Он спрыгнул со стены и со всех ног метнулся к строящемуся зданию, уже спиной чувствуя, что неведомые охотники вот-вот последуют его примеру…
Предал ли его Гарнич или тот, у кого был его «мобильник», решил подзаработать на журналисте, сейчас это интересовало Стерна меньше всего. Главное было – унести скорее ноги, а там уже будем карты раскидывать… И решать: кто кого и за какие деньги продал!
Стерну повезло – от охотников он оторвался.
* * *
Проскочив пару домов и свернув в какой-то переулок, Стерн неожиданно вышел к «МакДональдсу». При виде вывески у Стерна заурчало в животе. Только сейчас журналист понял, насколько он голоден. И даже недавний лёгкий перекус в «Бистро» не решал проблемы – всё моментально сгорело в адреналиновом пожаре.
И как всегда, поступающий в минуты опасности по первому импульсу, Стерн решительно направился в заведение. Каждый знает, что лучше всего думается под хорошую еду. А Стерн покушать любил. Водился за ним такой вот недостаток – или грех, по мнению истинно верующих…
Народу было мало – видимо, из-за раннего времени. Поэтому Стерн быстренько набрал себе всякой всячины, прихватил две упаковки с клюквенным морсом и, оглядевшись, пошёл к лестнице, ведущей на второй этаж… Там тоже был зал, и здесь не в пример первому этажу, царила более уютная обстановка.
По уже сложившейся привычке Стерн выбрал столик в самом дальнем углу, содрал с головы «бейсболку» и небрежно зашвырнув на второй стул, начал не спеша насыщаться.
Заморив червячка, призадумался. Нужно было что-то делать. Просто бегать он уже не мог. Да и не дело человека его уровня исполнять роль загнанного зайца, пора начинать и огрызаться!
На столик упала тень, и чей-то приятный голос за спиной вежливо осведомился: – Простите, у вас не занято?
Чувствуя, как у него каменеют скулы, но ничем не выдавая своих чувств, Стерн медленно повернул голову. Сзади, практически нависая над журналистом, стоял высокий плечистый мужчина, блондин с пронзительно голубыми глазами. Он виновато улыбался, а в руках держал поднос, не менее заставленный блюдами, чем у Стерна. Видно было, что мужчина очень голоден и ищет место, где бы присесть.
Истинный ариец, машинально отметил про себя журналист, успокаиваясь – вот только нос немного подкачал, сразу выдавал в его хозяине семитские корни. Адвокат, мелкий клерк из мэрии или «секьюрити» средней руки. Может быть даже, какой-нибудь силовик, проглядывает в парне армейская косточка. Никакой опасностью от него не веяло, и Стерн, немного помедлив, молча кивнул.
– Спасибо, – поблагодарил его мужчина и устроился напротив.
Ел он быстро, но с каким-то аристократическим изяществом. Во всяком случае, так должны были вкушать блюда дворяне Российской Империи – как это представлялось Стерну. Поймав любопытствующий взгляд журналиста, мужчина извиняюще улыбнулся. Пояснил:
– Работа. Вечно пообедать забываешь. Вот как вы, например, – он показал глазами на груду пустых коробочек, чашек и прочей одноразовой посуды, скопившейся на половине Стерна.
– Угум, – буркнул в ответ журналист.
Поговорить, конечно, хотелось, сосед вроде бы располагал к беседе. Но кто его там знает, что он за человек. Хоть Москва и большой города, но и в ней порой происходят весьма занятные ПЕРЕСЕЧЕНИЯ – этот термин Стерн позаимствовал из произведений известного ещё в советские времена автора детективных и шпионских романов Юлиана Семёнова. Означало сие слово вроде бы случайные встречи совершенно незнакомых людей, которые, как потом выяснялось, оказывалось связанными между собой миллионами невидимых и прочных уз. Через общих друзей, дальних родственников, сослуживцев или любимое дело. Кто-то в подобные псевдосовпадения не верил. А вот Стерну неоднократно приходилось убеждаться в обратном. Особенно, когда он попадал, как вот сейчас, в водоворот немыслимых событий. Тогда ПЕРЕСЕЧЕНИЯ начинали переть просто косяком, словно рыба, загоняемая моряками в невод.
