Ты у меня в крови, женщина, – он просунул ее руку под свою тунику, чтобы она могла почувствовать биение его сердца. – Я весь твой.
– Это звучит почти как клятва, – прошептала она в ужасе.
– Это и есть клятва. Я знаю, что ты сейчас принадлежишь другому и не можешь ответить на мой призыв, но я присягаю тебе, Валдис. Клянусь своей честью, хотя многие могли бы сказать, что она недорого стоит.
Она положила палец ему на губы.
– Ты самый честный человек из всех, кого я знаю.
– Тогда мне повезло, что ты знаешь так мало мужчин, – он криво улыбнулся. Затем на его лице появилось серьезное выражение. – Клянусь своей честью принадлежать тебе и только тебе до тех пор, пока я дышу.
– Эрик, – она погладила его по голове. – Любовь моя, – она закусила губу, задумавшись. – Мое тело принадлежит другому, так что я не могу дать тебе подобную клятву. Все же я могу дать тебе то, что принадлежит только мне.
Она взяла его руку и положила на свою грудь, чтобы он тоже мог почувствовать биение ее сердца.
– Есть часть меня, над которой Хабиб ибн Мохаммед не властен, до которой он не может дотронуться. Даже если придет то время, когда он овладеет моим телом, он никогда не сможет завладеть и маленькой толикой моей души, – она взглянула в лицо Эрику. В темноте его бледные глаза горели желанием. – Моя семья отреклась от меня, обнаружив, что внутри меня скрывается тайная сила. Ты был свидетелем моих приступов и не отвернулся от меня. Разве я могу не любить тебя всю свою оставшуюся жизнь?
– Я принимаю твою клятву, – сказал Эрик. – Но придет день, когда ты будешь принадлежать самой себе, Baлдис. И в этот день ты будешь моей, с головы до ног.
Он нежно и бережно поцеловал ее, будто она были хрупким стеблем, который он боялся сломать. Когда он отпустил ее, Валдис покачала головой. Она принял решение. Она должна была сказать об этом Эрику, прежде чем передумает.
– Нет, этого недостаточно, – она наклонилась и схватила край своего платья. Одним движением сняла свою ночную рубашку через голову, обнажая себя перед ним. Валдис шагнула в его объятия. – Я хочу принадлежать тебе сегодня во всей целостности.
– Не дразни меня, – он почувствовал, как напряглись его мускулы, а к голове прилила кровь.
– Я не дразню тебя, Эрик. Я предлагаю тебе всю себя, – она мягко поцеловала его в шею и отступила обратно на шаг. Так же, как делала это раньше для Мохаммеда, она взяли свои груди в ладони и выгнула спину. – Моя душа, мое сердце, цветок моей невинности – все это до сих пор принадлежало мне. Но теперь я отдаю их в твое владение.
– Мохаммед не простит тебе подобного. Если он обнаружит, что…
Она закрыла ему рот ладонью. Странно, но зловещие сны сделали Валдис более решительной. Она должна любить этого мужчину сегодня или же будет обречена на медленное умирание.
– Я придумаю выход, когда и если придет время. Время улетучивается вместе с каплями на водяных часах. Я не прощу себе, если мы не сможем принадлежать друг другу хоть раз в жизни. Пожалуйста, Эрик. Давай проведем эту ночь вместе.
– Я знаю, что не должен поддаваться, но ты слишком многого хочешь от мужчины.
Он потянулся к ее грудям, взяв их в свои большие руки. Дотронулся подушечками пальцев до ее сосков, наставляя ее кровь бежать быстрее. Валдис видела, что ого решимость испаряется, а глаза загораются диким огнем.
– К чёрту завтра, – воскликнул он страстно. – Пусть мир существует только сегодня.
Он взял ее на руки и понес в постель. Они упали на простыни, переплетаясь руками и ногами. Он целовал ее повсюду, распаляя в ней внутренний жар. Ее пальцы летали, пытаясь помочь ему снять одежду, не желая разрывать объятия даже на долю секунды.
Где он был твердым, она была мягкой. Где он был жестким, она была гладкой. Она наслаждалась ощущением прикосновения его обнаженной кожи к своей. Его пальцы гладили все изгибы и округлости ее тела, а за ними следовали его ненасытные губы.
Валдис никогда не чувствовала себя такой звеняще живой. Она была словно струна, вытягивающаяся от его прикосновений.
