Ей и в голову не могло прийти, что во время обеда, когда она разговаривала и смеялась с дядей Дипы, одновременно заталкивая в рот Робби ложки с едой, он не отводил от нее взгляда. Джозеф смотрел на маленькие сильные руки с коротко остриженными ногтями, одна из которых обнимала Робби, а вторая держала ложку с едой. Джозеф долго наблюдал, как она кормит сына, и у него возникло ощущение покоя, потому что он вдруг отчетливо понял, что Ева, Анна и Робби – смысл его жизни, все остальное ничего не стоит. Теперь надо, чтобы это поняла Ева.
– Ну, разогрелись? – прозвучал голос диджея. – Пришло время сальсы!
Ева и Джозеф остановились. Она решила, что больше не будет танцевать с Джозефом, потому что слишком при этом нервничает.
– Пошли? – предложил он, не отпуская ее руку.
– Я танцую сальсу только с Джен, – еле слышно ответила Ева, чувствуя, что краснеет.
– Почему?
– Я всегда веду.
Музыка набирала силу, страстная и манящая. На краю бархатного синего неба осталась лишь полоска розово-золотого заката. На танцевальной площадке, освещенной горящими факелами, воцарилась таинственная интимная атмосфера.
Джозеф прижал Еву к себе, и они вернулись в толпу танцующих гостей.
– Тогда веди меня, – прошептал он ей прямо в ухо, еще крепче обхватив ее талию.
Ее лицо почти прижималось к шее Джозефа… Господи, что он с ней делает?
– Прости, Джо. – Ева вырвалась из объятий. – Хочу выпить чего-нибудь холодного. – Она повернулась и пошла прочь, надеясь, что Джозеф за ней не последует.
Сидя в баре, Ева наблюдала за танцующими. Дипа разошлась не на шутку. Она даже подумала, что надо пойти и остановить ее. Но потом решила этого не делать. Не стоит ей походить на наседку. Дипа – студентка медицинского факультета и лучше разбирается в своем теле. В конце концов, это ее свадьба. Пусть танцует, если ей хочется. Том кружил девушку, и они оба смеялись.
Потом к Еве подошел отец и попросил ее выпить вместе с ним.
– Что-нибудь покрепче на этот раз? – Он с подозрением посмотрел на апельсиновый сок в руках дочери.
– Мне понравилась Марта, – заметила Ева.
Они еще долго говорили о его подруге, свадьбе и детях. Однако в памяти запечатлелись только его слова, сказанные очень серьезным тоном:
– Никогда не бывает слишком поздно, Ева. Вот доживешь до моих лет и будешь сожалеть не о том, что сделала, а о том, что не стала делать.
– О чем ты говоришь, папа? – смущенно улыбнулась Ева.
– О том мужчине, с которым ты танцевала.
– А… понятно. – Ева сделала большой глоток шампанского.
– Робби хочет в туалет. – Перед ней возникли двое младших детей: побледневший от усталости сын, которому уже несколько часов как пора было спать, и возбужденная танцами Анна.
– Извини, папа. – Ева понесла Робби к кабинкам.
– Ева… – Ее остановила Джен. – Мне надо тебе кое-что сказать…
– Ты не можешь подождать минутку? Я несу Робби в туалет.
– Носки Джозефа – знак, – выпалила подруга и тут же ушла.
Что? Ева отнесла это глубокомысленное высказывание насчет пьянящего действия шампанского. А втиснувшись в крошечную кабинку с заснувшим Робби на руках, она с ужасом услышала разговор в соседней.
Дочери Денниса, Сара и Луиза, нюхали там кокаин, отпуская шутки о том, как они достали зелье у диджея.
– Раздал, значит, позже захочет кое-чего взамен. – Еще один взрыв смеха.
Ева пришла в ужас. Две красивые девушки, одна из которых могла быть ее дочерью, не имеющие ни в чем отказа… и вдруг кокаин!
Впрочем, ей нельзя вмешиваться. Это не ее дело.
Поэтому, когда девушки ушли, Ева прижала к себе Робби и отправилась на поиски Денниса. Тот сидел один за небольшим столиком, и перед ним стояла приличная порция джина с тоником.
– Привет, Деннис. – Ева изобразила улыбку и подвинула стул, чтобы сесть рядом.
После вежливого обмена мнениями о свадьбе она набралась мужества и рассказала ему о дочерях.
– Не удивлен, – просто ответил Деннис.
Он взял свой стакан, осушил его до дна и подергал запонки на рубашке. Ева смутно помнила эту его привычку. Как странно, совсем не знать человека и в то же время помнить его привычки.
