Метрах в десяти, из кустарника, тут же выдвинулись два телохранителя, почувствовавшие резкое изменение атмосферы. Правда, к столику не подошли, но напряглись, готовые при малейшей угрозе со стороны гостя, нашпиговать его немалым количеством свинцового «гороха». Или повязать – в зависимости от ситуации.
Но Советник не испугался грозного вида своего бывшего коллеги и ученика – и его «бодигардов».
– Экий ты, Евгений, нервный стал! Того и гляди, на людей бросаться станешь, чисто, как цепной кобель! Чего задёргался? Теперь, чай, не бизнесмен доморощенный, – Советник уже откровенно издевался над Евгением Евгеньевичем, – А всенародно избранный Президент, мать твою за ногу! Блюсти себя должон, а не прыгать, как боксёр по рингу…
– Не ёрничай, старый хрен, говори по существу! – рявкнул Громов. Впрочем, он тут же взял себя в руки и снова сел перед Советником: – Знаешь же, не люблю я этих твоих виляний, особенно, когда дело касается серьёзных вещей… Чего Алису вспомнил? Я и сам уже о ней забывать начал, лет-то сколько прошло…
– А вот чего, – Советник взял бутылочку и принялся неторопливо разливать «продукт» по стаканам. – С неделю назад эта вот самая Терентьева прислала тебе письмо. Мол, поздравляю, как дела и всё такое прочее. Обычная белиберда, не стоящая твоего венценосного внимания. Судя по всему, дамочка просто хотела напомнить о себе, не более, к старости мы все сентиментальными делаемся – ей же сейчас сорок, верно?
Громов неопределённо дёрнул плечом. Но смолчал.
– Ну, так вот, твоя канцелярия послание Терентьевой оставила без ответа. Мало ли кто тебе пишет? Но кое-кто решил с дамочкой познакомиться поближе – на предмет изъятия у неё неких писем, – тут Советник испытующе глянул на Громова, – Ты ж с ней вроде тогда переписывался года полтора, я не ошибаюсь?
– Да мало ли кто с кем в юности не переписывался? – раздражённо фыркнул Президент. – Ну, было дело, так ведь ничего такого в этих письмах-то и нет, сплошные «записки влюблённого идиота»! Захоти Алиса деньгу зашибить, отдать эти бумаги «папарацци» – да на здоровье! Сплетней обо мне больше, сплетней меньше – какая разница? Хоть заработает немного – всё польза к пенсии!..
– Не скажи, Женя, ой, не скажи, – предостерегающе покачал головой Советник. – Тут какая-то непонятная игра вокруг этих писем завертелась, что-то мы с тобой упустили в этом деле…
«Мы!» – тут же сделал у себя в памяти зарубку Громов, но вслух, разумеется, ничего не сказал. Лишь слушал старика, сохраняя на лице непроницаемую маску.
А Советник продолжал:
– Наш друг железобетонный и твой Федька-вертухай своих орлов в Светлогорск направили, чтобы с дамочкой этой поближе познакомиться. А может – и с твоими письмами. Но – не повезло парням. Её дружок – местный «журналюга», «покрошил» гостей, что твой киллер, представляешь? И оба скрылись. Предположительно – сюда рванули. К тебе. Правды искать. И защиты.
– Или шантажировать, – криво усмехаясь, предположил Громов. – Говоришь, с «папарацци» связалась? Толковый хоть малый?
– Более чем, – отрезал Советник. – У себя в области – личность довольно влиятельная. ВХОЖ в КАБИНЕТЫ…
– Да что ты говоришь?
– То и говорю. По моим данным, за ним стоит «Папа» Гарнич…
– Вот как? – эта новость тоже не очень понравилась Громову. Вице-спикера он недолюбливал, но до него пока у Евгения Евгеньевича руки ещё не дошли, других забот, более важных хватало.
Да и олигарх не давал, откровенно говоря, никаких пока поводов, чтобы заняться им.
– А ты что думал? – посмотрел строго на Громова Советник: – И вот если смотреть теперь на это дело с учётом ВСЕХ ЗАИНТЕРЕСОВАННЫХ СТОРОН, то я бы не стал так благодушничать относительно того, кому достанутся твои любовные писульки! Напишут книжку, фотографий туда понапихают, ты ж, наверное, с Алиской в Вене не раз на память щёлкался, угадал? – Советник кинул на Громова внимательный взгляд, но тот на него никак не прореагировал, лишь посопел недовольно. – Сплетен каких-нибудь добавят, НУЖНЫХ! Да за такую писанину любое издательство дьяволу душу продаст! Я уж про «западников» вообще молчу!
