А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Девушка с утра сказала матери, что в полдень отправится к зубному врачу, и ровно в двенадцать действительно вышла из дома, одетая в джинсовый костюм. Ее бейсболка была надвинута на самые глаза, и половину лица закрывали черные очки. Было нетрудно догадаться, что красотка хотела выглядеть как можно незаметней. В её кармане лежало направление на аборт, но Инга направилась в противоположную сторону.
Она села в метро и поехала до станции Печатники. Выйдя из перехода, девушка остановилась, вытащила из кармана записную книжку и ещё раз перечитала адрес, который знала наизусть. Через пятнадцать минут она уже звонила в одну из квартир старого обшарпанного дома сталинского типа. Когда дверь открылась и Инга увидела эту неопрятную, седую старуху с сумасшедшими глазами, сердце её замерло. Из полуоткры той двери пряно тащило ладаном и восковыми свечами. Старуха взглянула на гостью не очень приветливо, оглядела её с ног до головы и нахмурилась, так ничего и не произнеся.
- Вы бабушка Клава? - вежливо спросила Инга.
- Кто тебе дал мой адрес? - нахмурилась старушка.
- Моя подруга Юля. Юля Петрова. В девичестве Вишневская. Вы её знали как Юлечку Вишневскую. Она мне сказала, что вы должны помнить.
В глазах старухи не мелькнуло ни малейшей искры. Ничего она не помнила и не собиралась ни о чем вспоминать.
- По какому делу? - грубо произнесла старуха, недовольно глядя на посетительницу.
Инга покосилась на двери соседей и произнесла с мольбой:
- Можно пройти? Я не могу сказать здесь.
Ни единый мускул не дрогнул на дряблом лице старухи. Она стояла не шелохнувшись, отстраненно глядя на посетительницу. Точнее, не на нее, а сквозь нее. Прошла целая тягостная минута, а может, и две, прежде чем старуха распахнула дверь и впустила девушку в дом. Затем воровато зыркнула глазами по площадке и заперла дверь на три замка. Только после этого бабуля взглянула на девушку по-человечески и выдала какое-то подобие улыбки. От этой улыбки у Инги поползли по спине мурашки.
Прихожая была завалена каким-то тряпьем и темной мебелью. Старуха указала жестом на дверь комнаты. Инга прошла в такую же неаккуратную, заваленную хламом залу и присела на краешек стула, на который указала старушка. В комнате стояли комод, огромный кожаный диван, трельяж, четыре стула и красивый дубовый стол, на котором горели три свечки. В углу громоздился иконостас, и под ним едва теплилась лампада. На стенах висели мешочки и пучки каких-то трав.
Бабка присела напротив и внимательно вгляделась в юное лицо гостьи.
- Говори, с чем пожаловала, - произнесла она грубо, но уже не так сердито.
Глаза Инги наполнились слезами.
- Если вы не поможете, я не знаю, к кому мне больше обратиться. Я жду ребенка. И я очень боюсь.
- Я знаю, что ты ждешь ребенка, - не моргнув, произнесла бабка. - Что ты хочешь от меня?
- Научите, как мне от него избавиться. Я знаю, что это не просто. После того как я сдала анализы на аборт, на меня напали бандиты. Я почувствовала, что это знак. Что мне делать аборт нельзя.
- Ты правильно почувствовала, - произнесла бабка, и в глазах её появилась усмешка. - Аборты нельзя делать никогда, ни при каких обстоятельствах. Запомни, дочка.
- Даже если носишь в утробе семя Сатаны?
На это бабка ничего не ответила. Ни один мускул не дернулся на её обвислых щеках. После некоторого молчания она произнесла:
- Я ничем не могу тебе помочь. Мои силы слишком малы по сравнению с теми, которые вертятся вокруг тебя. Уходи!
Инга вздрогнула.
- Куда уходить? - затряслась девушка. - Что же мне делать? Куда мне идти?
- Домой иди, доченька, - произнесла бабка, и глаза её потеплели. - Все равно будет не по-твоему, а по-ихнему. Но помни, - голос бабки снизился до полушепота, - куда направлены черные силы, туда направлены и светлые. Если одни силы несут тебе гибель, следом другие силы несут спасение. Будь внимательнее и слушайся своего сердца.
Перед тем как вытолкнуть Ингу за дверь, бабка прошептала ей в ухо:
- Под нож свое чрево не клади. Истечешь кровью...
Едва Инга переступила порог своего дома, к ней сразу же метнулась встревоженная мать.
- Звонили из милиции. Они сказали, что ты беременная. Это правда?
