Он будет видеть содрогающееся тело Абры даже в первую брачную ночь с новобрачной, как бы хороша она ни была. Но прежде всего он, разумеется, постарается заполучить в свое распоряжение Абру, предлагая ей все, что имеет - состояние, брачный контракт.
Оставив Джеральда прийти в себя под струей холодной воды, Абра вернулась на место. Этот короткий эпизод придал ей силы. Возможно, добрые боги подсказывают своей преданной служительнице иной путь?
- Спасибо, дорогая. Это было восхитительно. - Усевшись рядом, Джеральд погладил её колено. У него было сытое и довольное лицо - ведь бедняга не подозревал, что страсть, пробужденную Аброй, утолить невозможно. Скоро он будет молить её о новом свидании, а пока пусть считает себя легкомысленным суперменом.
Абра довольно усмехнулась и тут же услышала, что говорил Джеральд, не слишком задумываясь над словами - просто так, в приступе эйфорической болтливости:
- ... Моя секретарша Вирджиния даже всплакнула. Оказывается, её кумиром был вовсе не я, а Крис Флавин! Очень уж эффектна гибель - в стиле латиноамериканских мелодрам... Да... Немало мужчин согласились бы отправиться в последний путь, обнимая Виталию Джордан.
Уловив недобрый огонек в потемневших до агатовой черноты глазах мулатки, Джеральд спохватился:
- Я-то, конечно, предпочитаю другую спутницу в романтическом путешествии. - Его ладонь отправилась в многозначительную прогулку под юбку Абры. - Боюсь, моя дальнейшая жизнь без вас, загадочная мисс, теряет всякий смысл... - Он тихо застонал. Абра не носила белья, и этот пустячок почему-то сильно заводил мужчин. - Завтра же я буду ждать тебя в Нью-Йорке.
Он должен был сказать это, Абра знала, но, увы, немного просчитался, разбудив уснувшую змею. Гадюка ужалила, яд выплеснулся - сжав зубы, Абра прокляла Джеральда.
Через три часа по пути из аэропорта Джеральд скоропостижно скончается, предоставив врачам ещё один случай немотивированной остановки сердца. А та, кто обрушила на него убийственный удар темных сил, уже забудет о попутчике, который мог изменить её жизнь.
Из гостиницы в столице Гондураса Тегусигальпы Абра начала разыскивать некоего Хью Гранта, являвшегося менеджером и доверенным лицом мисс Джордан. Она хотела получить последнюю, наиболее достоверную информацию о гибели Виталии.
Смутные сомнения мучили Абру. С этой Джордан что-то было не совсем так. Ей удалось избежать чары Черного Муса, убивающего свои жертвы. То ли Черный Мус направился по ложному следу. то ли мисс Джордан имела могущественных покровителей в потустороннем мире. А, значит, ирландская катастрофа могла оказаться лишь видимостью или даже ловким трюком Флавина, решившего улизнуть от мести Абры. Там, на барже, она дала понять, что не намерена терпеть измену с Джордан. Крис проницателен и хитер. Разыграв собственную гибель, он тут же постарается избавиться от опасного врага, действуя, возможно, теми же методами, что и сама Абра. Эта мысль привела колдунью в бешеную ярость. Она могла уйти из жизни по своей воле, но позволить Крису устранить себя - ни за что! Унижение страшнее смерти.
Так и не разыскав Бранта, Абра с нетерпением стала ждать утра. Круглосуточный информационный канал несколько раз передал сообщение об автокатастрофе под Дублином. Абра услышала, что ведущий расследование полицейский пока не берется подтвердить возникшую сразу после аварии версию о гибели в автомобиле двух человек. Еще большее впечатление на неё произвело сообщение доктора Ласкера о болезни Виты и предполагаемом журналистами двойном самоубийстве.
"Я поторопилась гневаться на своих богов. Кажется, они неплохо поработали. Черный Мус все же настиг ненавистную жертву", - с облегчением подумала Абра. - "Если полиция сомневается, то уж я должна действовать наверняка". На рассвете она отправилась в путь и вскоре вступила под своды хумфоса.
Африканская община, которой принадлежал храм двуглавой змеи, украсила святилище цветными репродукциями католических святых, которых отчасти отождествляли со своими богами. Главное место принадлежало изображению Эрзумии - святой Богородицы вуду, представлявшей Венеру и Луну. Туфли Эрзуми, как главный священный амулет, были подвешены к потолку над каменным алтарем, на котором совершались обряды жертвоприношения.