– Моя очередь, – прошептала она, заставив его лечь на спину. Она привстала и пробежалась пальцами по его груди, ребрам и плоскому животу. Его мужское естество уже наполнилось жизнью, и Эрик издал слабый стон, когда Валдис прикоснулась к нему. Она погладила его мошонку, удивившись, что она мягкая. Однако она сразу же затвердела под ее рукой. Теперь она поняла, в чем скрывалась загадка мужчины. Валдис бросила взгляд на его мускулистые ноги и вдруг нахмурилась. Бедро Эрика было перевязано кусочком материи. Она развязала ее и обнаружила свежую зияющую рану.
– Что случилось?
– Не о чем беспокоиться. У меня произошла небольшая стычка с этим детоубийцей. Ему удалось сделать один удачный выпад, но мне достался последний.
Он притянул ее, посадив к себе на бедра, и стал ласкать ее грудь. Он покусывал и посасывал ее соски. Бег разумные мысли, даже беспокойство по поводу его рани, вылетели напрочь из головы Валдис. Его рука опустилась ей на живот, раздвинула бедра и легла на ее девичий холмик. Пальцы стали дразнить чувствительный бугорок, пробегая по кругу.
Вдруг она ощутила у входа в свою потайную дверь удовольствий что-то более твердое. Эрик был горячим и жестким. Она поняла, что не может более сдерживаться.
– Пути назад не будет, – прошептал он, дрожа от возбуждения. – Ты уверена?
– Да, сейчас или никогда, – попросила она. Она желала, чтобы он заполнил ее всю, без остатка. – Сейчас – это все, что у нас есть.
Он медленно вошел в нее, остановившись перед тонким барьером. Она закусила губу, взглядом умоляя его поторопиться. Эрик сделал еще один толчок, преодолевая ее девственную преграду. Валдис почувствовала внезапную резкую боль, но она вскоре растворилась в удовольствии от слияния их тел. С минуту они лежали, не двигаясь, как единое целое, наслаждаясь чудом своего нового бытия. Она поцеловала его, и Эрик прижал ее к себе. Затем он задвигался в ней, как волны у фьорда, бьющиеся о берег. Мир перестал для нее существовать. Она с жадностью принимала его, заставляя погружаться все глубже и глубже, со всей силой своей страсти. Они смотрели друг другу в глаза, пока мелодия, древняя как мир, качала их на волнах любви.
Вдруг Валдис почувствовала, что ее тело напряглось. Она ощущала такое же напряжение в теле Эрика, но в тот момент, когда она была готова взлететь, он вдруг замедлил темп.
– Нет, пожалуйста, – прошептала она.
– Я не могу больше сдерживаться.
– Тогда не надо, но чтобы ты ни делал, если ты любишь меня, не покидай меня.
Его тело вытянулось, и он сделал еще один толчок. Валдис ощутила, как его семя изливается в нее. Ее тело наполнилось горячей живительной влагой и приятной истомой. Она потеряла контроль над собой и забилась в конвульсиях. Его поцелуи заглушили ее крики. Валдис пребывала во власти волшебного чувства, замерев в изумлении перед чудом их слияния.
Когда ушло напряжение, она почувствовала, как каждая клеточка внутри нее наполнилась жизнью. Радость разливалась по ее телу волнами. После приступов она всегда чувствовала себя разбитой и обессиленной, как сломанный тростник. Здесь было что-то от этой слабости, но совсем другого свойства.
К тому же теперь она была не одна. С ней был Эрик. Он оставался в ее теле и сердце. Так же, как и она – в его. Не важно, если им придется расстаться. Не важно, если смерть подстерегает их. Теперь он будет с ней постоянно.
В этот чудесный момент Валдис совершенно не волновало, сколько времени им отпущено.
Глава 22
Если инструмент потерял свою ценность, мастеру не остается ничего другого, как избавиться от него. Иначе от этого пострадает его работа.
Из тайного дневника Дамиана Аристархуса
Было еще темно, когда Эрик поднялся. Он накинул на себя одежду, брошенную на полу. Хотя он считал свою рану пустяковой, однако она мешала ему передвигаться. Спуск вниз мог оказаться более сложным делом, чем подъем вверх.
Валдис счастливо раскинулась на постели, полностью отдавшись во власть сна. Если бы он не был воином, привыкшим вставать на смену караула, он спал бы так же глубоко, как она. В темноте он едва мог разобрать ее очертания. Он постоял над ней некоторое время, пока его глаза привыкали к тусклому свету. Он впитывал весь ее облик, раскрывавшийся перед ним, – овал ее лица, светлые брови, полные губы, мягко раскрывшиеся во сне. Он знал, что должен уйти, оставить ее наедине с ее сладкими снами, но не мог отказать себе в последнем поцелуе.
– М-м-м, – промурлыкала она, обвивая его за шею. – Как приятно так просыпаться. Иди обратно в постель.