– Значит, они в туалете, – сказал он наконец. – «Туалет», так говорит Эвелин? Не следует ли современной, классной женщине Еве говорить «сортир», «уборная» или что-нибудь в этом духе?
– Вряд ли это можно считать ответом на мое сообщение.
– А чего ты от меня ждешь, Ева? – Он с насмешкой произнес ее имя.
– Разве ты не можешь их остановить? Хотя бы просто поговорить с ними? – спросила она. – Ведь они твои дети!
– Если пятнадцать тысяч долларов, потраченные на реабилитацию, не смогли помочь, то что еще прикажешь делать? – Он махнул рукой бармену и указал на свой стакан. – Я всего-навсего их отец. Парень с полными карманами денег, который платит за одежду, учебу, лошадей, каникулы. А в будущем будет платить за машины, аборты и пластические операции. Это все, чего они хотят – моих денег. – Теперь он говорил очень громко.
– Ради Бога! – воскликнула Ева, пытаясь его успокоить.
– Что, по-твоему, я должен сделать?
– Господи, Деннис! – Она разозлилась на него по-настоящему и дала волю гневу: – Может, они хотят, чтобы ты их любил, уделял им внимание… был родителем, в конце концов! Да, это занимает много времени. Нужно сначала вытирать попы и носы, потом помогать с домашним заданием, учить ходить, разговаривать, читать, плавать. Каждую неделю посещать с ними футбольные матчи, перевязывать разбитые коленки, читать на ночь одни и те же сказки, выслушивать долгие истории о переживаниях. Ты должен готовить завтраки, обеды и ужины день за днем, неделю за неделей и заставлять их все съесть… А знаешь, какая за это награда? – У нее от напряжения перехватило горло. – Твоей наградой становятся счастливые, рассудительные дети, которые любят тебя, потом вырастают и уходят, чтобы создать свои собственные семьи.
Деннис сделал большой глоток из стакана.
– Ты всегда была примерной матерью. Зато жена из тебя получилась отвратительная. Поэтому меня не удивляет, что, имея столько детей, ты одна. В твоей жизни никогда не было места мужчине.
Еву будто наотмашь ударили по лицу. Ее глаза наполнились слезами. Да как он смеет?
– Заткнись, Деннис! – в ярости крикнула она. – Ты даже не представляешь, как мне жилось! А тебе не приходит в голову, что я очень хотела иметь близкого человека, но именно ты все мне испортил?
Ева чувствовала, что сзади к ней кто-то подошел, однако была слишком разгневана, чтобы остановиться.
– Мальчики уже не нуждаются в тебе, Деннис. Им не нужны твои деньги. Для них неинтересен ни ты, ни твоя работа… Ты был им нужен, когда они были маленькими. А ты их бросил!
К столу подошла Сьюзен, потом материализовались Том и Денни. На ее плечи легли еще чьи-то руки.
– Все хорошо, мама, – сказал Том, становясь между родителями.
– Если ты и мальчики хотите узнать друг друга поближе, пожалуйста, – сказала Ева, немного успокоившись. – Но я никогда не пойму, как ты мог так поступить, и простить тебя я тоже никогда не смогу.
Деннис схватил свой стакан и осушил его, потом аккуратно поставил на стол. Когда он поднял глаза, Ева с болью заметила, что они полны слез.
– Прости, Ева. Простите меня все. На большее я все равно не способен.
– Что ж, для начала неплохо и извиниться, – раздался голос Джозефа.
Ева моментально поняла, что именно его руки лежали на ее плечах.
– Думаю, нам лучше уйти, – сказала Сьюзен Деннису. – Где девочки?
Он горько засмеялся и встал.
– Спокойной ночи. Продолжайте веселиться. – Потом он взял Сьюзен за руку, и они вышли из шатра.
Денни глубоко вздохнул:
– Слава Богу, все закончилось.
Ева вытерла слезы. Джозеф стоял рядом и пытался ее успокоить:
– Ты молодец. Деннис заслужил все, что ты сказала. Каждое слово.
Они посмотрели друг на друга, и Ева вдруг осознала, что произошло что-то очень важное. Власть, которую Деннис имел над ней столько лет, исчезла.
Том не удержался от вопроса:
– Мама, ты не знаешь, где Джен? Я понимаю, что сейчас не слишком подходящий момент… – Она заметила, что сын чем-то обеспокоен. – Дипа хочет с ней поговорить. У нее какие-то странные ощущения, и она начинает волноваться.
– Боже мой! – Ева передала спящего Робби Джозефу, вскочила и выбежала из шатра.
Когда Джен и Дипа вышли из туалета, куда они удалились для небольшого осмотра, по их удивленным и взволнованным лицам Том и Ева сразу поняли – что-то случилось.
