Сейчас же иди и поменяй простыни на моей кровати! Быстро!
Испуганная Тилея побежала выполнять. Рил вылезла из ванны, схватила большое полотенце и стала ожесточенно вытираться. Натянув чистую рубашку, она бегом побежала в спальню и запрыгнула в кровать, которую Тилея уже застелила чистыми простынями. Ее всю трясло как в лихорадке. Тилея подошла и стала укрывать ее одеялами.
– Тилея, прости, что я накричала. Сама не знаю, что со мной. - Рил было едва видно из-под одеял. Тилея подошла и села рядом с ней на кровать.
– Маленькая моя госпожа! - Она ласково погладила княгиню по голове. - Что же делает с тобой этот мальчишка, что ты так переживаешь? Может, мне сходить к доктору за успокаивающим отваром?
Рил помотала головой.
– Не надо, я сама схожу. Попозже. Лучше посиди со мной сейчас. - Она взяла руку Тилеи и прижала ее к щеке. Та сочувствующе вздохнула и принялась рассказывать о своей жизни вообще и о далекой молодости в частности.
Мало-помалу Рил успокоилась и смогла жить дальше. Она встала и занялась делами, вместе с платьем натянув на себя уже привычный высокомерный вид. Ближе к обеду пришли служанки, чтобы помочь ей переодеться.
Рил оделась, но при мысли, что ей придется спускаться в большую гостиную под руку с князем, она почувствовала, что готова закричать. На этот раз ей действительно была необходима помощь, и она пошла к Будиану, хотя и не особенно доверяла ему. Просто идти было больше не к кому. А, ладно, будь, что будет! Захочет рассказать князю - пусть рассказывает! - Зло подумала Рил, идя по длинному пустому коридору к кабинету Будиана. - И вообще, чем бежать с доносом, лучше бы помог! Интересно, он умеет готовить зелье от душевной боли и от ненависти к мужу? Тогда все проблемы отпали бы сами собой!
Она застала Будиана за работой. Он стоял за столом, заставленным колбами и странными приспособлениями, и разглядывал на свет какую-то мутную жидкость в пузатом сосуде.
– Ваше высочество, госпожа княгиня! Какая радость для меня - снова увидеть вас у меня в лаборатории! - Он подлетел к ней, забыв поставить сосуд на стол.
Рил удивилась: он и правда выглядел взволнованным и обрадованным. Она даже отступила на шаг, на секунду ей показалось, что он ее сейчас обнимет. Но он остановился и, кажется, слегка смутился. Сосуд с жидкостью по-прежнему был в его руках, но он не замечал этого.
Рил чуть наклонила голову в положенном по этикету приветствии.
– Господин Будиан!
Он, тоже вспомнив об этикете, низко поклонился.
– Ваше высочество! - И ударил забытым в руке сосудом о книжную полку.
Тот, конечно, разбился, забрызгав книги вонючей жидкостью. Рил едва успела отскочить, иначе ее платье постигла бы та же участь. Жрец совсем смутился, и Рил пришла ему на помощь.
– Господин Будиан, надеюсь, эта жидкость не опасна для книг? В противном случае ее необходимо немедленно смыть. - Рил мгновенно пришла в ужас от того, что никогда больше не встретится с Гринборгом Великолепным. - Ваши книги - это такая ценность!
Он с благодарностью глянул на нее.
– Благодарю вас за заботу о моих книгах, ваше высочество! Приятно видеть в женщине такое понимание. Но спешу вас успокоить: эта жидкость совсем для них не опасна. Я займусь ими позже. - Он поклонился еще раз и предложил ей пройти. Усадив ее в глубокое кожаное кресло, он сел напротив на высокий табурет.
– А сейчас позвольте узнать, что привело вас ко мне?
Рил замялась, не зная, как попросить у него совета и стоит ли вообще это делать.
– Господин Будиан, однажды вы сделали мне большое одолжение, поговорив с моим мужем. С тех пор он, действительно, стал уходить спать к себе, и мне стало немного легче.
– Легче - что?
Она пожала плечами.
– Просто легче. - Она замолкла, не зная, как продолжить. Ей вдруг показалось глупым и неуместным жаловаться на то, что она сможет не выдержать, если ее муж еще раз прикоснется к ней. - Скажите, вы ведь занимаетесь наукой, господин Будиан?
– Разумеется, ваше высочество.
– А как насчет человеческой души? Этим вы тоже занимаетесь?
Он улыбнулся.
– Человеческая душа есть самая большая загадка во вселенной. Это большая честь для меня - заниматься ею.
