Тем временем Джек вещал, что никогда не любил и не сможет полюбить другую женщину так, как меня. Я почувствовала приступ головокружения и тошноты. Покачнувшись, я начала натягивать пальто. Собираясь в спешке, я уронила на пол сумку, шапку, шарф, бумаги и салфетки.
– Всего хорошего, Джек. Было приятно с тобой встретиться.
Я присела на корточки, быстро собрала самые важные из моих вещей и направилась к двери. Джек вскочил и бросился за мной, неся мою красную шерстяную шапочку, которую он надел мне на голову почти с отеческой нежностью.
– Просто скажи мне, что ты ничего ко мне не испытываешь, Ами. Просто скажи это.
Он пристально посмотрел мне в глаза и, мягко прикоснувшись ладонью к моей щеке и шее, задержал руку на мгновение в том ласковом жесте, от которого я всегда млела.
Я взглянула на него молясь, чтобы решимость не покинула меня в этот миг.
– Джек, ты разбил мне сердце! – услышала я чей-то крик.
Я огляделась и заметила, что шум в баре внезапно стих. Потом до меня дошло, что это кричала я. Прочистив горло, я добавила уже спокойнее:
– Послушай, никакие адвокатские речи, даже самые трогательные, не могут исправить того, что случилось.
В его глазах неожиданно появилась грусть, которой я никогда прежде не замечала.
– Я никогда не смогу относиться к тебе как раньше. Мне жаль, что у тебя еще сохранились чувства ко мне, но Я ничего не чувствую. Слишком поздно.
У Джека на глаза навернулись слезы, у меня тоже. На прощание я поцеловала его в щеку. Мне было ужасно жаль причинять ему боль. Мне было неприятно видеть его расстроенным, точно так же как детям тяжело видеть своих родителей плачущими. Но именно тогда я осознала, кем Джек стал для меня отныне. Он превратился в кого-то вроде родственника или друга. В человека, который очень хорошо меня знает. Может, даже лучше, чем я сама. Но теперь я понимаю, что он не был создан для меня. Причина? Искра. Джек сорвал с моих губ поцелуй, прежде чем я успела выбежать за дверь, но, несмотря на всю страсть, которую он вложил в него, я не ощутила прежней искры. Она погасла.
15
СПЕКТАКЛЬ И КОКТЕЙЛИ
Через двенадцать часов Дункан и Амели сидели за своими рабочими столами и разглядывали ботинки друг друга, слушая громкую музыку в стиле инди, которая доносилась из студии. До презентации осталось менее двух недель, однако желанный миг озарения был, как никогда, далек. Дункан бросил взгляд на часы, затем огляделся. Его взору предстали большие листы с загнутыми углами, разложенные на столе, мячики из скомканной бумаги, раскиданные по полу, и загадочные записки, приколотые к стене. Молодой человек поморщился.
– Значит, Дайана Росс, – уныло сказал он. – Ладно, я схожу за кофе. Тебе принести, Ами?
Амели размышляла о вчерашнем свидании с Джеком. Ее голова гудела – от спиртного, которое она снова пила на голодный желудок, и от пугающего сознания того, что она послала подальше единственную любовь всей своей жизни и велела никогда не возвращаться.
– У тебя все в порядке, Амели? Ты выглядишь бледной, – заметил Дункан.
«Все к лучшему, – убеждала себя Амели, – несомненно. Вперед и вверх, – подумала она, – нужно сосредоточиться на рекламной кампании для „Быстрой любви"».
– Что, Дункан? – переспросила она. – Извини. У меня все хорошо. Кофе будет очень кстати.
– И рогалик, или ты хочешь что-нибудь еще? – предложил Дункан. – У тебя такой усталый вид. Ты снова забыла поесть, моя дорогая?
– Нет, спасибо. Все хорошо. Я действительно сейчас не голодна. Возвращайся скорее.
В это мгновение у Дункана запиликал телефон. От неожиданности Амели подпрыгнула.
– Алло, – ответил Дункан. – О, привет! – Он чуточку покраснел и направился к выходу, продолжая беседу: – Как твои дела?
Амели перебрала в уме возможных кандидаток, чей звонок мог вызвать румянец на щеках ее приятеля. В этот момент к ней заглянула Салли, выглядевшая обворожительно. Такой Амели ее давно не видела.
– Привет, радость моя! Как жизнь?
– Спасибо, отлично. – Подождав, пока художник отойдет на приличное расстояние, Амели спросила: – Ты не знаешь, с кем Дункан разговаривает по телефону? Он зарделся как свекла, когда ответил на звонок!