– Я не могу. Время подходит уже к третьей страже, – прошептал он, вдыхая ее пряный запах. Он почувствовал, как его мужское естество снова напряглось, невзирая на ранний час. – Мне нужно идти, любовь моя.
Она вздохнула и взяла его за подбородок.
– Ты придешь ко мне снова?
– Нет, Валдис. Мне не нужно было подвергать тебя опасности и в этот раз, – произнес он с неохотой. – Как мы можем испытывать судьбу снова?
– Ты должен прийти, – она притянула его к себе. – Обещай мне, Эрик. Скажи, что придешь ко мне, как только сможешь.
Разум говорил ему, что он должен отказаться, но его голова не могла переубедить сердце.
– Если я смогу, то приду, – он поцеловал ее в шею. – Но сейчас я должен уйти. Закрой глаза, или я не смогу.
Он был удивлен, когда она послушалась его. Эрик выглянул из окна, окинув взглядом спящее строение, обрадовавшись, что третья смена еще не приступила к службе. Затем забрался на окно и стал карабкаться вниз по решетке, двигаясь с величайшей осторожностью.
Он услышал тявканье Локи наверху.
Проклятая собака.
Эрик застыл на полпути к земле, испугавшись, что кто-нибудь мог услышать этот звук. Валдис, видимо, успокоила пса. Вдалеке закукарекал петух. Эрик услышал шум разбившейся посуды на кухне, за которым последовало сдержанное ругательство. Дом начинал просыпаться.
До сих пор боги благоприятствовали ему в тайных похождениях. Фрейя, обитательница Асгарда, обычно всегда помогала влюбленным и содействовала их тайным встречам. Может быть, он мог еще чуть дольше рассчитывать на ее помощь. Забыв о предосторожностях, он стал спускаться быстрее. Спрыгнув, он припал к земле и притаился. Кроме янтарного отсвета масляной лампы, горящей на кухне, и грохотания горшков, он не увидел и не услышал ничего подозрительного.
Эрик выпрямился и пошел к своей комнате около конюшен. Небо постепенно окрашивалось в серый цвет. Когда он дошел до своей спартанской комнаты и закрыл за собой дверь, у него вырвался вздох облегчения.
И тут он с ужасом обнаружил, что его кинжал с рукояткой из рога куда-то исчез. Эрик пошел обратно во двор, надеясь, что тот выпал из футляра, пока он карабкался вниз. По дороге он наткнулся на одного из охранников и выкрутился, отругав его за опоздание на стражу. Кинжала во дворе не было. Он решил, что оставил его в комнате Валдис. Спеша избавиться от одежды, он, должно быть, выронил кинжал на пол. Он надеялся, что кинжал случайно мог оказаться где-нибудь под кроватью.
Возможно, богиня Фрейя не так уж одобрительно смотрела на тайные выходки влюбленных.
– Прошу тебя, не жди меня, мой друг, – обратился Дамиан к Публиусу, когда тот открыл ему дверь. – Мои дела с Валдис не должны отрывать тебя от завтрака.
– Совершенно верно, – согласился Публиус, громко кашляя. Он повернулся, не удосужившись даже зайти к своей недавно приобретенной подопечной в комнату. – Думаю, ты сам найдешь обратную дорогу.
Дамиан был удивлен, что Валдис все еще была в постели. Воздух в комнате казался другим, немного мускусным, необычным. Он поставил настой из трав на прикроватный столик.
– Пора вставать. Публиус сказал, что вчера ты ужинала со своим хозяином. Я не смог больше ничего из него вытянуть. Расскажи мне обо всем в подробностях.
Валдис поднялась на подушках. Волосы ее были спутаны, а губы опухли от страстных поцелуев. Ее необычные глаза были слегка затуманенными. Может быть, она плакала?
Дамиан заметил маленькое кровавое пятнышко на ее простынях, когда она свесила ноги с кровати. Она спала голой, что было не похоже на нее. Он позволил себе быстрый взгляд на ее грудь, прежде чем отвел глаза. Очевидно, ей не захотелось надевать вчера ночную рубашку, когда она вернулась от хозяина.
– Значит, Мохаммед не сумел сдержать себя, – сказал он твердо, как будто говоря о погоде. Он знал, что женщины часто расстраивались из-за потери невинности, и хотел помочь Валдис справиться с этим. Честно говоря, он не совсем верил в успех этой затеи. Если бы она была менее привлекательна…
Дамиан заметил, что ее ночная рубашка лежала на полу скомканная. Перед тем как она покинула его дом, Дамиан убедился, что в запасе у нее достаточно лаванды для одежды. Если Валдис не надевала эту рубашку, то она должна быть аккуратно сложена в шкафчике около кровати. Валдис подняла ночную рубашку и быстро накинула через голову. Она приняла маленькую чашечку с мятным настоем из его рук, не глядя ему в глаза.
