"Жигули" Сергея тенью скользнули по Большой Московской. На Разъезжей он включил ближний свет, в темпе промчался по улице Ломоносова и, убедившись, что его не преследуют, свернул на набережную Фонтанки, взяв курс к дому, на Гражданку.
Не в добрый час судьба свела его с Марком Себе-Наумовичем, ох не в добрый! - по дороге размышлял Сергей. Впрочем, судьба тут ни при чем, нечего на нее зря пенять. Свел их за преферансом со скачками Давид Израилевич Шапиро, теперешний заместитель Сергея, а случилось это два с половиной года назад, когда Марк Нахман, математик-программист с университетским дипломом и десятилетним трудовым стажем, по направлению своего суперсекретного почтового ящика прилетел из Иркутска поступать в Ленинградский университет на специальный факультет инженерной психологии с годичным сроком обучения. Чему научили Марка здешние профессора и какие тайны человеческой психологии он постиг за год, этого Сергей не знал и, похоже, никогда не узнает, но вот что примечательно - обзаведясь вторым дипломом в твердом переплете, Марк заодно с городом Иркутском тут же послал в задницу весь военно-промышленный комплекс Страны Советов и при содействии Додика Шапиро устроился приемщиком стеклопосуды в продовольственный магазин No 19 Калининского райпищеторга.
Принимать от населения порожние винно-водочные бутылки оказалось раз в шесть-семь наваристее, нежели конструировать бортовую аппаратуру для ракетно-космических систем, однако новая работа не принесла Марку Нахману материального достатка, потому что из месяца в месяц он в пух и прах проигрывался за карточным столом. Это было бы в порядке вещей, если бы Нахман играл плохо, во всяком случае слабее других. В действительности же все обстояло наоборот - математический склад ума способствовал тому, что Марк оценивал шансы игроков точнее всех и ставил безошибочный диагноз тогда, когда остальные партнеры только-только выкладывали карты на стол и собирались с мыслями. Однако, получив от сдающего карты, лишь отдаленно напоминавшие мизер, Марк преображался и, казалось, медленно погружался в нирвану: на лице расплывалась блаженная улыбка, мясистые губы вытягивались вперед и звучно причмокивали, а в глазах отражалась сладостная мука. Все это означало, что вскоре Марк произнесет фразу: "Пошел топиться!" - и, фигурально выражаясь, шарахнется мордой об угол, ибо для выигрыша ему одновременно требовались и заказной прикуп, и удачный расклад, что выпадало куда реже, чем ему мнилось.
Из-за этой фатальной причуды знакомые преферансисты с подачи Додика Шапиро окрестили его Марком Себе-Наумовичем. Сергей же с некоторых пор ни в глаза, ни за глаза не посмеивался над теми, кого считал слабее себя, и жалел Марка за неухоженность, потерянность, невезучесть. Жалость, наверное, и побудила его летом прошлого года ссудить Нахману еще девятьсот рублей в дополнение к старому карточному долгу, уже давно перевалившему за тысячу. Тогда, после крупного выигрыша, Сергей по пути домой подбросил Марка на Выборгскую сторону, где тот ютился на раскладушке в однокомнатной квартире у младшей сестры, и, поддавшись минутному порыву, на прощание сунул ему комок сторублевок, сказав: "Отдашь, когда сможешь".
Недаром, должно быть, пожилые, умудренные опытом люди советуют как следует подумать, прежде чем творить благо ближнему. Сергей и в мыслях не держал, что Марк, пересчитав мятые купюры, без обиняков спросит, нет ли у него на примете жирненького спонсора, которого можно распатронить. Ничего себе благодарность, а? "Вопрос не по адресу", - хмурясь, отрезал Сергей, недобрым словом помянув Давида Шапиро за непомерно длинный язык. В самом деле, кто, кроме Шапиро, мог разболтать Нахману про былые прегрешения Сергея?
Нахман, однако, не отстал и в течение месяца трижды заговаривал о спонсоре, неизменно, наталкиваясь на хмурую усмешку Сергея, а перед ноябрьскими праздниками прилип как банный лист, и Сергей, чтобы отвязаться, назвал ему Колокольникова, заведующего секцией областной базы "Стеклотара". "Спонсор плотно упакован?" - по-деловому осведомился Нахман. "Если человек всего за два года обзавелся шикарной квартирой в центре города, новой "волгой", дачей и моторной яхтой, - снисходительно пояснил Сергей, - то, надо думать, кое-какие деньги у него водятся". - "Как к нему подступиться? ухватился за информацию Нахман. - Не посодействуешь?" - "Это твоя проблема",небрежно бросил Сергей, давая понять, что не горит желанием ввязываться в авантюру.