- Правда, - ответила Инга, спокойно глядя матери в глаза. - Ты не волнуйся. Я выхожу замуж. Мне вчера сделали предложение.
20
За квартал до журнала она замедлила шаг. Если сегодня она вернется к Вороновичу, то спасения уже не будет. Инга остановилась и растерянно осмотрелась по сторонам. Юлька говорила, что в гибельных ситуациях всегда есть выход, нужно только прислушаться к сердцу и внимательно осмотреться по сторонам. Господь не оставляет даже самых отъявленных грешников. Инга прислушалась к сердцу и не услышала ничего. При мыслях о Вороновиче сердце замирает, значит, на него надежд не было. Но внезапно взгляд девушки упал на таксофон. "Вот оно, спасение!" - радостно мелькнуло в голове. Инга подбежала к нему и набрала номер четыреста шестнадцатой комнаты гостиницы "Космос".
Через сорок минут она уже вошла в роскошный холл отеля, и Володя обрадованно ринулся ей навстречу. Они крепко обнялись, после чего поднялись на четвертый этаж, вошли в его комнату и не выходили из неё три дня, отключив телефон и зашторив окна. Только чувство голода заставило их вылезти утром четвертого дня. Влюбленная пара мило позавтракала в одном уютном ресторанчике, отделанном под средневековую харчевню. А вечером герой-любовник, не попрощавшись, укатил в свою Самару.
Через две недели после его отъезда не пришли месячные, а через месяц уже было ясно, что она залетела. Ее реакция на столь нетипичное состояние была по меньшей мере странной. Беременность не пугала девушку, но и особо не радовала. Не радовала потому, что рожать она пока не планировала, а не пугала, потому что она теперь точно знала, что не бездетная. Также девушка холодно рассудила, что если ей и предстоит произвести на свет дитя, то лучше это сделать от чувака из Самары, чем от кого бы то ни было.
В последние дни Инга почувствовала в себе перемену. Она стала спокойной, рассудительной, немногословной. На все звонки Вороновича строго отвечала, что все кончено и чтобы больше не звонил. И если тот намеревался приехать, то спокойно отправлялась в парк, перепоручив с "товарищем" объясняться маме. Инга стала равнодушна и к тому, что Вороновичу осталось жить считанные дни и что она напоследок заставляет его так изуверски мучиться.
"Пусть мучается, - зло шептала девушка, когда накатывали слезы, - а я хочу жить!" Ведь ей ещё в принципе так немного, а морально она уже старуха. Она даже смеяться по-человечески разучилась. Теперь зарождающаяся внутри жизнь наполняла её пустые дни каким-то неведомым раньше смыслом. Нет-нет, никаких абортов. Лучше быть матерью-одиночкой, чем вечной шлюхой Вороновича. Словом, жизнь стала не такой тошной, какой была до этого. Словом, все было чики-пики, как говорил Сигизмундович.
И только по ночам Инге продолжала сниться Ирландия: обветренные голые скалы, деревянная таверна, пьяная веселая матросня и, конечно, брат этакое угрюмое, неразговорчивое чудовище, глядящее на всех исподлобья и никогда не расстающееся со своим ножом. Снилось и ирландское небо, то бесконечно хмурое, то необыкновенно ясное.
Но последний сон произвел на девушку потрясающее впечатление. Она стояла на скале и смотрела вслед кораблю, на котором уплывал англичанин. И хотя он махал шляпой и весело смеялся, широко расставив ноги, девушка знала, что больше никогда не увидится с ним на этом свете. "Но почему же никогда? - удивлялась красотка. - Ведь он поклялся на обратном пути забрать меня в Ливерпуль. Разве он похож на болтуна или безмозглого пьяницу, до нитки проигравшегося в кости? Да нет, тут дело в другом: просто на обратном пути ненасытные волны Атлантики проглотят его корабль". И её сердце сжималось от этой пророческой тоски, над которой некому было посмеяться. Знала она и то, что брат будет злорадствовать и доказывать рыбакам, что это Бог избавил его от необходимости марать руки об англичанина.
Под впечатлением этого сна девушка пробыла три дня, а на четвертый не выдержала и явилась к Юльке на работу.
- Ты знаешь, - сладко мурлыкала она за столиком в пустом буфете их института, - я, кажется, влюбилась, как ты хотела.
У Юльки было мрачное настроение. Она вздыхала, потягивала кофе и на интимные излияния подруги почти не реагировала.
- Ты знаешь, Инга, я опять видела его, - прошептала она с туманным взором.
- Кого? - удивилась Инга.
- Это долгая история. Ты даже не поверишь. - Юлька с такой тоской взглянула на подругу, что та отшатнулась.
