Капитан заерзал на стуле.
– Не то чтобы собственными глазами, слышал вот только одну историю…
– Сейчас неподходящий момент это обсуждать, – отмахнулся Фогвилл.
– Да все, что вы тут затеяли, – пустая трата времени. Карнивал не пойдет ни на какие переговоры, – процедил капитан сквозь зубы.
– Наверное, вы Карнивал тоже не доверяете.
– Правда, мать твою. Есть в ней что-то… противоестественное.
Помощник не сдержал улыбки.
– Считаете, есть нечто противоестественное в бессмертном, покрытом шрамами и пьющем кровь ангеле, который каждое новолуние ворует человеческие души? Что же в ней такого противоестественного?
Клэй старательно обдумывал вопрос помощника. Через минуту Фогвилл рассмеялся.
– Знаете, капитан, а я и сам ничего не могу придумать.
Марк Хейл объявился только через час. С собой командующий привел лаборанта в грязном переднике и с респиратором на шее. Кожа на руках и голове была докрасна расчесана. Губы шелушились. Лаборант понюхал воздух и радостно осмотрел комнату.
Фогвиллу сразу бросились в глаза пятна сажи на белом мундире командующего и грязные следы, которые гости оставили на дорогом лумбенском ковре.
– Это Коулблу. Он установил баки с газом в алтаре.
Коулблу втоптал грязь в ковер и довольно потер руки.
– Не могу дать гарантию, что сработает. Протестировано только на птицах, да: голуби, воробьи. Одна и та же респираторная система, мы думаем. Быстрее нашей и чувствительнее. Но до конца быть уверенным нельзя.
– И что же случилось с птицами? – поинтересовался Фогвилл.
– Издохли моментом. – Коулблу щелкнул пальцами. – Как самые маленькие пташки. Моментально.
Фогвилл рассматривал волдыри на лице и руках лаборанта. Молодой человек принес в кабинет отталкивающе неприятный запах уличных фонарей.
– А что случится, если я вдохну?
Коулблу прищурился.
– Но вы ведь не собираетесь этого делать? Карнивал должна быть более чувствительна к яду. Как вы правильно предположили, яд подействует на ангела быстрее, чем на вас. Вам лучше задержать дыхание и покинуть помещение сразу, как выпустят газ.
Клэй фыркнул.
– А газ в баллоне ей был до фонаря.
– Тот газ не выжигает легкие так сильно. Дышать им действительно нельзя, но Карнивал знала, что там газ, и задержала дыхание. – Коулблу снова посмотрел на Фогвилла. – Она ничего не почувствует, пока не потеряет сознание. – Лаборант хлопнул в ладоши.
– Надеюсь, до этого дело не дойдет. Просто предосторожность.
– Не нравится мне все это, – заметил Клэй. – Слишком рискованно.
Фогвилл удивленно поднял брови.
– Вы и газу не доверяете, капитан?
– Не доверяю тому, чего не вижу.
– А как насчет воздуха?
– Воздуху особенно.
Слегка покачав головой, священник повернулся к лаборанту.
– Где вы намереваетесь спрятать клапан?
– Под кафедрой, – ответил Коулблу. – Поверните против часовой стрелки, и алтарь заполнится газом в считанные секунды. Можно пойти сейчас, и я покажу.
– Замечательно. – Фогвилл поднялся со стула. – Я скоро вернусь, капитан. Присматривайте пока за Диллом. – Помощник последовал за Хейлом и Коулблу к двери, но остановился на полпути. – Господин Коулблу, что случится, если Дилл вдохнет газ?
– Ничего хорошего. – Лаборант щелкнул пальцами.
Она собирается убить меня.
Дилл все равно не смог бы взять сейчас в руки меч, даже если бы и принес его с собой. Он стоял в оцепенении, даже кровь застыла в жилах. Легкая кольчуга казалась камнем на шее, а пустые ножны – корабельным якорем.
Карнивал стояла, расправив крылья и немного сгорбившись, словно готовясь взлететь.
Или напасть?
Среди темно-серых перьев попадались коричневые и черные. Тонкое тело словно свито из тугих веревок, а лицо угрюмо, как лицо спайна. Кожаная одежда поросла плесенью – костюму не меньше тысячи лет. Спутанные черные волосы, как рваная сеть, свисали на лицо, скрывая шрамы. Так много шрамов.
