Что же заставило вас передумать? – спросил Гриффин Айдана.
Айдан сидел, уставившись в чашку с кофе.
– Вы говорили о моей работе воспитателем и заметили, что это благородное занятие. Вы были правы. Я всегда хотел помогать людям, даже мальчишкой. Поэтому-то Роб и любил со мной общаться. Так он располагал к себе окружающих.
– А зачем ему это было нужно? – спросил Гриффин. – Он же был сыном самого Диченцы. А семья эта и так известна щедрой благотворительностью.
– Когда у вас столько денег, с ними надо что-то делать, а не то они все равно достанутся правительству. А Чарли Диченца скорее удавится, чем допустит это. Фонд Диченцы и был создан в основном для того, чтобы списывать налоги. А образ щедрого благотворителя – это просто дополнительный плюс.
– Вы и тогда все это понимали?
– Все об этом знали. Но в молодости кажется, что можно использовать эту мощную силу в своих целях. Ты не понимаешь, что, связавшись с ней, больше никогда не освободишься.
– Но вы все-таки освободились.
– Очень не сразу. Я окончил юридический факультет. Роб был моим другом, да к тому же Диченца обладал такой властью! Я думал, что его изберут вице-президентом и тогда для меня найдется хорошее местечко в Белом доме. Я питал иллюзии, что потом смогу использовать свое положение для того, чтобы делать хорошее людям. Я был таким наивным!
– Ну а дальше? – спросил Гриффин.
– Я никому не рассказывал о том, что творилось между Лайзой и Робом. Я дал ложные показания полиции. – Он в отчаянии махнул рукой. – Я продался. И вот я работал в Фонде Диченцы и вдруг почувствовал, что больше не могу. Я уволился и, когда стал воспитателем в школе, почувствовал себя гораздо лучше.
– Что ж, вы просто примерный гражданин, – сказал Мика с издевкой.
Айдан посмотрел ему прямо в глаза:
– Я стараюсь.
– А теперь постарайтесь сделать хоть что-то для Хезер. Постарайтесь сказать всю правду.
– Она любила Роба, – проговорил Айдан. Мике было больно это услышать. Он замолчал.
– А Роб ее любил? – спросил Гриффин.
– Роб был не способен на такое чувство, как любовь.
– Она хотела его на себе женить, как об этом писали в газетах? – спросил Гриффин.
– Нет. Это он добивался ее любви, а не наоборот. Она работала в кафе, где готовили закуски к приемам в доме Диченца. Роб, может быть, и задался целью завоевать ее именно потому, что она была бедной и безответной. А Чарли просто взбесился, когда узнал, что они встречаются.
– Вы знали, что Роб избивал ее? – спросил Гриффин.
– Он говорил мне, что она это заслуживает, что она слишком дерзко с ним разговаривает.
– А что насчет ее беременности?
– Когда Лайза ему об этом сказала, он заявил, что ребенок не его, что он заплатит за аборт просто потому, что у него доброе сердце и она ему нравится.
– Она согласилась сделать аборт?
– Нет. В этом-то и была вся проблема. Она все надеялась, что он смягчится и захочет оставить ребенка. Она говорила мне об этом, надеясь, что я смогу на него повлиять.
– А вы пытались это сделать?
– В этом не было смысла. Я уговаривал ее уехать из города, родить и найти другого мужчину.
Поппи тихо сказала:
– Она в какой-то мере последовала вашему совету.
– Но до этого еще кое-что произошло, – заметил Гриффин. Он посмотрел на Айдана: – Вы были с ними в ночь, когда погиб Роб?
– Да, был.
Обо всем, что тогда случилось, Айдан Грин рассказал буквально за пять минут. А после его рассказа перед Микой встали две проблемы. Первая заключалась в том, что, пока Хезер не подтвердит слов Айдана, Мика не сможет ему поверить. Вторая же требовала самого неотложного внимания. Как только Айдан закончил говорить, свисавшая до пола скатерть зашевелилась. Мика подошел к столу и извлек из-под него Стар.
– Тебе нечего здесь делать, – выговорил он ей.
– Я хочу к маме, – сказала девочка.
Он взял ее на руки и прижал головку к своему плечу:
– Мы как раз и думаем, как бы побыстрее вернуть ее домой. Поэтому мы здесь и собрались. А где твоя сестра?
– Она в нашей комнате. Она не хочет, чтобы этот дядя был здесь.
Мика прошел по коридору.
– Позвони Касси, – сказал он Гриффину на ходу и все еще со Стар на руках вошел в детскую.
Большой стенной шкаф был настежь раскрыт.
– Мисси, выходи! – позвал он ее.