- Это очень невероятная история, Инга. Понимаешь, я с детства вижу одного и того же человека. Какого-то бродяжку. Он всегда попадался мне навстречу в какой-то потасканной одежонке и в одних и тех же растоптанных ботинках. И, главное, не менялся. Годы шли, я росла, а он не менялся. Он просто проходил мимо и никогда не обращал на меня внимания. Где бы мы ни жили, а сначала мы жили на Сретенке, затем на Чистопрудном бульваре, затем на Шота Руставели, потом на Новой Басманной, сейчас я снова живу в родительской квартире на Чистопрудном, и он опять мне сегодня утром попался навстречу.
- И что? - удивилась Инга. - Мало ли в Москве бомжей. Они все на одну рожу.
- Ты права. Они все на одну рожу, - кивнула Юлька. - Поэтому я на него долго не обращала внимания, хотя и видела регулярно. Но это был точно тот бомж, который в детстве посмотрел на меня и как-то ужасно улыбнулся. Меня ещё в пять лет поразило, что такой убогий человек имеет такие красивые глаза голубого цвета. После того как он взглянул, меня украли сатанисты. Они хотели принести меня в жертву. Не веришь? И точно бы принесли, если бы не милиция. Так вот. Сегодня он снова взглянул на меня своими голубыми глазами и снова так же ужасно улыбнулся.
Инга долго вглядывалась в испуганные глаза подруги, после чего мягко поднесла ладонь к её лбу.
- Ты случайно не заболела? Я никогда тебя не видела такой. А может, ты поругалась с мужем?
Юлька отрицательно покачала головой и меланхолично помешала кофе пластмассовой ложечкой. После этого некоторое время подруги сидели молча.
- Только не падай сразу: я жду ребенка, - неожидан но выпалила Инга.
Глаза Юльки медленно перекочевали на лицо подруги и сделались шальными.
- Что? - произнесла она с ужасом. - Ты ждешь ребенка? От кого?
- Ты разве не знаешь от кого? - удивилась Инга. - От него. От Володи. Не от Вороновича же, в самом деле...
Юлька побледнела и еле слышно прошептала:
- Боже мой! Так это он? Не может быть!
Она закрыла лицо ладонями и словно умерла. Понадобилась уйма времени и нервов, чтобы вернуть её к жизни и потребовать, чтобы она объяснила: кто это - он?
- Это ещё более невероятная история, - произнесла Юля, клацая зубами. И вдруг воскликнула: - А может, он твое спасение? Обычно, если черные силы посылают гибель, следом светлые - посылают спасение. Здесь различить может только сердце.
- Кончай говорить загадками, Юлька! Ты меня пугаешь! - Инга почувствовала, как её спина покрывается мурашками. - Объясни толком!
- Хорошо. Я тебе все объясню. Только не перебивай и не пугайся. Юлька тяжело вздохнула и строго посмотрела в глаза. - Ты помнишь, как мы с тобой познакомились?
- На кремлевской елке. Ты подошла ко мне и спросила: "Как тебя зовут, девочка?" Ты училась в десятом, а я в пятом...
- Я не случайно подошла к тебе, - строго перебила Юлька. - Перед этим выкрикнули твою фамилию, а твою фамилию я знала с пяти лет. В пять лет меня похитили сатанисты для принесения в жертву. Я помню все до слова, о чем они говорили, перед тем как занесли надо мной нож. Они говорили, что с минуты на минуту в Преображенском роддоме родится девочка, которая через двадцать лет родит их человека. И это будет не простой человек. Это будет демон, который станет властелином мира. В две тысячи первом году из сатанинского мира явится монстр в образе человека для того, чтобы оплодотворить эту девушку. Они даже называли день, когда он явится, но я его не запомнила. Так вот, та девочка, которая родилась той ночью в полночь в Преображенском роддоме, - это ты.
С минуту Инга ошарашенно смотрела на Юльку, затем неожиданно рассмеялась.
- И монстр, как я поняла, Володя? Юлька, я тебе серьезно говорю, завязывай перед сном смотреть ужастики.
Честно говоря, египетская жрица всего ожидала от подруги, но только не такого скептицизма.
- Ты мне не веришь? - удивилась она.
- Я тебе, конечно, верю, - подмигнула Инга, пряча в рукав улыбку. - Но сама подумай, какой из Володи монстр. Так, простой самарский чувачок, только не в меру начитанный.