– У нее начинаются роды, – тихо сказала Джен Тому, чтобы окружающие ничего не услышали. – Шейка матки открылась на три сантиметра. Пора ехать в Лондон.
– Но уже через полчаса разойдутся гости, и тогда мы уедем в нашей свадебной машине, – попыталась протестовать Дипа, – сразу в больницу.
Джен с сомнением покачала головой.
– Максимум двадцать минут, больше вам дать не могу. Но мы с тобой пойдем в машину на случай, если акушерка тебе понадобится раньше, чем ты предполагаешь.
Молодая пара только улыбнулась. Им все это казалось очень глупым.
– Посмотрите на меня. Со мной все в порядке, – уверенно заявила Дипа. – Всего лишь небольшие схватки время от времени.
– Да… процесс может пойти медленно, тогда у тебя в запасе несколько часов, но ведь в любой момент могут отойти воды, тогда ребенок появится на свет очень быстро.
Предположение, что у нее на свадьбе могут отойти воды, озадачило Дипу.
– Ладно, давайте собирать гостей и прощаться с ними.
Это было достойное завершение свадьбы. Все гости окружили пару, хлопая под музыку, пока Том и Дипа обходили каждого, целуя и обнимая, но стараясь не поддаться эмоциям. Только Ева не смогла удержаться и громко зарыдала, одной рукой обнимая Дженни, а другой – Денни.
Дипа рассказала матери и сестрам, что произошло, и очень быстро новость разошлась среди родственников. Прощание с гостями приобрело истерическую окраску.
– Дипа, будь осторожна. Мы любим тебя. Благослови тебя Бог! – кричали со всех сторон гости, когда молодые люди садились в свадебную машину – сверкающий белый «фольксваген-жук». Том сообщил встревоженному водителю об изменении маршрута.
– Ты не могла бы подождать? – попросил Джозеф, когда машина скрылась из виду, а родственники все еще махали вслед, посылая воздушные поцелуи.
– Нет, – ответила Ева. – У нее начались роды, и они едут в больницу. Только ждут за поворотом меня и Джен. Ты знаешь, в случае…
– Господи, езжай скорее! Почему вы с Джен еще здесь? Я приеду следом и привезу Робби и Анну. Вам может понадобиться еще одна машина или помощь.
– Хорошо… – Ева видела, что он искренне взволнован. – Робби я возьму с собой, у меня есть детское сиденье. Пожалуйста, отвези Анну домой и жди там. – Она передала ему ключи от квартиры.
Маленький «пежо» дребезжал и чихал всю дорогу до Лондона. Ева потеряла из виду «фольксваген» много миль назад, однако была решительно настроена приехать в больницу вовремя. Она успокаивала себя тем, что раз машина молодоженов не останавливается, то пока дела идут неплохо. Кроме того, с Дипой была Джен. Она поможет в случае чего.
Ева посмотрела на маленького сына, спящего в своем кресле на заднем сиденье, и вспомнила, как Джен помогла ему появиться на свет. Она не позволила Джозефу присутствовать при родах. Ее остановила мысль, что они разошлись и он, возможно, уже с кем-нибудь встречается. Но Джозеф мгновенно примчался в ту же больницу, куда сейчас направлялась Дипа. И Ева разрешила ему посмотреть на сына, когда они оба были вымыты, одеты и готовы к посещениям.
Он держал ребенка на руках, гладил шелковые волосики, слишком потрясенный, чтобы сказать хоть слово.
Идеальная мать? Отвратительная жена? Слова Денниса до сих пор звучали у нее в ушах. Не потому ли они задели ее так, что были правдой? В ее жизни не нашлось места для мужчины, потому что она сама этого не хотела. Ее преследовал страх, что опять придется испытать потерю любви.
Ева сильнее надавила на педаль. Дорога была пустынна, и скорость с трудом, но перевалила за девяносто километров в час. Если ее задержат полицейские, они наверняка получат удовольствие от объяснений.
К тому времени, когда она наконец оказалась в комнате ожидания родильного отделения, пробежав с Робби на руках несколько длинных коридоров, Дипа и Том уже находились в родильной палате вместе с Джен.
– Все идет хорошо, – сказала сестра в приемном отделении, – Сейчас у нее первая, самая медленная стадия, но она очень хорошо со всем справляется. Пока остается только ждать.
Ева не успела выпить и половину стаканчика отвратительного больничного чаю, когда с изумлением увидела Джозефа, приближающегося к приемному отделению. Его и побледневшую Анну, все еще в розовом сари, вцепившуюся в руку отца.
Джозеф пытался объяснить сестре, почему они здесь, когда к ним подошла Ева.
