Пусть он и действует ей на нервы, но ведь не станет же она отрицать, что ее сердце бьется чаще под его загадочным взглядом?
Почему-то Мэгги казалось, что Чарли хочет снова ее поцеловать. О чем он думает, внимательно изучая выражение ее лица? Не читает ли он на нем ее желание снова очутиться в его объятиях? Как же ей лучше поступить в этих непростых обстоятельствах? Терзаемая противоречивыми устремлениями, Мэгги с тяжелым сердцем решила все-таки остаться и доесть пиццу. Отправив в рот очередной сочный кусок, она тщательно прожевала его и запила пивом.
В дверях снова возник улыбающийся Чарли.
Мэгги сделала глубокий вдох и пообещала себе, что не поддастся ни на какие его глупые уговоры.
Глава 8
– Семерка! Пусть выпадет моя счастливая семерка! – громко заклинала рулетку Мэгги, глядя на прыгающий по вращающемуся колесу шарик.
Чарли ухмылялся, потирая зудящую правую руку. Уже одно то, что ему удалось уговорить Мэгги улететь чартерным рейсом частной авиакомпании в Атлантик-Сити, было чудом. Разумеется, Мэгги сдалась не сразу, но Чарли находил контрдовод на каждую ее отговорку.
Самым убедительным аргументом стало его заверение, будто он проделывает подобные путешествия регулярно, а все расходы покрывает его доверительный фонд. Подкупило Мэгги и его обещание научить ее играть в азартные игры, а также ссудить ей сто долларов, проиграв которые они тотчас же отправятся в обратный путь.
Естественно, Мэгги были предъявлены летные права пилота Адама, полное описание системы безопасности их маленького самолета, сводка метеорологических условий на маршруте, подтверждающая, что никаких аномальных явлений не предвидится, а также дано обещание, что, начиная с этого вечера, Чарли ни разу не назовет ее паникершей, занудой и чертовой перечницей.
Учитывая все вышеперечисленные обстоятельства, а также тот факт, что на протяжении всего полета вдоль джерсийского побережья Мэгги с хмурым видом смотрела в иллюминатор, Чарли не питал особых надежд на разительную перемену в ее настроении по прибытии на место. Однако вскоре он лишний раз убедился, что внешность женщины обманчива, а ее поведение непредсказуемо.
В течение нескольких последующих часов Чарли узнал Мэгги с абсолютно новой стороны и был приятно поражен открывшимися ему свойствами ее натуры. Пока они находились в полете, Мэгги, даже будучи одетой в джинсы, кроссовки и свитер, сохраняла строгий вид недоступной светской дамы. С Чарли она не разговаривала, зато неоднократно заглядывала в кабину пилота Адама, чтобы задать ему какой-нибудь каверзный вопрос о технических данных их крылатой машины и особенностях управления ею.
Но как только они приземлились, Мэгги моментально оживилась и разговорилась с Чарли, уже успевшим заказать к трапу роскошный черный лимузин, который отвез их в район местонахождения игорных заведений.
Мэгги мгновенно поняла правила игры в покер и крапе и вскоре стала выигрывать, всякий раз больно хлопая Чарли по правому плечу. Чарли подозревал, что на этом месте у него образовался синяк.
У самой же Мэгги от ее беготни и прыжков растрепалась аккуратная стрижка «каре», щеки разрумянились, а голос охрип от выкрикивания слова «Карту!» за столом для игры в блэкджек.
Чарли следовало бы догадаться, что со своим бойцовским характером и привычкой всегда побеждать Мэгги преуспеет и в азартных играх. Она доказала, что обладает многими талантами, преумножив свой стартовый капитал в несколько раз.
Вот и сейчас, поставив на семерку, Мэгги выиграла и радостно шлепнула многострадального Чарли ладонью по плечу, да так, что бедняга пошатнулся.
С трудом устояв на ногах, он с улыбкой взглянул на ее восторженную физиономию.
– Ты видел, Чарли? Я выиграла! Я выиграла! – кричала она.
– Да, видел! Ты молодец! Тебе везет, – расхваливал ее Чарли, потирая ладонью больное место.
Колени у него дрожали от перенапряжения, сердце стучало несколько более учащенно, чем обычно. Однако это не было следствием возбуждения от игры в рулетку, охватывающего любого посетителя казино, почувствовавшего вкус удачи и запах шальных денег. Причина его странного состояния крылась в чем-то другом.