- А ты думаешь, монстры обязательно с рогами и копытами? - произнесла неуверенно Юлька и вздохнула. - Хотя я тоже подумала, что он не похож на гостя из преисподней. Да, чуть не забыла! Для того чтобы семя укоренилось в человеческой плоти, должны быть загублены три души, а для того, чтобы нормально разродиться, - девять. Я это точно знаю. У нас по соседству жила колдунья баба Клава. Она меня учила отличать людей от монстров. Но я забыла. А может, все это ерунда, Инга?
Юлька распахнула умоляющие глаза на подругу, и та с улыбкой покачала головой.
- Конечно, ерунда! Что касается Володи, то я у него завтра спрошу, монстр он или не монстр.
- А разве он не уехал? - удивилась Юлька.
- В том-то и дело, что уехал. А я к нему завтра лечу в Самару.
- Ты с ума сошла! А вдруг он женат?
- Тем хуже для его жены.
- Не надо! Не вздумай! - опять встревожилась Юлька. - У меня дурные предчувствия. Лучше забудь про него, и поехали завтра с нами за грибами.
- А про ребенка тоже забыть? Или ты советуешь мне сделать аборт?
Юлька ничего не ответила на это. Она тихо вздохнула и потупила взор.
- Сумасшедшая! Хоть адрес знаешь?
- Нет! - засмеялась Инга. - Адрес придется высчитывать по таблице Пифагора.
После того как Инга, чмокнув подружку, поднялась и ушла, жрица некоторое время сидела тихо, задумчиво глядя в пространство, затем встрепенулась и помчалась к лифту. Она спустилась на первый этаж, выбежала на крыльцо, но Инга словно в воду канула. А Юлька хотела сказать подруге очень важную вещь: что у мужчин из сатанинских миров сперма настолько горячая, что женщины чувствуют внутри жжение. А некоторые даже умирают.
21
Вечерний звонок Инги явился для Батурина полной неожиданностью. Честно говоря, он не думал, что её мать попросит вернувшуюся дочь позвонить в милицию.
- Вы хотели со мной поговорить? - спросила девушка вялым голосом.
- Да, если это возможно. И немедленно. Я пошлю за вами машину. Надеюсь, девять часов для вас ещё не слишком поздно?
- Присылайте.
И снова она сидела напротив, и полковник, глядя в её потускневшие глаза, удивлялся тому, почему он тогда подумал, что эта девушка блудница по жизни. Теперь её взгляд не был томным и из открытой блузки не вываливалось ничего соблазнительного. Она была в закрытой футболке и джинсовой куртке, из нагрудного кармана которой торчали черные очки.
- Вы мне сказали на кладбище, что знаете, кто убил Вороновича. Вы назвали фамилию Новосельский. Правильно я понял?
- Да, - устало кивнула девушка.
- Это ваш знакомый? - спросил следователь.
- Был когда-то, - вздохнула Инга.
- Откуда вы его знаете?
- Мы с ним познакомились на Чистых прудах.
- Кто он такой?
- Не знаю. Мне представился агентом самарской компьютерной фирмы "Интел Электроник".
- А что, такой фирмы в действительности не существует?
- Фирма существует. Его не существует. Во всяком случае, в нашем мире.
- Не понимаю. Поясните, - мягко попросил Батурин.
- А что тут понимать? Был человек. Жил в гостинице "Космос" в четыреста шестнадцатой комнате. Говорил, что приехал из Самары. А на самом деле там никогда не был.
Следователь быстро записал на листе номер комнаты в гостинице, и девушка улыбнулась ему, как маленькому ребенку.
- Итак, - деловито произнес Батурин, - он жил в "Космосе", а потом съехал. Куда съехал?
- Это даже Богу неизвестно, - покачала головой Инга.
Следователю такой ответ не понравился. Он сердито кашлянул и подозрительно сдвинул брови.
- Когда съехал?
- Приблизительно в конце мая. Вам вспомнить точно?
- Точно не обязательно. Он вам говорил, где потом собирается остановиться?
- Как он мог говорить, когда после этого мы с ним не встречались. Вы не совсем поняли. Он отбыл с концами.
- Из Москвы?
- Да-да, из Москвы тоже, - вздохнула девушка, досадуя на непонятливость следователя.
- Но потом он вернулся?
- Зачем? - вздрогнула девушка.
- Чтобы вздернуть вашего друга.
Девушка сердито взглянула на следователя и произнесла:
- Неужели вы думаете, что он собственноручно повесил Натана? Вы не поняли! Он демон. Ему достаточно взглянуть на человека из параллельного прост ранства, и человек сам себе накинет на шею петлю, или кинется с моста, или на полном ходу съедет с трассы и врежется в трактор "Беларусь".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21