пожала плечами:
– Если кто-либо… если клиент начнет дебоширить, мы можем сразу позвать на помощь. Херк, бармен, всегда очень хорошо заботился о нас. Мы все без ума от него.
Джеб покосился на мускулистые руки бармена и подумал, что за девицами, работавшими здесь, присматривали хорошо.
– Сегодня ночью, милая, тебе не придется звать на помощь.
Она взяла его за руку и повлекла за собой к двери. Когда они были почти уже рядом с ней, другая девица вдруг преградила им путь. Она взглянула на Джеба, который явно ей очень нравился. Улыбнувшись, она провела языком по губам. Разглядев ее, Джеб понял, что юность ее давно уже прошла. Она пыталась скрыть свой возраст: зачесанные наверх волосы немного подтянули кожу на лице, но замаскировать морщины на шее ей не удалось. Большие карие глаза, подведенные черным карандашом, тоже выдавали ее возраст.
Сверкнув глазами на Коралл, она переключила свое внимание на Джеба:
– Может быть, передумаешь, ковбой? Пойдем со мной. Уж я-то побольше знаю, чем эта малышка Коралл.
Джеб в этом не сомневался, но лишь усмехнулся в ответ.
– Иди ты к черту, Джерихо, – добродушно протянула Коралл, а затем крикнула: – Херк!
Бармен выглянул из-за стойки бара.
– Убери ее отсюда. Тот ухмыльнулся:
– Пойдем, Джерихо. Будь хорошей девочкой. Мы и тебе найдем клиента.
– Такого, как он? – засомневалась Джерихо, все еще продолжая пожирать Джеба голодными глазами. Она уставилась в известную точку ниже его пояса.
Джеб понял, что сама она, без помощи Херка, не уйдет, и он умоляюще взглянул на того.
Джерихо не сдвинулась с места. Тогда бармен вышел из-за стойки, подошел к ней, взял за руку и усадил у стойки.
Коралл похлопала Джеба по руке.
– Ну, вот и хорошо. Она все время так делает. У нее полно своих клиентов, но она всегда еще и моих хочет иметь. Не чьих-нибудь, а именно моих.
В последний раз Джеб взглянул на Джерихо. Она с таким же обожанием смотрела уже на Херка. Его, казалось, и в самом деле все здесь любили. Джеб подтянул к себе Коралл, ощутив ее теплое тело. Сейчас при свете он смог разглядеть ее лучше.
Ее глаза были голубыми. Проклятье!
Ханна терпеливо ждала, переодевшись в чистое платье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31