Воскурив благовония, Абра стала произносить заклинания, обращенные к богу Петро, одаривающему подданных магической силой. В озарении Петро открыл ей то, о чем Абра уже догадалась - ненавистная Виталия Джордан все ещё существует на этом свете, завладев сердцем Криса Флавина. Абра провела много часов в мистическом трансе, а в полночь под руководством главного хунгана приступила к обряду "пагубного заклинания". Когда-то шестнадцатилетняя девушка была свидетельницей подобной черной мессы - её отец, Жаркий Ветер, приготовил страшную посылку своей бывшей любовнице. Деревянный гроб, освященный именами дьявольской троицы, Кортни Иохан отправила к себе домой. Она знала, что только уничтожив мать, сможет смыть пятно постыдного рождения. Абрагантбе Гарам-Эурзоми стала достойной дочерью Жаркого Ветра.
С тех пор она научилась расправляться с врагами самостоятельно. Но Вита Джордан оказалась сильной противницей. Абра прибегла к самому действенному способу умертвить человека на расстоянии. Эффект зависел от её личной способности к визуализации противника и мощи посланной ему отрицательной энергии. Изготовляя куклу, как бы материализующую воображаемый образ, Абра представляла себе Виталию Джордан так ясно, словно могла дотронуться до неё рукой.
Невесомое тело Виты омывали голубые волны, убаюкивая и исцеляя. Она нежилась в потоках живительной энергии, исходящей от сильного человека. Абра знала, что этой энергией была любовь Флавина. Она окутывала Виталию защитным коконом, мешая разъяренным духам вуду достичь жертву. Ритм барабанных ударов ускорялся, подводя к высшей точке. пауза обрушилась оглушительной тишиной.
Темная рука с острой булавкой застыла, выбирая наиболее уязвимое место на теле длинноволосой восковой куклы. Абра напряглась, усилием воли собирая в тонкий луч испепеляющую ненависть. Она представила мозг жертвы, уже пораженный смертельной болезнью, и вместе с внезапным грохотом барабанов нанесла удар - серебряная булавка вонзилась в висок. Взвыв раненой волчицей, Абра рухнула на каменный пол.
Лишь к следующему утру она смогла вернуться в Тегусигальпу и тут же позвонила в Нью-Йорк. Брант оказался в своем кабинете, его голос звучал бодро.
- Мисс Гарам? Простите, я где-то слышал ваше имя...
- Я - партнерша Криса Флавина и его невеста. Я хотела бы услышать от вас, мистер Брант, что, собственно, происходит. Насколько я понимаю, вы в курсе блестяще проведенной аферы?
- Аферы? Не понимаю... Вам лучше поговорить с агентом Флавина.
- Но ведь Крис жив.
- Да, я только что получил сообщение от офицера, ведущего расследование катастрофы - в сгоревшем автомобиле не обнаружены человеческие останки. Следовательно, мы можем надеяться увидеть живыми мисс Джордан и вашего патрона.
- Где они? Как я могу связаться со своим женихом?
- Боюсь, вы сильно ошибаетесь, мисс... - Брант замялся, не зная, как вести себя с напористой девицей. Хью провел тяжелые часы, скрываясь от звонков и визитов.
Флавин предупредил Бранта о предстоящей мистификации и взял с него слово о полном молчании. Хью безоговорочно согласился подыграть влюбленным - уж если маг закрутил такую карусель, то наверняка неспроста и во благо Виталии. Но Бранту было невыносимо тяжко слышать вновь и вновь повторяющееся сообщение о гибели Виты и видеть её портрет с траурными комментариями. И вот, наконец, следователь сделал заявление - Джордан и Флавин не погибли в злосчастной машине! На радости Хью позволил себе бокал хорошего вина и включил телефон - он ждал вестей от Криса. Но первой прорвалась та самая Гарам, о которой болтали всякие небылицы, называя колдуньей и ведьмой. Так или иначе, Хью точно знал одно - у Флавина теперь была совсем другая невеста.
- Я ошибаюсь? Но в чем? - Переспросила Абра резким, как удар хлыста, голосом.
- Вы переоцениваете мою информированность, мисс. Господин Флавин не посвящает меня в свои планы. Я не знаю, где он находится в данный момент.
- Но ведь с ним скрывается ваша воспитанница, Брант. - Абра рассмеялась. - Кстати, а не вы ли являетесь папашей американской любимицы? Ведь мистер Джордан не имеет к её рождению никакого отношения. Как и очаровательная Голди.
- Не понимаю вас, мисс. Извините, у меня сейчас нет времени на подобные дискуссии, - разозлился Брант. - Должен попрощаться, но хотел бы дать совет... Вы ведь будете общаться сегодня с множеством людей? Не ставьте себя в глупое положение, называясь невестой Флавина.