– То есть вы знаете, почему кто-то одного человека любит, хотя он недостоин этой любви, а другого терпеть не может, хотя достойнее его никого нет?
Будиан только развел руками на этот чисто женский вопрос.
– Боюсь, что в этом наука пока бессильна. Но ваш вопрос, признаться, меня сильно заинтриговал.
Рил улыбнулась, разом отбросив все свои сомнения. Теперь, когда она узнала, что такое настоящее доверие, иллюзия доверия ее уже не могла ее удовлетворить.
– Не стоит придавать ему такое значение - он был чисто теоретическим! Но все-таки, неужели никто из великих никогда об этом не думал?
– Ну, разве что поэты, у ученых было много других интересов.
– Это было очень глупо с их стороны.
– Совершенно с вами согласен, ваше высочество. И все же, я так и не понял, чем я могу быть вам полезен? Признаться, после ваших вопросов о душе, я уже сомневаюсь в своих способностях.
Она рассмеялась.
– Ну, хорошо, не буду вас больше мучить. Мне всего-навсего нужно успокаивающее. Я немного нервничаю.
Будиан тут взял ее за руку и стал щупать пульс. Пульс ему не понравился.
– И давно это с вами происходит, ваше высочество?
– Я и сама не знаю. - Неопределенно ответила она. - Как-то незаметно все получилось.
– Хорошо. - Сказал он, не выпуская ее руки. - Я дам вам то, что вы просите, но с одним условием: вы будете приходить ко мне каждый день, чтобы я мог наблюдать за действием этого лекарства. Вы согласны, ваше высочество?
В ее глазах на миг промелькнуло затравленное выражение, но она взяла себя в руки и кивнула. Они немного помолчали. Он все еще держал ее руку в своей и молча смотрел на нее странным тяжелым взглядом, от которого ей стало не по себе. Она встала и отняла у него руку.
– Вы позволите еще раз посмотреть вашу коллекцию инструментов?
Он тоже соскочил со своего табурета.
– Разумеется, ваше высочество.
В прошлый раз Рил понравилось в этой комнате, хоть она и пробыла в ней всего несколько минут. Она и сейчас почувствовала себя среди инструментов, как среди старых друзей. Медленно, но верно уходили тяжелые мысли, заботы и тревоги. Будиан снова стоял в дверях, следил за ней взглядом и пытался объяснять, как играют на тех или иных инструментах. Рил пробовала, проводила рукой по струнам, прикасалась к клавишам. На одной из полок она обнаружила несколько настолько ни на что не похожих приспособлений, что невольно обернулась к Будиану за объяснениями.
Он рассмеялся.
– Я купил их по случаю, когда путешествовал с миссией по диким землям! Это дикарские инструменты, я даже не знаю, как на них играть!
Рил осторожно перебрала их и вдруг наткнулась на четыре маленькие тарелочки с продетыми в них кожаными полосками. Она взяла их, покрутила немного и, улыбнувшись, предложила:
– А если я покажу вам, как играть, вы мне их подарите?
– Конечно, забирайте, только, умоляю, откройте мне их тайну, ваше высочество! А то я так и умру, не зная, как они звучат!
Рил просунула большой и средний пальцы каждой руки под кожаные полоски на тарелочках, так, что они оказались друг над другом в ее ладони, и сделала несколько плавных движений руками, сопровождая их звуками тарелочек. Будиан замер. Руки Рил то двигались плавно, и тарелочки звенели нежно, то ускоряли свое движение, и тарелочки убыстряли ритм.
– Это для танца. - Улыбаясь, объяснила Рил. - Так теперь эти штучки мои, да?
– Разумеется, я же дал слово! Но что это за танец, я никогда не видел ничего подобного!
Рил чуть смутилась.
– Я не помню.
Прошло еще достаточно времени, прежде чем она сообразила, на каком свете находится. Вспомнила про обед, и снова разнервничалась, что не укрылось от внимательного взгляда Будиана. Он предложил ее проводить. Она побежала к своим комнатам так, что он еле успевал за ней.
Рил распахнула дверь и тут же наткнулась на разъяренного мужа, который уже битых полчаса ждал, чтобы проводить ее вниз. Посланные им слуги никак не могли ее найти, потому что к лаборатории Будиана им было даже близко подходить запрещено, а охрану, как с ужасом вспомнила Рил, она опять не взяла. Почти не владея собой, князь схватил жену за плечи и с силой встряхнул.
– Где ты была столько времени, признавайся, дрянь! С любовником, да? С любовником?