Мэгги продолжала ликовать. Чарли же попытался унять охватившую его нервозность и вспомнить, для чего он, собственно говоря, привез Мэгги в Атлантик-Сити, этот город-курорт на юго-востоке штата Нью-Джерси на берегу Атлантического океана, где в семидесятых годах девятнадцатого столетия был открыт первый в стране деревянный променад, а ровно сто лет спустя разрешен игорный бизнес. Манил к себе этот городок и любителей полюбоваться женской красотой: ежегодно здесь проводился конкурс на титул «Мисс Америка». Но ведь они-то прилетели сюда вовсе не с целью посмотреть на его участниц! Тогда для чего же? Неужели чтобы пощекотать себе нервы?
Наконец в голове у Чарли просветлело. Он же хотел доказать Мэгги, что ей нужно научиться веселиться и развлекаться!
Нет, разумеется, он вовсе не претендовал на роль мужчины, которого она искала всю жизнь. Да и Мэгги, даже преображенная, тоже не тянула на роль женщины его мечты…
Размышления Чарли прервала сама властительница его дум. Низким хрипловатым голосом, совершенно непохожим на тот, которым она говорила всегда, Мэгги предложила:
– А почему бы нам не сыграть во что-нибудь еще? – Сексуальный оттенок ее голоса породил в подсознании Чарли искаженную интерпретацию ее следующих слов: – Например, в эти коварные и алчные штуковины с ненасытными щелками?
Штуковины с ненасытными щелками? Чарли наморщил лоб.
Неужели в казино предлагают и такие развлечения?
– Проснись, Чарли! – Мэгги больно схватила его за плечо и, встряхнув, повлекла прочь от игорного стола.
Он вдруг представил себе, что вскоре окажется в гостиничном номере, где Мэгги даст волю всем своим низменным страстям и отыграется на нем сполна, так что мало ему не покажется.
– Наверное, нам надо поменять игральные фишки на четвертаки? – спросила Мэгги, когда они оказались в зале «одноруких бандитов».
– У меня есть целая упаковка. – Чарли достал из кармана брюк «колбаску» двадцатипятицентовиков.
– Я верну тебе долг, – пообещала Мэгги, забирая у него монетки.
– Ах, не будем мелочиться! – воскликнул Чарли.
– Но я настаиваю! – возразила Мэгги. – Ты же не думаешь, будто я действительно поверила, что ты дал мне сто долларов только для того, чтобы я просадила их в казино?
– А ты решила, что я принял тебя за корыстолюбивую проститутку, проникшуюся ко мне вожделением исключительно ради миллионов семьи Кеннелли?
– Да с чего ты решил, что я тебя хочу? – Мэгги возмущенно вскинула подбородок.
Еще несколько часов назад эти ее слова ранили бы сердце Чарли. Но теперь, видя сексуальный блеск ее голубых глаз, он понимал, что она сгорает от страсти, хотя сама пока и не осознает этого. Он порывисто привлек ее к своей груди и прошептал ей на ухо:
– Я утверждаю, что ты хочешь меня не меньше, чем я хочу тебя.
Мэгги ахнула и попыталась его оттолкнуть. Но Чарли обнял ее и страстно поцеловал.
Ее губы тут же стали податливыми, а затем она с жаром ответила на его поцелуй. Когда же она слегка отстранилась, чтобы перевести дух, Чарли заметил, что ее взгляд помутился, и воскликнул:
– По-моему, тебе стоит прекратить играть, пока не поздно, нельзя поддаваться азарту!
Плохо же он знал ее характер! Мэгги не привыкла покорно выполнять чужие рекомендации. Она всегда поступала так, как считала нужным. Она и на этот раз сразу же возразила:
– А мне кажется, что тебе стоило бы помолчать и позволить мне самой решать, как развлекаться. Раз уж я поддалась на твои уговоры, Чарли, и разрешила втянуть себя в эту авантюру, то не надо портить мне кайф, пока мы еще здесь.
– Но, как мне кажется, до сих пор ты была всем довольна! – заметил Чарли. – Во всяком случае, у меня сложилось именно такое впечатление. Разве я не прав?
– Ночь еще не закончилась! – усмехнулась Мэгги и направилась к ближайшему игральному автомату.
Чарли не оставалось ничего другого, кроме как покорно последовать за ней. Интуиция подсказывала ему, что и здесь Мэгги повезет, а его карманы наполнятся новыми выигранными монетами.
– Ну кто бы мог подумать, что обыкновенная глазунья с беконом и гренки с виноградным желе могут оказаться такими вкусными? – задала риторический вопрос Мэгги, уплетая за обе щеки незамысловатые блюда, которые она терпеть не могла, пока жила на ферме у своих родителей.