Некоторое время Евгений Евгеньевич молчал, обдумывая слова своего наставника. Положа руку на сердце, не верил он, что ситуация настолько уж катастрофическая. Но с другой стороны, с чего тогда вокруг неё все так засуетились?!
– Молчишь? И правильно делаешь! – одобрительно кивнул ему Советник, – Этот вариант мне самому маловероятным кажется, но я бы его тоже не исключал. Так что теперь в твоих интересах свою подругу разыскать – и как можно скорее. Пока не случилось чего-либо экстраординарного. И опасного. Я тебе тут парня одного подгоню, хорошо? Пусть он этой проблемой и займётся, нечего твоей охране в дело это лезть, пусть лучше о твоей безопасности заботятся…
– Не надо! – отказался Громов, и по тому, каким тоном это было сказано, Советник понял, что спорить с Первым – бесполезно, он уже принял решение. – У меня свои хлопцы есть, не чета твоим! Если бы в бизнесе не увязли по самое горло – давно бы к себе перетащил…
– Ну, дело твоё! – не стал возражать Советник. Он знал, когда с Громовым нужно было соглашаться сразу, как вот сейчас, а когда – настаивать на своём. А о каких «хлопцах» обмолвился Первый, понятно было и так.
Агентство «Профи-Сервис», одна из громовских фирм, оставленная сейчас, после избрания, на верного зама, это ж почти полторы тысячи аналитиков и специалистов по особым поручениям – плюс около пяти тысячи охранников и телохранителей, целая армия! Причём, такая, что стоит двух, а то и трёх дивизий!
В своё время Громов набрал в неё крутейших профессионалов из различных служб. Правда, большинство всё же были из его бывшей «конторы». Им Громов доверял больше.
– В общем, поеду я к себе. А ты пока Федьку-то попытай, чего нарыл, может, и парни твои не сгодятся – генерал-то пёс опытный и служить верно умеет! Пока умеет… Ну, бывай, Евгеньич, спасибо за угощеньице! – он махнул рукой Президенту на прощание и пошёл к воротам. Громов несколько секунд смотрел ему вслед, потом сплюнул себе под ноги и тихо выругался. Умел Советник портить людям настроение, ничего не скажешь!
Середина июля 2000 года. Ближнее Подмосковье. Дом отдыха для членов элитного клуба отставных военных. Вечер. «Не кочегары мы, не плотники, но огорчений, в общем, нет!..»
Как всегда, «Маршалы» в полном составе собрались на обед. Этот входило в устав их клуба – причём, одним из основных пунктов поведения. «Завтраком поделись с другом, а ужин – отдай врагу!»
То есть, можешь вообще манкировать утренними и вечерними приёмами пищи. Во время встреч, затягивающихся порой на сутки, или – совместного отдыха. Как вот, например, сейчас.
Но обед – это святое!
Особенно, когда есть, что обсудить.
Сегодня был день монгольской кухни.
– Боже! – простонал один из «Маршалов», откликавшийся в миру и на «Дмитрия Егорыча», и даже – на «Димку». Но, разумеется, только в кругу своих. – Бедный мой желудок! – И пояснил жалобно, ловя недоумённые взгляды соратников: – Я ж, парни, вторую неделю на диете сижу, моя вторая половина заставила! А с вами, чертями, опять всё псу под хвост! – он плотоядно втянул носом дурманящий запах, исходящий от блюд, щедро расставленных на огромном, вытянутом в длину, столе. И немедленно потянулся за вилкой.
– А что, старина? – засмеялся его сосед слева. – Растолстеть, что ли, боишься? Напрасно! Нормальный мужик и должен быть таким, как ты – в меру упитанным, и с небольшим брюшком!.. Как Карлссон!
– Да я ж на корте из-за него сдыхаю минут через пять…
– Ах, на корте! – заржали и остальные «Маршалы». – Да ты, Димка, теперь этот, как его: «пенис-сист!» Скоро «Большой Шлем» обмывать будем?
– Да какой там «Большой ШЛем», полгода, как бегаю, а мячики как летали мимо, так и продолжают летать…
По его голосу чувствовалось, что он не на шутку раздосадован. Хоть и несерьёзное увлечение на старости лет, но для человека, привыкшего ДОБИВАТЬСЯ, неудачи – даже в роли начинающего спортсмена, отзываются весьма болезненными уколами по самолюбию.