– А! Это, наверное, Си-Джей, – предположила Салли. – Он встречался с ней пару раз.
Амели была ошеломлена. Странно, почему Дункан решил вдруг держать свой роман в секрете и как могло случиться, что она узнала новости последней.
– В любом случае у тебя есть время поболтать? – спросила Салли, присаживаясь на большой пуфик рядом со стулом Амели. – Я хочу рассказать о своем свидании с Дереком. Думаю, он мне начинает нравиться! Он такой умора, и пусть это прозвучит глупо, но с ним я начинаю по-новому смотреть на жизнь! – тараторила Салли, умудряясь между делом грызть кешью из большого пакетика.
– Серьезно? Это замечательно, – откликнулась Амели, надеясь, что Салли не собирается вывалить на нее историю своего перерождения – Кто бы мог подумать, Салли? Ты и – воинствующий христианин!
– Кто бы мог подумать: я и – рекламный агент с телевидения, – поправила ее Салли, продолжая жевать. – Странно, правда?
Она предложила орехи Амели, но девушка отказалась, размышляя над причудливым поворотом судьбы: кажется, Салли действительно встретила родную душу – любовь всей своей жизни – на вечере «быстрых свиданий». «Может, скоростные поиски любви и впрямь могут иногда увенчаться успехом», – подумала Амели.
Неожиданно из-за угла высунулся каштановый чубчик, а вслед за ним показалось и загорелое лицо Джоша.
– Дамы, могу я прервать вашу беседу на секунду?
Амели кивнула. Салли протянула пакетик с орехами Джошу, но он также отказался от угощения.
– Я просто хотел поинтересоваться, девочки, подготовились ли вы к этим выходным?
– А что будет на этих выходных? – удивилась Амели.
– Ты забыла? Поездка в Винг. Командный уик-энд… – пояснил Джош с таким видом, словно это событие должно было стоять на первом месте во всех календарях. – Флёр разошлет письмо по электронной почте позже он сообщит, что взять с собой. Микроавтобус отходит в пятницу в половину третьего – с тобой или без тебя, Амели, поэтому постарайся не опаздывать.
Австралиец усмехнулся и ушел. Он намеревался поручить Флёр, чтобы она связалась со стойкой администратора и попросила прислать ему на лифте яблоко.
Когда Джош оказался вне пределов слышимости, Амели повернулась к Салли и сказала.
– Я совсем забыла, что на эти выходные намечена поездка. Какой кошмар!
Дункан вернулся в комнату с кофе и пакетом, набитым рогаликами.
– Какой кошмар? – спросил он, широко раскрыв глаза, и подтолкнул угощение Амели. – Тебе с шоколадом или без?
Воспользовавшись приглашением Дункана, Салли выудила из пакета рогалик с шоколадом и отправилась на свое рабочее место, рассуждая вслух:
– Почему я до сих пор не лишилась аппетита от любви? С чем связана эта задержка? Привет, Дункан. Увидимся на обеде – И она исчезла.
Зато в дверном проеме показалась голова Макса, который только что вышел из лифта.
– Кто-нибудь заказывал яблоко? – поинтересовался он. Видя изумленные лица Амели и Дункана, он пояснил: – Этот «грэнни смит» лежал один-одинешенек на полу лифта. Вот я и пожалел его.
С этими словами мужчина хотел откусить яблоко, как вдруг Джош, проходивший мимо, отточенным движением регбиста выхватил фрукт у него из руки.
Амели, видя, что все вокруг нее что-то едят, решила, что и ей пора бы проголодаться.
– Ну что ж, приступим, – промолвила она и откусила кусочек шоколадного рогалика. – Так вот, кошмар заключается в том, – продолжила девушка, когда они с Дунканом снова сели за стол, – что в эти выходные мы едем в Винг. Мероприятие начинается в пятницу вечером, а домой мы вернемся только в воскресенье! Я рассчитывала поработать над презентацией «Быстрой любви» в эти выходные.
Амели заглянула в свой ежедневник, страницы которого были испещрены красными чернилами, подчеркиваниями, обозначавшими важные встречи, и знаками восклицания. Она пролистала блокнот и нахмурилась:
– Я не могу заняться этим сегодня вечером, поскольку иду на спектакль, в котором играет Чарли. Следующие выходные также пролетают, поскольку у Клер свадьба…
На следующей страничке обнаружилась надпись, сделанная печатными розовыми буквами: «Презентация „Быстрой любви"».