Там они настолько ей опостылели, что уже не лезли в горло.
– А неужели кто-то мог думать, что это невкусно? – пожал плечами Чарли и отправил в рот еще один кусок бекона.
– Если честно, то это я, – призналась Мэгги. Голос у нее все еще был хриплым после ночного буйства в казино. – Меня перекормили яйцами в детстве, добавляя их в салаты, в пироги, подавая едва ли не ежедневно в виде яичниц и омлетов на стол во время завтрака. От одного лишь вида глазуньи у меня сводило судорогой живот. Убегая из Висконсина, я зареклась есть эти проклятые яйца, которые каждое утро забирала из курятника.
– Мне трудно даже представить тебя забирающей на рассвете из-под несушек теплые яйца, – улыбнулся Чарли.
– Кстати, а который теперь час? – Мэгги посмотрела на свои наручные часики, вздрогнула от удивления и взглянула в окно ресторана гостиницы – первое прозрачное стекло, которое она видела с тех пор, как почти семь часов тому назад оказалась в этом игорном заведении.
Когда они еще только прибыли в казино, Чарли предупредил ее, что прозрачных окон в игровых залах нет, чтобы игроки не замечали, как быстро летит время, и не думали ни о чем, кроме азартной игры.
Тогда Мэгги была этим удивлена и отказывалась поверить, что благоразумный человек может позволить себе забыть обо всем на свете за карточным столом или рулеткой. Но уже в скором времени она сама стала жертвой азарта. Впрочем, не исключено, что ей просто понравилось постоянно выигрывать и умножать свой первоначальный капитал.
Чарли утверждал, что обычно так везет всем новичкам.
Мэгги же объяснила такое везение своей врожденной интуицией, проявившейся в полной мере именно в Атлантик-Сити.
Однако она решила, что ей лучше не приезжать в этот курортный город в ближайшее время. Уж слишком быстро и незаметно здесь пролетают ночи. Да и вообще играть в казино до рассвета в компании мужчины, которого она поклялась избегать, далеко не самое разумное времяпрепровождение.
Небо над заливом заметно посветлело, пушистые облака пронзили розовые лучи восходящего солнца. Мэгги не раз доводилось любоваться рассветом, но этот был особенно красивым, просто сказочным.
– Позволь мне предположить, Мэгги, что ты ежедневно встаешь вместе с солнцем, – сказал Чарли.
– Да, это случается довольно часто, – подтвердила она. – В погожие дни я совершаю пробежку вдоль берега реки. Да и в офис я стараюсь приходить пораньше. Если мне предстоит лететь куда-то по делам, я заказываю билет на самый ранний утренний рейс. Короче говоря, я ранняя пташка. Обычно первый рейс никогда не откладывают, и мне не приходится бессмысленно тратить драгоценное время на ожидание в аэропорту.
– В этом я с тобой полностью согласен. И меня удивило в твоем рассказе о сборе куриных яиц в курятнике вовсе не то, что ты делала это на рассвете, а общая картина, представшая моему воображению: как ты пробираешься в полумраке в зловонный сарай и там щупаешь гузки недовольно кудахчущих несушек. Любопытно, петухи за них не заступались?
Мэгги попыталась было разозлиться на него за эту издевку и обиженно надуть губы, но, к ее удивлению, у нее ничего из этого не вышло. Никакой неприязни к Чарли она сегодня не испытывала. Не спеша отхлебнув из чашки кофе, она спокойно промолвила:
– Очевидно, тебе также сложно представить себе это, как мне поверить в то, что ты родился в рубашке.
– Но я вовсе не родился в рубашке!
– Тогда откуда же у тебя свой доверительный фонд?
– Богатство пришло ко мне позже. А когда я только родился, мои родители, жившие в Бруклине, лезли вон из кожи, чтобы прокормить на свои скромные доходы четверых детей.
– Ты вырос в Бруклине? А мне казалось, что…
– Мой отец сорвал свой первый крупный куш на бирже, когда мне исполнился год. Именно в день рождения я сделал свои первые шаги. Но отец этого не видел, он к тому времени уже ушел из семьи. – Чарли горестно вздохнул.
– И он не проявлял к тебе больше никакого интереса? На протяжении всей твоей жизни? – Мэгги сокрушенно покачала головой.