– Тоже жена заставила, а, Димка? – хохотнул сосед справа. Этот «Маршал», в отличие от «теннисиста», со спортом дружил всю жизнь. Футбол, волейбол, плавание, бокс. Пусть – как любитель, но – на вполне приличном уровне. И сегодня «Маршал» не растерял былых качеств, с охотой посещал спортзал, где качал мыщцы на тренажёрах и в охотку «стучал» по мешку, в бассейне – резал водную гладь, словно торпедный катер, и раз в недельку позволял себе набирать загар в солярии. – Только чего так поздно увлёкся, «Папаше» уже от дел отошёл, а НОВЫЙ, говорят, на боевых искусствах помешан…
– Верно, – сухо обронил сидящий напротив «Егорыча» худощавый старикан – «Маршалы» звали его просто и незатейливо: «Наш друг». – Каратэ. Кирпич – не знаю, разобьёт ли, но доску полусантиметровую – прошибает запросто! С первой попытки. Сам видел.
Кто-то из «Маршалов» крякнул – то ли завистливо, то ли одобрительно, сразу и не поймёшь.
– Ну и как он? – полюбопытствовал «Спортсмен». – Осваивается в новой роли?
– Да понемногу, – неопределённо дёрнул плечом «Наш друг». – Новичок ведь на Олимпе! Ни губернаторской «отсидки», ни министерских постов – разве что, Дума в запасе… Да и то – всего-то на один срок! К тому же – неполный! Боюсь, может и не удержаться…
– Ну, ты, дружище, не каркай! – нахмурился «Егорыч». – Мы столько, понимаешь, в него денег вгрохали – и вдруг такой «пися-мизьм!» И, главное, ни на чём не обоснованный! Ты-то у нас на что к парню приставлен, водку хлестать, да анекдоты травить, что ли? Так этому и мы обучены, не сумлевайся, вполне тебя заменим, ежели что!..
«Наш друг» нервно дёрнул щекой, видимо, хотел резко ответить, но – сдержался. Секунду подержал паузу – и нехотя процедил сквозь зубы:
– Да фактор один проявился! – и, поймав вопросительные взгляды соратников, пояснил: – Сентиментальным наш протеже оказался, и, как мне кажется, это не слишком-то за нас сыграть сможет…
– Ну-ка, ну-ка, старина! – аж подался вперёд «Маршал-Наставник» – в их узком мирке просто: «Даниил Степаныч», интриган и авантюрист высочайшей пробы, он-то и «Клуб» придумал, как – очередной инструмент для собственных политических игр. Другое дело, что творение быстро переросло интересы своего Создателя и стало играть доминирующую роль во всех политических акциях в стране.
«Степаныч», как умный человек, быстро просёк ТЕНДЕНЦИЮ – и тут же отошёл на вторые роли, чтобы сохранить для себя хоть какие-то рычаги управления.
Понял сразу, что в противном случае его же не менее честолюбивые соратники моментально сомнут и вышвырнут вон.
Старое правило: если не можешь погасить явление – возглавь его! Или, хотя бы, держись поблизости…
Воскресенье, 18 июля 2000 года, Москва, 10 часов утра. «Волки и охотники…»
А на исходе недели они допустили ошибку. Точнее, её совершила Алиса Сергеевна. И идиллия мгновенно закончилась, так и не успев превратиться во что-либо светлое и надёжное…
Не углядел Стерн за своей подругой по несчастью, за что потом и винил себя.
Но именно в этот день, не выдержав сидения в четырёх стенах, он решил прогуляться. Его деятельная натура не могла выдержать столь долгого заточения в четырёх стенах.
Он не стал будить Анну Власьевну и Алису Сергеевну, потихоньку оделся и вышел из дома.
Особо маскироваться не стал. Москва – не Светлогорск, среди её миллионов мог раствориться и целый стрелковый полк, никто бы и не нашёл! А уж тем более в этом тихом районе. Скрыл лишь глаза за чёрными очками, да сменил белые слаксы и рубашку на жёлтую футболку и синие джинсы (купленные Анной Власьевной по его просьбе ещё на второй день их пребывания у неё).
Пошатался по утренним улицам, с удовольствием выпил бокал пива и съел порцию шаурмы у первого же попавшегося на глаза торгового павильончика.
Мимо текла толпа москвичей и гостей столицы, и Стерн на мгновение позавидовал им. Ни тебе проблем и душевных там терзаний – не то, что у них с Алисой Сергеевной!..
Впрочем, он тут же устыдился этих своих мыслей. Откуда он знает, может вон у того парня в сером костюме или вот у этой женщины, которая волокёт за собой огромных размеров спортивную сумку с полустёртой надписью: «АДИДАС», сейчас такая ситуация, что, как говорится, врагу не пожелаешь!