– Значит, это все, мы обречены. – Амели уныло уставилась в окно, выходящее на Сохо-сквер. – С теми идеями, которые у нас есть сейчас, мы ничего не добьемся… Джош поймет, что мы бестолочи, уволит нас и наймет на наше место новую молодую команду. Считай, что нас уже выкинули на улицу. Я могу поинтересоваться у моего знакомого бездомного, не нужно ли ему организовать кампанию по продаже «Биг Ишью».
– Не беспокойся, малышка… У нас все будет хорошо. – Дункан попытался успокоить ее, да и себя заодно. – Мы что-нибудь придумаем.
– Но когда, черт возьми?.. У нас совсем не осталось времени!
* * *
СЕПТИМУС: По-моему, время еще есть.
ВАЛЕНТИН: Пока время не кончится. В этом смысл понятия времени.
СЕПТИМУС: Разгадав все тайны и утратив все смыслы, мы останемся одни на пустынном берегу.
ТОМАСИНА: И будем танцевать. Это вальс?
СЕПТИМУС: Эта музыка тоже годится.
После этих слов Чарли величественно встал и вышел в центр сцены. Миниатюрная девочка рядом с ним, в платье времен регентства, восторженно подпрыгнула и воскликнула: «Боже!» Затем Септимус нежно обнял Томасину и закружился с ней в романтичном вальсе. Амели наклонилась вперед в кресле, чувствуя, как слезы увлажняют ее ресницы, и завороженно уставилась на сцену, где разворачивалось последнее действие «Аркадии». Она впервые наблюдала за игрой Чарли и не могла оторвать от него глаз весь вечер. Его Септимус, несомненно, был самым колоритным из всех, которых она видела. Глядя, как Чарли танцует, и сознавая, что зрители следят за каждым его движением, девушка восхищалась тем, сколь идет ему старинный костюм, подчеркивающий его задумчивую, байроническую внешность. Когда занавес упал, Амели решила, что увидела Чарли в новом свете. И что самое главное, напомнила она себе, ее больше не беспокоили воспоминания о Джеке.
Когда спектакль закончился и отгремели восторженные аплодисменты, Амели направилась к служебному входу. Ее переполняло волнение оттого, что она увидит Чарли вскоре после того, как он явился ей в образе неотразимого обольстителя Септимуса Ходжа.
Когда Амели подошла к дверям, ведущим за кулисы, Чарли едва можно было разглядеть в толпе восторженных почитателей его таланта. Амели не верила своим глазам: безвестный Чарли Стэнтоун, человек-реклама, раздает автографы, подписывая программки, которые протягивают ему люди. Его волосы все еще были зачесаны назад в стиле эпохи регентства, но он успел переодеться в сшитую на заказ хрустящую голубую рубашку. Амели невольно подумала, что в этом наряде актер хорош, как никогда. Когда она окликнула его по имени, мужчина буднично оглянулся и расцвел:
– Ах, Амели, привет. – Чарли выглядел немного утомленным от обилия людей, желающих с ним пообщаться, тем более что среди них были личности, похожие не столько на поклонников, сколько на важных шишек в театральной индустрии. Он неловко улыбнулся. – Извините все, это Амели. Хм, Амели, я скоро буду… – Актер смутился, но заставил себя улыбнуться. – Давай встретимся в баре на другой стороне улицы через несколько минут?
Если Амели и была разочарована, она не показала этого.
– Хорошо, конечно. Подходи, когда освободишься, – сказала она, и Чарли облегченно вздохнул. – Я буду ждать тебя в пабе за углом, куда мы ходили в прошлый раз, – добавила девушка, но Чарли уже отвлекся.
– Как долго я был с Малькольмом? – переспросил он высокую блондинку в очках. – Четыре года… сразу после того, как я закончил театральное училище, честно говоря.
Теперь актер разговаривал с гламурной брюнеткой, которая обрушила на него шквал новых вопросов. Амели видела, как он радостно кивал, принимая визитные карточки, и говорил:
– Да, конечно, всегда нужно быть готовым к переменам… Непременно, отлично, спасибо.
Амели развернулась и пошла прочь. Постепенно гомон, сопутствующий установлению деловых контактов, затих в отдалении, и она зашагала по улице Хеймаркет.
Час спустя Амели сидела в прокуренном баре одна, обменивалась SMS с Дунканом и пыталась понять, простофиля она или нет. В это время в дверь влетел запыхавшийся Чарли, безумно сверкая глазами. Амели подняла голову и улыбнулась.