Рил закричала, пытаясь оторвать от себя его руки, но он держал крепко и все тряс ее за плечи, выкрикивая в лицо грубые оскорбительные слова. Это безумие прекратил вошедший следом за Рил Будиан. Он прикоснулся к князю, тот сразу обмяк, как будто в один миг лишился костей, и упал на пол. Княгине Будиан упасть не дал, подхватил, проводил к креслу, почти насильно усадил. Позвав спрятавшуюся от княжьего гнева прислугу, он велел отнести князя в его покои, а сам остался с бьющейся в истерике Рил, которая со злостью выкрикивала ему в лицо, что она ненавидит, ненавидит, ненавидит своего мужа… Несложным заклинанием погрузил ее на несколько минут в сон и пошел за успокаивающим.
Теперь ему стало ясно, зачем оно ей было нужно, а также понял, что она пыталась сказать ему своими вопросами. Уже было очевидно, что она не смогла ни полюбить, ни принять навязанного ей мужа. Навязанного, кстати, при непосредственном участии самого Будиана! Раньше он относился ко всей этой истории спокойно, но сейчас скорее сам добровольно лишился бы своего дара, чем попытался повторить с ней что-либо подобное.
Он горько усмехнулся про себя. За последний месяц он испытал столько новых чувств, сколько ему не довелось пережить за всю предыдущую жизнь. Днем он еще мог держать себя под контролем, но ночью в него как будто вселялись все бесы, которых он раньше побеждал с такой легкостью. Он почти перестал спать, проводя ночи в молитвах и часто вспоминая тот амулет, который дал ему духовник. Сейчас он очень пригодился бы ему. Но несмотря на все свои мучения и бессонные ночи, он еще помнил и о науке, и о достоинстве, и об обетах, данных им богине. И потому, принеся лекарство, разбудил княгиню, даже не прикоснувшись к ней.
– Так вы принесли мне успокаивающее? - Первым делом спросила она.
– Разумеется, ваше высочество. Как вы себя чувствуете?
– Нормально, только голова болит. - Она помолчала, а потом нерешительно попросила: - Извините меня, наверное, это уже наглость с моей стороны, но не могли бы вы сказать моему мужу, что сегодня ему нельзя меня видеть? Вас он уважает и послушает. Я не вынесу, если он еще раз придет. И, пожалуйста, дайте мне лекарство!
Будиан отдал ей пузырек и вышел из комнаты.
Он направился от нее прямо к князю, быстро привел его в чувство и отчитал, как мальчишку за варварское обращение с женой.
– Вы заставляете меня жалеть о том, что я помог вам ее получить, ваше высочество!
Князь сидел на своей постели и мрачно исподлобья смотрел на жреца.
– А ведь тебе она тоже нравится, а, целомудренный монах?
Будиана передернуло.
– Не надо со мной так разговаривать, ваше высочество. - Тихо процедил он. - Я ничем не заслужил этого.
Но князь не стал останавливаться. Он встал и подошел к Будиану вплотную. Они были почти одного роста, но, несмотря на возраст, фигура у князя выглядела гораздо внушительнее.
– Я знаю, что ты чувствуешь, жрец! Но у тебя ничего не выйдет. Она моя жена, и никто этого не изменит. Даже она сама.
Будиан застонал сквозь зубы.
– Да будьте же наконец, благоразумны, ваше высочество! Она была у меня на осмотре! Не было никакого любовника, как вам это вообще могло в голову прийти?
– А что я должен был подумать, когда она ушла одна, надолго и без охраны? - Не желая сдавать позиции, зло поинтересовался князь.
– Думать вы могли все, что вам угодно, но делать нужно только то, что нужно! Вы же князь, не мне вам это объяснять! А набрасываться на нее, как дикий зверь, и доводить до истерики было совершенно не нужно! Мальчишка, вы хоть представляете, чем ей это может грозить?
Князя эта фраза как будто заставила опомниться.
– Я извинюсь!
– Конечно, извинитесь! Завтра утром. А потом надолго уедете к своим солдатам, и будете писать ей длинные нежные и полные раскаяния письма!
– Что ты себе позволяешь, жрец?!! Ты смеешь мне указывать?!!
– Вы хотите, чтобы она вас возненавидела?
– Твою мать, я убью тебя за эти слова!
– Убивайте! Тогда вам никто не будет мешать сводить с ума вашу жену!
– Да пошел ты в…, проклятый монах!!!
Рил проснулась утром от поцелуя князя. Спросонья вздрогнула и откатилась подальше. Только потом открыла глаза и увидела мужа, в синих глазах которого плескалось море раскаяния.