Вернулся Стерн через два часа – и к своему удивлению не застал дома ни Анны Власьевны, ни Алисы Сергеевны. Поначалу это его не обеспокоило – ну, подумаешь, решили женщины пойти прогуляться, в конце-то концов, почему нельзя? Кто их в этом районе искать будет? Да и внешность Алисе Сергеевне они подправили ещё перед въездом в Первопрестольную…
Но тут Стерн приметил на столе записку, быстро пробежал текст глазами и заволновался уже всерьёз. Аккуратным учительским почерком на половинке тетрадного листа было выведено: «Костя, мы с Анной Власьевной решили прогуляться до её подруги. Она живёт в противоположном конце Москвы – и у неё есть телефон. Надо позвонить Зое, узнать новости. Не беспокойтесь, я буду очень осторожна. А.С.»
Стерн не сдержался и в сердцах выругался. Такого детства от Алисы Сергеевны он не ожидал. Ну, неужели она не понимает всей серьёзности их положения? Ну, зачем ей понадобилось звонить этой своей придурочной подруге, узнавать никому не нужные новости и подробности? Ведь засекут же их разговор, как пить дать засекут! А уж отследить потом связи знакомой Анны Власьевны – минутное дело! И если раньше у их врагов ещё были сомнения: в какую часть необъятной России могли рвануть беглецы, то теперь у охотников появился след.
Стерн выругался и быстро понёсся в их комнату собирать вещи. «Осу» он сунул за пояс, под футболку, чтобы было легче выхватывать, сотовый прицепил к ремню.
К сожалению, в записке не было адреса, куда направились женщины, и поэтому Стерн провёл четыре долгих, томительных часа на улице, держа подъезд дома под неусыпным наблюдением. Чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, купил в ларьке несколько банок пива и пакет с рыбой.
* * *
Разумеется, ни к какой знакомой Анны Власьевны она не пошла. Отговорилась, что хочет просто прогуляться по улице. На самом же деле Алиса Сергеевна задумала другое. Не сказать, чтобы она не доверяла Стерну, но лишняя подстраховка никогда не помешает. Особенно, если у тебя такая «бомба» при себе!
Вся переписка – пачка писем, толщиной примерно в две ладони, легко уместилась в косметичке. Алиса Сергеевна повесила её на плечо, вышла из дома и, поймав машину, отправилась в Бирюлёво.
Здесь у неё – ещё со студенческих лет, жила закадычная подруга Соня. После университета пути их разошлись, но ежегодно – на Новый год, 8 марта и дни рождения каждой, подружки перезванивались. Как и Алиса Сергеевна, Соня была «старой девой» и работала. Правда, не в школе. А в небольшой детской библиотеке. Кстати, располагавшейся рядом с домом. Об их дружбе мало кто знал – и Алиса Сергеевна надеялась, что СЛУЖБАМ также ничего о Соне неизвестно.
Воскресив в памяти всё, что она знала о засадах и слежке (в основном – по детективным сериалам и «покетбукам»), Алиса Сергеевна около часа терпеливо наблюдала за всеми, кто входил и выходил из библиотеки, уютно устроившись в небольшом открытом кафе. Оно находилось аккурат напротив места Сониной работы.
Десяток лёгких пластиковых столиков прятались под невысокими зонтиками, скрывая немногочисленных посетителей от постороннего взгляда. Убежище, конечно, выглядело смешным и немного наивным, и находись библиотека действительно под наблюдением, Алису Сергеевну в два счёта бы вычислили. Со всей её примитивной маскировкой.
Но Алисе Сергеевне, конечно же, повезло – никто её скромной персоной не заинтересовался, да и вокруг библиотеки не наблюдалось ничего подозрительного, так что, приободрённая этим обстоятельством, Алиса Сергеевна, собралась с духом и смело направилась к дверям храма книжной мудрости. К счастью, подруга дней её суровых оказалась на месте.
За 19 прошедших лет Соня изменилась мало. Была всё такая же шустрая, маленькая, похожая на подростка. Правда, уже не выглядела старой девой. Причину этой перемены Алиса Сергеевна почувствовала сразу – Соня завела МУЖЧИНУ. На ней элегантно сидел чёрный брючный костюмчик, и, не знай Алиса Сергеевна, что практически всю свою одежду Соня шьёт сама, вполне могла бы подумать, что эта вещь приобретена в дорогом магазине.
Подруги обнялись.
– Боже, Лиса, как я рада тебя видеть! – сказала, улыбаясь, Соня. – Совсем не изменилась. Замужем?
Алиса Сергеевна развела руками:
– Увы, Сонька, холостякую!
