– Она настаивает на своем обвинении и говорит, что у нее имеются доказательства. Но я до сих пор не верил ей, – сказал он.
Гудчайлд медленно поднялся с кресла.
– Если это правда, тогда у нас иной расклад… Так вы говорите, он португальский офицер, да еще и таможенник?
– Его ищут уже несколько недель, – безжизненным тоном сказал Джеймс.
– Если мы сумеем подвести Боггза под смертную казнь, наши грешки покажутся суду чепуховыми, – протянул Гудчайлд. – Но это не решит наших финансовых проблем.
– Решит, – заявила Анна. – Если вы хотите иметь деньги миссис Уэддерберн, вы их получите. У меня имеются доказательства ее неверности мужу. Она посмотрела на Джеймса.
– Известно ли вам, что ваша супруга изменяет вам с Боггзом?
– Я знаю, что она восхищается им, но… – лепетал пораженный муж.
– В Древнем Китае за измену женщину спускали в реку, усадив ее в корзину, где держали раньше свиней, и все ее имущество распределялось среди ее родственников.
В комнате воцарилась мертвая тишина, нарушаемая только тиканьем часов на камине. Первым заговорил Джеймс:
– У тебя есть доказательства всего, что ты тут наговорила?
– Такие, что им поверит любой суд.
– Если все обстоит именно так, то ваша жена находится в сложном положении, Джеймс, – заметил Гудчайлд. – Может, нам следует еще раз проверить ее психическое состояние?
– Немедленно, – присоединился к нему доктор Скофилд.
– Ну, а вы, мисс Фу Тан, какая выгода вам от разоблачения миссис Уэддерберн? – с фальшивым участием в голосе поинтересовался Деннинг.
Анна медленно двинулась к двери.
– Мне нужна голова Эли Боггза. У меня для этого есть личные причины. К тому же я собираюсь стать здесь хозяйкой и женой, а не любовницей. Убрать миссис Уэддерберн не составит никакого труда. На основании моих доказательств ее отправят в Англию в смирительной рубашке. Мне кажется, что доктор Скофилд сделает это с превеликим удовольствием.
38
Милли объявила, что она и Мами намерены провести несколько дней в Макао.
Анна застыла. Она в это время подавала завтрак.
– В это время здесь так скучно, и еще невыносимая жара, – добавила Милли.
– В Макао еще более жарко, чем здесь, но если ты так настаиваешь, дорогая… – Джеймс с трудом выдавил из себя сладенькую улыбочку.
Мами не поняла сарказма, но Милли насторожилась.
– Мне нравятся прогулки по морю, – продолжала убеждать она. – Сидишь себе на палубе в шезлонге, а волны тебя баюкают, и ты плывешь по Южно-Китайскому морю – обожаю так путешествовать.
Мами по настоянию Милли завтракала вместе с ними. Она закатила глаза к потолку.
– Я вспоминаю то время, когда ваш папочка был жив. Он проводил в Макао больше времени, чем в Гонконге.
– Потому что он предпочитал девушек с Бек де Роза, а не низкорослых кантонских шлюх, – насмешливо заметил Джеймс. – Дело совсем не в климате.
– Может, и так, мистер Уэддерберн, – сказала Мами, – но он был великолепным человеком.
– Да, видимо, поэтому у него такая своенравная дочь, – последовал ответ, – которая может укатить в Макао, или еще куда-то, хоть к черту в зубы… едва только у нее возникнет такая прихоть!
– Я очень ценю твою доброту, дорогой, – ответила Милли. – Мы просто образец идеальной пары.
Она повернулась к Мами.
– Нам нужно поторопиться. Паром в Макао отбывает в десять.
Анна Безымянная повернулась к Джеймсу и выразительно на него взглянула. Джеймс ей в ответ подмигнул.
* * *
Позже, когда они с Джеймсом были в постели, Анна сказала:
– Надеюсь, ты понимаешь, что они поехали не в Макао, а отправились на остров Грин.
– Не болтай чепухи. Джеймс сел в постели. Анна притянула его к себе.
– Эли Боггз прорвал блокаду Пасти Дракона и в данный момент плывет к острову Грин, чтобы навестить «Домик отдыха».
– Послушай, ну что ты несешь? – неприязненно заметил Джеймс. – Флот не дает ему выйти из пролива, его суда находятся под прицелом пушек форта Боуга, и два английских фрегата тут же отправятся за ним в погоню.
– Он прорвал их блокаду.
– Но только вчера из офиса губернатора сообщили, что они загнали его в угол.
– Ты не знаешь Эли Боггза. – Анна привлекла его к себе, начав целовать.