– Очень жаль, но не расстраивайся по этому поводу. Мы оба знали, что это должно было произойти, – продолжил Дамиан. Если он попытается представить ситуацию с выгодной стороны, возможно, она немного успокоится – Если ты станешь любимицей, Мохаммед будет доверять тебе. Тебе не удастся обманывать его с помощью предсказаний, но, слушая его излияния в спальной, ты все же сможешь оказаться полезной.
Валдис положила себе руку на лоб.
– Что ты имеешь в виду?
– Скромность тебе не к лицу. По крайней мере, не со мной. Давай говорить начистоту. Если у тебя все еще шла кровь, когда он отослал тебя назад, так, что ты даже оставила пятно на кровати, то наверняка Мохаммед был жесток с тобой. Я сочувствую тебе, но мы ничего не приобретем, сожалея об этом. Тебе нужен врач?
Она закусила губу.
– Я вижу, что нет, – Дамиан старался сохранить деловой тон. Ему вдруг захотелось заключить ее в свои объятия и утешить. – Скажи мне, что вы обсуждали с Мухаммедом. Теперь, когда твой хозяин лишил тебя девственности, что ты собираешься делать?
– Мохаммед не… – начала она и вдруг остановилась. Ее глаза уставились в одну, точку на начищенном полу.
Дамиан проследовал за ее взглядом. Около открытого окна лежал кинжал с рукояткой из рога. Дамиан сразу же узнал оружие.
Варяг.
Он подошел к окну и схватил кинжал. Валдис последовала за ним.
– Дамиан, пожалуйста, ты не понимаешь.
– О, я понимаю гораздо больше, чем ты думаешь, – горячо ответил он. – Как ты могла ослушаться меня? Как ты могла довериться ему? Ты понимаешь, что ты наделала?
В нем поднялась ярость, которая, как он подозревал, не имела ничего общего с ее заданием.
– Я сделаю все, чтобы спасти тебя, хотя это, может быть, и невозможно. Мохаммед достанет его из-под земли.
Валдис побледнела как полотно.
– О нет, пожалуйста. Он не виноват.
Дамиан смерил ее убийственным взглядом.
– Это моя вина. Я попросила Эрика прийти ко мне. У меня был ночной кошмар, и мне нужно было предупредить его. А потом… все произошло само собой.
– Не говори мне, что ты поверила в то, что действительно обладаешь даром предвидения. Валдис, как ты могла? После всех моих указаний, после встречи с Хлоей, – после того, как ты увидела, что может произойти с женщиной, нарушившей целомудрие, как ты могла?
– Я люблю его, – призналась она. – Я ничего не могла с собой поделать.
– Любовь? Разве может любовь послать человека на ужасное наказание, которому его, несомненно, подвергнут?
Ее лицо сморщилось от жалости.
– Я не знаю. Я не думала об этом.
– Ну что ж, у тебя будет время подумать, если сама выживешь. Всю оставшуюся жизнь ты будешь думать о том, как сама навлекла смерть на варяга.
Дамиан повернулся, чтобы уйти. Если он объяснит Мохаммеду, что произошло, рассказав ему все начистоту, возможно, ему удастся купить у него Валдис и придумать другой план.
– Нет, подожди, – Валдис бросилась на пол и обняла его за колени, мешая ему идти. – Пожалуйста, Дамиан. Никто не знает об этом. Зачем нам все разрушать?
– Я ничего не разрушаю, – он отвел взгляд от ее умоляющих глаз. – Ты сама это на себя навлекла.
– Дамиан, нет, пожалуйста, – воскликнула она. – Я сделала все, о чем ты просил. Мохаммед доверяет мне и верит в мои силы. Мы можем вертеть им так, как ты захочешь. Если только ты сохранишь мой секрет, я сделаю все что ты пожелаешь.
Со времени своего оскопления Дамиан иногда испытывал временные эрекции. Он никогда не думал, что они могут длиться достаточно долго для того, чтобы доставить женщине удовольствие, и боялся попробовать, даже с девушкой легкого поведения. Только это мешало ему, вернуться к Калисте и своему сыну. В какой-то момент он увидел Валдис, обнаженную и униженную, предлагающую ему свое тело для того, чтобы он узнал, как далеко простираются его возможности. Если бы у него был шанс вернуться к Калисте как мужчине, он бы покинул императорскую службу в мгновение ока и исчез в македонских горах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
– Это звучит почти как клятва, – прошептала она в ужасе.