– Зря! – сурово осудила её подруга. – Не в том возрасте, чтоб абстинентом быть. Знаешь, что психиатры говорят по этому поводу? Женщины, которые после тридцати лет не имеют постоянного любовника – потихоньку сходят с ума. Ты, надеюсь, в порядке?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Но Советник не испугался грозного вида своего бывшего коллеги и ученика – и его «бодигардов».
– Экий ты, Евгений, нервный стал! Того и гляди, на людей бросаться станешь, чисто, как цепной кобель! Чего задёргался? Теперь, чай, не бизнесмен доморощенный, – Советник уже откровенно издевался над Евгением Евгеньевичем, – А всенародно избранный Президент, мать твою за ногу! Блюсти себя должон, а не прыгать, как боксёр по рингу…
– Не ёрничай, старый хрен, говори по существу! – рявкнул Громов. Впрочем, он тут же взял себя в руки и снова сел перед Советником: – Знаешь же, не люблю я этих твоих виляний, особенно, когда дело касается серьёзных вещей… Чего Алису вспомнил? Я и сам уже о ней забывать начал, лет-то сколько прошло…
– А вот чего, – Советник взял бутылочку и принялся неторопливо разливать «продукт» по стаканам. – С неделю назад эта вот самая Терентьева прислала тебе письмо. Мол, поздравляю, как дела и всё такое прочее. Обычная белиберда, не стоящая твоего венценосного внимания. Судя по всему, дамочка просто хотела напомнить о себе, не более, к старости мы все сентиментальными делаемся – ей же сейчас сорок, верно?
Громов неопределённо дёрнул плечом. Но смолчал.
– Ну, так вот, твоя канцелярия послание Терентьевой оставила без ответа. Мало ли кто тебе пишет? Но кое-кто решил с дамочкой познакомиться поближе – на предмет изъятия у неё неких писем, – тут Советник испытующе глянул на Громова, – Ты ж с ней вроде тогда переписывался года полтора, я не ошибаюсь?
– Да мало ли кто с кем в юности не переписывался? – раздражённо фыркнул Президент. – Ну, было дело, так ведь ничего такого в этих письмах-то и нет, сплошные «записки влюблённого идиота»! Захоти Алиса деньгу зашибить, отдать эти бумаги «папарацци» – да на здоровье! Сплетней обо мне больше, сплетней меньше – какая разница? Хоть заработает немного – всё польза к пенсии!..
– Не скажи, Женя, ой, не скажи, – предостерегающе покачал головой Советник. – Тут какая-то непонятная игра вокруг этих писем завертелась, что-то мы с тобой упустили в этом деле…
«Мы!» – тут же сделал у себя в памяти зарубку Громов, но вслух, разумеется, ничего не сказал. Лишь слушал старика, сохраняя на лице непроницаемую маску.
А Советник продолжал:
– Наш друг железобетонный и твой Федька-вертухай своих орлов в Светлогорск направили, чтобы с дамочкой этой поближе познакомиться. А может – и с твоими письмами. Но – не повезло парням. Её дружок – местный «журналюга», «покрошил» гостей, что твой киллер, представляешь? И оба скрылись. Предположительно – сюда рванули. К тебе. Правды искать. И защиты.
– Или шантажировать, – криво усмехаясь, предположил Громов. – Говоришь, с «папарацци» связалась? Толковый хоть малый?
– Более чем, – отрезал Советник. – У себя в области – личность довольно влиятельная. ВХОЖ в КАБИНЕТЫ…
– Да что ты говоришь?
– То и говорю. По моим данным, за ним стоит «Папа» Гарнич…
– Вот как? – эта новость тоже не очень понравилась Громову. Вице-спикера он недолюбливал, но до него пока у Евгения Евгеньевича руки ещё не дошли, других забот, более важных хватало.
Да и олигарх не давал, откровенно говоря, никаких пока поводов, чтобы заняться им.
– А ты что думал? – посмотрел строго на Громова Советник: – И вот если смотреть теперь на это дело с учётом ВСЕХ ЗАИНТЕРЕСОВАННЫХ СТОРОН, то я бы не стал так благодушничать относительно того, кому достанутся твои любовные писульки! Напишут книжку, фотографий туда понапихают, ты ж, наверное, с Алиской в Вене не раз на память щёлкался, угадал? – Советник кинул на Громова внимательный взгляд, но тот на него никак не прореагировал, лишь посопел недовольно. – Сплетен каких-нибудь добавят, НУЖНЫХ! Да за такую писанину любое издательство дьяволу душу продаст! Я уж про «западников» вообще молчу!
Некоторое время Евгений Евгеньевич молчал, обдумывая слова своего наставника. Положа руку на сердце, не верил он, что ситуация настолько уж катастрофическая. Но с другой стороны, с чего тогда вокруг неё все так засуетились?!