– Да, все значительные события моей жизни прошли без него. Он поселился в городе, а мы с мамой перебрались в пригород. Отец заявил, что не хочет ежедневно тратить по два часа на дорогу. На свою семью он не желал тратить ни минуты. Когда мне исполнилось три года, отец вообще прекратил с нами общаться, поскольку мы не вписывались в его бизнес-план.
Мэгги сжала запястье Чарли и сказала:
– Я не знала, что тебе так много пришлось пережить.
– Да уж, в детстве я натерпелся… – Чарли помешал в чашке ложечкой, хотя и не добавлял туда ни сливок, ни сахара, сделал глоток и продолжил: – До своего совершеннолетия я больше не виделся с отцом. Как и мои сестры. Мама считала, что отец по своей натуре максималист, чей девиз: «Все или ничего!» Я же полагал, что он стремится обеспечить нас, своих детей, всем необходимым для комфортной жизни. И мы действительно ни в чем не нуждались – за исключением общения со своим отцом.
Мэгги вспомнила своего папу, который обязательно присутствовал при всех значимых событиях ее жизни, будь то ее первый шаг или школьный спектакль, в котором она участвовала, день ее рождения или Рождество. Или даже посещение стоматолога. Вставить зубные протезы у папы не было возможности, и Мэгги смущалась всякий раз, когда он заходил за ней в классную комнату после занятий, в потертой одежде, с грязью под ногтями, и улыбался щербатым ртом. Однако же деньги на подарки своим детям отец умудрялся где-то добывать.
Мэгги сглотнула вставший в горле ком и отпила из чашки кофе. Нужно обязательно позвонить родителям, поинтересоваться, все ли у них в порядке.
– Желаете еще кофе? – спросила подошедшая официантка.
Мэгги покосилась на прозрачный пластмассовый кофейник, стоящий на подносе, и покачала головой. Вообще-то она бы не отказалась от чашечки кофе, который помогал ей выдерживать сумасшедший темп работы рекламного агентства. Но она привыкла к ароматному напитку, который готовился из лучших сортов свежемолотого кофе, а здешнее пойло не шло с ним ни в какое сравнение. К тому же сегодня она чувствовала себя необыкновенно бодрой и полной сил, несмотря на бессонную ночь.
– Пожалуйста, дайте нам счет, – попросил Чарли. – Мне связаться с Адамом? – обратился он к Мэгги.
Она взглянула в окно, за которым набирало силу утро, обещая прекрасный погожий денек, и сказала:
– Я бы с удовольствием прогулялась по взморью, полюбовалась прибоем и подышала морским воздухом.
Чарли с нескрываемым пессимизмом взглянул на зимний ландшафт, мрачные буруны у берега и спросил:
– А тебе не кажется, что ты недостаточно тепло одета?
– Я потрачу часть своего выигрыша на покупку для нас обоих вязаных шапок, шарфов и рукавиц, а также пакетика лечебных леденцов – для себя. Уверена, что все это продается в любом магазине.
– Если у тебя болит горло, тебе не стоит рисковать, лучше отказаться от прогулки, – участливо проговорил Чарли.
– Но я чувствую себя превосходно! И ничем не больна. Мне хочется побродить по пляжу, ведь я родилась и выросла вдали от океана, – не унималась Мэгги.
– Хорошо, я составлю тебе компанию. Но только при условии, что ты не станешь нырять, потому что вряд ли я буду тебя спасать, если у тебя сведет ногу.
– Хорошо, нырять я не буду! – рассмеявшись, пообещала Мэгги.
– Ваш счет, сэр! – Официантка положила на стол перед Чарли листок.
Но первой его взяла Мэгги. Чарли с удивлением спросил:
– Что ты хочешь сделать?
– Раз ты категорически отказываешься взять у меня часть выигрыша и даже свои первоначальные сто долларов, я хочу заплатить за наш завтрак! – объяснила она.
– Прошу тебя, не выдумывай!
Чарли выхватил чек у нее из руки.
– Верни мне счет! – нахмурившись, потребовала Мэгги.
– Даже не проси! – Чарли полез в карман за бумажником.
Мэгги обожгла его злым взглядом.
– Позволь заплатить мне!
– Это почему же?
– Просто потому, что мне так хочется!
– А вот мне хочется тебя угостить!
– Ты достаточно потратился, оплатив услуги частной авиакомпании и целую ночь в казино. И вообще, Чарли, если ты решил, что это нечто вроде… – Мэгги осеклась и отвела взгляд.
– Ну же, договаривай! – потребовал он.
– Ты все прекрасно понял!
– Нет, я ничего не понял! – заявил Чарли, но только для того, чтобы услышать объяснение от нее.