Старые шрамы пересекали древние. Тонкие белые полосы покрывали щеки, лоб, подбородок и обнаженные руки – на коже живого места не осталось. Все раны ножевые, за исключением шрама от веревки на шее – Карнивал медленно поглаживала его пальцами и, склонив голову набок, разглядывала Дилла так, словно никогда раньше не видела ничего подобного. И все-таки, если бы не шрамы, она была бы красива. Без шрамов Карнивал могла сойти за церковного архона, только вот глаза…
Черные, словно бездна, темнее, чем гнев сотни архонов, холодные и пустые, как смерть. Огни Ядовитых Кухонь отражались в зрачках и казались единственным признаком жизни.
– Ненавижу это место.
– Холодно… – пробормотал Дилл. – Теплее… около огня.
Они долго молча рассматривали друг друга. Грохот, гул и зола фабрик наполняли ночной воздух.
Карнивал посмотрела на пустые ножны. Дилл заметил небольшие вилы у нее за поясом. Инструмент садовника?
– Дерьмовый воздух, – принюхалась Карнивал.
Дилл кивнул.
– Отравленный.
Дилл кивнул.
– Нравится дышать ядом?
Дилл замотал головой.
– Пошли со мной.
Это не приказ. Она просто повернулась и пошла, и Дилл последовал за ней.
Карнивал поднялась в воздух и обернулась на Дилла. Зубы блеснули, и мощные крылья мгновенно унесли грациозно легкое тело в высоту. Сердце бешено колотилось, и архон поднялся вслед за Карнивал.
Она вела на север. Дилл пытался не отставать, но кольчуга тянула вниз. Крылья хлестали по воздуху, легкие обжигало. Ножны стучали по ноге, и Дилл уже пожалел, что вообще взял их с собой. Но что-то же должно напоминать, что он как-никак воин Церкви. Еще недавно это имело значение – теперь казалось глупостью.
Город проглотил туман. Дома, улицы и цепи проносились под ногами. Дилл не отрывал глаз от Карнивал. Длинные черные волосы развевались на ветру, а крылья мелькали среди звездной россыпи. Она взмахивала ими раза в два реже Дилла, а расстояние между ангелами неуклонно росло.
– Подожди! – позвал Дилл, но ветер проглотил его голос. Стиснув зубы, он заставлял изможденные мышцы продолжать движение.
Внезапно Карнивал, словно камень, сорвалась с высоты на крыши домов. Дилл последовал за ней, но остановился, увидев, куда она приземлилась. Огороженный сад, утонувший в тенях. Только небольшой участок лужайки светился в серебристом лунном свете, покрытый узором веток и сетей. Непроницаемая темнота сгустилась вокруг лужайки. Диллу сдавило грудь. Он кружил над садом. Кровь словно ушла из онемевших крыльев.
– Что случилось? – позвала Карнивал.
Чтобы отдышаться, Дилл опустился на тонкую цепь над садом, которая начала скрипеть и качаться. Не удержавшись, Дилл сорвался вниз и через минуту лежал на лужайке и разглядывал звезды.
Карнивал фыркнула.
– Ловко.
Дилл поднялся. Коленки тряслись. Отсюда сад уже не казался таким темным, как сверху. Цветущий кустарник и покрытые плющом стены окружали лужайку, а кованые чугунные ворота выходили на мощеную дорожку. Ночной воздух был полон сладких розовых ароматов. Дилл осторожно расправил крылья: вроде бы все цело.
Карнивал была совершенно спокойна, как и раньше.
– Ты мне снился.
Дилл уставился на нее.
– Мне снятся все ангелы. – Она снова странно посмотрела на Дилла. – Как тебе кажется, почему?
– Не знаю.
– Я не знаю имен, но помню все лица. Молодые и старые. Иногда они лежат среди трупов, а иногда умирают. Потом они навсегда оставляют меня, и мне снятся их сыновья. – Карнивал замолчала. – А я снюсь тебе?
Все перемешалось в памяти: скрип цепей, шрамы, кровь.
– Иногда.
– Как тебя зовут?
– Дилл.
– Ты знаешь мое имя?
У Дилла ком застрял в горле.
– Тебя храм послал сюда?
С трудом Диллу удалось кивнуть.
– Зачем?
Помощник Крам предупредил Дилла, что нужно говорить. Он сплел паутину красноречивых фраз о мире и понимании, ненависти и прощении. Дилл часами слушал тирады, но теперь, когда на него смотрели черные глаза, потерял дар речи.
– Я… они…
Казалось, Карнивал его и не слышала. Черные глаза смотрели сквозь Дилла.
– Люблю этот сад. Старый садовник ухаживал за растениями, а богатые хозяева никогда сюда не наведывались. – Она сорвала веточку жасмина и положила белые цветы на ладонь, покрытую шрамами. – Наверное, в один прекрасный день он заметил, что я наблюдаю с дерева. Знаешь, что он сделал?
