Думаю, я смогу тебя
научить кое-чему в жизни.
- Взаимно. Слушай расскажи-ка лучше еще раз свою историю.
- Всю?
- Нет, как тебя послали.
- Ну, слушай...

В подземелье заброшенной башни, возвышавшейся почти на самом берегу
Иглинга невдалеке от причалов Ирнара, спускалось трое человек в длинных
плащах с капюшонами. Первый, в сером плаще, нес коптящий факел, свет
которого плясал и отражался в каплях сырости на стенах старой каменной
винтовой лестницы. За ним властной походкой шли двое в бордовых плащах и
говорили друг с другом.
- Теперь ты понимаешь свою задачу, Йолан? - спросил один старым
холодным голосом.
- Да, брат Егард, но чем же так опасны эти двое нашему делу? - второй
голос был куда более молодым, хотя и не менее холодным и властным.
- Об этом не нам судить. Если Великой Жрице сам Хозяин сказал, значит
так и есть. Ты же знаешь, как редко он что-либо указывает прямо.
- Да, уж, - усмехнулся молодой, - хотя и нельзя ее винить. Она его
частенько вопрошает.
- Что ты имеешь в виду? - холодно поинтересовался старик.
- Да, ничего. Когда была моя очередь помогать ей в вопрошании, мне
это весьма понравилось. Да и остальные вроде довольны остались. Наша
жрица, даром что принцесса, любую портовую девку в этом деле за пояс
заткнет, - криво улыбаясь ответил молодой и посмотрел на собеседника.
- Думай, что говоришь, - властно одернул его тот.
- Да, ладно, все в порядке. Вот и пришли, заходим?
Все трое действительно уже спустились и подошли к крепкой дубовой
двери в стене подземелья.
- Да, - ответил старик, - заходим, магистр уже ждет нас.
И оставив факелоносца снаружи они постучались и зашли. Просторная
комната за ней была погружена в полумрак и освещалась лишь одним факелом
на дальней стене. Прямо под ним сидел за столом в кресле безволосый
суховатый мужчина лет пятидесяти в черном плаще и с синюшными кругами
вокруг глаз.
- Вот и вы, - задумчиво сказал он. - Садитесь, я дам тебе последние
инструкции. Итак, повтори задание.
- Я должен отправиться в Белые горы и подстеречь там молодого монаха
по имени Йонаш. После его ликвидации, мне следует отправиться в Джемпир и
проследить за тем, чтобы Жрицу успешно вывезли из города, герцога Хорнкара
Ильмера убрали, а придворного менестреля как-нибудь нейтрализовали, в
крайнем случае убили. Как я понял, герцог мешает лично Жрице, а монах и
менестрель указаны ей ниже.
- Да уж, ниже пояса, - пробормотал лысый. - Но, - продолжил он уже
громче, - тебе известна причина, по которой эти двое представляют для нас
опасность.
- Нет, но я готов выполнить любое задание.
- Знаю, - кивнул головой лысый. - Но на этот раз тебе еще и объяснят,
что к чему. Знаешь предсказание о Песне и Певце?
- Да, магистр, но я полагал, это все весьма нескоро.
- Уже. Это менестрель. А монах послужит катализатором, который
поможет менестрелю полностью обрести свой дар, и направить его в
нежелательную для нас сторону. Теперь понял?
- Да, Ваша Темность.
- Так уж вышло, что одним махом мы сможем убить несколько зайцев. И
от менестреля избавиться, и избавить Жрицу от постоянно висящей над ней
угрозы брака.
- Вообще-то, - заметил старик, который до сих пор стоял в стороне и
молчал, - она могла бы и потерпеть. Лучшего прикрытия, чем дочь короля,
для нашего Ордена и желать нельзя.
- Помолчи, Егард, - оборвал его лысый, - ты же знаешь, законный брак
лишит ее силы.
- Ну, без брака это ей не мешало, - ответил тот, - чего ж вдруг
теперь помешает? А кроме того, Вейерг, жрицу можно и другую завести, а
другой принцессы у нас не будет.
- Ты сам знаешь почему. Король хоть и не верит ни в бога, ни в черта,
а формальности все же постарается соблюсти. А герцог, тот вообще к
илинитам тяготеет. А церковного обряда ей не перенести. И ее способности
заставляют нас пожертвовать ее положением. У нас уже двести лет не было
такой жрицы, ты же знаешь, большинство из них были просто развратные
шлюхи, которые с удовольствием выполняли все необходимые обряды, но толку
от них не было никакого. А эта уже готовясь к своему месту нащупала
каких-то демонов за Гранью. И сейчас это она нас предупредила о Певце.