– Молчишь? И правильно делаешь! – одобрительно кивнул ему Советник, – Этот вариант мне самому маловероятным кажется, но я бы его тоже не исключал. Так что теперь в твоих интересах свою подругу разыскать – и как можно скорее. Пока не случилось чего-либо экстраординарного. И опасного. Я тебе тут парня одного подгоню, хорошо? Пусть он этой проблемой и займётся, нечего твоей охране в дело это лезть, пусть лучше о твоей безопасности заботятся…
– Не надо! – отказался Громов, и по тому, каким тоном это было сказано, Советник понял, что спорить с Первым – бесполезно, он уже принял решение. – У меня свои хлопцы есть, не чета твоим! Если бы в бизнесе не увязли по самое горло – давно бы к себе перетащил…
– Ну, дело твоё! – не стал возражать Советник. Он знал, когда с Громовым нужно было соглашаться сразу, как вот сейчас, а когда – настаивать на своём. А о каких «хлопцах» обмолвился Первый, понятно было и так.
Агентство «Профи-Сервис», одна из громовских фирм, оставленная сейчас, после избрания, на верного зама, это ж почти полторы тысячи аналитиков и специалистов по особым поручениям – плюс около пяти тысячи охранников и телохранителей, целая армия! Причём, такая, что стоит двух, а то и трёх дивизий!
В своё время Громов набрал в неё крутейших профессионалов из различных служб. Правда, большинство всё же были из его бывшей «конторы». Им Громов доверял больше.
– В общем, поеду я к себе. А ты пока Федьку-то попытай, чего нарыл, может, и парни твои не сгодятся – генерал-то пёс опытный и служить верно умеет! Пока умеет… Ну, бывай, Евгеньич, спасибо за угощеньице! – он махнул рукой Президенту на прощание и пошёл к воротам. Громов несколько секунд смотрел ему вслед, потом сплюнул себе под ноги и тихо выругался. Умел Советник портить людям настроение, ничего не скажешь!
Середина июля 2000 года. Ближнее Подмосковье. Дом отдыха для членов элитного клуба отставных военных. Вечер. «Не кочегары мы, не плотники, но огорчений, в общем, нет!..»
Как всегда, «Маршалы» в полном составе собрались на обед. Этот входило в устав их клуба – причём, одним из основных пунктов поведения. «Завтраком поделись с другом, а ужин – отдай врагу!»
То есть, можешь вообще манкировать утренними и вечерними приёмами пищи. Во время встреч, затягивающихся порой на сутки, или – совместного отдыха. Как вот, например, сейчас.
Но обед – это святое!
Особенно, когда есть, что обсудить.
Сегодня был день монгольской кухни.
– Боже! – простонал один из «Маршалов», откликавшийся в миру и на «Дмитрия Егорыча», и даже – на «Димку». Но, разумеется, только в кругу своих. – Бедный мой желудок! – И пояснил жалобно, ловя недоумённые взгляды соратников: – Я ж, парни, вторую неделю на диете сижу, моя вторая половина заставила! А с вами, чертями, опять всё псу под хвост! – он плотоядно втянул носом дурманящий запах, исходящий от блюд, щедро расставленных на огромном, вытянутом в длину, столе. И немедленно потянулся за вилкой.
– А что, старина? – засмеялся его сосед слева. – Растолстеть, что ли, боишься? Напрасно! Нормальный мужик и должен быть таким, как ты – в меру упитанным, и с небольшим брюшком!.. Как Карлссон!
– Да я ж на корте из-за него сдыхаю минут через пять…
– Ах, на корте! – заржали и остальные «Маршалы». – Да ты, Димка, теперь этот, как его: «пенис-сист!» Скоро «Большой Шлем» обмывать будем?
– Да какой там «Большой ШЛем», полгода, как бегаю, а мячики как летали мимо, так и продолжают летать…
По его голосу чувствовалось, что он не на шутку раздосадован. Хоть и несерьёзное увлечение на старости лет, но для человека, привыкшего ДОБИВАТЬСЯ, неудачи – даже в роли начинающего спортсмена, отзываются весьма болезненными уколами по самолюбию.