- Благодарю, бедняга Брант. Примите и мое пожелание. Вам ведь сегодня будут задавать массу вопросов? Так вот, не морочьте людям голову, сообщая, что ваша подопечная осталась в живых. Готовьте панихиду, Брант...
Брант отключил связь, но в его ушах продолжал звучать безумный хохот Абры.
Глава 15.
Вита открыла глаза от яркого света - сквозь витраж в узком высоком окне проникал солнечный свет. Витраж изображал две фигуры - мужчину и женщину. Они стояли друг против друга, сомкнув руки, с большим алым цветком, похожим то ли на мак, то ли на пылающее сердце. Их взгляды слились, никогда не разлучаясь, а налившийся рубином цветок сиял в центре, освящая нерасторжимый союз. На каменных плитах пола на медвежьей шкуре у кровати, на атласе простыней и одеял лежали блики - желтые, изумрудные, оранжевые. Самый большой красный луч застыл как раз посередине, на протянутой к Вите руке Криса. Он даже во сне боялся отпустить её.
Круглая комната с четырьмя узкими окнами, выходящими на все стороны света. В центре - кровать под балдахином из потемневшей парчи. Очевидно, они находились в башне, но Вита не помнила, как попала сюда. Она знала лишь, что целиком принадлежит человеку, лежащему рядом, и нет на свете ничего, способного разлучить их. Вита коснулась его смуглой щеки, разметанных по подушке темных волос и, склонившись, прильнула к его губам. В памяти тотчас пронеслись видения цветущего луга и светящегося сапфирового источника, ласки, поцелуи, объятия, сплетающиеся, как фигуры головокружительного танца.
Крис прижал её к себе:
- Доброе утро, Жизнь!
- Где мы, Кристос? Что произошло с нами?
- Не спрашивай ни о чем, моя радость. Я с тобой и все - ради тебя. даже воссиявшее сегодня солнце.
- Смотри! - Ладонь Виты "подняла" и "протянула" Крису алый цветок. Огненный луч соединил нас, как стеклянных влюбленных на витраже.
Крис прикоснулся к её пальцам, "подхватив" луч.
- Разве ты не узнала, это - Сердце Ангела.
- Конечно. Ну, конечно, милый... Только я тогда так и не спросила... Скажи - ведь оно для двоих?
- У влюбленных может быть лишь одно сердце. И в радости, и в беде. Если оно разбивается на половины - любовь умирает. В этом-то и суть, детка. - Погрозив пальцем, Крис чмокнул Виту в кончик носа. Она смотрела с восторженным удивлением.
- У меня странное чувство, словно я вижу сон... - Вита опустилась на подушки. - В нем все - Ангел в морозной ночи, мириады звезд, весенние цветы, блеск снега и жар огня... А ещё - синее озеро и бесконечный полет... Полет... И все это ты, Кристос, все это - моя любовь...
- Я видел то же самое. Это наш сон, Вита. Наш долгий, долгий, волшебный сон. - Склонившись, Крис заглянул в глаза Виты и увидел там страх. Она села, пряча лицо в ладонях. Ее голос прозвучал еле слышно:
- Крис, я знаю, я чувствую - мой сон скоро кончится. За ним - ничто. Чернота...
- Сейчас же забудь об этом. - Прижав Виту, Крис кивнул на светящееся окно. - День полон солнца и будет яркий, ослепительно-праздничный закат.
- Последний закат.
- Неправда! Мы в самом начале, Вита. Мне кажется, что я прикасаюсь к тебе впервые и это наш первый поцелуй... самый робкий, самый нежный, все ещё обещающий...
- Обними меня крепче, не отпускай меня, Кристос.
... - Ну вот, теперь уже верно, закат. Солнце в другом окне, а на потолке синие тени. - Вита села, с испугом глядя на боковой витраж. Смотри, Крис, там смерть...
- Я уже рассмотрел все изображения - это всего лишь четыре аллегории времен года. Та, что светила нам днем алым маком - лето, расцвет жизни и чувств. Вон та золотистая с всадником на коне - осень. А потом, естественно, сон и умирание. Старуха с косой и пустыми глазницами, бредущая в синей тьме, - зима. Она в этих краях бывает лютой. Но всегда и неизменно ей на смену приходит весна! Поляны подснежников на проталинах, а потом цветущий терновник на холмах... Год ещё юн и прекрасен, как девочка на левом витраже... У неё венок из одуванчиков на золотых волосах - это ты, Вита! - Крис обнял её. - Ну, что, моя детка, уже не боишься стеклянных картинок?
