- Следующая станция Площадь Космонавтов.
Тут Наташа чуть-чуть пришла в себя.
"Эх, надо было машину взять! А теперь ещё сколько на троллейбусе трястись..."
Но когда голова занята, транспорт движется очень быстро. Сама не заметила, как добралась до своей остановки. Шла, с трудом балансируя на высоченных каблуках, оскальзываясь на чуть подтаявших пятнах льда. В голове билась, как муха о стекло, одна и та же мысль:
"Зачем? Зачем я ему понадобилась?"
Раньше думала, что история самая банальная: может, не удовлетворяет его жена сексуально, может, постарела - ей ведь, все-таки, уже лет сорок, и детей трое... Может, с годами появилась в ней бабья стервозность - и он, как многие, нашел на стороне подругу, с которой ему хорошо в постели, с которой тепло и спокойно в другое время, и только порядочность или долг перед детьми мешают все оборвать разом. А отдушина все же нужна... Но пять отдушин?
"В самом деле, я что, такая виртуозка в постели? Увы... Или, может быть, со мной он может выговориться, излить душу, раскрыть тонкости, на которые у жены не хватает внимания или понимания? Да глупости, вроде и говорим, но разговоры все такие, ни к чему не обязывающие. Он даже о своей стройке мне не рассказывал, и не узнала бы, если б не выборы. Я не знаю, какие он любит книги. Да читает ли он книги вообще? Музыку? В "Комфорте" он слушает Моцарта, в машине крутит самую тупую попсу... Кто его друзья, кто враги? Ничего не знаю, ничего он мне не доверяет... Отдушина, тоже мне... Всего-то особого доверия, что какую-то папку попросил хранить у себя. С таким же успехом мог оставить на вокзале в камере хранения..."
Вышла из лифта, открыла дверь ключом.
"А в самом деле, что это за папка? Может, коллекция фотографий всех своих отдушин за период брачной жизни? На старости лет полистать, повспоминать, не держать же такое дома, чтобы жена нечаянно наткнулась... А я не полезу, знает..."
Наташа мыла руки и вспоминала, как года через полтора после знакомства Гарик принес к ней несколько довольно толстых папок. Сказал, что это документы старой фирмы. Забрал, мол, с работы, а до дома ещё не доехал. Потому у неё и оставил. Потом папки постепенно стали исчезать. Пока в конце концов не осталась всего одна.
Наташа к этим папкам, конечно же, и пальцем не прикасалась. Просто при очередной уборке переложила в книжный шкаф, в самый низ, где не стекло, а деревянные дверцы. А хоть бы и в кладовку к кастрюлям. Запечатанной в полиэтилен бумаге все равно, где пылиться. А в письменном столе мешает.
Но теперь Наташа решила, что имеет полное право посмотреть, что за документы лежат у неё который год. Решительно вытащила из шкафа и вскрыла полиэтилен.
"Так, это что? "...у Бездеткина Владлена Григорьевича... эквивалент десяти тысяч долларов... на год ... из расчета двадцать процентов в месяц..."
Расписка. Какой-то неизвестный Бездеткин отдал под проценты на год приличную сумму денег. А отдал, между прочим, Лаврентьеву Игорю Константиновичу, полномочному представителю компании "Лигинвест"...
"Полномочный представитель?! Внештатный консультант по набору кадров? Странно..."
Наташа продолжала перебирать расписки. Перед её глазами мелькали фамилии. Чаще незнакомые, но попадались и такие, которые в Чураеве слышал каждый. И суммы приличные... Прикинула в уме - в общем хорошо за полмиллиона долларов.
"...получил полностью. Финансовых претензий к компании "Лигинвест" и лично к г-ну Лаврентьеву Игорю Константиновичу не имею...". Дата. Подпись. Свидетели...
"Вот так так, Гарик дорогой, нежный любовничек, тихий директор и борец за окружающую среду! А ты, оказывается, у нас Рокфеллер! Кому бы ещё эти деятели доверили свои тысячи, кроме настоящего хозяина "Лигинвеста"? Это ж тебе лично они доверяли! А если расписки здесь, значит, этим деловарам ты все до копеечки выплатил... Зато обобрал бессловесных трудяг и пенсионеров, которые свои несчастные три сотни за полжизни на хлебе сэкономили и к тебе принесли, чтобы за месяц выгадать десятку на тот же хлеб..."
Наташа ходила по комнате и размышляла.
"Это - мина, причем даже не замедленного, а мгновенного действия, только дотронься. Если эти бумажки попадут в нужные руки, ему не поздоровится. Да его просто посадят! С шумом, скандалом, с конфискацией... А если это будут руки не милиции, а другого вора? Шантажиста?