– Это и есть клятва. Я знаю, что ты сейчас принадлежишь другому и не можешь ответить на мой призыв, но я присягаю тебе, Валдис. Клянусь своей честью, хотя многие могли бы сказать, что она недорого стоит.
Она положила палец ему на губы.
– Ты самый честный человек из всех, кого я знаю.
– Тогда мне повезло, что ты знаешь так мало мужчин, – он криво улыбнулся. Затем на его лице появилось серьезное выражение. – Клянусь своей честью принадлежать тебе и только тебе до тех пор, пока я дышу.
– Эрик, – она погладила его по голове. – Любовь моя, – она закусила губу, задумавшись. – Мое тело принадлежит другому, так что я не могу дать тебе подобную клятву. Все же я могу дать тебе то, что принадлежит только мне.
Она взяла его руку и положила на свою грудь, чтобы он тоже мог почувствовать биение ее сердца.
– Есть часть меня, над которой Хабиб ибн Мохаммед не властен, до которой он не может дотронуться. Даже если придет то время, когда он овладеет моим телом, он никогда не сможет завладеть и маленькой толикой моей души, – она взглянула в лицо Эрику. В темноте его бледные глаза горели желанием. – Моя семья отреклась от меня, обнаружив, что внутри меня скрывается тайная сила. Ты был свидетелем моих приступов и не отвернулся от меня. Разве я могу не любить тебя всю свою оставшуюся жизнь?
– Я принимаю твою клятву, – сказал Эрик. – Но придет день, когда ты будешь принадлежать самой себе, Baлдис. И в этот день ты будешь моей, с головы до ног.
Он нежно и бережно поцеловал ее, будто она были хрупким стеблем, который он боялся сломать. Когда он отпустил ее, Валдис покачала головой. Она принял решение. Она должна была сказать об этом Эрику, прежде чем передумает.
– Нет, этого недостаточно, – она наклонилась и схватила край своего платья. Одним движением сняла свою ночную рубашку через голову, обнажая себя перед ним. Валдис шагнула в его объятия. – Я хочу принадлежать тебе сегодня во всей целостности.
– Не дразни меня, – он почувствовал, как напряглись его мускулы, а к голове прилила кровь.
– Я не дразню тебя, Эрик. Я предлагаю тебе всю себя, – она мягко поцеловала его в шею и отступила обратно на шаг. Так же, как делала это раньше для Мохаммеда, она взяли свои груди в ладони и выгнула спину. – Моя душа, мое сердце, цветок моей невинности – все это до сих пор принадлежало мне. Но теперь я отдаю их в твое владение.
– Мохаммед не простит тебе подобного. Если он обнаружит, что…
Она закрыла ему рот ладонью. Странно, но зловещие сны сделали Валдис более решительной. Она должна любить этого мужчину сегодня или же будет обречена на медленное умирание.
– Я придумаю выход, когда и если придет время. Время улетучивается вместе с каплями на водяных часах. Я не прощу себе, если мы не сможем принадлежать друг другу хоть раз в жизни. Пожалуйста, Эрик. Давай проведем эту ночь вместе.
– Я знаю, что не должен поддаваться, но ты слишком многого хочешь от мужчины.
Он потянулся к ее грудям, взяв их в свои большие руки. Дотронулся подушечками пальцев до ее сосков, наставляя ее кровь бежать быстрее. Валдис видела, что ого решимость испаряется, а глаза загораются диким огнем.
– К чёрту завтра, – воскликнул он страстно. – Пусть мир существует только сегодня.
Он взял ее на руки и понес в постель. Они упали на простыни, переплетаясь руками и ногами. Он целовал ее повсюду, распаляя в ней внутренний жар. Ее пальцы летали, пытаясь помочь ему снять одежду, не желая разрывать объятия даже на долю секунды.
Где он был твердым, она была мягкой. Где он был жестким, она была гладкой. Она наслаждалась ощущением прикосновения его обнаженной кожи к своей. Его пальцы гладили все изгибы и округлости ее тела, а за ними следовали его ненасытные губы.
Валдис никогда не чувствовала себя такой звеняще живой. Она была словно струна, вытягивающаяся от его прикосновений.