– Нет, – раздался ее приглушенный голос. Мика не видел Мисси, но тут она снова заговорила:
– Ты можешь сюда войти, а вот тот дядя и Хезер – нет. Мика присел на корточки, усадив Стар к себе на колени:
– А почему Хезер сюда нельзя?
– Она теперь мне не мама.
– Это еще почему?
– Потому что мне не нравится этот дядька.
Мика понимал, что она пыталась сказать. Айдан появился из прошлого, которое так пугало девочек.
– Ну давай же, выходи, – уговаривал ее Мика. – Здесь только мы со Стар.
– А еще у нас дома сидят Поппи и Гриффин. Он мне тоже не нравится.
– А мне нравится, – сказала Стар.
Мисси высунула из шкафа голову:
– Он тебе нравится, потому что ты любишь шоколадки, но ты еще слишком маленькая и не понимаешь того, что понимаю я.
– Так что же ты понимаешь? – спросил Мика.
– То, что он хочет забрать от нас Поппи, так же как кто-то забрал у нас Хезер и нашу родную мамочку.
– Нет, детка, ты не права. Он этого совсем не хочет. Все наоборот, он хочет, чтобы Поппи была с ним, а Хезер вернулась домой.
Мисси сердито посмотрела на него:
– Мне не нужна Хезер.
– А я думал, ты ее любишь.
Стар прошептала:
– Я ее люблю. И ты тоже, папа, правда?
– Мика! – позвала Поппи. – Касси хочет, чтобы мы поехали с ней.
Он поднялся, по-прежнему держа Стар на руках.
– Я не могу никуда ехать. Надо варить сок.
Мика уже прошел по коридору и хотел было выйти через заднюю дверь, но тут его остановил Гриффин:
– Нам надо встретится с Хезер. Айдан тоже едет.
– Ну что ж, поезжайте.
– Ты должен ехать с нами, Мика. Это очень важно, – сказала Поппи.
Мика уже был у Хезер, и она не захотела с ним разговаривать. И сейчас все будет точно так же.
– Мне надо работать, Поппи. Сок ведь не ждет. Если я им не займусь, то кто же займется?
– Я, – сказал Билли. – Сейчас сяду за телефон и соберу помощников. Друзей у меня в городе полно.
Поппи принялась тихо, но настойчиво уговаривать Мику:
– Как ты можешь сердиться, после того что рассказал Айдан? Мы ведь все очень близкие люди. Касси нужно, чтобы Хезер подтвердила эту историю. А тебе?
Да, ему это было очень нужно.
– Когда она увидит Айдана, это ее подтолкнет, – продолжала Поппи. – Но если тебя не будет с нами, Хезер на него не прореагирует, ей будет все равно. Она любит тебя, Мика. Ты ей сейчас нужен как никогда в жизни. – Она замолчала, чтобы перевести дух. А потом прошептала: – Хезер и так уже боится, что потеряла тебя, потому что ты не поехал ее навестить в прошлый раз. Неужели ты не можешь простить ее?
Стар пришла Мике на помощь, так что ему не пришлось отвечать на этот вопрос.
– Я помогала Поппи делать бутерброды, и там есть один с тунцом. Мама их очень любит. Может быть, если ты отвезешь ей бутерброд, она вспомнит обо мне?
Для пяти человек комната была слишком тесной. Но Касси убедила начальство, что для защиты Хезер очень важно, чтобы на встрече присутствовали все четверо посетителей. Мика держался поодаль, убеждая себя, что пришел сюда только по просьбе Стар. Но это продолжалось лишь до тех пор, пока в комнату не вошла Хезер. Когда она встретилась с ним взглядом, он понял, что лгал себе. Его сердце разрывалось, так же как в то утро, когда ее увезли.
А потом Хезер увидела Айдана. Ее лицо – и без того бледное – стало белым как мел. Она в отчаянии посмотрела на Касси. Та быстро подошла к ней и заговорила тихо и ласково.
– У меня наконец-то появились веские аргументы для твоей защиты, – сказала она. – Айдан даст показания, что Роб тебя избивал, и мы построим защиту на том, что ты опасалась за свою жизнь. Семейство Диченца очень дорожит своей репутацией. Они много уже наговорили о том, какая ты ужасная, и никто не мог оспорить их правоту, потому что ты молчала как рыба. Все изменится, если ты решишься заговорить. Им не захочется, чтобы твои признания цитировали газеты. Они сами предложат закрыть дело быстро и без лишних слов.
Хезер взглянула на Айдана и прошептала:
– Почему ты решился на это именно сейчас?
– Потому что эти люди издеваются над всеми. Ты так страдала! Я сам отвозил тебя в больницу. Дважды. И я рассказал об этом отцу Роба. Он сказал мне в ответ, что попытается об этом забыть, и посоветовал мне сделать то же самое.