Да, это - настоящее оружие. Это уже не Каринкина фига в кармане. Этими бумажками с ним что угодно можно сделать. И он за эти бумажки что угодно может сделать..."
Она замерла.
"Боже... Так хорошо, спокойно было, пока ничего не знала. Только и забот - ждать, что он когда-нибудь... Надеяться... А теперь? Надеяться, что он не узнает, что я знаю? Что по-прежнему будет считать наивной честной дурочкой? И каждую минуту трястись: вдруг узнает, вдруг догадается... А он тем временем будет жиреть на чужих деньгах, наворованных, и радоваться, что никто никогда не узнает, пока его тайны хранятся у влюбленной дурочки... И ничего бояться не будет, и никакой Бог его не накажет. А я буду умирать от страха, и его ненавидеть, и ложиться с ним, и чувствовать, как к горлу подступает ужас и тошнота..."
Она снова заходила по комнате, вышла в коридорчик, на кухню, напилась чего-то газированного из холодильника. Закурила.
"Но нельзя же дать ему уйти безнаказанным! Неужели все ему сойдет с рук, и я, и все девки, дуры наивные... И обокраденные бедняги... А он будет продолжать свои делишки, рваться к власти, чтобы обдирать простаков ещё и еще, и тащить к себе в постель новых дур... Убить бы его! И сесть в тюрьму на пятнадцать лет, да? И как его убьешь? И как жить потом, глядеть на свои руки, которыми..."
Сломала сигарету в пепельнице, раздавила, растерла.
"Нет, все по порядку. Прежде всего - обеспечить собственную безопасность. А для этого надо, чтобы ещё кто-то узнал об этих документах, кто-то надежный, чтобы в любую минуту можно было ему пригрозить: только тронь, весь город правду о тебе узнает... А тогда уже он будет не страшен, тогда и можно будет решить, чем он расплатится за свою подлость..."
Решение пришло только под вечер, когда уже начало темнеть.
"Дура! Ты ж только оттуда! АСДИК - вот тебе твое решение! Раз они всю грязь про нас про всех знают и не проболтались, то им и нужно поручить, тоже от нас от всех, чтобы врезали ему... Чтоб надолго запомнил!"
Наташа начала торопливо одеваться. Потом сообразила, что перед поездкой хорошо бы позвонить, чтобы в фирме хоть кто-то был и ждал ее...
- Алло, это АСДИК? Мне нужна Аня.
- А кто её спрашивает? - ответил женский голос.
- Я... Я от Карины Каримовой... Мне срочно нужно приехать к вам в фирму. Вы ещё на месте?
- Фирма работает до семи.
В этот раз Наташа схватила такси и успела в фирму не без пяти семь, а гораздо раньше. Точно так же позвонила в дверь, собиралась открыть рот, чтобы сказать: "Я опять к вам пришла", - но тут сообразила, что устрашающую утреннюю косметику смыла, парик сняла и темные очки тоже дома оставила. А приехала в своем обычном виде. Хорошо хоть, самое главное - папку - взять не забыла.
Наташу ждали - похоже, её панический звонок сыграл свою роль. Теперь уже называться чужим именем смысла не было.
- Добрый вечер, меня зовут Наталья Зубко.
* * *
Вот теперь, когда она появилась без дурацкой маскировки, я её узнала, раньше, чем она представилась. Вообще-то я её вычислила ещё днем, нашла фотографию - и поудивлялась еще, как отличается лицо на фотографии от той рожи, что тут хамила.
Почему-то её второй приход меня не удивил. Особенно после того, как Мария Леонидовна, наш контактный телефон, перезвонила и предупредила. Немного подумала - и сердито нахмурилась: а что тут удивляться, ясно же было с утра, зачем-то мы ей нужны.
Зато сейчас стало понятно, зачем она на разведку к нам приходила. А после того, как Димка заглянул в папку, лицо у него сделалось такое... Выразительное, одним словом.
Я осталась развлекать Наташу, а Вэ-А побежал звонить по телефону. Явно нашему благодетелю.
Разговаривать с Наташей было совсем не просто. Честно говоря, очень даже сложно. Конечно, теперь она уже вела себя иначе: сдержанно, корректно и говорила вполне цивилизованным языком. Но после того, как рассказала, что именно значится в документах, практически больше ничего не сообщила. "Лирической" стороны вообще не коснулась. А я не решилась пробиваться силой через её броню.
Потом появился Димка с довольной мордой, и Наташа стала собираться. Только теперь мы её на Андрюхе отправили. И ещё успели договориться, что во всяких экстраординарных случаях будем общаться по телефону.