Но Джеймсу было не до того. Он оттолкнул ее.
– Откуда ты знаешь, что Боггзу удалось вырваться из окружения?
– Поехали сегодня со мной на остров Грин – и ты увидишь, как с наступлением темноты он приплывет туда на своей джонке «Ма Шан», чтобы встретиться с твоей женой.
Джеймс захохотал.
– Нам придется далеко ехать, чтобы поймать эту парочку, – до Макао на пятьдесят миль.
– Дружок, как же ты все-таки глуп! – не выдержала Анна. – Сейчас миссис Уэддерберн и Мами плывут на паровом катере к острову Грин. Это абсолютно точно! Если сомневаешься, давай поедем сейчас же в «Домик отдыха», сам все увидишь.
– Они не посмеют это сделать!
– Ну да, не посмеют. Ты считаешь, что Мами и миссис Уэддерберн в Макао, а они тайно встречаются с Боггзом и его черным дружком.
Джеймс выскочил из постели, забыв о том, что он совсем гол.
– Я сейчас напущу на них Морской департамент.
Анна улыбнулась.
– Сделай это, то-то порадуется ваш вице-губернатор.
– Что ты хочешь сказать? Она пожала плечами.
– Они напустят на Боггза целый флот, и тут выяснится, что тот улизнул у них из-под носа. Завтра в Морском департаменте многим будет не по себе. И особенно тебе, когда ты начнешь наводить справки…
– Что же мне тогда делать?
– Делай то, что я тебе говорю.
Она вылезла из постели и с кошачьей грацией потянулась.
– Забудь о своем Морском департаменте. Свяжись семафором с флотом. Пусть один из фрегатов ждет недалеко от острова Грин. Прикажи, чтобы послали лодку к берегу с десятью вооруженными матросами для ареста Боггза и его команды. И вези домой жену и служанку под охраной.
– Арестовать жену? Это же скандал на всю колонию.
Анна пожала плечами.
– Какое это имеет значение? Она же психически неуравновешенный человек. Все поймут, чего тебе от нее пришлось натерпеться. Пусть весь срам падет на ее голову, но поторопись – тебе надо проделать все это до того, как кончатся ее деньги.
– Они уже кончились, – мрачно заметил Джеймс. – Мне пришлось с их помощью оплатить долги компании.
– Да… Чуть-чуть не повезло. Нового губернатора хватит удар, когда он узнает о царящей тут коррупции и обмане. Он считает, что весь остров поражен подобными пороками. Ты только представь себе, как он станет радоваться, когда в Гонконг доставят Боггза в кандалах, чтобы тот предстал перед судом. И это сделаешь ты, Джеймс Уэддерберн!
Джеймс внимательно посмотрел на нее.
– Анна, для меня ты тайна, – тихо сказал он. – У тебя, наверное, развито какое-то подсознательное чутье, инстинкт… Я бы даже сказал что ты – одержима… Одержима потрясающей способностью предвидеть будущее. Ты иногда очень сильно отличаешься от той женщины, которую я брал в экономки.
– Мне не нравится слово «одержимость».
– Я буду выглядеть глупцом, если Милли и Мами окажутся в Макао, а Боггз зажат в дельте Перл Ривер, – все еще сомневался Джеймс.
– Тебе придется рискнуть. Выбирай – Милли или я!
Джеймс замолчал.
39
Китайцы назвали Эли «саранчой», потому что он, как саранча, мог быстро передвигаться с одного места на другое, и еще он все пожирал на своем пути. Покинув китайский порт, Эли отправился на юг, к Гонконгу.
Ранее с помощью семафора он получил разрешение китайских официальных лиц провести караван из трех судов с кули под дулом пушек в форте Боуг. Этим фортом имперский Китай защищал залив недалеко от Кантона, где он выгрузил кули – у доков Вампоа.
Кули были в восторге от нежданной свободы, так как они уже начали понимать, что их продали в рабство. У каждого из них было по пятьдесят долларов, которые им выплатил Джеймс Уэддерберн (целое состояние для крестьянина с рисовых полей). Они тут же отправились домой, в деревни, чтобы рассказать изволновавшимся домочадцам о неком земном аде. Многие были в ручных и ножных кандалах, и местным кузнецам было приказано, чтобы они снимали с них кандалы, тем самым снова делая их свободными людьми.
Эли представил документ китайскому старшему губернатору Тво Квангу, преклонил колени перед троном и быстро убрался, прежде чем они могли изменить свое обещание.
У Эли было кредо: достаточно одного зловещего события на день. После того, как он славно обанкротил Смита и Уэддерберна и возвратил их рабов в родные деревушки, у него было достаточно оснований чувствовать себя довольным, и он посчитал, что вполне заслужил отдых в объятиях своей любви на острове Грин.