– Извини, Амели. Честное слово, мне жаль! У меня в телефоне села батарейка, а я просто обязан был поговорить со всеми этими людьми… У тебя все в порядке? Я так рад, что ты меня дождалась…
Амели пожала плечами:
– Я решила, что Септимус заслужил того, чтобы его подождали. Хотя я не уверена, что этого заслуживает Чарли… – Она лукаво усмехнулась. – А если серьезно, я потрясена! Ты играл превосходно.
Девушка привстала и коснулась губами щеки Чарли.
– Спасибо! Согласись, я был великолепен? – заявил Чарли, и Амели тщетно пыталась отыскать долю иронии в его словах. Между тем актер выпалил торопливо, на одном дыхании: – Я давно не исполняя эту роль, поэтому боялся, что позабыл ее… Однако я сразу вошел в образ! Ох, как я люблю сцену! Я просто ожил. Сколько времени прошло!
– Отлично, – сказала Амели. – Может, я закажу тебе выпить? По-моему, ты немного устал.
– Да, было бы здорово. Я предпочел бы коктейль… Может, мохито?
Амели подошла к стойке бара и встала в очередь. Через десять минут толкотни в душном помещении она оглянулась на Чарли. Актер возбужденно беседовал с кем-то по мобильнику, улыбаясь до ушей. Амели решила провести остаток времени, лелея чудесные воспоминания о Септимусе, танцующем на сцене. Когда бармен принес ей напитки и сдачу, она снова улыбалась. Взяв бокалы, девушка вернулась к Чарли.
Завидев ее, мужчина быстро убрал телефон, и на его лице появилось виноватое выражение. – Извини, похоже, мой телефон обрел новые силы. – Он схватил мохито и сделал большой глоток. – Это была моя партнерша, Изабелла. Помнишь, та самая, которая играла Томасину?
Затем Чарли торжественно поставил бокал на стол, наклонился к Амели и сжал ее руки в своих.
– Ты представить себе не можешь, что случилось! – взволнованно воскликнул он.
– Что? – Амели откинулась назад, гадая, сколько дорожек кокаина вдохнул Чарли этим вечером – две или скорее три.
– Видела ту даму, с которой я разговаривал у служебного входа?
– Которую? – спросила Амели холодно. – Их там было много.
Однако Чарли не заметил ее недовольства, продолжая весело тараторить. «Судя по его глазам и скорости речи, правильный ответ – четыре, – решила Амели. – Что он там говорит? Чарли по имени..»
– Она оказалась одним из старших агентов Ай-си-эм! Ты знаешь, они представляют всех гигантов! Если попадешь к ним, можно считать, что успех гарантирован!
– Да, кажется, я слышала об этом, – спокойно ответила Амели, деликатно потягивая «Мисс Мадженту».
– Она была со мной очень любезна, дала мне свою визитку и все такое, – пояснил Чарли, снова делая большой глоток. – Но дела обстоят еще лучше… Белла сообщила мне, что слышала, как после моего ухода Франсис – так зовут эту женщину – разговаривала с другим парнем. Так вот она сказала, что у нее, возможно, будет место в одной программе и что я тот тип актера, которого она искала! Это потрясающе. Ай-си-эм!
– Просто фантастика! Поздравляю, – промолвила Амели.
– И подумать только, мой агент даже не появился сегодня вечером! Думаю, скоро он очень удивится…
Чарли еще минут десять распространялся о своем нынешнем агенте и о тех агентах, которые у него появятся в будущем, пока Амели не прервала его монолог:
– Кстати я сказала тебе, что уезжаю в эти выходные?
– О нет. Куда?
– В одну уединенную деревню где-то в Бакингемшире. Это нелепый командный уик-энд, на который мы едем вместе с нашим новым боссом. Глупость, конечно, но думаю, будет здорово немного отдохнуть от Лондона…
– Ох, я буду по тебе скучать, – вздохнул Чарли, и на его лице снова появилась байроновская усмешка, а в глазах сверкнул плутоватый огонек. – Хм, ты скоро собираешься идти? Я совершенно вымотался. Мы могли бы зайти ко мне пропустить по стаканчику на ночь.
16
РАЗВИТИЕ КРЕАТИВНОГО МЫШЛЕНИЯ
Прошло два дня
– Все в сборе? – спросила Флёр Паркер-Джонс громко, чтобы ее услышали на другом конце большого серого микроавтобуса.
Затем блондинка прошла между рядами и пересчитала людей по головам. Через минуту она остановилась и нахмурилась:
– Мм, думаю, одного человека не хватает.
Флёр огляделась по сторонам, и взгляд ее блестящих глаз остановился на Дункане, рядом с которым пустовало сиденье.
Дункан хотел что-то сказать, но тут снаружи раздался крик, а затем звук торопливых шагов и прерывистое дыхание.