Нужно было бы встать и уйти, тем более, что Стерн поел, но он отчего-то медлил. Мужчина меж тем покончил с едой, аккуратно вытер руки бумажной салфеточкой и вдруг весело подмигнул Стерну – тот аж вздрогнул от неожиданности:
– А вот, как вы сами думаете, Константин Константинович, долго ещё сумеете продержатся вместе с вашей подругой, бегая от всех? Деньги имеют неприятное свойство быстро заканчиваться, а у вас ведь их совсем мало осталось, верно? И что тогда? – продолжая говорить, мужчина резко выбросил вперёд правую руку, цепко хватая рванувшегося было из-за стола Стерна, и мягким, но сильным движением, вернул его обратно на место. Укоризненно покачал головой: – Экий вы, Константин Константинович, человек стремительный! Неужто не можете решить все вопросы без лишней спешки, обстоятельно, к обоюдному согласию, а? – он пытливо заглянул в глаза журналиста, и, уловив оттенок страха, поспешил его успокоить, впрочем, продолжая удерживать за рукав рубашки: – Прошу вас, успокойтесь, я не из числа тех, кто устроил на вас охоту. Между нами, дрянь людишки! Ну, кто ж так непрофессионально действует? Аж стыдно становится за них! Прямо-таки филиал гестапо или застенки НКВД, а не доблестные органы свободной России! Могли бы и научиться хорошим манерам – вон ведь сколько годков после падения Берлинской стены произошло? Ан нет, всё по старинке норовят!..
– Кто вы? – хрипло (внезапно сел голос) спросил Стерн. Мужчина слегка привстал. И, коротко поклонившись, представился: – С вашего позволения, Анатоль Дейч. Помощник второго секретаря израильского посольства.
– Шпион? Из МОССАДА?
Дейч расхохотался и тут же отпустил рукав рубашки Стерна: – Нет, вы меня просто умиляете, Константин Константинович! Насколько же вы мифами-то задавлены! Ну, с чего вы взяли, что если человек – работник израильского посольства, так он непременно – агент «Института»…
– Что? – не понял Стерн.
– О, прошу прощения, так у нас в стране называют МОССАД! «Институт специальных исследований и разведки». Но сразу хочу вас разочаровать: к этому почтенному учреждению я не имею ни малейшего отношения! Да и почему вы, русские, так зациклились на МОССАДЕ? Уверяю вас, у нас в Израиле, хватает и других спецслужб, не менее значимых и эффективно действующих. Например, «АМАН» – это что-то вроде вашего ГРУ. Или «Шин Бет» – аналог КГБ… О, опять оговорился, конечно же, ФСБ!
– А ведь вы наш, – полу-утвердительно, полу-вопросительно заметил Стерн. Как всегда с ним бывало в острых ситуациях, вроде нынешней, он сумел быстро успокоиться, взял себя в руки и внутренне собрался. Теперь это вновь был решительный человек, которому сам чёрт уже брат, готовый – и к смертельной схватке, и к немедленному бегству – это уж как карта выпадет! – Уж больно чисто излагаете, да и говорок московский проскальзывает, только столичные так любят гнусаво тянуть гласные в конце слова…
В ответ Дейч широко улыбнулся: – Браво, Константин Константинович! Вот что значит профессионал! Колете не сходя с места! Я действительно русский – или россиянин, как теперь модно у вас говорить. Уехал отсюда в начале восьмидесятых. Учился, женился – сейчас вот по дипломатическому поприщу служу. Если всё удачно сложится, лет так через десять могу претендовать на пост посла. Вряд ли снова в России. Но где-нибудь в бывшей Восточной Европе или странах Балтии – вполне вероятно. Неплохой трамплин для дальнейшей карьеры, не правда ли? А я – честолюбив, признаюсь сразу. И отнюдь не жажду прозябать на вторых ролях веки вечные! Но это при условии, что вы мне поможете, – он обезоруживающе улыбнулся, всем своим видом давая понять, какой он свой в доску парень, честный и открытый до глубины души. Будь Стерну лет на пятнадцать меньше, он бы точно на это купился. Сейчас же он мрачно насупился и твёрдо сказал: – Не знаю, что вам от меня нужно – и вообще, как вы меня нашли, но прошу извинить, я очень тороплюсь!