- Хорошо, Вейерг, я готов.
- Прекрасно, пойдешь вперед в Джемпир и подготовишь все к приходу
Йолана, ясно? Возьми с собой трех младших и отправляйся сегодня же. А ты,
Йолан, прежде чем отправиться в Белые горы должен пройти еще один обряд, -
лысый прищурившись, внимательно посмотрел на молодого человека. - Мы
вызовем одного духа и привяжем его к тебе на время выполнения миссии. Он
поможет тебе справиться с врагами.
- Я думал, что и сам справлюсь...
- Не спорь, это решено. Ты сам не знаешь, что тебе предстоит. Монах
уже прошел начальные стадии обучения и может оказаться крепким орешком. А
уж менестрель... Только бы он не вспомнил Песню раньше срока. Иди сюда и
садись перед зеркалом. Егард, помоги! Вызов Круппернгзупфа.
Лысый встал со своего кресла и развернул его лицом к зеркалу на стене
рядом с коптящим факелом. Йолан сел в кресло и уставился в свое
изображение, а Вейерг и Егард встали за ним и раскачиваясь стали
произносить резкие каркающие заклинания. Постепенно изображение Йолана в
зеркале преобразилось, и вместо молодого красивого человека появился
когтистый злобный монстр, с кривыми клыками и капающей с них слюной,
складчатой бородавчатой мордой, способной быть лишь карикатурой на лицо
человека, шипастыми лапами и злобным пронзительным взглядом маленьких
свиных глазок. Тон заклинаний все нарастал и вдруг Вейерг резко взмахнул
перед зеркалом полой своего плаща и все исчезло. В зеркале опять отражался
Йолан. И после мгновенного промедления, он поднялся из кресла и повернулся
в лысому магистру:
- Ты звал меня, мастер? Я готов.

- Марта, да запри же в конце концов дверь! Совсем спятила, что ль?
Выгляни на двор, ишь, буря разыгралась...
- Ой, батюшки! Бедняжка Ваннара, умрет ведь, ох, боги, за что ж
напасть такая-то?
- Да замолчи, Марта! Правду говорят: баба - дура. Кому сказано -
запри дверь.
- Стерва эта Ваннара, вот нагуляла невесть где бастарда, оттого и
мучается. Давно говорил, отец, взашей ее надо было...
- Заткнись, Даргод. Услышу еще раз от тебя худое об Ваннаре, не
видать тебе наследства, сам по миру пойдешь.
- Невелико горе, отче. Одно слово нищие мы теперь, что толку
наследства? Старый фургон да сарай с навозом. Вон Ротвальду и то больше
достанется.
- Ах ты щенок! Да как ты...
- Отец, тут человек какой-то чего-то спрашивает...
- Кто таков? А ну... да уйди с дороги, дура... Кто таков?
Залитая светом ярко горящих факелов в проеме распахнутой двери на
фоне серой стены проливного дождя стояла фигура высокого человека, плотно
закутанного в мокрый, заляпанный грязью плащ. Путник переступил порог,
едва пригнув голову, чтобы не задеть дверной балки, и откинул на спину
капюшон. Спокойные карие глаза оглядели просторный холл. Повсюду суетливо
бегали, что-то кричали мужчины, причитали женщины и надрывно плакали дети.
Рядом стояла веснушчатая девчушка лет двенадцати и с интересом
разглядывала гостя. Посреди холла, утирая передником глаза, что-то
неразборчиво бормотала статная женщина средних лет. Неподалеку,
подбоченясь, стоял прыщавый юнец, едва достигший совершеннолетия.
Навстречу вошедшему спешил грузный бородач в богатом шелковом халате,
вперив отнюдь недружелюбный взгляд на незванного гостя.
- Кто таков? Чего надо, почтенный? У нас тут не трактир, на ночлег не
принимаем...
- Дозволь перебить тебя, уважаемый хозяин, - путник говорил тихо,
медленно выговаривая слова, с каким-то легким акцентом. Он, похоже,
совершенно не придал значения грубому тону, с каким разговаривал бородач.
Войди сюда кто-нибудь, имеющий на поясе меч, дорого бы заплатил за свою
"гостеприимность" хозяин... Но у незванного гостя не было меча. Не было
вообще ничего, кроме грязного плаща, кожаной куртки, штанов да сапог. Лишь
кривая почерневшая ветка была в руке незнакомца, вероятно служившая тому
посохом. - Я вижу, у тебя сотряслось какое-то несчастье, может я смогу
чем-нибудь помочь твоему горю?
- Иди своей дорогой, путник. Старому Артану не нужна твоя помощь.