–Ты сможешь простить меня когда-нибудь, Рил?
– Ничего все в порядке. - Поспешно ответила она, натягивая одеяло до подбородка.
– Не бойся меня, родная, прошу тебя! - Он сел на кровать рядом с ней.
Она пожала плечами, подавив желание отодвинуться от него.
– Я не боюсь, с чего ты взял?
Он мягко обнял ее.
– Я сейчас уезжаю. Надолго, недели на три. Не хочешь поцеловать меня на прощанье в знак того, что правда простила?
Рил с подозрением глянула на него. Что он еще задумал? Раньше он никогда не задавал пустых вопросов, если хотел целовать - целовал. Князь посмотрел на ее лицо и увидел выражение недоумения, больно ранившее его.
– Ну, так что? - Тихо спросил он.
Она нехотя приподнялась и поцеловала его в щеку. Он быстро встал и вышел. Вскоре она услышала шум и стук копыт под окнами - князь и его гвардия отбыли на учения.
Глава 16.
После отъезда князя Рил испытала огромное облегчение. Три недели жизни без мужа казались ей бесконечностью, бесценным подарком небес. Она ходила по комнатам и радовалась своей неслыханной свободе. Немного погодя во дворце ей показалось душно, и она вышла в сад. Там было еще прохладно, и воздух пах свежестью и цветами, которых в саду росло великое множество. Один окруженный кустами жимолости розарий источал такой аромат, что от него начинала кружиться голова. Медленно бродила она по дорожкам, и со стороны была похожа на фею в своем легком сиреневом платье и распущенными светлыми волосами.
По крайней мере, такой она казалось Будиану, который наблюдал за ней из своего кабинета на третьем этаже. Случайно заметив ее, он стоял у окна и не мог оторвать от нее взгляд. Вот она остановилась и сделала несколько танцевальных движений, потом закружилась, раскинув руки. Видно было, что она счастлива, и Будиан знал причину этого счастья следует искать в отъезде ее мужа. Бедный князь! - Монах позволил себе подумать о нем с презрительной жалостью. - Похоже, его семейной жизни пришел конец. В лучшем случае она будет его просто терпеть, а в худшем… В худшем она или сбежит с любовником, или сойдет с ума, как предупреждал отец Вигорий, или назло всем станет изменять мужу направо и налево. В любом случае перспективы не радужные. И как помочь своему князю, Будиан не представлял. Да и надо ли ему помогать?
А может?… Со вчерашнего дня Будиану не давала покоя засевшая в его голове мысль. Может, как-нибудь… устранить князя? Ну, не совсем, конечно, оставить его в живых для прикрытия, но есть же способы заставить его поумерить пыл к собственной жене! А можно и вовсе напустить на него какую-нибудь хворь, чтобы лежал в постели и не думал ни о чем, кроме больного живота.
Интересно, как отнесутся к такой идее в храме? В последнее время Будиан, не желая подставляться самому и подставлять успевшую стать ему слишком дорогой княгиню, уже изолгался на исповедях, рассказывая отцу Вигорию, что с Рил почти все в порядке. А то, что она отказалась ходить в храм - просто блажь высокомерной дуры. Конечно, приходилось вставлять в рассказ и правду. То, что она в последнее время много своевольничала знал, к сожалению, не только Будиан, и ему приходилось изворачиваться, как ужу на сковородке, чтобы представить это чем-то само собой разумеющимся. Отец Вигорий на это пока только щурил свои подслеповатые глазки, но открытого недоверия не выражал.
А если?… Все рассказать ему? По-настоящему, без дураков? Насчет Рил и насчет… амулета? Позволят ему остаться с ней и дальше? И в качестве кого? Может, не позволят, а может, и… настоятельно порекомендуют. Чего ждать от отца Вигория, Будиан отказывался даже предполагать, потому что это все равно было бесполезно. Мысль отца-настоятеля ходила такими извилистыми путями, что о ее траектории можно было только догадываться.
А что, если… сначала сделать это предложение самой Рил? Поговорить с ней начистоту? Как она на все это отреагирует? Может, она после этого посмотрит на Будиана другими глазами, поймет, что вдвоем они - сила, и тогда… О, тогда с отцом Вигорием уже можно будет разговаривать другим тоном!
Так и не придя ни к какому решению, Будиан отошел от окна, чтобы, не подвергаясь соблазну, обдумать все еще раз.