А теперь встать, кивком головы попрощаться и скорей в нижний зал. Вряд ли его будут брать прямо здесь, слишком многолюдно, а этим ребятам широкая огласка не нужна. А вот на улице – нет ничего проще, скрутят на пороге, мордой в машину – вон их сколько вдоль тротуара стоит! наверняка, кое-какие из них не просто так здесь припарковались! – и поминай, как звали раба Божьего Константина! Кой чёрт его понёс в этот «МакДональдс», будто других забегаловок поблизости не нашлось?
– Не спешите, – вновь попросил его Дейч. – Я тут совершенно один, без охраны, нас никто не контролирует, так что несколько минут – погоды вам не сделают, Константин Константинович! Поговорим?
Секунду-другую Стерн внимательно рассматривал собеседника – затем напряжение в его плечах спало, он криво усмехнулся и вполголоса сказал:
– Ну, если вы так настаиваете… Что вам нужно?
– Вы сами прекрасно знаете что, – усмехнулся Дейч. – Тот материал, который находится у вашей подруги…
– У меня его нет! – быстро проговорил Стерн.
– Верю, – вежливо наклонил голову Дейч, – Но тогда, быть может, вы сами поинтересуетесь, где он спрятан, у многоуважаемой Алисы Сергеевны – я правильно её назвал? – Её фамилия, если не ошибаюсь, Терентьева?
– Какая вам разница? – грубо рявкнул Стерн.
На что Дейч только развёл руками и примиряющее улыбнулся:
– Абсолютно никакой, уважаемый Константин Константинович! Просто я хочу предложить вам небольшую сделку, – он не спеша сунул руку в нагрудный карман – Стерн напрягся, хватаясь за барсетку, в которой лежала «Оса», купленная накануне на рынке у какого-то торговца кавказской внешности, однако израильтянин вытянул белый прямоугольник визитки, положил на столешницу и щелчком пальца отправил в сторону журналиста. Стерн машинально поймал карточку: – Вот, возьмите, пожалуйста, если возникнет надобность – то позвоните по этому номеру, я сразу же подъеду! Мы, конечно, не миллионеры и денег много предложить вряд ли сможем, но! – Анатоль со значением поднял указательный палец, – О ВПОЛНЕ ПРИЕМЛИМОЙ компенсации для хозяйки документов, думаю, договоримся! И, разумеется, не забудем и посредника. То есть, вас. Кстати, можем и убежище предложить, политическое, в нашей стране, с новыми документами… Или в Европе – если пожелаете, но это уже на ваше усмотрение… В общем, подумайте!
Он встал, вежливо поклонился и спокойно удалился. Стерн проводил израильтянина немного растерянным взглядом, потом резво подхватился и, выскочив из-за столика, метнулся к проходившей мимо официантке с подносом:
– Девушка, милая! Можно вас на секундочку?.. Вы не подскажите, где тут у вас второй выход?
Среда, 14 июля 2000 года, Подмосковье, летняя дача главы государства. Раннее утро. «День приятных сюрпризов»
Со «Стариком» Евгений Евгеньевич встретился во время короткого – всего на три дня взятого отпуска. Советник самолично прикатил на Ближнюю Дачу (так в окружении Громова окрестили этот загородный домик для Президента, спрятавшийся в лесу, всего в сорока километрах от шумной Столицы), без проблем миновал охрану – на сей счёт имелось соответствующее указание, и сразу же наткнулся на Громова – тот стоял перед входом в дом, вместе с каким-то нервным очкариком – и оба о чём-то ожесточённо спорили.