Дилл покачал головой.
– Он вернулся к своим цветам, прополол клумбы, вынес сорняки, поправил розовые кусты и плющ, так ни разу и не подняв глаза. А сердце стучало, как барабан. Садовник подстриг траву, собрал ее в тележку и увез, как обычно. Я провожу здесь каждое утро. Садовник с тех пор так ни разу и не появился.
– Они хотят поговорить, – наконец выдавил Дилл.
Карнивал расхохоталась. У Дилла волосы встали дыбом от ее пронзительного дикого смеха. Он попятился.
Карнивал подступила к нему.
– А что, по-твоему, может мне от них понадобиться? Мир? Отпущение грехов? Или они спайнов приструнят?
Дилл сделал еще один неуверенный шаг назад. Карнивал наступала.
– Местечко на дне пропасти для моей пропащей души и остальных внутри меня? – Луна блеснула в ее глазах, шрамы зашевелились под копной волос. – Или кровь? Может, меня пустят к мертвым до того, как священники выкинут тела? – Карнивал оскалила зубы. – Или мне всучат меч, сделают таким же ангелочком, как и ты? – Она ткнула Дилла пальцем в грудь, ее лицо оказалось в дюйме от него. – Я не верю в ангелов.
Дилл уперся крыльями в стену.
– Ангельское вино, – выпалил он.
Карнивал остановилась. Волосы разлетались по ветру, зубы блестели, но глаза погасли.
– Это ловушка, – прошипела она.
– Нет.
– Они хотят убить меня.
– Нет. То есть да, но…
– Думают, я забыла. Думают, я уже забыла планетарий. Считают, я ничего не помню! – Лицо в шрамах исказилось от гнева. – Эта сучка! Спайн! Должна была сгореть, должна была…
Рэйчел? Она говорит о Рэйчел. Дилл отчаянно пытался отвлечь Карнивал от охватившей ее ярости.
– Они просят тебя прийти в алтарь на рассвете. Помощник Крам хочет поговорить с тобой один на один. Никаких спайнов. Он хочет предложить сделку.
Карнивал фыркнула.
– Пускай катится к чертям! Они меня за сумасшедшую держат?
Дилл молчал.
– Были и другие ловушки, – прорычала ангел. – Много лет назад. В разных местах. Во многих местах. – Она начала дышать чаще, глаза яростно рыскали по лужайке. – В местах, где Лабиринт подбирался ко мне. И кровь. Я думаю… – Она хлопнула себя ладонями по бокам. – Они знают, я не могу вспомнить. Они…
– Она будет там.
– Кто?
– Спайн. Из планетария. Я договорюсь.
Карнивал замерла и долго смотрела на Дилла, пока лицо в шрамах не расплылось в ужасающей улыбке.
– Договоришься?
Дилл словно в пропасть провалился. Он кивнул.
– Твои глаза, – заметила Карнивал.
Дилл едва слышал ее: всю жизнь он мечтал сделать нечто выдающееся на благо храма, хотел гордо стоять в ряду своих благородных предков. А теперь хотел взять назад каждое сказанное слово. Он вспомнил, как Рэйчел перегнулась через балюстраду над Скизом.
Если я упаду, ты поймаешь меня?
Только теперь Дилл понял, кто он на самом деле. Не воин, как Кэллис. Не достойный даже называться ангелом. Трус и предатель. Глаза позеленели, словно глаза его верного друга.
– Ты больше не боишься меня?
– Нет. – Дилл твердо посмотрел Карнивал в глаза.
– Подожди! – рявкнула Карнивал.
22. Все идет не так
Стоя на корме «Биркиты» и опершись на поручень, Девон всматривался в утреннее небо. Он дал Ангусу пару часов выспаться перед приземлением, чтобы тот лучше соображал и не натворил еще чего-нибудь. Хашетты будут наблюдать, а значит, важно, чтобы корабль уверенно зашел на посадку. Сайпс остался на мостике, только теперь, крепко привязанный к стулу, храпел после выпитого накануне вина. Старика никак не удавалось разбудить, словно его разум инстинктивно прятал все секреты под пеленой сна. Сам Девон не чувствовал ни малейшей потребности в отдыхе: ангельское вино огнем растекалось по венам. Может быть, вообще больше не понадобится спать.
Тем не менее эликсир вызывал пугающие изменения. Ярость вспыхивала от малейшей искорки, а гнев становилось все труднее усмирить. После того как Сайпс чуть было не угробил корабль, Девону стоило нечеловеческих усилий сдержаться и не придушить старикана. Ему казалось, что в такие моменты сознание его было совершенно прозрачным, но разрасталось моментально, словно грозовая туча.