– И вы его послушались! – с возмущением сказал Мика. – Вы боялись раскрыть рот, когда ее обвинили в убийстве.
– Она тогда пропала, уехала из Сакраменто. Она нашла себя, была счастлива. Мое преступление не в том, что я промолчал тогда, а в том, что позволил зайти так далеко новому разбирательству.
– Расскажите, пожалуйста, о ребенке, – попросила Касси. – Думаю, мать Роба не захочет, чтобы в прессу просочилось хоть слово о том, что ее сын настаивал на аборте.
– Он заявил, что ребенок не его, – прошептала Хезер.
– Анализы могут подтвердить, что это не так. Мы найдем твою дочь, Хезер.
– Она меня возненавидит за то, что я сделала.
– Никто тебя не осудит за прошлые поступки. Но твое нынешнее молчание оправдать нельзя.
Хезер смотрела только на Мику. Она смотрела на него такими глазами, как будто он был для нее центром вселенной, как будто единственным важным для нее в жизни была его любовь.
И вдруг стена, к которой прислонился Мика, показалась ему невыносимо холодной. Он шагнул к Хезер, обнял ее и попросил:
– А теперь расскажи мне все своими собственными словами. Она какое-то время молчала, вглядываясь в его лицо. А потом заговорила:
– Я не хотела с ним встречаться. Нет, неправда, все-таки хотела – ведь это было для меня очень лестно, любая девушка могла об этом только мечтать! Такой парень, из такой семьи! Но я всегда знала, что ничего у нас с ним не получится. Мы были слишком разными. Он все говорил, что это не страшно, что он любит меня, но что пока мы не должны никому рассказывать о наших отношениях. Потом, когда настанет подходящий момент, он сам обещал объявить об этом всему свету.
– Но он бил тебя, – сказал Мика.
– Только спьяну. И всегда потом извинялся. А потом я забеременела, и все пошло кувырком. Он был просто в бешенстве. – Она перешла на шепот. – Мне так хотелось ребеночка! Я никогда не требовала, чтобы он на мне женился. Я просто попросила его помочь мне содержать ребенка.
– Вы в ту ночь поссорились из-за ребенка?
– Я вообще не хотела говорить с ним на эту тему. Я в тот вечер работала. Но он не отставал от меня и много выпил. Он прямо в кафе начал громко обзывать меня, так что в результате я вышла с ним на улицу, чтобы попытаться его как-то утихомирить. Он сразу спросил, сделала ли я аборт, и, когда я ответила, что нет, заявил, что сам этим займется.
Мике стало нехорошо.
– Как это – сам?
– Выбьет ребенка из моего живота. И он начал толкать меня. Когда я попыталась убежать, он погнался за мной.
Мика видел, какая боль застыла в ее глазах.
– И что случилось потом?
– Я действительно испугалась, что он будет бить меня до тех пор, пока я не потеряю ребенка. Я побежала между машинами и нашла наконец свою. Я тронулась с места, было очень темно. На открытой площадке я прибавила скорость. Откуда мне было знать, что он выскочит прямо перед машиной. – Ее затрясло. – Я не знала, что он погиб.
– Но все равно сбежала.
– Он ведь был сыном Диченцы. Даже если бы у него было простое сотрясение мозга, его родители мне этого не простили бы. Они посадили бы меня за решетку и отобрали бы ребенка. Да, я убежала, и, когда я узнала, что он мертв, я продолжала бежать все дальше и дальше. Когда мне пришлось расстаться с дочкой, я сама чуть не умерла, но мне хотелось, чтобы она была в безопасности. А потом я приехала в Лейк-Генри и встретила тебя и твоих девочек. Я постаралась выбросить из головы все, что было со мной до этого. Мика взглянул на Айдана:
– Скажите, то, что рассказала сейчас Хезер, сходится с тем, что вы помните?
– Да, он был пьян. Он угрожал ей, – кивнул Айдан.
– И вы дадите об этом показания в суде? – спросила Касси.
– Да.
Поппи хотелось отпраздновать поворот в деле Хезер. Она, конечно, понимала, что Касси еще предстоит колоссальная работа, что надо разыскать дочь Хезер и попытаться уговорить ее сделать анализ на ДНК. Но в тот день они добились так многого, что у нее от радости кружилась голова.
Когда Поппи вернулась домой, ее все еще переполняла энергия, так что она сразу направилась в свой спортивный зал. Сняла с полки протезы, положила их себе на колени и принялась рассматривать.