Собравшись с духом, она выпалила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Почему-то Мэгги казалось, что Чарли хочет снова ее поцеловать. О чем он думает, внимательно изучая выражение ее лица? Не читает ли он на нем ее желание снова очутиться в его объятиях? Как же ей лучше поступить в этих непростых обстоятельствах? Терзаемая противоречивыми устремлениями, Мэгги с тяжелым сердцем решила все-таки остаться и доесть пиццу. Отправив в рот очередной сочный кусок, она тщательно прожевала его и запила пивом.
В дверях снова возник улыбающийся Чарли.
Мэгги сделала глубокий вдох и пообещала себе, что не поддастся ни на какие его глупые уговоры.
Глава 8
– Семерка! Пусть выпадет моя счастливая семерка! – громко заклинала рулетку Мэгги, глядя на прыгающий по вращающемуся колесу шарик.
Чарли ухмылялся, потирая зудящую правую руку. Уже одно то, что ему удалось уговорить Мэгги улететь чартерным рейсом частной авиакомпании в Атлантик-Сити, было чудом. Разумеется, Мэгги сдалась не сразу, но Чарли находил контрдовод на каждую ее отговорку.
Самым убедительным аргументом стало его заверение, будто он проделывает подобные путешествия регулярно, а все расходы покрывает его доверительный фонд. Подкупило Мэгги и его обещание научить ее играть в азартные игры, а также ссудить ей сто долларов, проиграв которые они тотчас же отправятся в обратный путь.
Естественно, Мэгги были предъявлены летные права пилота Адама, полное описание системы безопасности их маленького самолета, сводка метеорологических условий на маршруте, подтверждающая, что никаких аномальных явлений не предвидится, а также дано обещание, что, начиная с этого вечера, Чарли ни разу не назовет ее паникершей, занудой и чертовой перечницей.
Учитывая все вышеперечисленные обстоятельства, а также тот факт, что на протяжении всего полета вдоль джерсийского побережья Мэгги с хмурым видом смотрела в иллюминатор, Чарли не питал особых надежд на разительную перемену в ее настроении по прибытии на место. Однако вскоре он лишний раз убедился, что внешность женщины обманчива, а ее поведение непредсказуемо.
В течение нескольких последующих часов Чарли узнал Мэгги с абсолютно новой стороны и был приятно поражен открывшимися ему свойствами ее натуры. Пока они находились в полете, Мэгги, даже будучи одетой в джинсы, кроссовки и свитер, сохраняла строгий вид недоступной светской дамы. С Чарли она не разговаривала, зато неоднократно заглядывала в кабину пилота Адама, чтобы задать ему какой-нибудь каверзный вопрос о технических данных их крылатой машины и особенностях управления ею.
Но как только они приземлились, Мэгги моментально оживилась и разговорилась с Чарли, уже успевшим заказать к трапу роскошный черный лимузин, который отвез их в район местонахождения игорных заведений.
Мэгги мгновенно поняла правила игры в покер и крапе и вскоре стала выигрывать, всякий раз больно хлопая Чарли по правому плечу. Чарли подозревал, что на этом месте у него образовался синяк.
У самой же Мэгги от ее беготни и прыжков растрепалась аккуратная стрижка «каре», щеки разрумянились, а голос охрип от выкрикивания слова «Карту!» за столом для игры в блэкджек.
Чарли следовало бы догадаться, что со своим бойцовским характером и привычкой всегда побеждать Мэгги преуспеет и в азартных играх. Она доказала, что обладает многими талантами, преумножив свой стартовый капитал в несколько раз.
Вот и сейчас, поставив на семерку, Мэгги выиграла и радостно шлепнула многострадального Чарли ладонью по плечу, да так, что бедняга пошатнулся.
С трудом устояв на ногах, он с улыбкой взглянул на ее восторженную физиономию.
– Ты видел, Чарли? Я выиграла! Я выиграла! – кричала она.
– Да, видел! Ты молодец! Тебе везет, – расхваливал ее Чарли, потирая ладонью больное место.
Колени у него дрожали от перенапряжения, сердце стучало несколько более учащенно, чем обычно. Однако это не было следствием возбуждения от игры в рулетку, охватывающего любого посетителя казино, почувствовавшего вкус удачи и запах шальных денег. Причина его странного состояния крылась в чем-то другом.