А счастливая Рил была уже в конюшне и наблюдала, как конюх седлал ее любимую кобылку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Испуганная Тилея побежала выполнять. Рил вылезла из ванны, схватила большое полотенце и стала ожесточенно вытираться. Натянув чистую рубашку, она бегом побежала в спальню и запрыгнула в кровать, которую Тилея уже застелила чистыми простынями. Ее всю трясло как в лихорадке. Тилея подошла и стала укрывать ее одеялами.
– Тилея, прости, что я накричала. Сама не знаю, что со мной. - Рил было едва видно из-под одеял. Тилея подошла и села рядом с ней на кровать.
– Маленькая моя госпожа! - Она ласково погладила княгиню по голове. - Что же делает с тобой этот мальчишка, что ты так переживаешь? Может, мне сходить к доктору за успокаивающим отваром?
Рил помотала головой.
– Не надо, я сама схожу. Попозже. Лучше посиди со мной сейчас. - Она взяла руку Тилеи и прижала ее к щеке. Та сочувствующе вздохнула и принялась рассказывать о своей жизни вообще и о далекой молодости в частности.
Мало-помалу Рил успокоилась и смогла жить дальше. Она встала и занялась делами, вместе с платьем натянув на себя уже привычный высокомерный вид. Ближе к обеду пришли служанки, чтобы помочь ей переодеться.
Рил оделась, но при мысли, что ей придется спускаться в большую гостиную под руку с князем, она почувствовала, что готова закричать. На этот раз ей действительно была необходима помощь, и она пошла к Будиану, хотя и не особенно доверяла ему. Просто идти было больше не к кому. А, ладно, будь, что будет! Захочет рассказать князю - пусть рассказывает! - Зло подумала Рил, идя по длинному пустому коридору к кабинету Будиана. - И вообще, чем бежать с доносом, лучше бы помог! Интересно, он умеет готовить зелье от душевной боли и от ненависти к мужу? Тогда все проблемы отпали бы сами собой!
Она застала Будиана за работой. Он стоял за столом, заставленным колбами и странными приспособлениями, и разглядывал на свет какую-то мутную жидкость в пузатом сосуде.
– Ваше высочество, госпожа княгиня! Какая радость для меня - снова увидеть вас у меня в лаборатории! - Он подлетел к ней, забыв поставить сосуд на стол.
Рил удивилась: он и правда выглядел взволнованным и обрадованным. Она даже отступила на шаг, на секунду ей показалось, что он ее сейчас обнимет. Но он остановился и, кажется, слегка смутился. Сосуд с жидкостью по-прежнему был в его руках, но он не замечал этого.
Рил чуть наклонила голову в положенном по этикету приветствии.
– Господин Будиан!
Он, тоже вспомнив об этикете, низко поклонился.
– Ваше высочество! - И ударил забытым в руке сосудом о книжную полку.
Тот, конечно, разбился, забрызгав книги вонючей жидкостью. Рил едва успела отскочить, иначе ее платье постигла бы та же участь. Жрец совсем смутился, и Рил пришла ему на помощь.
– Господин Будиан, надеюсь, эта жидкость не опасна для книг? В противном случае ее необходимо немедленно смыть. - Рил мгновенно пришла в ужас от того, что никогда больше не встретится с Гринборгом Великолепным. - Ваши книги - это такая ценность!
Он с благодарностью глянул на нее.
– Благодарю вас за заботу о моих книгах, ваше высочество! Приятно видеть в женщине такое понимание. Но спешу вас успокоить: эта жидкость совсем для них не опасна. Я займусь ими позже. - Он поклонился еще раз и предложил ей пройти. Усадив ее в глубокое кожаное кресло, он сел напротив на высокий табурет.
– А сейчас позвольте узнать, что привело вас ко мне?
Рил замялась, не зная, как попросить у него совета и стоит ли вообще это делать.
– Господин Будиан, однажды вы сделали мне большое одолжение, поговорив с моим мужем. С тех пор он, действительно, стал уходить спать к себе, и мне стало немного легче.
– Легче - что?
Она пожала плечами.
– Просто легче. - Она замолкла, не зная, как продолжить. Ей вдруг показалось глупым и неуместным жаловаться на то, что она сможет не выдержать, если ее муж еще раз прикоснется к ней. - Скажите, вы ведь занимаетесь наукой, господин Будиан?
– Разумеется, ваше высочество.
– А как насчет человеческой души? Этим вы тоже занимаетесь?
Он улыбнулся.
– Человеческая душа есть самая большая загадка во вселенной. Это большая честь для меня - заниматься ею.