И тут она услышала, что от озера к ее дому приближается снегоход. Она подъехала к широкому окну, который занимал практически всю стену, и увидела огонек, пробивавшийся сквозь сумерки. Бросив протезы на пол, она поехала в гостиную и открыла дверь.
Снимая шлем, Гриффин с улыбкой сказал:
– Привет! Здорово сегодня получилось! Вот я и приехал, чтобы отметить наши успехи и прокатить тебя.
– Может быть, как-нибудь в другой раз.
– Я хочу отвезти тебя в мою хижину, на остров.
– Но ведь на улице дождь, – попыталась возразить она.
– Нет, он кончился. Просто небольшой туман. Билли разрешил мне съездить за тобой на своем снегоходе, и вот я здесь. Я взял у Чарли твою любимую острую фасоль.
Поппи с тревогой посмотрела на снегоход:
– Я никогда больше не смогу на него сесть.
– Ты что, мне не доверяешь?
– Дело не в этом. Просто ужасные воспоминания.
– Ну перестань, Поппи, – уговаривал ее Гриффин. – В ту ночь был настоящий буран. И то, что случилось, никак не связано с тем, что ты выпила. Это могло случиться и с самым лучшим водителем.
Улыбка сбежала с лица Поппи.
– Я больше никогда не сяду на снегоход, так же как никогда больше не смогу ходить, не выйду замуж и не рожу ребенка.
– Ну все-таки попробуй, – сказал Гриффин.
И пока до нее дошло, что он делает, Гриффин уже надел на нее парку и поднял ее на руки.
– Я правда не хочу этого делать, – сказала она. – Уже темнеет. Я боюсь снегоходов. Я хочу остаться в своем кресле.
Когда он вынес Поппи на улицу, холодный ветер ударил ей в лицо, но он надел на нее шлем, и ей сразу стало теплее. Сев на снегоход, он усадил ее перед собой.
– Поппи, если ты не хочешь ехать, я отнесу тебя домой. Если бы он не предоставил ей выбора, Поппи, может, и отказалась бы ехать.
Поездка превзошла все ее ожидания. Ужин у камина был очень приятным, а их близость после – просто божественной. На следующее утро все окна залепило мокрым снегом, в домике было темно, так что они сначала даже не поняли, что проспали.
Гриффин вскочил с постели и посмотрел на часы.
– Какой ужас, десять тридцать! Я уже должен был быть у Мики.
– Ты все равно до него не доедешь по такой погоде. Посмотри в окно.
Гриффин поспешил к двери, приоткрыл ее и выглянул наружу.
– Знаешь, там все замерзло. Как хорошо, что мы вчера закончили с деревьями, – произнес он изумленно.
Гриффин поплотнее закрыл дверь и вернулся к Поппи в теплую постель.
К полудню пошел дождь со снегом, так что сама мысль о поездке на снегоходе казалась безумием. Они растопили печку, поели супа из банки и снова заснули. Около часа дня они проснулись, дождь со снегом все шел и шел. Решив, что где-то через час все прояснится, они закрыли дверь и вернулись к огню.
– Если бы ты мог загадать одно желание, каким бы оно было? – спросила Поппи.
– Пятеро детей, три собаки и кошка, которая за ними всеми присматривает.
– Я бы остановилась на двоих, – сказала она и, сама себе удивляясь, взглянула на него.
Он ничего не ответил, не стал над ней подшучивать, и Поппи за это полюбила его еще больше.
А потом они услышали глухой удар и, выглянув в окно, увидели, что от огромной сосны отвалился сук. Поппи забеспокоилась.
– А что будет с кленами Мики? – спросил он.
К дому Поппи они ехали очень медленно. Деревья погнулись и трещали под напором ветра. Подъехав к дому, они увидели, что на террасе лежит поваленное дерево.
И тут дверь отворилась и из нее появились Мейда, Лили и Роза. Они все уставились не на упавшее дерево, а на Поппи с Гриффином.
Глава девятая
Гриффин подъехал как можно ближе к поваленному дереву, развернул снегоход и взял Поппи на руки. Снег перед домом превратился в лед. Пару раз он поскользнулся и чуть не упал.
Мейда со страхом наблюдала за ним с террасы. Когда Гриффин внес Поппи в дом, она пошла за ними:
– Ты знаешь, как мы переживали, пока вас не было? Я приехала рано утром и обнаружила, что дом пустой. Ты представляешь, что я сразу себе представила?
– Она решила, что тебя похитили, – сказала Роза, появившаяся вслед за Мейдой.
Гриффин в это время усаживал Поппи в кресло.
– Неужели вам в голову не пришло позвонить и сказать, где вы?
– На острове нет телефона, – сказал Гриффин. – Мы собирались вернуться пораньше, но я решил, что дорога слишком опасная. Я, конечно, перед вами очень виноват.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
Айдан сидел, уставившись в чашку с кофе.