Мэгги продолжала ликовать. Чарли же попытался унять охватившую его нервозность и вспомнить, для чего он, собственно говоря, привез Мэгги в Атлантик-Сити, этот город-курорт на юго-востоке штата Нью-Джерси на берегу Атлантического океана, где в семидесятых годах девятнадцатого столетия был открыт первый в стране деревянный променад, а ровно сто лет спустя разрешен игорный бизнес. Манил к себе этот городок и любителей полюбоваться женской красотой: ежегодно здесь проводился конкурс на титул «Мисс Америка». Но ведь они-то прилетели сюда вовсе не с целью посмотреть на его участниц! Тогда для чего же? Неужели чтобы пощекотать себе нервы?
Наконец в голове у Чарли просветлело. Он же хотел доказать Мэгги, что ей нужно научиться веселиться и развлекаться!
Нет, разумеется, он вовсе не претендовал на роль мужчины, которого она искала всю жизнь. Да и Мэгги, даже преображенная, тоже не тянула на роль женщины его мечты…
Размышления Чарли прервала сама властительница его дум. Низким хрипловатым голосом, совершенно непохожим на тот, которым она говорила всегда, Мэгги предложила:
– А почему бы нам не сыграть во что-нибудь еще? – Сексуальный оттенок ее голоса породил в подсознании Чарли искаженную интерпретацию ее следующих слов: – Например, в эти коварные и алчные штуковины с ненасытными щелками?
Штуковины с ненасытными щелками? Чарли наморщил лоб.
Неужели в казино предлагают и такие развлечения?
– Проснись, Чарли! – Мэгги больно схватила его за плечо и, встряхнув, повлекла прочь от игорного стола.
Он вдруг представил себе, что вскоре окажется в гостиничном номере, где Мэгги даст волю всем своим низменным страстям и отыграется на нем сполна, так что мало ему не покажется.
– Наверное, нам надо поменять игральные фишки на четвертаки? – спросила Мэгги, когда они оказались в зале «одноруких бандитов».
– У меня есть целая упаковка. – Чарли достал из кармана брюк «колбаску» двадцатипятицентовиков.
– Я верну тебе долг, – пообещала Мэгги, забирая у него монетки.
– Ах, не будем мелочиться! – воскликнул Чарли.
– Но я настаиваю! – возразила Мэгги. – Ты же не думаешь, будто я действительно поверила, что ты дал мне сто долларов только для того, чтобы я просадила их в казино?
– А ты решила, что я принял тебя за корыстолюбивую проститутку, проникшуюся ко мне вожделением исключительно ради миллионов семьи Кеннелли?
– Да с чего ты решил, что я тебя хочу? – Мэгги возмущенно вскинула подбородок.
Еще несколько часов назад эти ее слова ранили бы сердце Чарли. Но теперь, видя сексуальный блеск ее голубых глаз, он понимал, что она сгорает от страсти, хотя сама пока и не осознает этого. Он порывисто привлек ее к своей груди и прошептал ей на ухо:
– Я утверждаю, что ты хочешь меня не меньше, чем я хочу тебя.
Мэгги ахнула и попыталась его оттолкнуть. Но Чарли обнял ее и страстно поцеловал.
Ее губы тут же стали податливыми, а затем она с жаром ответила на его поцелуй. Когда же она слегка отстранилась, чтобы перевести дух, Чарли заметил, что ее взгляд помутился, и воскликнул:
– По-моему, тебе стоит прекратить играть, пока не поздно, нельзя поддаваться азарту!
Плохо же он знал ее характер! Мэгги не привыкла покорно выполнять чужие рекомендации. Она всегда поступала так, как считала нужным. Она и на этот раз сразу же возразила:
– А мне кажется, что тебе стоило бы помолчать и позволить мне самой решать, как развлекаться. Раз уж я поддалась на твои уговоры, Чарли, и разрешила втянуть себя в эту авантюру, то не надо портить мне кайф, пока мы еще здесь.
– Но, как мне кажется, до сих пор ты была всем довольна! – заметил Чарли. – Во всяком случае, у меня сложилось именно такое впечатление. Разве я не прав?
– Ночь еще не закончилась! – усмехнулась Мэгги и направилась к ближайшему игральному автомату.
Чарли не оставалось ничего другого, кроме как покорно последовать за ней. Интуиция подсказывала ему, что и здесь Мэгги повезет, а его карманы наполнятся новыми выигранными монетами.
– Ну кто бы мог подумать, что обыкновенная глазунья с беконом и гренки с виноградным желе могут оказаться такими вкусными? – задала риторический вопрос Мэгги, уплетая за обе щеки незамысловатые блюда, которые она терпеть не могла, пока жила на ферме у своих родителей.