– То есть вы знаете, почему кто-то одного человека любит, хотя он недостоин этой любви, а другого терпеть не может, хотя достойнее его никого нет?
Будиан только развел руками на этот чисто женский вопрос.
– Боюсь, что в этом наука пока бессильна. Но ваш вопрос, признаться, меня сильно заинтриговал.
Рил улыбнулась, разом отбросив все свои сомнения. Теперь, когда она узнала, что такое настоящее доверие, иллюзия доверия ее уже не могла ее удовлетворить.
– Не стоит придавать ему такое значение - он был чисто теоретическим! Но все-таки, неужели никто из великих никогда об этом не думал?
– Ну, разве что поэты, у ученых было много других интересов.
– Это было очень глупо с их стороны.
– Совершенно с вами согласен, ваше высочество. И все же, я так и не понял, чем я могу быть вам полезен? Признаться, после ваших вопросов о душе, я уже сомневаюсь в своих способностях.
Она рассмеялась.
– Ну, хорошо, не буду вас больше мучить. Мне всего-навсего нужно успокаивающее. Я немного нервничаю.
Будиан тут взял ее за руку и стал щупать пульс. Пульс ему не понравился.
– И давно это с вами происходит, ваше высочество?
– Я и сама не знаю. - Неопределенно ответила она. - Как-то незаметно все получилось.
– Хорошо. - Сказал он, не выпуская ее руки. - Я дам вам то, что вы просите, но с одним условием: вы будете приходить ко мне каждый день, чтобы я мог наблюдать за действием этого лекарства. Вы согласны, ваше высочество?
В ее глазах на миг промелькнуло затравленное выражение, но она взяла себя в руки и кивнула. Они немного помолчали. Он все еще держал ее руку в своей и молча смотрел на нее странным тяжелым взглядом, от которого ей стало не по себе. Она встала и отняла у него руку.
– Вы позволите еще раз посмотреть вашу коллекцию инструментов?
Он тоже соскочил со своего табурета.
– Разумеется, ваше высочество.
В прошлый раз Рил понравилось в этой комнате, хоть она и пробыла в ней всего несколько минут. Она и сейчас почувствовала себя среди инструментов, как среди старых друзей. Медленно, но верно уходили тяжелые мысли, заботы и тревоги. Будиан снова стоял в дверях, следил за ней взглядом и пытался объяснять, как играют на тех или иных инструментах. Рил пробовала, проводила рукой по струнам, прикасалась к клавишам. На одной из полок она обнаружила несколько настолько ни на что не похожих приспособлений, что невольно обернулась к Будиану за объяснениями.
Он рассмеялся.
– Я купил их по случаю, когда путешествовал с миссией по диким землям! Это дикарские инструменты, я даже не знаю, как на них играть!
Рил осторожно перебрала их и вдруг наткнулась на четыре маленькие тарелочки с продетыми в них кожаными полосками. Она взяла их, покрутила немного и, улыбнувшись, предложила:
– А если я покажу вам, как играть, вы мне их подарите?
– Конечно, забирайте, только, умоляю, откройте мне их тайну, ваше высочество! А то я так и умру, не зная, как они звучат!
Рил просунула большой и средний пальцы каждой руки под кожаные полоски на тарелочках, так, что они оказались друг над другом в ее ладони, и сделала несколько плавных движений руками, сопровождая их звуками тарелочек. Будиан замер. Руки Рил то двигались плавно, и тарелочки звенели нежно, то ускоряли свое движение, и тарелочки убыстряли ритм.
– Это для танца. - Улыбаясь, объяснила Рил. - Так теперь эти штучки мои, да?
– Разумеется, я же дал слово! Но что это за танец, я никогда не видел ничего подобного!
Рил чуть смутилась.
– Я не помню.
Прошло еще достаточно времени, прежде чем она сообразила, на каком свете находится. Вспомнила про обед, и снова разнервничалась, что не укрылось от внимательного взгляда Будиана. Он предложил ее проводить. Она побежала к своим комнатам так, что он еле успевал за ней.
Рил распахнула дверь и тут же наткнулась на разъяренного мужа, который уже битых полчаса ждал, чтобы проводить ее вниз. Посланные им слуги никак не могли ее найти, потому что к лаборатории Будиана им было даже близко подходить запрещено, а охрану, как с ужасом вспомнила Рил, она опять не взяла. Почти не владея собой, князь схватил жену за плечи и с силой встряхнул.
– Где ты была столько времени, признавайся, дрянь! С любовником, да? С любовником?