– Моя очередь, – прошептала она, заставив его лечь на спину. Она привстала и пробежалась пальцами по его груди, ребрам и плоскому животу. Его мужское естество уже наполнилось жизнью, и Эрик издал слабый стон, когда Валдис прикоснулась к нему. Она погладила его мошонку, удивившись, что она мягкая. Однако она сразу же затвердела под ее рукой. Теперь она поняла, в чем скрывалась загадка мужчины. Валдис бросила взгляд на его мускулистые ноги и вдруг нахмурилась. Бедро Эрика было перевязано кусочком материи. Она развязала ее и обнаружила свежую зияющую рану.
– Что случилось?
– Не о чем беспокоиться. У меня произошла небольшая стычка с этим детоубийцей. Ему удалось сделать один удачный выпад, но мне достался последний.
Он притянул ее, посадив к себе на бедра, и стал ласкать ее грудь. Он покусывал и посасывал ее соски. Бег разумные мысли, даже беспокойство по поводу его рани, вылетели напрочь из головы Валдис. Его рука опустилась ей на живот, раздвинула бедра и легла на ее девичий холмик. Пальцы стали дразнить чувствительный бугорок, пробегая по кругу.
Вдруг она ощутила у входа в свою потайную дверь удовольствий что-то более твердое. Эрик был горячим и жестким. Она поняла, что не может более сдерживаться.
– Пути назад не будет, – прошептал он, дрожа от возбуждения. – Ты уверена?
– Да, сейчас или никогда, – попросила она. Она желала, чтобы он заполнил ее всю, без остатка. – Сейчас – это все, что у нас есть.
Он медленно вошел в нее, остановившись перед тонким барьером. Она закусила губу, взглядом умоляя его поторопиться. Эрик сделал еще один толчок, преодолевая ее девственную преграду. Валдис почувствовала внезапную резкую боль, но она вскоре растворилась в удовольствии от слияния их тел. С минуту они лежали, не двигаясь, как единое целое, наслаждаясь чудом своего нового бытия. Она поцеловала его, и Эрик прижал ее к себе. Затем он задвигался в ней, как волны у фьорда, бьющиеся о берег. Мир перестал для нее существовать. Она с жадностью принимала его, заставляя погружаться все глубже и глубже, со всей силой своей страсти. Они смотрели друг другу в глаза, пока мелодия, древняя как мир, качала их на волнах любви.
Вдруг Валдис почувствовала, что ее тело напряглось. Она ощущала такое же напряжение в теле Эрика, но в тот момент, когда она была готова взлететь, он вдруг замедлил темп.
– Нет, пожалуйста, – прошептала она.
– Я не могу больше сдерживаться.
– Тогда не надо, но чтобы ты ни делал, если ты любишь меня, не покидай меня.
Его тело вытянулось, и он сделал еще один толчок. Валдис ощутила, как его семя изливается в нее. Ее тело наполнилось горячей живительной влагой и приятной истомой. Она потеряла контроль над собой и забилась в конвульсиях. Его поцелуи заглушили ее крики. Валдис пребывала во власти волшебного чувства, замерев в изумлении перед чудом их слияния.
Когда ушло напряжение, она почувствовала, как каждая клеточка внутри нее наполнилась жизнью. Радость разливалась по ее телу волнами. После приступов она всегда чувствовала себя разбитой и обессиленной, как сломанный тростник. Здесь было что-то от этой слабости, но совсем другого свойства.
К тому же теперь она была не одна. С ней был Эрик. Он оставался в ее теле и сердце. Так же, как и она – в его. Не важно, если им придется расстаться. Не важно, если смерть подстерегает их. Теперь он будет с ней постоянно.
В этот чудесный момент Валдис совершенно не волновало, сколько времени им отпущено.
Глава 22
Если инструмент потерял свою ценность, мастеру не остается ничего другого, как избавиться от него. Иначе от этого пострадает его работа.
Из тайного дневника Дамиана Аристархуса
Было еще темно, когда Эрик поднялся. Он накинул на себя одежду, брошенную на полу. Хотя он считал свою рану пустяковой, однако она мешала ему передвигаться. Спуск вниз мог оказаться более сложным делом, чем подъем вверх.
Валдис счастливо раскинулась на постели, полностью отдавшись во власть сна. Если бы он не был воином, привыкшим вставать на смену караула, он спал бы так же глубоко, как она. В темноте он едва мог разобрать ее очертания. Он постоял над ней некоторое время, пока его глаза привыкали к тусклому свету. Он впитывал весь ее облик, раскрывавшийся перед ним, – овал ее лица, светлые брови, полные губы, мягко раскрывшиеся во сне. Он знал, что должен уйти, оставить ее наедине с ее сладкими снами, но не мог отказать себе в последнем поцелуе.
– М-м-м, – промурлыкала она, обвивая его за шею. – Как приятно так просыпаться. Иди обратно в постель.