Но, честно говоря, у меня осталось ощущение, что общаться буду я с ней, а не она со мной...
Как только дверь за посетительницей закрылась, я кинулась к Димычу. Очень мне интересно было, что за папочку такую хитрую привезла нам Наталья Зубко.
Димка сидит, бумажки перебирает - и лицо у него, как у скупого рыцаря над сундуком.
- Дим, что это?
- Это, красавица, оружие невероятной силы. Вот тут, прямо перед тобой, долговые расписки известной тебе фирмы "Лигинвест". Причем, заметь, не эти липовые договора с липовыми печатями, а настоящие документы. Вот смотри... "передаю"... ну, это неинтересно.... Ага, вот: "лично мне известному как Лаврентьев Игорь Константинович, полномочный представитель компании "Лигинвест"... Ну, и дальше, сколько передает и под какие проценты. И подпись.
- Ну и что?
- Асенька, это значит, что господин, который подписался, получил свои проценты и всю сумму до последней копеечки. И потому расписку отдал. Да, кстати, господин Лаврентьев перестраховался, взял с них ещё и дублирующие расписки, смотри: "Финансовых претензий к компании "Лигинвест" и лично к г-ну Лаврентьеву Игорю Константиновичу не имею...".
- Понятно. И много у нас расписок?
- Достаточно. Можно даже посчитать, сколько они денежек прокрутили. А ещё можно посчитать, сколько смог положить в карман лично Лаврентьев.
- Эх, везет Слону!
- Не то слово. Не просто везет....
- Дим, мне кажется, ты чем-то озабочен.
- Я не озабочен. Я просчитываю варианты.
- Какие варианты? Отдать папку эту проклятую и забыть навсегда! Пусть Слон вертит хоботом, решает проблему выбора, как обойтись с гадким конкурентом...
- Ага, а завтра Лаврентьев решит проверить, как себя чувствуют бумажки у Наташки, и все - о ней тоже можно будет забыть навсегда.
- Дима, опять тебя мания преследования мучает...
- Аська, не прикидывайся дурой. Прекрасно понимаешь, речь идет о жизни и смерти. Сначала этой Натальи, а потом нашей. Пусть во вторую очередь, но для меня и это слишком рано. Я, между прочим, только жить начинаю, женился недавно...
- Ага. Ну ладно, так что ты напросчитывал?
- Нужно сделать копии. Заверить нотариально. Оригиналы немедленно вернуть Наташе, велеть молчать - мол, я дурочка с переулочка, ничего не знаю, ни о чем не догадываюсь, - и отдать этот взрывчатый пакет Гарику по первому требованию... А Слону и заверенных копий с головой хватит, чтобы с Лаврентьева снять три шкуры. Или снять лаврентьевскую кандидатуру...
- Или ещё для какого доброго дела...
- Или, - угрюмо согласился Димка.
- Копии, говоришь? Так чего тут мудрить, в двух кварталах от нас частный нотариус сидит. Пять минут - и дело в шляпе.
- А потом к частному нотариусу приходит человек с ружьем и спрашивает: "Ты заверял?" - "Я заверял". - "А кто бумажки приносил?" Тут мы и выплывем.
- И пополним ряды ангелов в раю... - задумчиво пробормотала я.
- Рядом с Наташей, - добавил он.
- Ха! - ужасно мне понравилось когда-то словечко доцента Школьника. Теперь я его тулила везде, где только можно. - А ты попроси нотариуса у дяденьки Слона! Пусть к нему приходит человек с ружьем!
- Вот и я так подумал... И уже позвонил Слону, и нотариус скоро прибудет...
Ты смотри, осмелел, слово "Слон" уже не боится произносить! Впрочем, разговор у нас вполне лояльный, ни слова против любимого плантатора...
- Отлично, мой господин. А я могу пойти погулять со всеми своими запоздалыми измышлениями.
- Не прибедняйся, моя госпожа. Просто ты измышляла чуть-чуть в другую сторону...
Какой деликатный! А сам только что дурой обзывал!
- А сейчас давай думать вместе, пока этот пакетик у нас в руках. Я обнаружил в папке не только расписки...
На Димкином столе царил привычный кавардак, но папка пока ещё была видна, и бумаги в ней ещё лежали. Я сразу начала копаться... Сначала попадались только расписки: на разных листках, написанные разными почерками, уже чуточку выцветшие.
Ниже пошли другие документы. Устав, учредительный договор, ещё какие-то солидные бумаги. Штатное расписание, например... Штатное?! Компании "Лигинвест"?! А я когда-то подумала, что в кадры этой лавочки уже никто никогда не сможет заглянуть...