Рил закричала, пытаясь оторвать от себя его руки, но он держал крепко и все тряс ее за плечи, выкрикивая в лицо грубые оскорбительные слова. Это безумие прекратил вошедший следом за Рил Будиан. Он прикоснулся к князю, тот сразу обмяк, как будто в один миг лишился костей, и упал на пол. Княгине Будиан упасть не дал, подхватил, проводил к креслу, почти насильно усадил. Позвав спрятавшуюся от княжьего гнева прислугу, он велел отнести князя в его покои, а сам остался с бьющейся в истерике Рил, которая со злостью выкрикивала ему в лицо, что она ненавидит, ненавидит, ненавидит своего мужа… Несложным заклинанием погрузил ее на несколько минут в сон и пошел за успокаивающим.
Теперь ему стало ясно, зачем оно ей было нужно, а также понял, что она пыталась сказать ему своими вопросами. Уже было очевидно, что она не смогла ни полюбить, ни принять навязанного ей мужа. Навязанного, кстати, при непосредственном участии самого Будиана! Раньше он относился ко всей этой истории спокойно, но сейчас скорее сам добровольно лишился бы своего дара, чем попытался повторить с ней что-либо подобное.
Он горько усмехнулся про себя. За последний месяц он испытал столько новых чувств, сколько ему не довелось пережить за всю предыдущую жизнь. Днем он еще мог держать себя под контролем, но ночью в него как будто вселялись все бесы, которых он раньше побеждал с такой легкостью. Он почти перестал спать, проводя ночи в молитвах и часто вспоминая тот амулет, который дал ему духовник. Сейчас он очень пригодился бы ему. Но несмотря на все свои мучения и бессонные ночи, он еще помнил и о науке, и о достоинстве, и об обетах, данных им богине. И потому, принеся лекарство, разбудил княгиню, даже не прикоснувшись к ней.
– Так вы принесли мне успокаивающее? - Первым делом спросила она.
– Разумеется, ваше высочество. Как вы себя чувствуете?
– Нормально, только голова болит. - Она помолчала, а потом нерешительно попросила: - Извините меня, наверное, это уже наглость с моей стороны, но не могли бы вы сказать моему мужу, что сегодня ему нельзя меня видеть? Вас он уважает и послушает. Я не вынесу, если он еще раз придет. И, пожалуйста, дайте мне лекарство!
Будиан отдал ей пузырек и вышел из комнаты.
Он направился от нее прямо к князю, быстро привел его в чувство и отчитал, как мальчишку за варварское обращение с женой.
– Вы заставляете меня жалеть о том, что я помог вам ее получить, ваше высочество!
Князь сидел на своей постели и мрачно исподлобья смотрел на жреца.
– А ведь тебе она тоже нравится, а, целомудренный монах?
Будиана передернуло.
– Не надо со мной так разговаривать, ваше высочество. - Тихо процедил он. - Я ничем не заслужил этого.
Но князь не стал останавливаться. Он встал и подошел к Будиану вплотную. Они были почти одного роста, но, несмотря на возраст, фигура у князя выглядела гораздо внушительнее.
– Я знаю, что ты чувствуешь, жрец! Но у тебя ничего не выйдет. Она моя жена, и никто этого не изменит. Даже она сама.
Будиан застонал сквозь зубы.
– Да будьте же наконец, благоразумны, ваше высочество! Она была у меня на осмотре! Не было никакого любовника, как вам это вообще могло в голову прийти?
– А что я должен был подумать, когда она ушла одна, надолго и без охраны? - Не желая сдавать позиции, зло поинтересовался князь.
– Думать вы могли все, что вам угодно, но делать нужно только то, что нужно! Вы же князь, не мне вам это объяснять! А набрасываться на нее, как дикий зверь, и доводить до истерики было совершенно не нужно! Мальчишка, вы хоть представляете, чем ей это может грозить?
Князя эта фраза как будто заставила опомниться.
– Я извинюсь!
– Конечно, извинитесь! Завтра утром. А потом надолго уедете к своим солдатам, и будете писать ей длинные нежные и полные раскаяния письма!
– Что ты себе позволяешь, жрец?!! Ты смеешь мне указывать?!!
– Вы хотите, чтобы она вас возненавидела?
– Твою мать, я убью тебя за эти слова!
– Убивайте! Тогда вам никто не будет мешать сводить с ума вашу жену!
– Да пошел ты в…, проклятый монах!!!
Рил проснулась утром от поцелуя князя. Спросонья вздрогнула и откатилась подальше. Только потом открыла глаза и увидела мужа, в синих глазах которого плескалось море раскаяния.