Он, конечно, не стал растолковывать Нахману, что в свое время дал зарок держаться подальше от мошеннических проделок и после досрочного освобождения из исправительно-трудовой колонии ни разу не оступился. Почему? Надо знать Лену. Живут они дружно, слаженно, но если, не приведи Бог, он снова угодит за решетку, Лена не простит его ни при каких обстоятельствах. Да и какой смысл мошенничать, коль скоро доходы по основному месту службы вкупе с побочными приработками обеспечивают его семье безбедную жизнь?
Однако, положа руку на сердце, нельзя не признать, что разговор с Нахманом дал толчок крамольным мыслям, и Сергей, поначалу не ведая зачем, вчерне прикинул схему операции. Сама по себе механика хищений в секции Колокольникова была до удивления примитивной, а в тамошней двойной бухгалтерии не разобрался бы только ленивый. На что это указывало? Прежде всего на то, что без мощной подстраховки Колокольников как пить дать загремел бы в места не столь отдаленные. Значит, склонив Колокольникова к признаниям, можно выяснить, кто конкретно его поддерживает и во сколько эта поддержка обходится. Как добиться признания? Путем комбинации убеждения с принуждением, тем классическим способом, каким большевики склонили народ к строительству социализма в одной, отдельно взятой стране. Если записать откровения Колокольникова на магнитофон, а затем предложить кассету с записью в обмен на деньги, то клиент, надо думать, согласится на сделку. Здесь важно, с одной стороны, не продешевить, а с другой - не запрашивать неподъемной суммы. Двадцать пять тысяч мало, сто слишком много, а вот пятьдесят, пожалуй, вполне реальная цифра. Что же, замысел вроде бы хорош, все дело за исполнителями, ибо сам Сергей не войдет в их число, чем бы его ни соблазняли. Вот если бы Нахман отыскал подходящего напарника и поклялся беспрекословно подчиняться Сергею, тогда, быть может...
Хотите - верьте в телепатию, хотите - нет, но ровно через неделю Нахман предложил Сергею приемлемое распределение ролей. Всю работу со спонсором берут на себя Марк и его брат Борис, вслед за Марком перебравшийся из Иркутска в Ленинград и получивший лимитную прописку как врач-эндокринолог, а от Сергея требуются лишь две вещи - нащупать ахиллесову пяту у Колокольникова и по-умному спланировать операцию. В случае удачи Сергею достанется тридцать процентов добычи, а если все вдруг провалится в тартарары, то ему ничего не грозит. Никто, даже Борис и тот не узнает, что Сергей как-то причастен к раскрутке спонсора. Сам же Марк - не сойти ему с этого места! - будет нем как рыба.
Разглагольствования Нахмана о полнейшей безопасности Сергея содержали изрядную долю преувеличения, чего Марк, видимо, не понимал, хотя искренне в это верил. Дело в том, что состоятельные люди не носят с собой десятков тысяч рублей, да и дома крупной наличности обычно не хранят. Рубль ведь мало-помалу обесценивается, поэтому деньги выгоднее держать в товаре. А это в свою очередь означает, что по окончании магнитофонной записи клиенту волей-неволей придется дать сколько-то дней для сбора наличности. То есть, другими словами, у него будет время поразмыслить над своим не очень завидным положением. Чего можно ждать от Колокольникова? К помощи милиции он вряд ли прибегнет. Пусть там немало купленных им доброхотов, однако подобный шаг, по сути, отвечает пословице "Из огня да в полымя" - милиция большая, всех не купишь, никаких денег не хватит. А вот призвать на выручку наемных бандюг клиент в принципе способен - это, по крайней мере на первых порах, обошлось бы ему дешевле и, кроме того, позволило бы выяснить подноготную затеянной против него операции. Сергей, разумеется, не строил каких-либо иллюзий по поводу стойкости Нахмана. Под раскаленным утюгом Марк запоет не хуже Кобзона. А при таком раскладе, поверьте, он, Сергей, сразу же попадет на мушку. Словом, потенциальная опасность налицо, факт.