Марта, закрой же наконец дверь... Э, нет, стой. Проводи этого до двери
сначала.
- Погоди, Артан. Негоже так говорить... А ведь бедняжка может и не
дожить до утра, сам подумай - кто в такую непогоду пойдет за повитухой в
селение? - путник сказал это и пристально посмотрел в глаза хозяину.
Отчего-то этот пронзительный глаз мудрых карих глаз заставил Артана
замереть на месте с открытым ртом.
- Эй, старый дурень, слыхал чего незнакомец говорит? Пусть посмотрит
на Ваннару, а там, глядишь, может и поможет. Он нам не в тягость - пусть
хоть переночует, дождища вон какой на дворе. Пошто гнать человека-то?
Артан недоуменно моргнул и закрыл рот. Красная краска залила
скуластое лицо хозяина.
- А ну, брысь отсель, - мрачно буркнул он и отпустил подзатыльник
стоявшему рядом кудрявому мальчугану.
- За что, дед? - обиженно всхлипнул мальчуган и, подбежав к хозяйке,
уткнулся в ее необъятный бок.
- Да ну вас. Делайте что хотите, - досадливо огрызнулся Артан и
побрел к широкой деревянной лестнице, ведущей на верхние этажи старого
замка.
Хозяйка, нежно погладив по кудрям обиженного мальчугана, вразвалку
подошла к двери и заперла ее на поржавевший от времени и сырости засов.
- Проходи в дом, путник, гостем будешь. Чем богаты, тем и рады. Не
суди строго Артана. Нынче дочь его приемная, умница наша, Ваннара при
смерти. Схватки у ней. Да ты... ты и сам знаешь вроде.
- Не беспокойся, уважаемая Марта. Поведи меня скорей в покои, где
лежит несчастная. Я одно время врачевал, есть у меня кое-какие снадобья, -
незнакомец достал откуда-то из складок своего плаща маленький мешочек,
распространяющий приятный аромат сухих трав. - Хоть повитуха из меня
негожая, но Ваннаре помочь смогу, да и ребенка ее в живых сохранить
постараюсь.
- Не чародей ли ты часом? - подозрительно поглядела на гостя Марта.
Было что-то в этом незнакомце весьма странное. Этот нездешний говор. Карие
глаза - испокон веков в Хорнкаре жили светлоглазые и русоволосые. Не иначе
чужеземец из дальних земель. Лицо - узкое, нос тонкий, с небольшой
горбинкой. Темные, с красивой проседью на висках волосы, зачесанные
наверх. Тонкие губы, ямочка на подбородке. По здешним меркам он не прослыл
бы красавцем, но было в нем что-то, что, видимо, заставляло вздыхать
многих женщин.
- А что, в здешних краях не любят волшбу? - усмехнувшись,
поинтересовался чужак.
- Не то, чтоб очень. Но коли худое замышляешь, знай - в доме нашем
много оружия и найдутся достойные мужчины, дабы злу ходу не дать...
- Будь спокойна, почтенная хозяйка. Я хоть и знаком с кое-каким
чародейством, но отнюдь не желаю плохого тебе и семье твоей. А Ваннаре
искренне помочь хочу, поверь мне.
- Вижу, правду говоришь, путник. Эльда! Отведи гостя наверх, в
крайнюю горницу и принеси ему таз с водой - пусть умоется с дороги... Да
поживей.
- Погоди, хозяюшка. Не время мне мыться, одеваться. Веди к роженице,
неровен час, помрет бедняжка.
- Ох, чует мое сердце, неспроста заявился ты... Как зовут-то тебя,
скажи?
- Называй меня Корджером. Корджер из Меретарка.

- Дастин, лови ее! Скорее! Ну же, вот неповоротливый... И за что ты
навязался на мою голову. Лови-и-и!!! - пронзительно верещал лысый
коротышка, яростно размахивая руками. А по поляне, изредка припадая к
земле, бегал юноша. От него во всю прыть удирала зайчиха.
- Ну вот, опять голодными остались, - проворчал Онтеро, когда
запыхавшийся бард без сил свалился в мягкую траву. - И все ты... Говорил
же - осторожнее надо, не спугнуть, а потом раз! Хватать надо было... А он
попер... Бездарная ты личность, друг мой Дастин.
- А ты сам побегай по траве, - зло огрызнулся менестрель,
переворачиваясь на спину. Солнце стояло в зените, немилосердно посылая на
землю жгучие лучи. Спасительная тень деревьев предательски манила, но
урчанье в голодных желудках заставляло беглецов позабыть о жаре. - Что,
опять будем искать эти треклятые корни? Онтеро, я не червяк, мне надоело
есть всю эту гниль.
