– Что?! – Кэсси подошла ближе, не веря своим ушам. Слова Мэри ужаснули, шокировали ее. – Ты смеешь намекать, что имела какие-то отношения с моим отцом?
Мэри повернулась лицом к Челси.
– Называйте это как хотите. Мы любили друг друга.
Кэсси подступила вплотную к наглой горничной:
– Любили? Ты говоришь, что любила его? Ты… ты… была его любовницей? Ты это имеешь в виду? Да ты просто охотилась за ним, как последняя шлюха!
– Стоп! – вмешалась Джун. – Кэсси, это же не интервью для телевидения. Представь, ты вне себя от гнева, – попыталась объяснить ей Джун. – И не столько из-за Мэри, сколько из-за отца. Ты просто в отчаянии, когда узнаешь, что твой отец предал тебя, и срываешь зло на этой девчонке. Ты возмущена его неверностью матери и злишься именно на него. А я не вижу настоящего гнева. В твоих устах – это лишь мелочные обвинения, злость. Твои слова должны уничтожить Мэри. А у тебя сейчас такой вид, будто эта Мэри и дала тебе хорошенько.
Ронни громко расхохоталась.
Челси тоже было засмеялась, но потом обиженно замолчала.
– Еще раз? – неуверенно спросила она.
– Можно мне попробовать? – неожиданно вмешалась Ронни. Она только и ждала случая продемонстрировать Джун, на что в действительности была способна. – Мне кажется, я поняла. Я попробую, а Челси пусть посмотрит. Может, это ей поможет.
Джун собралась одернуть нахальную девицу, но передумала. Как знать, может, это действительно поможет.
– Ну хорошо. Поменяйтесь местами. Челси, начинаешь с реплики: «И он меня тоже любил».
– Ладно, – Челси отошла к письменному столу, а Ронни заняла ее место на авансцене.
Ронни де Марко ликовала. Сейчас она им покажет.
– Занавес! – И он меня тоже любил, – проговорила вяло Челси.
Лицо Ронни исказилось от гнева, подбодорок дрожал, взгляд горел от возмущения.
– Что?! – прошипела Кэсси. Она занесла руку как для удара, но вовремя сдержалась. – Ты смеешь намекать, что имела какие-то отношения с моим отцом? – оскорбленно выкрикнула она.
Челси, как автомат, отчеканила:
– Называйте это как хотите. Мы любили друг друга.
Ронни подошла ближе и остановилась, склонив голову набок. Лицо ее было спокойным, почти каменным. Она походила на сумасшедшую.
– Любили? Ты говоришь, что любила его? – Ронни сделала паузу, губы ее искривились от отвращения, она в ярости сжала кулаки. – Ты… ты… была его любовницей? Ты это имеешь в виду? – Этот жест оказался как нельзя более удачным: Кэсси защищалась и вызывала на бой одновременно. – Да ты просто охотилась за ним, как последняя шлюха!
Джун зааплодировала:
– Стоп! Прекрасно! Именно то, что я хотела. Теперь по местам! Челси, твоя очередь.
Челси глубоко вздохнула. Репетиция продолжалась, но как ни старалась Челси повторить мимику и жесты Ронни, это все же было не совсем то.
После третьей попытки Джун не выдержала и устало объявила:
– Послушай, Челси, поработай немного дома. Хорошо? Мы только зря тратим время. Я думаю, через пару деньков у тебя все получится.
Челси облегченно вздохнула: слава Богу, на этот раз Джун обошлась без крика.
– Я постараюсь.
Но для Ронни де Марко этот день положил начало ее пути к триумфу. Успех был очевиден. Она не только показала себя перед Джун Рорк с самой лучшей стороны, но и доказала, что ей по плечу роль Кэсси. Ее мечта медленно, но верно осуществлялась. Еще предстояло потрудиться кое над чем, прежде чем все части задуманного ею плана сложатся в единую композицию. Она чувствовала, что скоро все будет так, как она хочет.
С трудом дождавшись вечера, Ронни помчалась домой. Вот уж она порадует Александру! Лучшая подруга всегда принимала близко к сердцу ее радости и горести. Сидя в спальне перед большим овальным зеркалом, Ронни снимала макияж, с удовольствием вглядываясь в свое отражение. Сегодня у нее было отличное настроение.
– Все прошло просто по высшему классу! – похвасталась она. – Джун Рорк была в восторге. Брошенное семя даст хорошие всходы. Теперь остается только ждать.
– Молодец, Вероника. Я тобой горжусь.
Ронни наклонилась к поверхности зеркала и прошептала:
– Александра, ты оказалась права. Нужен был только подходящий случай, и поверь мне, все прошло очень эффектно.