Тем не менее Сергей все же согласился возглавить операцию. Правда, не за тридцать, как предлагал Марк, а за пятьдесят процентов: он, слава Богу, на память не жалуется и еще не забыл, что Вороновский отстегивал рехнувшемуся старикану Баронову ровно половину. Признаться, ему давно хотелось соорудить в родовом гнезде во Всеволожске (из рабочего поселка Всеволожская превратилась в город) добротный сруб пять на пять метров с финской сауной, русской парильней и с просторным предбанником для комфортного отдыха с бутылочкой ледяного чешского пива "Старопромен". Бабушке уже под восемьдесят, одной, без провожатых, до городской бани ей теперь не добраться, нет сил, да и вышедший на пенсию дядя Веня все уши прожужжал насчет баньки. При нынешних ценах на лесоматериалы и рабочую силу банька встанет тысяч в пятнадцать, едва ли меньше, так что взнос клиента окажется очень кстати. Впрочем, дело не только в баньке - за тридцать пять прожитых лет он, Сергей Холмогоров, нигде еще не был лидером, довольствовался вторыми и третьими ролями и покорно плыл в фарватере за Вороновским, а позднее - за другой сильной личностью. Что греха таить, кого из подручных не манит перспектива стать боссом?
Оставалось утрясти с Нахманом детали операции, что и было сделано в тот же вечер. Для начала, как вдумчиво объяснял Сергей, Марку следовало арендовать квартиру на первом этаже старого дома где-нибудь между Смольным и Московским вокзалом, лучше всего бывшую дворницкую с отдельным входом прямо из-под арки. Поскольку у Марка, по его словам, имелись милицейская шинель с погонами капитана, форменная фуражка, наручники и кастет, подаренные ему на память другом детства, который до эмиграции в Канаду служил в уголовном розыске, решено было подкараулить Колокольникова возле его дома на Суворовском проспекте, где Марк и Борис выдадут себя за сотрудников ГАИ и в обычном порядке проверят номера кузова, двигателя и шасси "волги", принадлежащей клиенту и якобы точь-в-точь похожей на объявленную в розыск. Затем, усомнившись в подлинности паспорта машины, братья вежливо предложат Колокольникову проследовать за ними в опорный пункт (для чего, собственно, и требовалось изолированное помещение на первом этаже) с целью выявления подделок. По образованию Колокольников хормейстер и, как всякий гуманитарий, за милую душу проглотит любые бредни про специальные приборы с разными ультрафиолетовыми или инфракрасными лучами. Опасаться же ему нечего, машина-то у него не краденая. Как только клиент окажется в дворницкой, на него надо надеть наручники и разок-другой садануть по почкам, для чего использовать кастет. Болевые ощущения, надо думать, быстро сделают его шелковым, а если нет, то для пущей острастки придется включить в сеть электропаяльник, внятно объяснив Колокольникову, что бессмысленное запирательство приведет к повреждению детородного органа и прямой кишки. Паяльник надлежит рассматривать исключительно как средство устрашения, о его применении, конечно, не может быть и речи. Достаточно снять с клиента брюки и для видимости поспорить, откуда удобнее начинать - спереди или же сзади, как он обязательно заговорит. Ведь деваться-то ему некуда. Братья, естественно, должны четко распределить обязанности между собой - если Марк, допустим, берет на себя переговорный процесс и демонстрацию паяльника, то Борис отвечает за магнитофон. И вот еще что - по окончании записи не помешает как бы невзначай назвать Колокольникову фамилию его предшественника, ныне живущего в Финляндии и владеющего гостиницей с рестораном в предместье Хельсинки. Тот, дескать, был не глупее Колокольникова и при сходных обстоятельствах отстегнул пятьдесят тысяч. А дальше нужно условиться о месте и времени обменной процедуры, и все, можно расходиться по домам..
Короче, Сергей до мелочей растолковал задачу, настолько скрупулезно разложил все по полочкам, что у Марка не осталось каких-либо неясностей. И квартиру на улице Рылеева, по его же словам, Марк снял на редкость удачно: дом шел на капитальный ремонт, жильцы большей частью съехали, а стены там были как в казематах Петропавловской крепости - ори хоть благим матом, все равно никто не услышит.