– Извините, извините, извините все' Я здесь. Я вышла вовремя, даже рано, но затем я поняла, что забыла… Хм… Извините.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
– Всего хорошего, Джек. Было приятно с тобой встретиться.
Я присела на корточки, быстро собрала самые важные из моих вещей и направилась к двери. Джек вскочил и бросился за мной, неся мою красную шерстяную шапочку, которую он надел мне на голову почти с отеческой нежностью.
– Просто скажи мне, что ты ничего ко мне не испытываешь, Ами. Просто скажи это.
Он пристально посмотрел мне в глаза и, мягко прикоснувшись ладонью к моей щеке и шее, задержал руку на мгновение в том ласковом жесте, от которого я всегда млела.
Я взглянула на него молясь, чтобы решимость не покинула меня в этот миг.
– Джек, ты разбил мне сердце! – услышала я чей-то крик.
Я огляделась и заметила, что шум в баре внезапно стих. Потом до меня дошло, что это кричала я. Прочистив горло, я добавила уже спокойнее:
– Послушай, никакие адвокатские речи, даже самые трогательные, не могут исправить того, что случилось.
В его глазах неожиданно появилась грусть, которой я никогда прежде не замечала.
– Я никогда не смогу относиться к тебе как раньше. Мне жаль, что у тебя еще сохранились чувства ко мне, но Я ничего не чувствую. Слишком поздно.
У Джека на глаза навернулись слезы, у меня тоже. На прощание я поцеловала его в щеку. Мне было ужасно жаль причинять ему боль. Мне было неприятно видеть его расстроенным, точно так же как детям тяжело видеть своих родителей плачущими. Но именно тогда я осознала, кем Джек стал для меня отныне. Он превратился в кого-то вроде родственника или друга. В человека, который очень хорошо меня знает. Может, даже лучше, чем я сама. Но теперь я понимаю, что он не был создан для меня. Причина? Искра. Джек сорвал с моих губ поцелуй, прежде чем я успела выбежать за дверь, но, несмотря на всю страсть, которую он вложил в него, я не ощутила прежней искры. Она погасла.
15
СПЕКТАКЛЬ И КОКТЕЙЛИ
Через двенадцать часов Дункан и Амели сидели за своими рабочими столами и разглядывали ботинки друг друга, слушая громкую музыку в стиле инди, которая доносилась из студии. До презентации осталось менее двух недель, однако желанный миг озарения был, как никогда, далек. Дункан бросил взгляд на часы, затем огляделся. Его взору предстали большие листы с загнутыми углами, разложенные на столе, мячики из скомканной бумаги, раскиданные по полу, и загадочные записки, приколотые к стене. Молодой человек поморщился.
– Значит, Дайана Росс, – уныло сказал он. – Ладно, я схожу за кофе. Тебе принести, Ами?
Амели размышляла о вчерашнем свидании с Джеком. Ее голова гудела – от спиртного, которое она снова пила на голодный желудок, и от пугающего сознания того, что она послала подальше единственную любовь всей своей жизни и велела никогда не возвращаться.
– У тебя все в порядке, Амели? Ты выглядишь бледной, – заметил Дункан.
«Все к лучшему, – убеждала себя Амели, – несомненно. Вперед и вверх, – подумала она, – нужно сосредоточиться на рекламной кампании для „Быстрой любви"».
– Что, Дункан? – переспросила она. – Извини. У меня все хорошо. Кофе будет очень кстати.
– И рогалик, или ты хочешь что-нибудь еще? – предложил Дункан. – У тебя такой усталый вид. Ты снова забыла поесть, моя дорогая?
– Нет, спасибо. Все хорошо. Я действительно сейчас не голодна. Возвращайся скорее.
В это мгновение у Дункана запиликал телефон. От неожиданности Амели подпрыгнула.
– Алло, – ответил Дункан. – О, привет! – Он чуточку покраснел и направился к выходу, продолжая беседу: – Как твои дела?
Амели перебрала в уме возможных кандидаток, чей звонок мог вызвать румянец на щеках ее приятеля. В этот момент к ней заглянула Салли, выглядевшая обворожительно. Такой Амели ее давно не видела.
– Привет, радость моя! Как жизнь?
– Спасибо, отлично. – Подождав, пока художник отойдет на приличное расстояние, Амели спросила: – Ты не знаешь, с кем Дункан разговаривает по телефону? Он зарделся как свекла, когда ответил на звонок!
– А! Это, наверное, Си-Джей, – предположила Салли. – Он встречался с ней пару раз.