Отражение с улыбкой кивнуло:
– Я же говорила тебе, что все получится. Помнишь? Но теперь, когда ты обратила на себя ее внимание, ты должна быть вдвойне осторожна. Она будет следить за тобой, да, следить, будеть искать повод и, увидишь, сама расчистит тебе дорогу к славе, дорогуша.
– Правда? – по-детски наивно спросила Ронни.
– Именно так и произойдет. Именно так. – Голос Александры был уверенный, ровный. Помолчав немного, она вновь заговорила: – Но всегда будь настороже, моя дорогая Вероника. Твой враг скоро сам откроет свои слабые стороны. Это случится скоро, очень скоро. Поверь мне. Это случится. Она молода, очень молода. Молодые всегда слабы. Слабы, ох как слабы! Мы обе это знаем. А зрелость – сильна. Ты и не представляешь, как сильна. Как мы. Ищи ее слабые места. И когда обнаружишь, приходи ко мне, и я расскажу, какую пользу из этого можно извлечь.
– Я запомню, – кивнула Ронни зеркалу. – Спасибо тебе.
– Не благодари меня, дорогая, – ответила Александра. – Только ты сама, твой талант смогут проложить тебе дорогу. Посмотри на себя. Ты так молода, так прекрасна, полна здоровья и сил. Придет время, и весь мир будет боготворить тебя. Боготворить и преклоняться. Пока они слепы, глупы и слепы. Но они увидят, узнают, полюбят тебя. Будь терпелива, милая. Не вини их за неведение.
– И ты всегда будешь со мной, правда?
– Я никогда не оставлю тебя, Вероника, – поклялась Александра. – Я слишком люблю тебя, чтобы покинуть. Ты слишком прекрасна. Ты сама это знаешь. О, как ты прекрасна! – Она залюбовалась безупречной фигурой Ронни. – Дай мне посмотреть на тебя, дорогая, дай мне увидеть тебя всю!
Ронни встала и быстро сбросила с себя блузку и джинсы, с гордостью демонстрируя перед зеркалом свое стройное загоревшее тело, любовно оглаживая четко очерченные бедра, талию, грудь.
– Великолепно! Ты – сама мечта. Тебе нет равных, – восхищалась Александра. – От этого зрелища невозможно оторваться.
– Правда? – Ронни немного смутилась от комплиментов подруги.
– Я хочу принять ванну. Теплую, расслабляющую ванну. Неплохая идея, правда, дорогая Вероника? – предложила Александра. – Думаю, тебе очень понравится. У меня есть для тебя сюрприз. Могу я помучить тебя немного, моя дорогая?
– О да! Если бы ты знала, как я этого хочу. Ты меня балуешь.
Волна возбуждения пробежала по телу Ронни. Она схватила с ночного столика длинный гладкий водонепроницаемый вибратор и исчезла в ванной комнате, где пространство преломлялось в зеркальном покрытии стен и потолка.
20
Уже темнело, когда Джун Рорк наконец вышла из своего кабинета. Она всегда запирала входную дверь театра. Коди Флинн ждал ее у двери уже около часа. Конечно, он мог поговорить с ней у нее в кабинете, но это не соответствовало его планам. Он хотел увести ее из театра в более спокойную обстановку. Репетиции шли день за днем, и Коди становилось ясно, что его роль в этом спектакле не оставляет ему возможности проявить себя в достаточной мере. Да, он исполняет ведущую мужскую роль, но ведь пьеса не о мужчине. Здесь весь сюжет строился на отношениях двух женщин – матери и дочери, отчаянно соперничающих друг с другом после смерти одного близкого им человека – мужа и отца. Когда появятся рецензии на спектакль, то, вполне вероятно, Коди в них даже не упомянут. Этого нельзя было допустить. И он этого не допустит .
«Точный удар» должен был стать для него новой вехой, которая бы вернула ему известность и финансовое благополучие. Больше всего он боялся затеряться в общей массе актеров на второстепенных ролях. К тому же адвокат по-прежнему изводил Коди, все больше напоминая многочисленных агентов долговых служб, что охотились за ним без сна и отдыха. Итак, выход мог быть только один: убедить режиссера показать его героя в более выигрышном свете. Ему предстояло найти способ приручить Джун Рорк и постараться добиться компромисса. Но для разговора с Джун нужна была причина, веская и убедительная. И этой причиной должен стать он сам. Коди считал себя непревзойденным мастером в том, что касалось побед над женщинами в целях добиваться от них своего. К тому же ему представлялся один из тех уникальных случаев, когда можно чудесным образом совместить приятное с полезным. Джун Рорк ему определенно нравилась, хотя он и не мог понять почему. Итак, задача состояла в том, чтобы убедить ее в том, в чем следовало.