– Вы говорили о моей работе воспитателем и заметили, что это благородное занятие. Вы были правы. Я всегда хотел помогать людям, даже мальчишкой. Поэтому-то Роб и любил со мной общаться. Так он располагал к себе окружающих.
– А зачем ему это было нужно? – спросил Гриффин. – Он же был сыном самого Диченцы. А семья эта и так известна щедрой благотворительностью.
– Когда у вас столько денег, с ними надо что-то делать, а не то они все равно достанутся правительству. А Чарли Диченца скорее удавится, чем допустит это. Фонд Диченцы и был создан в основном для того, чтобы списывать налоги. А образ щедрого благотворителя – это просто дополнительный плюс.
– Вы и тогда все это понимали?
– Все об этом знали. Но в молодости кажется, что можно использовать эту мощную силу в своих целях. Ты не понимаешь, что, связавшись с ней, больше никогда не освободишься.
– Но вы все-таки освободились.
– Очень не сразу. Я окончил юридический факультет. Роб был моим другом, да к тому же Диченца обладал такой властью! Я думал, что его изберут вице-президентом и тогда для меня найдется хорошее местечко в Белом доме. Я питал иллюзии, что потом смогу использовать свое положение для того, чтобы делать хорошее людям. Я был таким наивным!
– Ну а дальше? – спросил Гриффин.
– Я никому не рассказывал о том, что творилось между Лайзой и Робом. Я дал ложные показания полиции. – Он в отчаянии махнул рукой. – Я продался. И вот я работал в Фонде Диченцы и вдруг почувствовал, что больше не могу. Я уволился и, когда стал воспитателем в школе, почувствовал себя гораздо лучше.
– Что ж, вы просто примерный гражданин, – сказал Мика с издевкой.
Айдан посмотрел ему прямо в глаза:
– Я стараюсь.
– А теперь постарайтесь сделать хоть что-то для Хезер. Постарайтесь сказать всю правду.
– Она любила Роба, – проговорил Айдан. Мике было больно это услышать. Он замолчал.
– А Роб ее любил? – спросил Гриффин.
– Роб был не способен на такое чувство, как любовь.
– Она хотела его на себе женить, как об этом писали в газетах? – спросил Гриффин.
– Нет. Это он добивался ее любви, а не наоборот. Она работала в кафе, где готовили закуски к приемам в доме Диченца. Роб, может быть, и задался целью завоевать ее именно потому, что она была бедной и безответной. А Чарли просто взбесился, когда узнал, что они встречаются.
– Вы знали, что Роб избивал ее? – спросил Гриффин.
– Он говорил мне, что она это заслуживает, что она слишком дерзко с ним разговаривает.
– А что насчет ее беременности?
– Когда Лайза ему об этом сказала, он заявил, что ребенок не его, что он заплатит за аборт просто потому, что у него доброе сердце и она ему нравится.
– Она согласилась сделать аборт?
– Нет. В этом-то и была вся проблема. Она все надеялась, что он смягчится и захочет оставить ребенка. Она говорила мне об этом, надеясь, что я смогу на него повлиять.
– А вы пытались это сделать?
– В этом не было смысла. Я уговаривал ее уехать из города, родить и найти другого мужчину.
Поппи тихо сказала:
– Она в какой-то мере последовала вашему совету.
– Но до этого еще кое-что произошло, – заметил Гриффин. Он посмотрел на Айдана: – Вы были с ними в ночь, когда погиб Роб?
– Да, был.
Обо всем, что тогда случилось, Айдан Грин рассказал буквально за пять минут. А после его рассказа перед Микой встали две проблемы. Первая заключалась в том, что, пока Хезер не подтвердит слов Айдана, Мика не сможет ему поверить. Вторая же требовала самого неотложного внимания. Как только Айдан закончил говорить, свисавшая до пола скатерть зашевелилась. Мика подошел к столу и извлек из-под него Стар.
– Тебе нечего здесь делать, – выговорил он ей.
– Я хочу к маме, – сказала девочка.
Он взял ее на руки и прижал головку к своему плечу:
– Мы как раз и думаем, как бы побыстрее вернуть ее домой. Поэтому мы здесь и собрались. А где твоя сестра?
– Она в нашей комнате. Она не хочет, чтобы этот дядя был здесь.
Мика прошел по коридору.
– Позвони Касси, – сказал он Гриффину на ходу и все еще со Стар на руках вошел в детскую.
Большой стенной шкаф был настежь раскрыт.
– Мисси, выходи! – позвал он ее.