–Ты сможешь простить меня когда-нибудь, Рил?
– Ничего все в порядке. - Поспешно ответила она, натягивая одеяло до подбородка.
– Не бойся меня, родная, прошу тебя! - Он сел на кровать рядом с ней.
Она пожала плечами, подавив желание отодвинуться от него.
– Я не боюсь, с чего ты взял?
Он мягко обнял ее.
– Я сейчас уезжаю. Надолго, недели на три. Не хочешь поцеловать меня на прощанье в знак того, что правда простила?
Рил с подозрением глянула на него. Что он еще задумал? Раньше он никогда не задавал пустых вопросов, если хотел целовать - целовал. Князь посмотрел на ее лицо и увидел выражение недоумения, больно ранившее его.
– Ну, так что? - Тихо спросил он.
Она нехотя приподнялась и поцеловала его в щеку. Он быстро встал и вышел. Вскоре она услышала шум и стук копыт под окнами - князь и его гвардия отбыли на учения.
Глава 16.
После отъезда князя Рил испытала огромное облегчение. Три недели жизни без мужа казались ей бесконечностью, бесценным подарком небес. Она ходила по комнатам и радовалась своей неслыханной свободе. Немного погодя во дворце ей показалось душно, и она вышла в сад. Там было еще прохладно, и воздух пах свежестью и цветами, которых в саду росло великое множество. Один окруженный кустами жимолости розарий источал такой аромат, что от него начинала кружиться голова. Медленно бродила она по дорожкам, и со стороны была похожа на фею в своем легком сиреневом платье и распущенными светлыми волосами.
По крайней мере, такой она казалось Будиану, который наблюдал за ней из своего кабинета на третьем этаже. Случайно заметив ее, он стоял у окна и не мог оторвать от нее взгляд. Вот она остановилась и сделала несколько танцевальных движений, потом закружилась, раскинув руки. Видно было, что она счастлива, и Будиан знал причину этого счастья следует искать в отъезде ее мужа. Бедный князь! - Монах позволил себе подумать о нем с презрительной жалостью. - Похоже, его семейной жизни пришел конец. В лучшем случае она будет его просто терпеть, а в худшем… В худшем она или сбежит с любовником, или сойдет с ума, как предупреждал отец Вигорий, или назло всем станет изменять мужу направо и налево. В любом случае перспективы не радужные. И как помочь своему князю, Будиан не представлял. Да и надо ли ему помогать?
А может?… Со вчерашнего дня Будиану не давала покоя засевшая в его голове мысль. Может, как-нибудь… устранить князя? Ну, не совсем, конечно, оставить его в живых для прикрытия, но есть же способы заставить его поумерить пыл к собственной жене! А можно и вовсе напустить на него какую-нибудь хворь, чтобы лежал в постели и не думал ни о чем, кроме больного живота.
Интересно, как отнесутся к такой идее в храме? В последнее время Будиан, не желая подставляться самому и подставлять успевшую стать ему слишком дорогой княгиню, уже изолгался на исповедях, рассказывая отцу Вигорию, что с Рил почти все в порядке. А то, что она отказалась ходить в храм - просто блажь высокомерной дуры. Конечно, приходилось вставлять в рассказ и правду. То, что она в последнее время много своевольничала знал, к сожалению, не только Будиан, и ему приходилось изворачиваться, как ужу на сковородке, чтобы представить это чем-то само собой разумеющимся. Отец Вигорий на это пока только щурил свои подслеповатые глазки, но открытого недоверия не выражал.
А если?… Все рассказать ему? По-настоящему, без дураков? Насчет Рил и насчет… амулета? Позволят ему остаться с ней и дальше? И в качестве кого? Может, не позволят, а может, и… настоятельно порекомендуют. Чего ждать от отца Вигория, Будиан отказывался даже предполагать, потому что это все равно было бесполезно. Мысль отца-настоятеля ходила такими извилистыми путями, что о ее траектории можно было только догадываться.
А что, если… сначала сделать это предложение самой Рил? Поговорить с ней начистоту? Как она на все это отреагирует? Может, она после этого посмотрит на Будиана другими глазами, поймет, что вдвоем они - сила, и тогда… О, тогда с отцом Вигорием уже можно будет разговаривать другим тоном!
Так и не придя ни к какому решению, Будиан отошел от окна, чтобы, не подвергаясь соблазну, обдумать все еще раз.
А счастливая Рил была уже в конюшне и наблюдала, как конюх седлал ее любимую кобылку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49