– Ты сообщил флоту о твоих намерениях? – спросила Джеймса Анна.
– Им отдан приказ направиться к острову Грин под прикрытием темноты. Все готово, – сказал ей Джеймс.
– Как насчет английского фрегата? Он будет неподалеку?
– Сейчас нет луны, и его будет трудно обнаружить.
– А где вооруженные морские пехотинцы?
– В полночь они приплывут к острову и окружат «Домик отдыха». Все будет сделано, как ты говорила, Анна. Но если ты ошибаешься? И если моя жена и Мами в Макао?
– Нет, это не так, – ответила Анна. – Клянусь моими предками. Эти люди должны быть уничтожены: Боггз будет повешен, а твоя жена отправится в сумасшедший дом.
– Если мы сможем доказать, что она – сумасшедшая и путалась с пиратом, это еще не значит, что ты станешь здесь хозяйкой, – осторожно заметил Джеймс. – Это место тебе может обеспечить только ее смерть.
Анна отпрянула от него, как раненый зверь.
– Ты предлагаешь убийство?
– Что же еще? Сплетни о наших отношениях уже распространились по колонии. Слуги всегда болтают слишком много… Если мы не поженимся, ты не сможешь стать официальной хозяйкой дома. Если Милли останется жива, ты всегда будешь считаться только любовницей.
– А если она погибнет… ну, скажем, в то время, когда их схватят?
Джеймс начал рассуждать.
– Наверное, можно все организовать. Скажем, кто-то перестарается во время ареста.
– Нет, – возразила Анна. – Уж слишком подозрительное совпадение. Учти, кроме помешавшегося на вопросах морали губернатора в лице сэра Джона Боурлинга, здесь еще присутствует защитник английского правосудия – Майон Кейн. Если твоя жена умрет до того, как станут судить Эли, следует все очень тщательно организовать, а не полагаться на непродуманные действия испуганного солдатика.
– Мне кажется, что у тебя уже готов план, – сказал Джеймс.
В слабом свете луны он посмотрел на нее. Запах, который всегда окутывал ее, ассоциировался у него со злом. До сих пор он никак не мог определить, кто же она такая…
– Я предпочел бы отныне быть твоим другом, а не врагом, – признался Джеймс.
Он не заметил, как Анна улыбалась в темноте.
– Идет фрегат, – сообщил один из солдат. Джеймс схватил бинокль и направил его в сторону моря. Там проблеск лунного света высветил мачту среди тумана. На берегу Джеймс, Анна и двое солдат смотрели, как фрегат подплыл ближе и тихо бросил якорь.
С черного борта осторожно опустили лодку, и в темноте блеснули весла.
– Десять вооруженных матросов? – хихикнул солдат. – Этот пират должен быть самим Всемогущим Богом.
– Это Эли Боггз, – сказала Анна. – Может, десяти человек будет недостаточно.
Когда показался «Домик отдыха», лодка ткнулась носом в берег, и вооруженные матросы пошлепали к берегу по воде.
В «Домике отдыха» Милли и Эли спали так спокойно, как спят удовлетворенные страстью любовники. В их мире не звучало ни слова, только спокойное тихое дыхание и отдаленный гул волн вдоль темного берега.
К востоку от «Домика отдыха» Мами и Черный Сэм бродили в пене прилива, взявшись за руки. Они не разговаривали, потому что говорить в такое время, когда над ними светила луна и их окутывала прохладная ночь, казалось совсем лишним. Им было достаточно того, что они были вместе.
– Всегда, когда мы так гуляем, мы приходим к могиле Растуса, – сказал Черный Сэм, нарушив тишину. – Миссус, я вам хочу сказать, что для него выбрали хорошее место – этот парень здесь покачивается на волнах…
– Сэм, это нечестно, – заметила Мами. – Если у тебя есть пара старых замасленных башмаков со стоптанными каблуками, ты всегда выбрасываешь их и покупаешь себе новую пару?
– Я просто считаю, что ты должна была полностью использовать парня, прежде чем начать встречаться со мной, – недовольно промолвил Сэм.
Мами подняла глаза к луне, делая вид, что страшно поражена сказанным.
– В моей родной деревне в Каролине нам, девушкам, всегда внушали, чтобы у нас один парень был под рукой, а другого нужно держать про запас. А ты, старичок, разве не делаешь так же?
– Нет! С тех пор, как я тебя встретил, у меня больше никого нет, хотя в прошлом я достаточно покуролесил, что было, то было!