Там они настолько ей опостылели, что уже не лезли в горло.
– А неужели кто-то мог думать, что это невкусно? – пожал плечами Чарли и отправил в рот еще один кусок бекона.
– Если честно, то это я, – призналась Мэгги. Голос у нее все еще был хриплым после ночного буйства в казино. – Меня перекормили яйцами в детстве, добавляя их в салаты, в пироги, подавая едва ли не ежедневно в виде яичниц и омлетов на стол во время завтрака. От одного лишь вида глазуньи у меня сводило судорогой живот. Убегая из Висконсина, я зареклась есть эти проклятые яйца, которые каждое утро забирала из курятника.
– Мне трудно даже представить тебя забирающей на рассвете из-под несушек теплые яйца, – улыбнулся Чарли.
– Кстати, а который теперь час? – Мэгги посмотрела на свои наручные часики, вздрогнула от удивления и взглянула в окно ресторана гостиницы – первое прозрачное стекло, которое она видела с тех пор, как почти семь часов тому назад оказалась в этом игорном заведении.
Когда они еще только прибыли в казино, Чарли предупредил ее, что прозрачных окон в игровых залах нет, чтобы игроки не замечали, как быстро летит время, и не думали ни о чем, кроме азартной игры.
Тогда Мэгги была этим удивлена и отказывалась поверить, что благоразумный человек может позволить себе забыть обо всем на свете за карточным столом или рулеткой. Но уже в скором времени она сама стала жертвой азарта. Впрочем, не исключено, что ей просто понравилось постоянно выигрывать и умножать свой первоначальный капитал.
Чарли утверждал, что обычно так везет всем новичкам.
Мэгги же объяснила такое везение своей врожденной интуицией, проявившейся в полной мере именно в Атлантик-Сити.
Однако она решила, что ей лучше не приезжать в этот курортный город в ближайшее время. Уж слишком быстро и незаметно здесь пролетают ночи. Да и вообще играть в казино до рассвета в компании мужчины, которого она поклялась избегать, далеко не самое разумное времяпрепровождение.
Небо над заливом заметно посветлело, пушистые облака пронзили розовые лучи восходящего солнца. Мэгги не раз доводилось любоваться рассветом, но этот был особенно красивым, просто сказочным.
– Позволь мне предположить, Мэгги, что ты ежедневно встаешь вместе с солнцем, – сказал Чарли.
– Да, это случается довольно часто, – подтвердила она. – В погожие дни я совершаю пробежку вдоль берега реки. Да и в офис я стараюсь приходить пораньше. Если мне предстоит лететь куда-то по делам, я заказываю билет на самый ранний утренний рейс. Короче говоря, я ранняя пташка. Обычно первый рейс никогда не откладывают, и мне не приходится бессмысленно тратить драгоценное время на ожидание в аэропорту.
– В этом я с тобой полностью согласен. И меня удивило в твоем рассказе о сборе куриных яиц в курятнике вовсе не то, что ты делала это на рассвете, а общая картина, представшая моему воображению: как ты пробираешься в полумраке в зловонный сарай и там щупаешь гузки недовольно кудахчущих несушек. Любопытно, петухи за них не заступались?
Мэгги попыталась было разозлиться на него за эту издевку и обиженно надуть губы, но, к ее удивлению, у нее ничего из этого не вышло. Никакой неприязни к Чарли она сегодня не испытывала. Не спеша отхлебнув из чашки кофе, она спокойно промолвила:
– Очевидно, тебе также сложно представить себе это, как мне поверить в то, что ты родился в рубашке.
– Но я вовсе не родился в рубашке!
– Тогда откуда же у тебя свой доверительный фонд?
– Богатство пришло ко мне позже. А когда я только родился, мои родители, жившие в Бруклине, лезли вон из кожи, чтобы прокормить на свои скромные доходы четверых детей.
– Ты вырос в Бруклине? А мне казалось, что…
– Мой отец сорвал свой первый крупный куш на бирже, когда мне исполнился год. Именно в день рождения я сделал свои первые шаги. Но отец этого не видел, он к тому времени уже ушел из семьи. – Чарли горестно вздохнул.
– И он не проявлял к тебе больше никакого интереса? На протяжении всей твоей жизни? – Мэгги сокрушенно покачала головой.
– Да, все значительные события моей жизни прошли без него. Он поселился в городе, а мы с мамой перебрались в пригород. Отец заявил, что не хочет ежедневно тратить по два часа на дорогу. На свою семью он не желал тратить ни минуты. Когда мне исполнилось три года, отец вообще прекратил с нами общаться, поскольку мы не вписывались в его бизнес-план.
