В эту минуту он уже не мог рассуждать и подчинялся лишь безотчетному инстинкту.
Когда он вышел из темной столовой, яркий свет из открытой двери гостиной, проникавший в прихожую, ослепил его, и несколько мгновений он ничего не различал. Потом глаза его свыклись со светом, и он увидел, что перед ним стоят зуавы. Они были в красных кепи и голубоватых шинелях, яркие белки глаз придавали их наглым физиономиям зловещую выразительность.
Несколько мгновений окаменевший и ничего не соображающий Бенц смотрел на направленные ему в грудь дула карабинов. Затем он машинальным движением выхватил и вскинул пистолет. В какое-то невероятно напряженное мгновение Бенц успел заметить, как глаза зуавов широко раскрылись. Потом грянул оглушительный залп, и Бенц рухнул на пол.
Зуавы ворвались в прихожую. Один из них наклонился и поднял Бенцу голову.
Глаза Бенца с загадочным синим блеском смотрели неподвижно.
Потом по телу его прошла судорога, руки вытянулись, изо рта медленно потекла струйка крови.
Зуавы молча наблюдали за агонией.
Они с удивлением заметили, что лицо этого рослого, стройного «боша» за несколько мгновений до смерти застыло в странной, почти счастливой улыбке.
Поздно вечером капитан Пьер Жан Лафарж вошел в кабинет полковника Монталу, начальника разведки при штабе генерала Кретьена. Бледный, осунувшийся, взволнованный только что услышанной новостью, Лафарж остановился перед письменным столом, за которым сидел полковник, и глухо спросил:
– Господин полковник, лицо, предавшее немецкого офицера, – женщина?
Полковник Монталу недовольно поднял свою лысую голову. Случай, по его мнению, был маловажный, и Лафарж мог бы навести справки на следующий день, в отведенное для доклада время. Но он не рассердился – Лафарж был лучшим его офицером.
– Молодая, очень красивая женщина? – повторил Лафарж, затаив дыхание.
– Да, молодая и очень красивая женщина, – подтвердил полковник.
И он поглядел на Лафаржа, ожидая услышать нечто интересное.
Но Лафарж отвернулся к окну и устало глядел сквозь темные стекла в черную осеннюю ночь.
С брезгливостью и грустью думал он о Елене…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
Когда он вышел из темной столовой, яркий свет из открытой двери гостиной, проникавший в прихожую, ослепил его, и несколько мгновений он ничего не различал. Потом глаза его свыклись со светом, и он увидел, что перед ним стоят зуавы. Они были в красных кепи и голубоватых шинелях, яркие белки глаз придавали их наглым физиономиям зловещую выразительность.
Несколько мгновений окаменевший и ничего не соображающий Бенц смотрел на направленные ему в грудь дула карабинов. Затем он машинальным движением выхватил и вскинул пистолет. В какое-то невероятно напряженное мгновение Бенц успел заметить, как глаза зуавов широко раскрылись. Потом грянул оглушительный залп, и Бенц рухнул на пол.
Зуавы ворвались в прихожую. Один из них наклонился и поднял Бенцу голову.
Глаза Бенца с загадочным синим блеском смотрели неподвижно.
Потом по телу его прошла судорога, руки вытянулись, изо рта медленно потекла струйка крови.
Зуавы молча наблюдали за агонией.
Они с удивлением заметили, что лицо этого рослого, стройного «боша» за несколько мгновений до смерти застыло в странной, почти счастливой улыбке.
Поздно вечером капитан Пьер Жан Лафарж вошел в кабинет полковника Монталу, начальника разведки при штабе генерала Кретьена. Бледный, осунувшийся, взволнованный только что услышанной новостью, Лафарж остановился перед письменным столом, за которым сидел полковник, и глухо спросил:
– Господин полковник, лицо, предавшее немецкого офицера, – женщина?
Полковник Монталу недовольно поднял свою лысую голову. Случай, по его мнению, был маловажный, и Лафарж мог бы навести справки на следующий день, в отведенное для доклада время. Но он не рассердился – Лафарж был лучшим его офицером.
– Молодая, очень красивая женщина? – повторил Лафарж, затаив дыхание.
– Да, молодая и очень красивая женщина, – подтвердил полковник.
И он поглядел на Лафаржа, ожидая услышать нечто интересное.
Но Лафарж отвернулся к окну и устало глядел сквозь темные стекла в черную осеннюю ночь.
С брезгливостью и грустью думал он о Елене…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22