Начала читать. Но ничего такого, особо взрывоопасного, не нашла... Устав как устав...
А это что? А-а, черновик устава. Распечатанный на принтере бланк, в пустых местах вписано от руки. Название фирмы, реквизиты... Что-то вычеркнуто, особенно в разделе "Виды деятельности". Уставной фонд, директор...
Я небрежно пролистала до конца, хотела уже положить на место, и вдруг заметила внизу строчку, которой не было в чистовике:
"Составил юрист Г. И. Мироненко".
Это какой такой юрист Мироненко?! Неужели тот самый, которого в "СООБе" убили?!
Так что, выходит, Мироненко занимался регистрацией "Лигинвеста"? Готовил все документы? Может, ещё и с Лаврентьевым был знаком?
А потом возник "СООБ", объявил крестовый поход против трастов, значит, и против "Лигинвеста"... И в "СООБе" нашел себе постоянную работу юрист Г. И. Мироненко... И тут же кто-то устроил перестрелку, в которой вышеупомянутый юрист погиб от "шальной пули"...
А прозорливый Димка как-то похвалил меня, когда я сказала, что разгадку той дурацкой перестрелки надо искать среди пострадавших...
Так что это получается - вот так, под обложкой старого устава, я нашла убийцу?!
- Ди-имыч!!!
Я завопила так, что Димка дернулся и уронил сигарету.
- Ты чего?
Я ткнула пальцем в ту самую строчку.
Дима аккуратно отвел мою руку в сторону, прочитал, поднял с пола сигарету, затянулся и только потом ответил:
- Да-а-а...
- Так что получается, Слон-то, значит, и так все знал? И все эти расписки, которые говорят, что Лаврентьев - хозяин "Лигинвеста", ему на фиг не нужны?
Димка задумчиво присел на подоконник, снова затянулся.
- Неясно, Ася. Расписки в любом случае нужны, это документальное подтверждение. Без них ничего не докажешь, а Слону ведь надо именно доказать - суду доказать, что преступник - Лаврентьев. А кроме того...
Он рассеянно стряхнул пепел в горшок с геранью, перешедший к нам по наследству от Резников, и уставился в темноту за окном параллельными глазами.
- Думаю... - наконец заговорил он, - думаю, Мироненко не знал Лаврентьева. Иначе он давно все выложил бы Слону...
- Ну, - дернулась я, - совершенно не обязательно! Может, он был порядочный, чужих секретов не разбалтывал. Существует же какая-то профессиональная этика!
Димка горько усмехнулся, погладил меня по голове.
- Тайна исповеди? Благородный нотариус, немой как могила? Увы, Асище, это тебе не девятнадцатый век. На смену этике давно пришла прагматика. Все он рассказал бы. А Слон бы его упрятал за семь дверей и семнадцать замков, уж не выставил бы такого свидетеля под пули...
- Так за что же его?..
- А во избежание. Знал - не знал, рассказал - не рассказал... Теперь-то он точно ничего не расскажет.
Я сморщилась, потерла виски:
- Дима!.. Но как же так - ни за что, для перестраховки, на всякий случай...
Димка вздохнул:
- Ась, все мы дети своего века. Учи новейшую историю, пока снова не появились канонические учебники, утвержденные идеологическим отделом какого-нибудь ЦК какой-нибудь партии...
И пропел из старой бардовской песенки:
"И несколько мильонов просто так,
на всякий случай..."
Глава 42
Дураида
- -
"Лучше б я ни к кому не ходила, - думала Карина. - Только Наташа и повела себя как человек. Верка выгнала, спасибо, что без скандала. А эта придурочная Ираида ещё и драться полезла, попыталась отчет отобрать. Только пощечина её и успокоила. А так и читать бы не стала... И все равно, меня же ещё обозвала! Идиотка скандальная! И что только в ней Гарик нашел?"
Карина уже доехала до работы и теперь с облегчением поднималась на свой третий этаж.
"Слава Богу! Всех обзвонила, всех обежала... Как они себя теперь вести будут - уже не мое дело. Про Катю я все знаю, про Веру - тоже. Ну и про себя, понятно. Значит, теперь наш ненаглядный уже без трех баб точно остался... А может, и больше..."
Карина сняла шубку и прошла на свое место. На часах было ровно два. Рабочий день начался. А мысли обо всем постороннем вылетят из головы после первого же звонка. Она была этому рада.
* * *
А вот Ираида совсем была не рада тому, что поговорила с Кариной. Она просто кипела от возмущения. У неё в голове не укладывалось, что её единственный, обожаемый Гарик оказался совсем не таким, как она представляла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43