Поначалу Коди рассчитывал, что соблазнит ее, угостив хорошим вином и обедом, пустив в ход все свое очарование и внеся романтическую ноту в их отношения. Но тут таилась опасность, что Джун легко догадается о его истинных намерениях. Кроме того, времени было в обрез. День премьеры стремительно приближался, и могло случиться так, что он так ничего и не успеет предпринять. Вот почему действовать нужно было сейчас, пока спектакль еще окончательно не сцементировался. Конечно, кое-что можно было бы подправить и после премьеры, но тогда это будет намного труднее.
Он был абсолютно уверен в том, что должен идти напролом, как бы тяжело это ни было. Джун была из породы жестких деловых женщин, и, следовательно, без полномасштабного штурма тут не обойтись. Идея покорить Джун Рорк была уже сама по себе увлекательна. Черт побери, невыносимое желание раз и навсегда отделаться от проклятых денежных проблем довело его до крайней точки. Он был готов на все. На все . Даже жениться на ней, если потребуется. Джун обязана помочь ему. Другого выхода нет. Да и кто знает? Может быть, ей даже понравится.
– Ты ее трахнул? – голос Ронни еще звучал в его ушах.
– Что?
– Что слышал. – Перед его глазами стоял ее полный гнева, вызывающий взгляд. – Неужели ты как следует не отделал эту чертову ведьму?
– Да заткнись ты!
– Я так и знала. – Коди будто наяву слышал голос Ронни. – Если бы ты ее трахнул, она бы сделала все, что ты скажешь. Да ты что, слепой? Она же старая дева, потому и бесится. Да она бы стала твоей рабой.
– Джун! – громко позвал Коди, стараясь отогнать прочь ужасное наваждение в образе Ронни де Марко. Нет, он и мысли не мог допустить о том, чтобы обойтись с Джун так же цинично, как обычно поступала в таких случаях Ронни.
– Что ты здесь делаешь в такое время? – Джун закрыла дверь на тяжелую цепь и повернула ключ в скважине.
Коди приблизился к ней и растерянно пробормотал:
– Я… я… ждал вас. Я думал… думал, что у вас найдется время… поговорить. Как вы на это смотрите?
Она пожала плечами.
– Хорошо. – Джун взглянула на наручные часы. – Хочешь есть?
– Хочу, – нерешительно ответил Коди. – Вообще-то мне не хочется никуда идти. Но и здесь не очень удобно говорить. Дело очень важное и сугубо личное. – Они неторопливо пошли вдоль здания к служебному входу. – Вы очень голодны?
– Нет, не очень, – ответила она, аккуратно приглаживая рыжие вихры. – Ну так куда бы ты хотел пойти?
Коди глубоко вздохнул.
– Не знаю, куда-нибудь, где можно посидеть и расслабиться. Ну, может быть, выпить пива.
Джун проверила, закрыта ли служебная дверь, дважды дернув за ручку. Идея Коди ей вполне понравилась.
– Ну что ж, пойдем поищем какой-нибудь приличный бар? – доброжелательно предложила она.
Они приближались к первому перекрестку, Коди был готов начать свою атаку. Нужно было идти напролом, но при этом играть тонко.
– Вот этот, по-моему, ничего, как ты думаешь?
Коди остановился, как будто что-то припоминая.
– Если не ошибаюсь, вы, кажется, живете где-то рядом?
– Да, – отозвалась Джун, очевидно, почуяв подвох. Она внезапно остановилась и пристально посмотрела на Коди. – Что у вас на уме, мистер Флинн?
– Я же сказал: хочу поговорить по личному вопросу. Джун, я бы очень не хотел, чтобы нам кто-нибудь помешал… – Коди был чрезвычайно серьезен. – Я буду признателен, если вы уделите мне несколько минут. Вы сможете меня выслушать?
Джун терялась в догадках. Она не могла найти разумное объяснение его поведению. Почему он караулил ее после работы вместо того, чтобы прийти к ней в кабинет? Но его интонации только больше возбуждали ее любопытство. И, кроме того, общество Коди ей было приятно, хотя рассудок требовал одуматься. В любом случае лучше провести время, выслушивая его излияния, чем коротать еще один вечер в полном одиночестве, вычищая из-под ногтей клей для самолетиков.
Наконец они поднялись в ее квартиру. Джун заперла за ним дверь и не мешкая потребовала объяснить загадочность его поведения.
– Ну, выкладывай, приятель. Что все это значит?
Коди снял пиджак, осторожно обошел кофейный столик и присел на диван. Потом взглянул на Джун и указал на место рядом с собой:
– Пожалуйста, садитесь. Прямо не знаю, как начать… ну, в общем, скажу честно. Это… очень тяжело для меня.