- А ты думал, я тебе на блюдечке ужин принесу? Привык, небось, в
королевском дворце жаркое вином запивать?
- Да иди ты... Я ел, как все слуги - хлеб, вода да яблоки.
- Ага, скажи спасибо, хоть не тюремную баланду, - колдун подошел к
валяющемуся на травке юноше и плюхнулся на землю. Затем достал из
найденной в охотничьей избушке сумки старый, залатанный во многих местах
кожаный бурдюк и, развязав горлышко, хлебнул холодной родниковой воды,
набранной путниками загодя в лесу.
- Дай попить, - устало произнес бард, протягивая руку к бурдюку.
Внезапно раздался тонкий свист, длинная оперенная белым стрела
пробила толстую кожу бурдюка. Онтеро вскрикнул и упал в траву. Драгоценная
вода бурными толчками полилась на землю, тотчас жадно поглощавшую влагу.
Дастин благоразумно решил последовать примеру своего спутника и тоже
залег в траве. Неведомый стрелок не показывался.
Прошло немало времени, прежде чем откуда-то из леса прозвучал голос:
- Эй вы. Хватит валяться. Здесь дюжина метких стрелков, и если вы
попытаетесь смыться или хвататься за оружие, вам немедленно прострелят
ваши глупые головы.
Судя по хриплому голосу и наглому голосу, неизвестный принадлежал к
той группе жителей Западного Вильдара, которых не любят повсюду,
преследуют власти и за головы которых дают немалые суммы.
- Тьфу ты, нелегкая - сплюнул Онтеро, нервно дергая траву рядом с
собой. - Разбойники, туды их в колоду! Ну, друг мой, Дастин, видать
попались. Не одно, так другое. Чего будем делать? Говорить с ними
бесполезно - чуть что заподозрят - нож под горло... Хотя, может статься,
глянут на нас - беглые, денег нету, может и отпустят. Но уж больно я
сомневаюсь... Эх, силушки б мне..
- Ну чего вы там? А ну вылазь, кому сказано!
- Эй, погоди, добрый человек, - крикнул Дастин. - Мы люди бедные,
денег у нас нету, отпусти нас, мы пойдем своей дорогой.
- Ага, как бы не так. Выходи, там разберемся, какие вы бедные. Живо!
Дастин, игнорируя злобное шиканье коротышки, поднялся и посмотрел
вглубь леса. Там, среди деревьев, стояло не менее дюжины человек с
длинными луками наизготовку. Еще с полдюжины с огромными секирами стояли
на другом краю поляны. Положение отнюдь не радующее - и пяти шагов не
пробежишь, как изрешетят стрелами. О меткости лесных стрелков давно ходили
легенды.
И тут, как гром среди ясного неба, прозвучал знакомый властный голос:
- Именем Короля Леогонии, вы арестованы, господа разбойники.
Немедленно сложите оружие.
Дастин резко обернулся, отчего хрустнули шейные позвонки.
Позади на красивом пегом жеребце гордо восседал герцог Хорнкарский. И
полсотни всадников из королевской конницы медленно обнажали мечи.
- Этих двоих взять живыми! - отдал приказ Ильмер и, надвинув на лицо
забрало, хлестнул жеребца.
Тотчас завыли стрелы, одна за другой летя в самую грудь предводителя
отряда, и как ни в чем не бывало отскакивая от искусно сработанных
доспехов герцога. Дорогие латы гномьей работы были не по зубам тонким
стрелам.
Лучники скрылись в лесу, уступая место меченосцам и воинам с
секирами. Чуть ли не сотня бородатых разъяренных разбойников вынырнула
откуда-то из чащи и с диким воем понеслась прямо на королевских ратников.
Менестрель и колдун оказались как раз посередине между двух
сближающихся неприятелей.
- Бежим! - закричал Онтеро и, очертя голову, ринулся в сторону. И
откуда у этого коротышки взялась такая прыть! Молодой бард едва успевал за
колдуном, вовсю улепетывающим с поляны. Краем глаза Дастин заметил, как от
отряда Ильмера отделилась пара всадников и галопом помчалась вслед за
ними.
Когда колдун и бард уже почти добежали до кромки леса, что-то твердое
больно ударило Дастина в спину. Юноша упал навзничь, кровь залила глаза.
Последнее, что услышал менестрель, теряя сознание, был яростный голос
Онтеро на фоне разыгравшейся битвы:
- Меглери Эт танаар!..

...Сначала было Ничто. А потом медленно возникло Нечто. Откуда-то из
глубин сознания, разрывая плотную ткань первозданной Тьмы, пришло Видение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13