– Нет, – раздался ее приглушенный голос. Мика не видел Мисси, но тут она снова заговорила:
– Ты можешь сюда войти, а вот тот дядя и Хезер – нет. Мика присел на корточки, усадив Стар к себе на колени:
– А почему Хезер сюда нельзя?
– Она теперь мне не мама.
– Это еще почему?
– Потому что мне не нравится этот дядька.
Мика понимал, что она пыталась сказать. Айдан появился из прошлого, которое так пугало девочек.
– Ну давай же, выходи, – уговаривал ее Мика. – Здесь только мы со Стар.
– А еще у нас дома сидят Поппи и Гриффин. Он мне тоже не нравится.
– А мне нравится, – сказала Стар.
Мисси высунула из шкафа голову:
– Он тебе нравится, потому что ты любишь шоколадки, но ты еще слишком маленькая и не понимаешь того, что понимаю я.
– Так что же ты понимаешь? – спросил Мика.
– То, что он хочет забрать от нас Поппи, так же как кто-то забрал у нас Хезер и нашу родную мамочку.
– Нет, детка, ты не права. Он этого совсем не хочет. Все наоборот, он хочет, чтобы Поппи была с ним, а Хезер вернулась домой.
Мисси сердито посмотрела на него:
– Мне не нужна Хезер.
– А я думал, ты ее любишь.
Стар прошептала:
– Я ее люблю. И ты тоже, папа, правда?
– Мика! – позвала Поппи. – Касси хочет, чтобы мы поехали с ней.
Он поднялся, по-прежнему держа Стар на руках.
– Я не могу никуда ехать. Надо варить сок.
Мика уже прошел по коридору и хотел было выйти через заднюю дверь, но тут его остановил Гриффин:
– Нам надо встретится с Хезер. Айдан тоже едет.
– Ну что ж, поезжайте.
– Ты должен ехать с нами, Мика. Это очень важно, – сказала Поппи.
Мика уже был у Хезер, и она не захотела с ним разговаривать. И сейчас все будет точно так же.
– Мне надо работать, Поппи. Сок ведь не ждет. Если я им не займусь, то кто же займется?
– Я, – сказал Билли. – Сейчас сяду за телефон и соберу помощников. Друзей у меня в городе полно.
Поппи принялась тихо, но настойчиво уговаривать Мику:
– Как ты можешь сердиться, после того что рассказал Айдан? Мы ведь все очень близкие люди. Касси нужно, чтобы Хезер подтвердила эту историю. А тебе?
Да, ему это было очень нужно.
– Когда она увидит Айдана, это ее подтолкнет, – продолжала Поппи. – Но если тебя не будет с нами, Хезер на него не прореагирует, ей будет все равно. Она любит тебя, Мика. Ты ей сейчас нужен как никогда в жизни. – Она замолчала, чтобы перевести дух. А потом прошептала: – Хезер и так уже боится, что потеряла тебя, потому что ты не поехал ее навестить в прошлый раз. Неужели ты не можешь простить ее?
Стар пришла Мике на помощь, так что ему не пришлось отвечать на этот вопрос.
– Я помогала Поппи делать бутерброды, и там есть один с тунцом. Мама их очень любит. Может быть, если ты отвезешь ей бутерброд, она вспомнит обо мне?
Для пяти человек комната была слишком тесной. Но Касси убедила начальство, что для защиты Хезер очень важно, чтобы на встрече присутствовали все четверо посетителей. Мика держался поодаль, убеждая себя, что пришел сюда только по просьбе Стар. Но это продолжалось лишь до тех пор, пока в комнату не вошла Хезер. Когда она встретилась с ним взглядом, он понял, что лгал себе. Его сердце разрывалось, так же как в то утро, когда ее увезли.
А потом Хезер увидела Айдана. Ее лицо – и без того бледное – стало белым как мел. Она в отчаянии посмотрела на Касси. Та быстро подошла к ней и заговорила тихо и ласково.
– У меня наконец-то появились веские аргументы для твоей защиты, – сказала она. – Айдан даст показания, что Роб тебя избивал, и мы построим защиту на том, что ты опасалась за свою жизнь. Семейство Диченца очень дорожит своей репутацией. Они много уже наговорили о том, какая ты ужасная, и никто не мог оспорить их правоту, потому что ты молчала как рыба. Все изменится, если ты решишься заговорить. Им не захочется, чтобы твои признания цитировали газеты. Они сами предложат закрыть дело быстро и без лишних слов.
Хезер взглянула на Айдана и прошептала:
– Почему ты решился на это именно сейчас?
– Потому что эти люди издеваются над всеми. Ты так страдала! Я сам отвозил тебя в больницу. Дважды. И я рассказал об этом отцу Роба. Он сказал мне в ответ, что попытается об этом забыть, и посоветовал мне сделать то же самое.