– Помолчи! – шепнула Мами. – Что такое? Ты слышишь?
Они стояли очень тихо, прислушиваясь к крикам совы. Потом до них донесся далекий шепот.
– Мы не одни.
– Мне тоже так кажется, – подтвердил Сэм, внимательно прислушиваясь.
– Ну, ладно, – воскликнула Мами. – Нам это показалось. Давай вернемся к «Домику отдыха».
– Ты подумала о том, чтобы снова отправиться в путешествие? – спросил Сэм, пока они шли обратно.
– Нет, сэр, – ответила Мами. – Я столько уже путешествовала, что мне хватит своего до конца моей жизни.
– Девушка, ты путешествовала только из Англии до Гонконга. Нет, я имел в виду путешествие на другой конец света.
– Черный Сэм, твою голову должен проверить доктор.
– Твоя правда. Разве нормальный человек связался бы с такой женщиной, как ты. У меня в Ванчае было столько девиц. В очереди стояли.
– Я тебя не держу, заводи себе хоть целую дюжину девиц!
– Мами Малумба, если я стану проводить с тобой все время, меня ждет монастырь, а это уже слишком, ведь я все-таки пират.
– Сэм, ты уже не пират, я сделала тебя приличным человеком.
– Мне так трудно оставаться именно таким. В особенности эти походы в церковь, если мне туда придется ходить до конца жизни. Правильно говорит Эли, мне больше подходят путешествия.
– Бога ради, куда? – спросила Мами.
– На юг, к Филиппинам: купим лодку, будем ловить сардин и ставить сети на кильку и омаров, а потом продавать их на рынке по два десятицентовика за сеть. Тебя это устраивает?
– Нет, только не меня, Черный Сэм. Я привыкла работать на земле!
– Значит, наши пути разойдутся?
– С меня хватит путешествий.
– Малумба, до чего же ты упряма.
– Да что ты, Сэм. Я и так вся испереживалась, как подумаю, что мне придется тебя потерять… ведь я полюбила тебя навеки. Однако ты нипочем не заставишь меня бросать в море сети ради каких-то там рыбешек; еще неизвестно, попадутся ли они в сеть. Мне нужен комфорт.
Сэм еще раз наклонил голову и внимательно прислушался. Они остановились, их босые ноги утопали в песке.
– У тебя и впрямь что-то с головой, – заметила Мами. – Что ты слушаешь, ну креветки шуршат, эка невидаль! Пошли!
И она потащила его вперед.
– Что-то не так. Я чувствую это, – заметил Сэм. – Что-то мне тревожно на душе.
– У тебя вообще не было души, пока я ее не спасла, – сказала Мами. – Тебе постоянно что-то мерещится, потому что у тебя совесть нечиста. То ли дело мой Растус – у него душа была, как огонек.
– Удивительно, что он не сжег себя, – ответил Черный Сэм.
Они продолжали брести, шлепая голыми ногами по маленьким лужицам и углублениям в песке. Джеймс с холма увидел их в бинокль.
– Вот одна парочка, – сказал он.
В два часа ночи Милли проснулась и подошла к окну. Она посмотрела вниз на пляж, освещенный полной луной.
Панорама моря, земли и неба расстилалась перед ней, полная спокойствия. Как всегда, луна гипнотизировала ее, и Милли не могла оторвать взгляда от красоты природы.
В такие моменты ее память снова вызывала образ умершего Тома Эллери. Или детские воспоминания о застывшей морде лисицы с оскаленными зубами и капающей кровью. О мертвой самке лисицы, в тот момент, когда ей отрубали голову. Но сегодня ей не снились кошмары, она вообще не видела никаких снов.
Рядом с ней среди разбросанных простынок спал Эли. До чего он был сегодня ретивым и соблазнительным, но сейчас его ничто не могло пробудить ото сна. Он был неутомимым любовником, но сейчас он был полностью опустошен.
Милли улыбнулась и подумала, что с этим человеком она могла бы проехать всю вселенную, и пережить голод и холод, и жариться под лучами невыносимого солнца. Она жаждала вечно быть рядом с Эли Боггзом, всю свою жизнь.
Она вспомнила поэму, которую учила наизусть в детстве. Ее слова словно зазвучали в этой комнате, похожие на звон отдаленного колокола.
«Если уйдешь ты, я не умру, и не нарушу криком
печали, мой сладостный друг, тверди небесной.»
Милли вернулась в постель и продолжала разглядывать мужчину, лежавшего перед ней. Темное лицо на белизне подушки.
У него были другие женщины, она знала об этом. Скоро он проснется и потянется к ней. Он занимался тем же и с другими женщинами до нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34