Амели была ошеломлена. Странно, почему Дункан решил вдруг держать свой роман в секрете и как могло случиться, что она узнала новости последней.
– В любом случае у тебя есть время поболтать? – спросила Салли, присаживаясь на большой пуфик рядом со стулом Амели. – Я хочу рассказать о своем свидании с Дереком. Думаю, он мне начинает нравиться! Он такой умора, и пусть это прозвучит глупо, но с ним я начинаю по-новому смотреть на жизнь! – тараторила Салли, умудряясь между делом грызть кешью из большого пакетика.
– Серьезно? Это замечательно, – откликнулась Амели, надеясь, что Салли не собирается вывалить на нее историю своего перерождения – Кто бы мог подумать, Салли? Ты и – воинствующий христианин!
– Кто бы мог подумать: я и – рекламный агент с телевидения, – поправила ее Салли, продолжая жевать. – Странно, правда?
Она предложила орехи Амели, но девушка отказалась, размышляя над причудливым поворотом судьбы: кажется, Салли действительно встретила родную душу – любовь всей своей жизни – на вечере «быстрых свиданий». «Может, скоростные поиски любви и впрямь могут иногда увенчаться успехом», – подумала Амели.
Неожиданно из-за угла высунулся каштановый чубчик, а вслед за ним показалось и загорелое лицо Джоша.
– Дамы, могу я прервать вашу беседу на секунду?
Амели кивнула. Салли протянула пакетик с орехами Джошу, но он также отказался от угощения.
– Я просто хотел поинтересоваться, девочки, подготовились ли вы к этим выходным?
– А что будет на этих выходных? – удивилась Амели.
– Ты забыла? Поездка в Винг. Командный уик-энд… – пояснил Джош с таким видом, словно это событие должно было стоять на первом месте во всех календарях. – Флёр разошлет письмо по электронной почте позже он сообщит, что взять с собой. Микроавтобус отходит в пятницу в половину третьего – с тобой или без тебя, Амели, поэтому постарайся не опаздывать.
Австралиец усмехнулся и ушел. Он намеревался поручить Флёр, чтобы она связалась со стойкой администратора и попросила прислать ему на лифте яблоко.
Когда Джош оказался вне пределов слышимости, Амели повернулась к Салли и сказала.
– Я совсем забыла, что на эти выходные намечена поездка. Какой кошмар!
Дункан вернулся в комнату с кофе и пакетом, набитым рогаликами.
– Какой кошмар? – спросил он, широко раскрыв глаза, и подтолкнул угощение Амели. – Тебе с шоколадом или без?
Воспользовавшись приглашением Дункана, Салли выудила из пакета рогалик с шоколадом и отправилась на свое рабочее место, рассуждая вслух:
– Почему я до сих пор не лишилась аппетита от любви? С чем связана эта задержка? Привет, Дункан. Увидимся на обеде – И она исчезла.
Зато в дверном проеме показалась голова Макса, который только что вышел из лифта.
– Кто-нибудь заказывал яблоко? – поинтересовался он. Видя изумленные лица Амели и Дункана, он пояснил: – Этот «грэнни смит» лежал один-одинешенек на полу лифта. Вот я и пожалел его.
С этими словами мужчина хотел откусить яблоко, как вдруг Джош, проходивший мимо, отточенным движением регбиста выхватил фрукт у него из руки.
Амели, видя, что все вокруг нее что-то едят, решила, что и ей пора бы проголодаться.
– Ну что ж, приступим, – промолвила она и откусила кусочек шоколадного рогалика. – Так вот, кошмар заключается в том, – продолжила девушка, когда они с Дунканом снова сели за стол, – что в эти выходные мы едем в Винг. Мероприятие начинается в пятницу вечером, а домой мы вернемся только в воскресенье! Я рассчитывала поработать над презентацией «Быстрой любви» в эти выходные.
Амели заглянула в свой ежедневник, страницы которого были испещрены красными чернилами, подчеркиваниями, обозначавшими важные встречи, и знаками восклицания. Она пролистала блокнот и нахмурилась:
– Я не могу заняться этим сегодня вечером, поскольку иду на спектакль, в котором играет Чарли. Следующие выходные также пролетают, поскольку у Клер свадьба…
На следующей страничке обнаружилась надпись, сделанная печатными розовыми буквами: «Презентация „Быстрой любви"».
– Значит, это все, мы обречены. – Амели уныло уставилась в окно, выходящее на Сохо-сквер. – С теми идеями, которые у нас есть сейчас, мы ничего не добьемся… Джош поймет, что мы бестолочи, уволит нас и наймет на наше место новую молодую команду. Считай, что нас уже выкинули на улицу. Я могу поинтересоваться у моего знакомого бездомного, не нужно ли ему организовать кампанию по продаже «Биг Ишью».