– Привет, – вздохнул с облегчением Джозеф. – Анна настояла. Отказалась ехать домой, когда вы все здесь. А я… я с ней согласен.
– Ребенок еще не родился?
Анна пребывала в ужасном волнении и готова была не спать до утра. Часы показывали половину второго ночи.
– Нет. У Дипы все идет хорошо. Выпей со мной чаю. Давай только спросим у сестры Пенни, как дела.
Сестра Пенни посоветовала им отправиться в больничную столовую; если будут новости, она кого-нибудь за ними пришлет.
Новости появились только к четырем часам утра.
В столовую вошла Джен, раскрасневшаяся, с растрепанными волосами и красными пятнами на одежде, там, где пластиковый фартук, одетый поверх вечернего платья, сбился в сторону.
– Поздравляю тебя. – Она обняла Еву и заплакала, потому что только сейчас приняла внука своей лучшей подруги и чувствовала себя так, словно сама сделала ей драгоценный подарок. – Ты стала бабушкой. У Дипы родился замечательный мальчик, четыре килограмма. Ева, он такой красивый!
Все вскочили и столпились вокруг Джен.
– Как она себя чувствует? – пыталась узнать Ева. – Мы можем сейчас навестить ее?
– Конечно! Дипа, разумеется, устала, но, в общем, все в порядке. Подожди, пока их увидишь.
Глава 33
В палату пустили всех, даже Джозефа, которого сестра Пенни сначала остановила в дверях, сказав, что войти могут только члены семьи. На что Том заявил:
– Все нормально. Это мой отец.
У Евы промелькнула мысль, что сестра Пенни может чего-то не понять, но она тут же обо всем забыла. Перед ними только что образовалась еще одна семья, из трех человек – Тома, Дипы и их крошечного сына.
– Боже мой! Поздравляю вас!
Ева обняла и поцеловала полностью измученного, однако сияющего от счастья сына в промокшей от пота свадебной рубашке, потом подошла к невестке, уже вымытой, в белоснежной сорочке. Ребенок спал у нее на руках.
– Он такой красивый, – прошептала Ева и позволила Анне и Робби подойти поближе, чтобы посмотреть на племянника. – Как ты себя чувствуешь? – спросила она у Дипы.
– Хорошо… но, конечно, было больно. – Дипа попыталась оторвать взгляд от сына, чтобы посмотреть на Еву. – Он чудесный, – прошептала она, и несколько минут все рыдали от умиления.
– Отличная работа, дорогая, – сказала Ева, целуя Дипу в макушку. – Твоя семья уже знает?
– Да. Том позвонил.
– Нам не дадут забыть о годовщине свадьбы, – заметил Том, который тоже не мог оторвать взгляд от жены и сына. – Мы хотим назвать его в твою честь, мам.
– Евой? – спросила Анна.
– Нет… Адамом, – улыбнулся Том.
– Замечательно! – таким было общее мнение.
– Спасибо, – пробормотала Ева, слишком взволнованная, чтобы что-то добавить.
– Дипа, а ребеночек будет пить молочко отсюда? – поинтересовался Робби, показывая пальцем на ее грудь.
Наконец пришло время отправляться домой. Ева повела Робби, а Джозеф – Анну к своим машинам.
– Тебе надо поспать, прежде чем ехать в Манчестер. Может, выпьешь чашку чаю или кофе? – спросила Ева, когда они вошли в квартиру, надеясь, что Джозеф решит остаться.
Ей очень хотелось, чтобы рядом был близкий человек.
– Ты позволишь мне немного поспать на диване в гостиной?
– Конечно. А я, наверное, совсем не смогу сегодня уснуть.
Они уложили Анну и Робби спать, сняв с них праздничную одежду и поцеловав на ночь.
В кухне он сидел за столом и наблюдал, как Ева, облаченная в цветастый поношенный халат, готовит чай. Она взяла две чайницы, из каждой зачерпнула по ложке чайных листьев, положила их в чайник и залила кипятком. Джозеф почувствовал тоску по прежней жизни. Это был его дом. Именно здесь он должен жить и именно с этой женщиной. Чувство оказалось таким сильным, что требовало выхода. Надо что-то сделать или хотя бы что-то сказать. По крайней мере попытаться. Более подходящего момента не будет.
Ева поставила на стол две чашки.
– Почему Том поблагодарил тебя за кольцо? – спросила она, прежде чем он успел промолвить хоть слово. – Ты давал ему взаймы денег?
– Нет… Я дал ему кольцо. Мне показалось, что Дипе оно понравится.
Ева нахмурилась, ожидая дальнейших объяснений.
– Это кольцо Мишель, – пробормотал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28