– Тоже жена заставила, а, Димка? – хохотнул сосед справа. Этот «Маршал», в отличие от «теннисиста», со спортом дружил всю жизнь. Футбол, волейбол, плавание, бокс. Пусть – как любитель, но – на вполне приличном уровне. И сегодня «Маршал» не растерял былых качеств, с охотой посещал спортзал, где качал мыщцы на тренажёрах и в охотку «стучал» по мешку, в бассейне – резал водную гладь, словно торпедный катер, и раз в недельку позволял себе набирать загар в солярии. – Только чего так поздно увлёкся, «Папаше» уже от дел отошёл, а НОВЫЙ, говорят, на боевых искусствах помешан…
– Верно, – сухо обронил сидящий напротив «Егорыча» худощавый старикан – «Маршалы» звали его просто и незатейливо: «Наш друг». – Каратэ. Кирпич – не знаю, разобьёт ли, но доску полусантиметровую – прошибает запросто! С первой попытки. Сам видел.
Кто-то из «Маршалов» крякнул – то ли завистливо, то ли одобрительно, сразу и не поймёшь.
– Ну и как он? – полюбопытствовал «Спортсмен». – Осваивается в новой роли?
– Да понемногу, – неопределённо дёрнул плечом «Наш друг». – Новичок ведь на Олимпе! Ни губернаторской «отсидки», ни министерских постов – разве что, Дума в запасе… Да и то – всего-то на один срок! К тому же – неполный! Боюсь, может и не удержаться…
– Ну, ты, дружище, не каркай! – нахмурился «Егорыч». – Мы столько, понимаешь, в него денег вгрохали – и вдруг такой «пися-мизьм!» И, главное, ни на чём не обоснованный! Ты-то у нас на что к парню приставлен, водку хлестать, да анекдоты травить, что ли? Так этому и мы обучены, не сумлевайся, вполне тебя заменим, ежели что!..
«Наш друг» нервно дёрнул щекой, видимо, хотел резко ответить, но – сдержался. Секунду подержал паузу – и нехотя процедил сквозь зубы:
– Да фактор один проявился! – и, поймав вопросительные взгляды соратников, пояснил: – Сентиментальным наш протеже оказался, и, как мне кажется, это не слишком-то за нас сыграть сможет…
– Ну-ка, ну-ка, старина! – аж подался вперёд «Маршал-Наставник» – в их узком мирке просто: «Даниил Степаныч», интриган и авантюрист высочайшей пробы, он-то и «Клуб» придумал, как – очередной инструмент для собственных политических игр. Другое дело, что творение быстро переросло интересы своего Создателя и стало играть доминирующую роль во всех политических акциях в стране.
«Степаныч», как умный человек, быстро просёк ТЕНДЕНЦИЮ – и тут же отошёл на вторые роли, чтобы сохранить для себя хоть какие-то рычаги управления.
Понял сразу, что в противном случае его же не менее честолюбивые соратники моментально сомнут и вышвырнут вон.
Старое правило: если не можешь погасить явление – возглавь его! Или, хотя бы, держись поблизости…
Воскресенье, 18 июля 2000 года, Москва, 10 часов утра. «Волки и охотники…»
А на исходе недели они допустили ошибку. Точнее, её совершила Алиса Сергеевна. И идиллия мгновенно закончилась, так и не успев превратиться во что-либо светлое и надёжное…
Не углядел Стерн за своей подругой по несчастью, за что потом и винил себя.
Но именно в этот день, не выдержав сидения в четырёх стенах, он решил прогуляться. Его деятельная натура не могла выдержать столь долгого заточения в четырёх стенах.
Он не стал будить Анну Власьевну и Алису Сергеевну, потихоньку оделся и вышел из дома.
Особо маскироваться не стал. Москва – не Светлогорск, среди её миллионов мог раствориться и целый стрелковый полк, никто бы и не нашёл! А уж тем более в этом тихом районе. Скрыл лишь глаза за чёрными очками, да сменил белые слаксы и рубашку на жёлтую футболку и синие джинсы (купленные Анной Власьевной по его просьбе ещё на второй день их пребывания у неё).
Пошатался по утренним улицам, с удовольствием выпил бокал пива и съел порцию шаурмы у первого же попавшегося на глаза торгового павильончика.
Мимо текла толпа москвичей и гостей столицы, и Стерн на мгновение позавидовал им. Ни тебе проблем и душевных там терзаний – не то, что у них с Алисой Сергеевной!..
Впрочем, он тут же устыдился этих своих мыслей. Откуда он знает, может вон у того парня в сером костюме или вот у этой женщины, которая волокёт за собой огромных размеров спортивную сумку с полустёртой надписью: «АДИДАС», сейчас такая ситуация, что, как говорится, врагу не пожелаешь!