– Я не могу. Время подходит уже к третьей страже, – прошептал он, вдыхая ее пряный запах. Он почувствовал, как его мужское естество снова напряглось, невзирая на ранний час. – Мне нужно идти, любовь моя.
Она вздохнула и взяла его за подбородок.
– Ты придешь ко мне снова?
– Нет, Валдис. Мне не нужно было подвергать тебя опасности и в этот раз, – произнес он с неохотой. – Как мы можем испытывать судьбу снова?
– Ты должен прийти, – она притянула его к себе. – Обещай мне, Эрик. Скажи, что придешь ко мне, как только сможешь.
Разум говорил ему, что он должен отказаться, но его голова не могла переубедить сердце.
– Если я смогу, то приду, – он поцеловал ее в шею. – Но сейчас я должен уйти. Закрой глаза, или я не смогу.
Он был удивлен, когда она послушалась его. Эрик выглянул из окна, окинув взглядом спящее строение, обрадовавшись, что третья смена еще не приступила к службе. Затем забрался на окно и стал карабкаться вниз по решетке, двигаясь с величайшей осторожностью.
Он услышал тявканье Локи наверху.
Проклятая собака.
Эрик застыл на полпути к земле, испугавшись, что кто-нибудь мог услышать этот звук. Валдис, видимо, успокоила пса. Вдалеке закукарекал петух. Эрик услышал шум разбившейся посуды на кухне, за которым последовало сдержанное ругательство. Дом начинал просыпаться.
До сих пор боги благоприятствовали ему в тайных похождениях. Фрейя, обитательница Асгарда, обычно всегда помогала влюбленным и содействовала их тайным встречам. Может быть, он мог еще чуть дольше рассчитывать на ее помощь. Забыв о предосторожностях, он стал спускаться быстрее. Спрыгнув, он припал к земле и притаился. Кроме янтарного отсвета масляной лампы, горящей на кухне, и грохотания горшков, он не увидел и не услышал ничего подозрительного.
Эрик выпрямился и пошел к своей комнате около конюшен. Небо постепенно окрашивалось в серый цвет. Когда он дошел до своей спартанской комнаты и закрыл за собой дверь, у него вырвался вздох облегчения.
И тут он с ужасом обнаружил, что его кинжал с рукояткой из рога куда-то исчез. Эрик пошел обратно во двор, надеясь, что тот выпал из футляра, пока он карабкался вниз. По дороге он наткнулся на одного из охранников и выкрутился, отругав его за опоздание на стражу. Кинжала во дворе не было. Он решил, что оставил его в комнате Валдис. Спеша избавиться от одежды, он, должно быть, выронил кинжал на пол. Он надеялся, что кинжал случайно мог оказаться где-нибудь под кроватью.
Возможно, богиня Фрейя не так уж одобрительно смотрела на тайные выходки влюбленных.
– Прошу тебя, не жди меня, мой друг, – обратился Дамиан к Публиусу, когда тот открыл ему дверь. – Мои дела с Валдис не должны отрывать тебя от завтрака.
– Совершенно верно, – согласился Публиус, громко кашляя. Он повернулся, не удосужившись даже зайти к своей недавно приобретенной подопечной в комнату. – Думаю, ты сам найдешь обратную дорогу.
Дамиан был удивлен, что Валдис все еще была в постели. Воздух в комнате казался другим, немного мускусным, необычным. Он поставил настой из трав на прикроватный столик.
– Пора вставать. Публиус сказал, что вчера ты ужинала со своим хозяином. Я не смог больше ничего из него вытянуть. Расскажи мне обо всем в подробностях.
Валдис поднялась на подушках. Волосы ее были спутаны, а губы опухли от страстных поцелуев. Ее необычные глаза были слегка затуманенными. Может быть, она плакала?
Дамиан заметил маленькое кровавое пятнышко на ее простынях, когда она свесила ноги с кровати. Она спала голой, что было не похоже на нее. Он позволил себе быстрый взгляд на ее грудь, прежде чем отвел глаза. Очевидно, ей не захотелось надевать вчера ночную рубашку, когда она вернулась от хозяина.
– Значит, Мохаммед не сумел сдержать себя, – сказал он твердо, как будто говоря о погоде. Он знал, что женщины часто расстраивались из-за потери невинности, и хотел помочь Валдис справиться с этим. Честно говоря, он не совсем верил в успех этой затеи. Если бы она была менее привлекательна…
Дамиан заметил, что ее ночная рубашка лежала на полу скомканная. Перед тем как она покинула его дом, Дамиан убедился, что в запасе у нее достаточно лаванды для одежды. Если Валдис не надевала эту рубашку, то она должна быть аккуратно сложена в шкафчике около кровати. Валдис подняла ночную рубашку и быстро накинула через голову. Она приняла маленькую чашечку с мятным настоем из его рук, не глядя ему в глаза.