– И вы его послушались! – с возмущением сказал Мика. – Вы боялись раскрыть рот, когда ее обвинили в убийстве.
– Она тогда пропала, уехала из Сакраменто. Она нашла себя, была счастлива. Мое преступление не в том, что я промолчал тогда, а в том, что позволил зайти так далеко новому разбирательству.
– Расскажите, пожалуйста, о ребенке, – попросила Касси. – Думаю, мать Роба не захочет, чтобы в прессу просочилось хоть слово о том, что ее сын настаивал на аборте.
– Он заявил, что ребенок не его, – прошептала Хезер.
– Анализы могут подтвердить, что это не так. Мы найдем твою дочь, Хезер.
– Она меня возненавидит за то, что я сделала.
– Никто тебя не осудит за прошлые поступки. Но твое нынешнее молчание оправдать нельзя.
Хезер смотрела только на Мику. Она смотрела на него такими глазами, как будто он был для нее центром вселенной, как будто единственным важным для нее в жизни была его любовь.
И вдруг стена, к которой прислонился Мика, показалась ему невыносимо холодной. Он шагнул к Хезер, обнял ее и попросил:
– А теперь расскажи мне все своими собственными словами. Она какое-то время молчала, вглядываясь в его лицо. А потом заговорила:
– Я не хотела с ним встречаться. Нет, неправда, все-таки хотела – ведь это было для меня очень лестно, любая девушка могла об этом только мечтать! Такой парень, из такой семьи! Но я всегда знала, что ничего у нас с ним не получится. Мы были слишком разными. Он все говорил, что это не страшно, что он любит меня, но что пока мы не должны никому рассказывать о наших отношениях. Потом, когда настанет подходящий момент, он сам обещал объявить об этом всему свету.
– Но он бил тебя, – сказал Мика.
– Только спьяну. И всегда потом извинялся. А потом я забеременела, и все пошло кувырком. Он был просто в бешенстве. – Она перешла на шепот. – Мне так хотелось ребеночка! Я никогда не требовала, чтобы он на мне женился. Я просто попросила его помочь мне содержать ребенка.
– Вы в ту ночь поссорились из-за ребенка?
– Я вообще не хотела говорить с ним на эту тему. Я в тот вечер работала. Но он не отставал от меня и много выпил. Он прямо в кафе начал громко обзывать меня, так что в результате я вышла с ним на улицу, чтобы попытаться его как-то утихомирить. Он сразу спросил, сделала ли я аборт, и, когда я ответила, что нет, заявил, что сам этим займется.
Мике стало нехорошо.
– Как это – сам?
– Выбьет ребенка из моего живота. И он начал толкать меня. Когда я попыталась убежать, он погнался за мной.
Мика видел, какая боль застыла в ее глазах.
– И что случилось потом?
– Я действительно испугалась, что он будет бить меня до тех пор, пока я не потеряю ребенка. Я побежала между машинами и нашла наконец свою. Я тронулась с места, было очень темно. На открытой площадке я прибавила скорость. Откуда мне было знать, что он выскочит прямо перед машиной. – Ее затрясло. – Я не знала, что он погиб.
– Но все равно сбежала.
– Он ведь был сыном Диченцы. Даже если бы у него было простое сотрясение мозга, его родители мне этого не простили бы. Они посадили бы меня за решетку и отобрали бы ребенка. Да, я убежала, и, когда я узнала, что он мертв, я продолжала бежать все дальше и дальше. Когда мне пришлось расстаться с дочкой, я сама чуть не умерла, но мне хотелось, чтобы она была в безопасности. А потом я приехала в Лейк-Генри и встретила тебя и твоих девочек. Я постаралась выбросить из головы все, что было со мной до этого. Мика взглянул на Айдана:
– Скажите, то, что рассказала сейчас Хезер, сходится с тем, что вы помните?
– Да, он был пьян. Он угрожал ей, – кивнул Айдан.
– И вы дадите об этом показания в суде? – спросила Касси.
– Да.
Поппи хотелось отпраздновать поворот в деле Хезер. Она, конечно, понимала, что Касси еще предстоит колоссальная работа, что надо разыскать дочь Хезер и попытаться уговорить ее сделать анализ на ДНК. Но в тот день они добились так многого, что у нее от радости кружилась голова.
Когда Поппи вернулась домой, ее все еще переполняла энергия, так что она сразу направилась в свой спортивный зал. Сняла с полки протезы, положила их себе на колени и принялась рассматривать.
И тут она услышала, что от озера к ее дому приближается снегоход. Она подъехала к широкому окну, который занимал практически всю стену, и увидела огонек, пробивавшийся сквозь сумерки. Бросив протезы на пол, она поехала в гостиную и открыла дверь.