Джун бросила свою куртку на спинку кресла-качалки и села рядом с Коди. Серьезная мина на лице Флинна уже начинала всерьез ее беспокоить. Уж не собирается ли он уйти из спектакля? О нет, только не это! Он не может этого сделать! От страха у Джун перехватило дыхание. Она напряженно сверлила его глазами, стараясь определить, что у него на уме. Если он решил уйти, она за себя не ручается. Нельзя же все опять начинать сначала!
– Дело в том, что… – Коди постарался вложить в свои слова как можно больше искренности. – Джун, я знаю, что вы думаете обо мне. Вы не скрывали это с самого начала. Но вы ошибаетесь. Надеюсь, вы поймете. Истина – это не то, что нам кажется. Разве вы об этом не знали?
– О чем это ты? – Джун удивленно поглядела на Коди.
– Я говорю о своих чувствах.
– О чем? – не поняла Джун, начиная тревожиться. – Тебя что-то не устраивает в спектакле? Ты хочешь уйти?
Он пристально посмотрел ей в глаза.
– Нет. Спектакль тут ни при чем. – Он наблюдал, как постепенно проясняется ее лицо, и наконец понял, что час пробил. – Я хочу поговорить о своих чувствах к вам , Джун.
Лицо Джун покрылось густым румянцем.
– Ко мне? Коди, мне наплевать, нравлюсь я тебе или нет. Я только делаю свою работу. Но если я тебя не устраиваю…
– Нет, ты мне нравишься, – прервал ее Коди. – И даже больше… Больше, чем мне бы хотелось.
Джун внезапно замолчала, удивленно моргая глазами.
«Что он сказал ?»
– Мы оба знаем, что поначалу не все было гладко. – Он понизил голос. – Но это прежде, чем я узнал вас по-настоящему. Джун, я не хочу, чтобы вы меня ненавидели.
– С чего это мне тебя ненавидеть? – тихо отозвалась она. Его слова показались ей до боли знакомыми. – Ты отлично справляешься с ролью, чего я, надо признаться, не ожидала. А что касается моего отношения к тебе, то, мне кажется, мы прекрасно сработались. Особенно в последнее время. – Нервная дрожь и тревога в голосе выдавали ее волнение: – К чему ты, черт возьми, клонишь?
Коди повернулся к Джун и положил руку на спинку дивана всего в нескольких дюймах от ее плеча. До сих пор он никак не мог подобрать нужные слова. Но внезапно ему стало совершенно ясно, как построить разговор. Он проговаривал его каждый день на репетициях. Отлично! Как раз то, что надо. Он вспомнил, как реагировала Джун, когда он впервые репетировал эту сцену. Она была тронута до глубины души. Возможно, так случится и на этот раз.
– Может, вам это покажется смешным, но… – Он замолчал и отвернулся, стараясь справиться со смущением. Коди не предполагал, что объяснение будет даваться ему с таким трудом.
Легкий трепет волнения пробежал по телу Джун. Он что же, пришел сказать ей, что она его интересует ? Быть не может! Это слишком нелепо. Абсурдно. Смешно. Глупо. Еще ни один мужчина ей об этом не говорил.
– Но что? – подтолкнула она Коди.
Он глубоко вздохнул, надеясь, что это придаст ему храбрости, и начал:
– Джун, когда ночью я лежу в кровати, бессонно уставившись в потолок, твое лицо является мне во тьме.
Ну, это уж слишком! Сцена из спектакля! Джун внезапно растерялась, смутилась. Он что, издевается над ней? Ей было вовсе не до смеха.
– Отлично, Коди. Эта реплика Эвана Чэмберса пришлась как нельзя кстати. Может, ты наконец скажешь мне, в чем дело, или ты пришел поиграть со мной? Если так, то тебе лучше уйти. У меня полно дел.
– Нет, нет, я не играю. – Он наклонился к ней ближе и заглянул в глаза. – Да, вы правы, это слова Эвана, или, вернее, Артура Трумэна. Но поверьте, я не лицемерю. Странно, но я испытываю те же чувства, что Эван Чэмберс. Не я придумал эти слова, но они точно выражают состояние моей души… Пожалуйста, выслушайте. Это единственный способ объясниться. Правда. Ты стала для меня наваждением. Каждую ночь, когда я остаюсь один, перед глазами всегда стоит твое лицо. – Он помолчал немного и придвинулся к Джун еще на дюйм. – Да, именно твое лицо.
– Что?! – Джун нахмурилась. – Что ты городишь, Коди?
– Подожди, выслушай меня. – Он дотронулся до ее плеча. Несмотря на ее браваду, Коди чувствовал, как она дрожит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40