Вернулся Стерн через два часа – и к своему удивлению не застал дома ни Анны Власьевны, ни Алисы Сергеевны. Поначалу это его не обеспокоило – ну, подумаешь, решили женщины пойти прогуляться, в конце-то концов, почему нельзя? Кто их в этом районе искать будет? Да и внешность Алисе Сергеевне они подправили ещё перед въездом в Первопрестольную…
Но тут Стерн приметил на столе записку, быстро пробежал текст глазами и заволновался уже всерьёз. Аккуратным учительским почерком на половинке тетрадного листа было выведено: «Костя, мы с Анной Власьевной решили прогуляться до её подруги. Она живёт в противоположном конце Москвы – и у неё есть телефон. Надо позвонить Зое, узнать новости. Не беспокойтесь, я буду очень осторожна. А.С.»
Стерн не сдержался и в сердцах выругался. Такого детства от Алисы Сергеевны он не ожидал. Ну, неужели она не понимает всей серьёзности их положения? Ну, зачем ей понадобилось звонить этой своей придурочной подруге, узнавать никому не нужные новости и подробности? Ведь засекут же их разговор, как пить дать засекут! А уж отследить потом связи знакомой Анны Власьевны – минутное дело! И если раньше у их врагов ещё были сомнения: в какую часть необъятной России могли рвануть беглецы, то теперь у охотников появился след.
Стерн выругался и быстро понёсся в их комнату собирать вещи. «Осу» он сунул за пояс, под футболку, чтобы было легче выхватывать, сотовый прицепил к ремню.
К сожалению, в записке не было адреса, куда направились женщины, и поэтому Стерн провёл четыре долгих, томительных часа на улице, держа подъезд дома под неусыпным наблюдением. Чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, купил в ларьке несколько банок пива и пакет с рыбой.
* * *
Разумеется, ни к какой знакомой Анны Власьевны она не пошла. Отговорилась, что хочет просто прогуляться по улице. На самом же деле Алиса Сергеевна задумала другое. Не сказать, чтобы она не доверяла Стерну, но лишняя подстраховка никогда не помешает. Особенно, если у тебя такая «бомба» при себе!
Вся переписка – пачка писем, толщиной примерно в две ладони, легко уместилась в косметичке. Алиса Сергеевна повесила её на плечо, вышла из дома и, поймав машину, отправилась в Бирюлёво.
Здесь у неё – ещё со студенческих лет, жила закадычная подруга Соня. После университета пути их разошлись, но ежегодно – на Новый год, 8 марта и дни рождения каждой, подружки перезванивались. Как и Алиса Сергеевна, Соня была «старой девой» и работала. Правда, не в школе. А в небольшой детской библиотеке. Кстати, располагавшейся рядом с домом. Об их дружбе мало кто знал – и Алиса Сергеевна надеялась, что СЛУЖБАМ также ничего о Соне неизвестно.
Воскресив в памяти всё, что она знала о засадах и слежке (в основном – по детективным сериалам и «покетбукам»), Алиса Сергеевна около часа терпеливо наблюдала за всеми, кто входил и выходил из библиотеки, уютно устроившись в небольшом открытом кафе. Оно находилось аккурат напротив места Сониной работы.
Десяток лёгких пластиковых столиков прятались под невысокими зонтиками, скрывая немногочисленных посетителей от постороннего взгляда. Убежище, конечно, выглядело смешным и немного наивным, и находись библиотека действительно под наблюдением, Алису Сергеевну в два счёта бы вычислили. Со всей её примитивной маскировкой.
Но Алисе Сергеевне, конечно же, повезло – никто её скромной персоной не заинтересовался, да и вокруг библиотеки не наблюдалось ничего подозрительного, так что, приободрённая этим обстоятельством, Алиса Сергеевна, собралась с духом и смело направилась к дверям храма книжной мудрости. К счастью, подруга дней её суровых оказалась на месте.
За 19 прошедших лет Соня изменилась мало. Была всё такая же шустрая, маленькая, похожая на подростка. Правда, уже не выглядела старой девой. Причину этой перемены Алиса Сергеевна почувствовала сразу – Соня завела МУЖЧИНУ. На ней элегантно сидел чёрный брючный костюмчик, и, не знай Алиса Сергеевна, что практически всю свою одежду Соня шьёт сама, вполне могла бы подумать, что эта вещь приобретена в дорогом магазине.
Подруги обнялись.
– Боже, Лиса, как я рада тебя видеть! – сказала, улыбаясь, Соня. – Совсем не изменилась. Замужем?
Алиса Сергеевна развела руками:
– Увы, Сонька, холостякую!
– Зря! – сурово осудила её подруга. – Не в том возрасте, чтоб абстинентом быть. Знаешь, что психиатры говорят по этому поводу? Женщины, которые после тридцати лет не имеют постоянного любовника – потихоньку сходят с ума. Ты, надеюсь, в порядке?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30