Лишь вечером 29 декабря, когда лучившийся от самодовольства Марк докладывал о выполнении основного этапа операции, выяснилось, что братья Нахманы наплевали на установки Сергея и вовсю пороли отсебятину. Квартиру Марк снял, оказывается, не на первом, а на четвертом этаже. Стоит ли удивляться, что, поднимаясь по лестнице марш за маршем, клиент заподозрил неладное, завопил во все горло и попытался сбежать, из-за чего пришлось оглоушить его кастетом. В квартире братья долго приводили его в чувство, жутко разозлились и, как только Колокольников чуть-чуть оклемался, принялись лупцевать его куда попало, хотя на инструктаже Сергей подчеркивал, что бить по лицу запрещается: ссадины и кровоподтеки неизбежно вызовут массу вопросов как дома, так и на службе у клиента, что явно осложнит финальную часть операции.
Запоздало узнав правду, Сергей схватился за голову и застонал: "Господи, откуда берутся такие мудозвоны?" - "Не заводись, командир, - со смешком произнес Марк.- Лучше послушай, что спонсор наговорил на магнитофон".
Что верно, то верно, кассета получилась на пятерку с плюсом. Угрожая электропаяльником, братья вытрясли из клиента целый ворох поразительных подробностей, включая длинный перечень тех должностных лиц, которых он нашпиговал взятками.
"Ну, как тебе товар? - полюбопытствовал Марк, причмокивая губами точь-в-точь так же, как перед покупкой ловленного мизера. - Потянет на пятьдесят штук?" В ответ Сергей предостерег Марка: расслабляться рано, деньги ведь еще не получены, а чтобы все было шито-крыто, необходимо сжечь милицейскую форму и спустить под невский лед кастет вместе с наручниками. "Еще чего! - заупрямился Марк. - Чтоб ты знал, они для меня реликвия!"
Вот тогда Сергей нутром почуял, что все плохо кончится. Дневной звонок Марка усугубил дурные предчувствия, а теперь, когда Нахманов взяли с поличным, на него навалилась гнетущая тоска. Проезжая мимо Летнего сада к Кировскому мосту, он вынужденно, с привкусом горечи констатировал, что переоценил свои возможности. Как ни крути, а для первой роли ему явно чего-то недостает. Операция с треском провалилась, а за провал, сколько ни кивай на промахи исполнителей, все же отвечает патрон. Его святая обязанность обеспечить в группе железную дисциплину любыми средствами, вплоть до физической расправы. А как он повел себя? Полностью доверился Марку, прикинувшемуся покорной овечкой. Что он знал о характере Колокольникова, о его хватке и бойцовских качествах? Так, кое-что, наспех собранное с бору да по сосенке. Теперь поезд ушел, ничего уже не исправишь!
Сразу за гостиницей "Выборгская", на перекрестке Торжковской и Новосибирской улиц, в "жигули" Сергея едва не врезался какой-то лихач, начхавший на красный свет, и Сергей, высунувшись из машины, разразился смачной бранью. Это, однако, не принесло облегчения, на душе по-прежнему скребли кошки.
Страха Сергей не испытывал. Чего, собственно, ему бояться? Нахманов сцапали не бандиты, а стражи правопорядка, так что можно с малой погрешностью предсказать ход событий. Милицейские дознаватели вряд ли расколют Марка, против них он, надо думать, устоит, а через день-два, попав в руки следователя, на первом же допросе назовет Сергея как наводчика. И соль не только в том, что Марк окажется жидковат на расплату.
Просто здесь, как всегда, сработает страусовый эффект. Все без исключения салаги по неопытности, считают, будто их вина приуменьшится, а то и вовсе сойдет на нет, коли удастся убедить следователя, что они, мол, слепо повиновались чьей-то злой воле, ненароком попали в эдакую гипнотическую зависимость от главаря. Им ведь невдомек, что на эту удочку следователи не клюют. Ну, назовет Марк фамилию Сергея, обдаст его грязью с головы до ног, а дальше что? Наводку доказать сложно, а сколько-нибудь убедительных фактов у Марка нет, одни словеса. И свидетелей тоже нет. На допрос Сергея, понятно, вызовут, и, скорее всего, не раз, но если, не мешкая, задействовать тяжелую артиллерию, то все закончится пустыми разговорами в казенном доме. Короче, его участие в уголовном деле братьев Нахманов ограничится ролью свидетеля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77