Снимая шлем, Гриффин с улыбкой сказал:
– Привет! Здорово сегодня получилось! Вот я и приехал, чтобы отметить наши успехи и прокатить тебя.
– Может быть, как-нибудь в другой раз.
– Я хочу отвезти тебя в мою хижину, на остров.
– Но ведь на улице дождь, – попыталась возразить она.
– Нет, он кончился. Просто небольшой туман. Билли разрешил мне съездить за тобой на своем снегоходе, и вот я здесь. Я взял у Чарли твою любимую острую фасоль.
Поппи с тревогой посмотрела на снегоход:
– Я никогда больше не смогу на него сесть.
– Ты что, мне не доверяешь?
– Дело не в этом. Просто ужасные воспоминания.
– Ну перестань, Поппи, – уговаривал ее Гриффин. – В ту ночь был настоящий буран. И то, что случилось, никак не связано с тем, что ты выпила. Это могло случиться и с самым лучшим водителем.
Улыбка сбежала с лица Поппи.
– Я больше никогда не сяду на снегоход, так же как никогда больше не смогу ходить, не выйду замуж и не рожу ребенка.
– Ну все-таки попробуй, – сказал Гриффин.
И пока до нее дошло, что он делает, Гриффин уже надел на нее парку и поднял ее на руки.
– Я правда не хочу этого делать, – сказала она. – Уже темнеет. Я боюсь снегоходов. Я хочу остаться в своем кресле.
Когда он вынес Поппи на улицу, холодный ветер ударил ей в лицо, но он надел на нее шлем, и ей сразу стало теплее. Сев на снегоход, он усадил ее перед собой.
– Поппи, если ты не хочешь ехать, я отнесу тебя домой. Если бы он не предоставил ей выбора, Поппи, может, и отказалась бы ехать.
Поездка превзошла все ее ожидания. Ужин у камина был очень приятным, а их близость после – просто божественной. На следующее утро все окна залепило мокрым снегом, в домике было темно, так что они сначала даже не поняли, что проспали.
Гриффин вскочил с постели и посмотрел на часы.
– Какой ужас, десять тридцать! Я уже должен был быть у Мики.
– Ты все равно до него не доедешь по такой погоде. Посмотри в окно.
Гриффин поспешил к двери, приоткрыл ее и выглянул наружу.
– Знаешь, там все замерзло. Как хорошо, что мы вчера закончили с деревьями, – произнес он изумленно.
Гриффин поплотнее закрыл дверь и вернулся к Поппи в теплую постель.
К полудню пошел дождь со снегом, так что сама мысль о поездке на снегоходе казалась безумием. Они растопили печку, поели супа из банки и снова заснули. Около часа дня они проснулись, дождь со снегом все шел и шел. Решив, что где-то через час все прояснится, они закрыли дверь и вернулись к огню.
– Если бы ты мог загадать одно желание, каким бы оно было? – спросила Поппи.
– Пятеро детей, три собаки и кошка, которая за ними всеми присматривает.
– Я бы остановилась на двоих, – сказала она и, сама себе удивляясь, взглянула на него.
Он ничего не ответил, не стал над ней подшучивать, и Поппи за это полюбила его еще больше.
А потом они услышали глухой удар и, выглянув в окно, увидели, что от огромной сосны отвалился сук. Поппи забеспокоилась.
– А что будет с кленами Мики? – спросил он.
К дому Поппи они ехали очень медленно. Деревья погнулись и трещали под напором ветра. Подъехав к дому, они увидели, что на террасе лежит поваленное дерево.
И тут дверь отворилась и из нее появились Мейда, Лили и Роза. Они все уставились не на упавшее дерево, а на Поппи с Гриффином.
Глава девятая
Гриффин подъехал как можно ближе к поваленному дереву, развернул снегоход и взял Поппи на руки. Снег перед домом превратился в лед. Пару раз он поскользнулся и чуть не упал.
Мейда со страхом наблюдала за ним с террасы. Когда Гриффин внес Поппи в дом, она пошла за ними:
– Ты знаешь, как мы переживали, пока вас не было? Я приехала рано утром и обнаружила, что дом пустой. Ты представляешь, что я сразу себе представила?
– Она решила, что тебя похитили, – сказала Роза, появившаяся вслед за Мейдой.
Гриффин в это время усаживал Поппи в кресло.
– Неужели вам в голову не пришло позвонить и сказать, где вы?
– На острове нет телефона, – сказал Гриффин. – Мы собирались вернуться пораньше, но я решил, что дорога слишком опасная. Я, конечно, перед вами очень виноват.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16