– Очень жаль, но не расстраивайся по этому поводу. Мы оба знали, что это должно было произойти, – продолжил Дамиан. Если он попытается представить ситуацию с выгодной стороны, возможно, она немного успокоится – Если ты станешь любимицей, Мохаммед будет доверять тебе. Тебе не удастся обманывать его с помощью предсказаний, но, слушая его излияния в спальной, ты все же сможешь оказаться полезной.
Валдис положила себе руку на лоб.
– Что ты имеешь в виду?
– Скромность тебе не к лицу. По крайней мере, не со мной. Давай говорить начистоту. Если у тебя все еще шла кровь, когда он отослал тебя назад, так, что ты даже оставила пятно на кровати, то наверняка Мохаммед был жесток с тобой. Я сочувствую тебе, но мы ничего не приобретем, сожалея об этом. Тебе нужен врач?
Она закусила губу.
– Я вижу, что нет, – Дамиан старался сохранить деловой тон. Ему вдруг захотелось заключить ее в свои объятия и утешить. – Скажи мне, что вы обсуждали с Мухаммедом. Теперь, когда твой хозяин лишил тебя девственности, что ты собираешься делать?
– Мохаммед не… – начала она и вдруг остановилась. Ее глаза уставились в одну, точку на начищенном полу.
Дамиан проследовал за ее взглядом. Около открытого окна лежал кинжал с рукояткой из рога. Дамиан сразу же узнал оружие.
Варяг.
Он подошел к окну и схватил кинжал. Валдис последовала за ним.
– Дамиан, пожалуйста, ты не понимаешь.
– О, я понимаю гораздо больше, чем ты думаешь, – горячо ответил он. – Как ты могла ослушаться меня? Как ты могла довериться ему? Ты понимаешь, что ты наделала?
В нем поднялась ярость, которая, как он подозревал, не имела ничего общего с ее заданием.
– Я сделаю все, чтобы спасти тебя, хотя это, может быть, и невозможно. Мохаммед достанет его из-под земли.
Валдис побледнела как полотно.
– О нет, пожалуйста. Он не виноват.
Дамиан смерил ее убийственным взглядом.
– Это моя вина. Я попросила Эрика прийти ко мне. У меня был ночной кошмар, и мне нужно было предупредить его. А потом… все произошло само собой.
– Не говори мне, что ты поверила в то, что действительно обладаешь даром предвидения. Валдис, как ты могла? После всех моих указаний, после встречи с Хлоей, – после того, как ты увидела, что может произойти с женщиной, нарушившей целомудрие, как ты могла?
– Я люблю его, – призналась она. – Я ничего не могла с собой поделать.
– Любовь? Разве может любовь послать человека на ужасное наказание, которому его, несомненно, подвергнут?
Ее лицо сморщилось от жалости.
– Я не знаю. Я не думала об этом.
– Ну что ж, у тебя будет время подумать, если сама выживешь. Всю оставшуюся жизнь ты будешь думать о том, как сама навлекла смерть на варяга.
Дамиан повернулся, чтобы уйти. Если он объяснит Мохаммеду, что произошло, рассказав ему все начистоту, возможно, ему удастся купить у него Валдис и придумать другой план.
– Нет, подожди, – Валдис бросилась на пол и обняла его за колени, мешая ему идти. – Пожалуйста, Дамиан. Никто не знает об этом. Зачем нам все разрушать?
– Я ничего не разрушаю, – он отвел взгляд от ее умоляющих глаз. – Ты сама это на себя навлекла.
– Дамиан, нет, пожалуйста, – воскликнула она. – Я сделала все, о чем ты просил. Мохаммед доверяет мне и верит в мои силы. Мы можем вертеть им так, как ты захочешь. Если только ты сохранишь мой секрет, я сделаю все что ты пожелаешь.
Со времени своего оскопления Дамиан иногда испытывал временные эрекции. Он никогда не думал, что они могут длиться достаточно долго для того, чтобы доставить женщине удовольствие, и боялся попробовать, даже с девушкой легкого поведения. Только это мешало ему, вернуться к Калисте и своему сыну. В какой-то момент он увидел Валдис, обнаженную и униженную, предлагающую ему свое тело для того, чтобы он узнал, как далеко простираются его возможности. Если бы у него был шанс вернуться к Калисте как мужчине, он бы покинул императорскую службу в мгновение ока и исчез в македонских горах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29