Мэгги сжала запястье Чарли и сказала:
– Я не знала, что тебе так много пришлось пережить.
– Да уж, в детстве я натерпелся… – Чарли помешал в чашке ложечкой, хотя и не добавлял туда ни сливок, ни сахара, сделал глоток и продолжил: – До своего совершеннолетия я больше не виделся с отцом. Как и мои сестры. Мама считала, что отец по своей натуре максималист, чей девиз: «Все или ничего!» Я же полагал, что он стремится обеспечить нас, своих детей, всем необходимым для комфортной жизни. И мы действительно ни в чем не нуждались – за исключением общения со своим отцом.
Мэгги вспомнила своего папу, который обязательно присутствовал при всех значимых событиях ее жизни, будь то ее первый шаг или школьный спектакль, в котором она участвовала, день ее рождения или Рождество. Или даже посещение стоматолога. Вставить зубные протезы у папы не было возможности, и Мэгги смущалась всякий раз, когда он заходил за ней в классную комнату после занятий, в потертой одежде, с грязью под ногтями, и улыбался щербатым ртом. Однако же деньги на подарки своим детям отец умудрялся где-то добывать.
Мэгги сглотнула вставший в горле ком и отпила из чашки кофе. Нужно обязательно позвонить родителям, поинтересоваться, все ли у них в порядке.
– Желаете еще кофе? – спросила подошедшая официантка.
Мэгги покосилась на прозрачный пластмассовый кофейник, стоящий на подносе, и покачала головой. Вообще-то она бы не отказалась от чашечки кофе, который помогал ей выдерживать сумасшедший темп работы рекламного агентства. Но она привыкла к ароматному напитку, который готовился из лучших сортов свежемолотого кофе, а здешнее пойло не шло с ним ни в какое сравнение. К тому же сегодня она чувствовала себя необыкновенно бодрой и полной сил, несмотря на бессонную ночь.
– Пожалуйста, дайте нам счет, – попросил Чарли. – Мне связаться с Адамом? – обратился он к Мэгги.
Она взглянула в окно, за которым набирало силу утро, обещая прекрасный погожий денек, и сказала:
– Я бы с удовольствием прогулялась по взморью, полюбовалась прибоем и подышала морским воздухом.
Чарли с нескрываемым пессимизмом взглянул на зимний ландшафт, мрачные буруны у берега и спросил:
– А тебе не кажется, что ты недостаточно тепло одета?
– Я потрачу часть своего выигрыша на покупку для нас обоих вязаных шапок, шарфов и рукавиц, а также пакетика лечебных леденцов – для себя. Уверена, что все это продается в любом магазине.
– Если у тебя болит горло, тебе не стоит рисковать, лучше отказаться от прогулки, – участливо проговорил Чарли.
– Но я чувствую себя превосходно! И ничем не больна. Мне хочется побродить по пляжу, ведь я родилась и выросла вдали от океана, – не унималась Мэгги.
– Хорошо, я составлю тебе компанию. Но только при условии, что ты не станешь нырять, потому что вряд ли я буду тебя спасать, если у тебя сведет ногу.
– Хорошо, нырять я не буду! – рассмеявшись, пообещала Мэгги.
– Ваш счет, сэр! – Официантка положила на стол перед Чарли листок.
Но первой его взяла Мэгги. Чарли с удивлением спросил:
– Что ты хочешь сделать?
– Раз ты категорически отказываешься взять у меня часть выигрыша и даже свои первоначальные сто долларов, я хочу заплатить за наш завтрак! – объяснила она.
– Прошу тебя, не выдумывай!
Чарли выхватил чек у нее из руки.
– Верни мне счет! – нахмурившись, потребовала Мэгги.
– Даже не проси! – Чарли полез в карман за бумажником.
Мэгги обожгла его злым взглядом.
– Позволь заплатить мне!
– Это почему же?
– Просто потому, что мне так хочется!
– А вот мне хочется тебя угостить!
– Ты достаточно потратился, оплатив услуги частной авиакомпании и целую ночь в казино. И вообще, Чарли, если ты решил, что это нечто вроде… – Мэгги осеклась и отвела взгляд.
– Ну же, договаривай! – потребовал он.
– Ты все прекрасно понял!
– Нет, я ничего не понял! – заявил Чарли, но только для того, чтобы услышать объяснение от нее.
Собравшись с духом, она выпалила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31