– Не беспокойся, малышка… У нас все будет хорошо. – Дункан попытался успокоить ее, да и себя заодно. – Мы что-нибудь придумаем.
– Но когда, черт возьми?.. У нас совсем не осталось времени!
* * *
СЕПТИМУС: По-моему, время еще есть.
ВАЛЕНТИН: Пока время не кончится. В этом смысл понятия времени.
СЕПТИМУС: Разгадав все тайны и утратив все смыслы, мы останемся одни на пустынном берегу.
ТОМАСИНА: И будем танцевать. Это вальс?
СЕПТИМУС: Эта музыка тоже годится.
После этих слов Чарли величественно встал и вышел в центр сцены. Миниатюрная девочка рядом с ним, в платье времен регентства, восторженно подпрыгнула и воскликнула: «Боже!» Затем Септимус нежно обнял Томасину и закружился с ней в романтичном вальсе. Амели наклонилась вперед в кресле, чувствуя, как слезы увлажняют ее ресницы, и завороженно уставилась на сцену, где разворачивалось последнее действие «Аркадии». Она впервые наблюдала за игрой Чарли и не могла оторвать от него глаз весь вечер. Его Септимус, несомненно, был самым колоритным из всех, которых она видела. Глядя, как Чарли танцует, и сознавая, что зрители следят за каждым его движением, девушка восхищалась тем, сколь идет ему старинный костюм, подчеркивающий его задумчивую, байроническую внешность. Когда занавес упал, Амели решила, что увидела Чарли в новом свете. И что самое главное, напомнила она себе, ее больше не беспокоили воспоминания о Джеке.
Когда спектакль закончился и отгремели восторженные аплодисменты, Амели направилась к служебному входу. Ее переполняло волнение оттого, что она увидит Чарли вскоре после того, как он явился ей в образе неотразимого обольстителя Септимуса Ходжа.
Когда Амели подошла к дверям, ведущим за кулисы, Чарли едва можно было разглядеть в толпе восторженных почитателей его таланта. Амели не верила своим глазам: безвестный Чарли Стэнтоун, человек-реклама, раздает автографы, подписывая программки, которые протягивают ему люди. Его волосы все еще были зачесаны назад в стиле эпохи регентства, но он успел переодеться в сшитую на заказ хрустящую голубую рубашку. Амели невольно подумала, что в этом наряде актер хорош, как никогда. Когда она окликнула его по имени, мужчина буднично оглянулся и расцвел:
– Ах, Амели, привет. – Чарли выглядел немного утомленным от обилия людей, желающих с ним пообщаться, тем более что среди них были личности, похожие не столько на поклонников, сколько на важных шишек в театральной индустрии. Он неловко улыбнулся. – Извините все, это Амели. Хм, Амели, я скоро буду… – Актер смутился, но заставил себя улыбнуться. – Давай встретимся в баре на другой стороне улицы через несколько минут?
Если Амели и была разочарована, она не показала этого.
– Хорошо, конечно. Подходи, когда освободишься, – сказала она, и Чарли облегченно вздохнул. – Я буду ждать тебя в пабе за углом, куда мы ходили в прошлый раз, – добавила девушка, но Чарли уже отвлекся.
– Как долго я был с Малькольмом? – переспросил он высокую блондинку в очках. – Четыре года… сразу после того, как я закончил театральное училище, честно говоря.
Теперь актер разговаривал с гламурной брюнеткой, которая обрушила на него шквал новых вопросов. Амели видела, как он радостно кивал, принимая визитные карточки, и говорил:
– Да, конечно, всегда нужно быть готовым к переменам… Непременно, отлично, спасибо.
Амели развернулась и пошла прочь. Постепенно гомон, сопутствующий установлению деловых контактов, затих в отдалении, и она зашагала по улице Хеймаркет.
Час спустя Амели сидела в прокуренном баре одна, обменивалась SMS с Дунканом и пыталась понять, простофиля она или нет. В это время в дверь влетел запыхавшийся Чарли, безумно сверкая глазами. Амели подняла голову и улыбнулась.
– Извини, Амели. Честное слово, мне жаль! У меня в телефоне села батарейка, а я просто обязан был поговорить со всеми этими людьми… У тебя все в порядке? Я так рад, что ты меня дождалась…
Амели пожала плечами:
– Я решила, что Септимус заслужил того, чтобы его подождали. Хотя я не уверена, что этого заслуживает Чарли… – Она лукаво усмехнулась. – А если серьезно, я потрясена! Ты играл превосходно.