И из-за чего? Идет ли гнев из моего собственного подсознания либо это действие ангельского вина? Может ли эликсир содержать осадок ненависти? Само предположение смехотворно – душа не сознательна, просто энергия, питающая плоть. Но Девону все-таки было не по себе.
Он перегнулся через поручень, подставив лицо сухому пустынному ветру. Дипгейт лежал далеко на юге за розовыми дюнами, и только легкая дымка на горизонте выдавала его местоположение. Рой серебристых мошек, казалось, неподвижно повис над песками, но на самом деле военные корабли неслись на полной скорости вслед «Бирките». То и дело, словно светлячки, мелькали сигнальные прожекторы. На севере в утреннее небо врезалась громадина горы Блэктрон.
Даже с такого расстояния гора выглядела неестественной, словно искусно вырезанной из камня тысячи лет назад: костяшки гигантского бронзового кулака вырастали из песчаного холма посреди пустыни.
Гора Блэктрон покоилась среди девственных песков: ни один из караванов, за долгие годы изрывших всю землю на подходах к Дипгейту, не заходил в эти края. Пустыню покрывал бесконечно однообразный узор длинных извивающихся полос, нарисованный дикими ветрами. Иногда посреди молчаливого моря вырастали валуны и каменные плато или леса окаменевших деревьев.
Девон рассчитал, что «Биркита» доберется до предгорья Блэктрона примерно через час. Отравитель решил оставить пленников во власти сна и насладиться одиночеством пустынного утра. Что делать с племенами хашеттов? Вот и подвернулась возможность попробовать наделе ангельское вино, испытать то, во что он превратился. Может быть, просто перелететь через Блэктрон и отправиться в далекое путешествие за горизонт? Какие новые земли встретятся страннику на пути? Мертвые пески простирались на север до самого Деламора, укрепленного поселения у подножия безымянной, лишенной всякого источника воды горы. Миссионеры отправлялись в те края, но редко возвращались домой, пав жертвой жажды или кровожадных хашеттов. Счастливчики приносили с собой сказки о жестоких культах, пустынных бандитах, выжженных полях и зыбучих песках.
Тем, кто путешествовал на восток вдоль зеленых берегов Койла, к югу от речных городов, везло больше. Три тысячи и семьдесят лет назад Артур Драм обессмертил свое имя, вернувшись из путешествия на корабле целым и невредимым и возвестив, что Койл впадает в Желтое море. В последующие годы многочисленные экспедиции прочесывали берега реки, встречая на своем пути лишь грязь и дикие поселения на сваях. Только девяносто лет спустя великий соляной капитан Дональд Бонсонсон отправился в путешествие по воде. Через год он вернулся с половиной экипажа и печальными вестями: на юге нет ничего, кроме россыпи необитаемых вулканических островов. Если и был конец Желтому морю, то далеко за пределами досягаемости самых больших кораблей.
При попутном ветре воздушные суда двигались гораздо быстрее, однако вес топлива ограничивал их возможности. Только самые большие корабли могли достигнуть дельты Койла. И ради чего? Ради сотни миль вязкой грязи, кишащей водяными змеями. Время от времени организовывались единичные экспедиции на вулканические острова, но результаты не оправдывали затрат, и Церковь пыталась сократить количество путешествий.
Оранжерея Ядовитых Кухонь была набита растениями с вечнозеленых островов, а аквариумы – полны ядовитыми тварями, унесшими жизнь не одного матроса.
Так всегда в жизни: все в конечном счете есть яд. Все разлагается или потребляется и порождает голод и разложение.
Отравитель вновь устремил взгляд на юг, где далеко за пределами Мертвых песков разлилось Желтое море. Впереди бескрайние просторы песка, валунов и мертвых деревьев. Цивилизация укрепилась лишь в одном месте среди этой бескрайней пустоши.
Цивилизация? Слово хотелось пережевать и выплюнуть. Голод Дипгейта ощущаешь всем нутром. Каждый готов высосать последнюю каплю из ближнего, стоит его сердцу лишний раз стукнуть по ребрам. Но чувствуешь там и другой голод: голод бездны. Она требует души.
Скоро Ульсис получит настоящий пир.
Дверь скрипнула, и, повернувшись, Девон увидел Ангуса. Стражник снял доспехи и был одет в костюм из сыромятной кожи. Темные полосы проступили на болезненно-белом лице.
– Мне нужна еще сера, – простонал бедняга, поморщившись от боли.
Интервалы становились все короче. Ангус долго не продержится. Девон кивнул, вытащил из кармана жилетки пузырек с серой и зажал его под локтем, набирая шприц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49