Вита покачала головой, не в силах оторвать взгляд от зловещей фигуры в "зимнем" окне.
- Боюсь... Не смейся надо мной, Крис... Только... Только мне почему-то кажется, что я умираю... Наверно, от того, что жизнь стала невероятно прекрасна.
- Перестань, девочка. Ты молода и радостна, словно весеннее утро. Ты богата и сильна - ведь я целиком принадлежу тебе... Ты знаешь, каким сокровищем завладела? Ну же, улыбнись, Вита.
- Мне грустно. Торжественно-грустно, будто на огромном органе кто-то могущественный играет реквием. И хор такой печальный и пронзительный, помнишь, у Моцарта?
- Вставай! - Скомандовал Кристос, набрасывая на плечи Виты широкую белую накидку с драгоценным шитьем. - Сейчас мир сыграет нам другую музыку.
- Откуда эти костюмы? - Вита заглянула в распахнутый сундук. - Похоже на прошлогоднюю коллекцию Версаче. У тебя фантастический вид, Крис" Огненный рыцарь!
Крис затянул на груди шнуровку колета из винного бархата, затрещала рвущаяся ткань, посыпались на пол агатовые пуговицы.
- Я бы не рискнул появиться в этом на карнавале. Похоже, костюмы ждали нас три столетия. И комната тоже, так сказал мне Хозяин.
- Кто он, коллекционер или сумасшедший мистификатор?
- Кажется, он волшебник. Как и я. - Крис распахнул дверь. Огненный свет хлынул в комнату. Придерживая плащ, Вита вышла на узкий балкон, опоясывающий башню. Отсюда были видны стены и бойницы крепости, покрытые снегом, словно пылью веков. Склоны холма спускались вниз, к белым полям и темным лесам, уже погрузившимся в лиловые сумерки. Лишь верхушку башни ещё освещало зарево фантастического заката. Казалось, маленький остров над снежным океаном пылал в отсветах заходящего солнца.
- Волшебная красота... - Зажмурилась Вита, прижавшись к Флавину. - В таких декорациях должно происходить что-то невероятное, торжественное.
- Ты угадала, девочка. Становись сюда, лицом к солнцу...
- Оно такое огромное и совсем рубиновое. - Вита в восторге запрокинула озаренное лицо. - Смотри, Крис, солнце протягивает нам лучи! Они как светящиеся дорожки...
- Дай руку и слушай... - Флавин встал рядом, крепко сжав руку Виты. Клянусь, что буду с тобой до последнего вздоха, благословляя каждую минуту дарованной нам близости. Я буду беречь и любить тебя, Вита, как написано на роду мне - избранному твоим супругом.
- Да... - прошептала Вита, не отрывая глаз от опускающегося в огненное море диска. - Ты станешь моим мужем. А я - твоей женой. Навсегда.
- Солнце всегда будет загораться в нашей крови, когда мы будем вместе - вот так. - Крис поцеловал Виту, а его окрыленная душа воспарила ввысь над засыпающим миром, в котором огненной искоркой сияла верхушка башни и два силуэта, слившиеся в один. Ветер трепал и спутывал их волосы - смоляные и огненные, вызолоченные жаром уходящего светила...
... Ночью вокруг башни вновь бушевала вьюга. Укутав Виту, Крис жарче разжег очаг. В их комнате, как по мановению волшебной палочки, появлялось все необходимое. Проводив заходящее солнце, они вернулись в тепло - кто-то разжег огонь и оставил на полу серебряный поднос с вином, хлебом и сыром.
- Я должна прилечь... все качается и кружится перед глазами... Мне хорошо, Крис.
Он сел рядом, согревая в своих ладонях её пальцы и стараясь не смотреть в глаза. Только что в лучах заката Вита казалась столь радостной, полной сил и желаний, что Флавин возликовал: подземный источник поборол болезнь. Теперь её лицо на подушке было похоже на бледную камею, а голос едва звучал, словно угасая. Крис физически ощущал, как жизненная энергия покидает тело Виты, и леденящий страх вновь охватил его. Так значит, чудесное озеро - всего лишь мираж, и старик солгал, пообещав исцеление? Крис стиснул зубы, чтобы не застонать - он допустил ошибку, поверив дьяволу!
- Радость моя, ты не спишь?
- Боюсь потерять то, что во мне - покой и умиление, которых никогда больше не будет... Да, я знаю, больше не будет. - В упорно глядящих на огонь глазах Виты блеснули слезы.
- Неправда, девочка! Все будет совсем по-другому. Засыпай, а я расскажу тебе о нашей свадьбе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42