Девушка привстала и коснулась губами щеки Чарли.
– Спасибо! Согласись, я был великолепен? – заявил Чарли, и Амели тщетно пыталась отыскать долю иронии в его словах. Между тем актер выпалил торопливо, на одном дыхании: – Я давно не исполняя эту роль, поэтому боялся, что позабыл ее… Однако я сразу вошел в образ! Ох, как я люблю сцену! Я просто ожил. Сколько времени прошло!
– Отлично, – сказала Амели. – Может, я закажу тебе выпить? По-моему, ты немного устал.
– Да, было бы здорово. Я предпочел бы коктейль… Может, мохито?
Амели подошла к стойке бара и встала в очередь. Через десять минут толкотни в душном помещении она оглянулась на Чарли. Актер возбужденно беседовал с кем-то по мобильнику, улыбаясь до ушей. Амели решила провести остаток времени, лелея чудесные воспоминания о Септимусе, танцующем на сцене. Когда бармен принес ей напитки и сдачу, она снова улыбалась. Взяв бокалы, девушка вернулась к Чарли.
Завидев ее, мужчина быстро убрал телефон, и на его лице появилось виноватое выражение. – Извини, похоже, мой телефон обрел новые силы. – Он схватил мохито и сделал большой глоток. – Это была моя партнерша, Изабелла. Помнишь, та самая, которая играла Томасину?
Затем Чарли торжественно поставил бокал на стол, наклонился к Амели и сжал ее руки в своих.
– Ты представить себе не можешь, что случилось! – взволнованно воскликнул он.
– Что? – Амели откинулась назад, гадая, сколько дорожек кокаина вдохнул Чарли этим вечером – две или скорее три.
– Видела ту даму, с которой я разговаривал у служебного входа?
– Которую? – спросила Амели холодно. – Их там было много.
Однако Чарли не заметил ее недовольства, продолжая весело тараторить. «Судя по его глазам и скорости речи, правильный ответ – четыре, – решила Амели. – Что он там говорит? Чарли по имени..»
– Она оказалась одним из старших агентов Ай-си-эм! Ты знаешь, они представляют всех гигантов! Если попадешь к ним, можно считать, что успех гарантирован!
– Да, кажется, я слышала об этом, – спокойно ответила Амели, деликатно потягивая «Мисс Мадженту».
– Она была со мной очень любезна, дала мне свою визитку и все такое, – пояснил Чарли, снова делая большой глоток. – Но дела обстоят еще лучше… Белла сообщила мне, что слышала, как после моего ухода Франсис – так зовут эту женщину – разговаривала с другим парнем. Так вот она сказала, что у нее, возможно, будет место в одной программе и что я тот тип актера, которого она искала! Это потрясающе. Ай-си-эм!
– Просто фантастика! Поздравляю, – промолвила Амели.
– И подумать только, мой агент даже не появился сегодня вечером! Думаю, скоро он очень удивится…
Чарли еще минут десять распространялся о своем нынешнем агенте и о тех агентах, которые у него появятся в будущем, пока Амели не прервала его монолог:
– Кстати я сказала тебе, что уезжаю в эти выходные?
– О нет. Куда?
– В одну уединенную деревню где-то в Бакингемшире. Это нелепый командный уик-энд, на который мы едем вместе с нашим новым боссом. Глупость, конечно, но думаю, будет здорово немного отдохнуть от Лондона…
– Ох, я буду по тебе скучать, – вздохнул Чарли, и на его лице снова появилась байроновская усмешка, а в глазах сверкнул плутоватый огонек. – Хм, ты скоро собираешься идти? Я совершенно вымотался. Мы могли бы зайти ко мне пропустить по стаканчику на ночь.
16
РАЗВИТИЕ КРЕАТИВНОГО МЫШЛЕНИЯ
Прошло два дня
– Все в сборе? – спросила Флёр Паркер-Джонс громко, чтобы ее услышали на другом конце большого серого микроавтобуса.
Затем блондинка прошла между рядами и пересчитала людей по головам. Через минуту она остановилась и нахмурилась:
– Мм, думаю, одного человека не хватает.
Флёр огляделась по сторонам, и взгляд ее блестящих глаз остановился на Дункане, рядом с которым пустовало сиденье.
Дункан хотел что-то сказать, но тут снаружи раздался крик, а затем звук торопливых шагов и прерывистое дыхание.
– Извините, извините, извините все' Я здесь. Я вышла вовремя, даже рано, но затем я поняла, что забыла… Хм… Извините.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26