Увидев «Старика», Громов тут же прекратил препираться со своим собеседником, его лицо расцвело в радостной улыбке, и он стремительно зашагал навстречу гостю. Они обнялись. Очкарик презрительно оттопырил нижнюю губу – видать, не любил сантиментов, и демонстративно отвернулся.
Парень «Старику» решительно не понравился. И он сделал себе зарубку в памяти – разобраться при случае с человеком. Ибо Первого должны окружать НОРМАЛЬНЫЕ ЛЮДИ. А – не СУКИ и КАЗНОКРАДЫ.
– Ну, здравствуй, Семёныч, – сказал Громов, приобнял старика за плечи – и, тут же отстранившись, словно чего-то застеснявшись, потянул Советника за собой. – Пойдём, старина, сейчас выпьем малёхо, ты ж, насколько я помню, по-прежнему, всё водочку жалуешь?
– А чего мне вкусы менять? – пожал плечами «Старик». Кивнул в сторону мявшегося в стороне очкарика: – Это что ещё за хрен? Что-то я раньше не замечал его в твоей свите…
– Не понравился тебе? – пытливо заглянул в лицо Советнику Громов – и засмеялся, шутливо погрозив ему пальцем: – Вижу, вижу, что не понравился, можешь не отпираться… У тебя ж это на лице написано…
– Скользкий он у тебя и с гонором, – строго заметил «Старик». – Эмоции в нём над разумом превалируют. Обидится – мигом сдаст. А одумается – так самоедством заниматься не станет, спишет всё на импульсивность и порыв своей сволочной натуры…, – и как припечатал: – Гони ты его Женька, прочь, пока не поздно – НЕ НАШ ЭТО ЧЕЛОВЕК.
Громов сразу посерьёзнел. Сказал виновато:
– Рад бы, Семёныч, да не могу! Нужный очень парнишка, и ума большого. Трону – от меня завтра янкесы отвернутся, он у них в огромном авторитете, а мне сейчас их поддержка, как воздух нужна! – И для пущей убедительности Громов резко чиркнул ребром ладони по шее. – Но в одном ты прав – не наш человек. – И пообещал: – Как только надобность отпадёт – сразу же подальше куда-нибудь засуну, нечего ему в Кремле отираться, – он повелительно махнул рукой, и очкарик, состроив недовольную физиономию, моментально ушёл.
В дом заходить не стали. Расположились на небольшой полянке, скрытой от посторонних взоров пышно разросшейся малиной. Здесь был установлен небольшой деревянный столик и три лёгких раскладных креслица – такие часто можно встретить на пляжах. Расторопный молодой мужчина – внешне похожий на бармена, но с цепким взглядом профессионального охранника, сноровисто накрыл столик. Лёгкие бутерброды – сыр, колбаса, ветчина. Тарелка с крупными помидорами. Запотевшая, прямо из холодильника, бутылка «Юрия Долгорукого». Советник умилился: – Ну, Женька, спасибо, даже помидорчики мои любимые запас, «бычье сердце», уважил старика…
– Да чего там, – пожал плечами Громов, делая равнодушное лицо – но чувствовалось, был рад искренней похвале старого наставника и учителя. – Давай-ка за встречу – и ты мне расскажешь, какие напасти нам с тобой грозят!
Это был их маленький ритуал, который сложился ещё с тех времён, когда Громова после автокатастрофы, в которой погибла его жена, уволили из Конторы – и он устроился в небольшую компьютерную фирму простым охранником. Советник тогда первый раз пришёл к нему – единственный, кстати, из коллег, кто не оставил товарища в беде, они жахнули за встречу водочки – тогда, правда, это была «Столичная», а потом Советник, разругав его за выбор нового места работы, предложил по-внимательнее приглядеться к коммерческому директору фирмы.
Громов последовал совету – и очень скоро выяснил, что директор собирается свалить своего начальника, дабы самому усесться в освободившееся кресло. Уже и киллера подыскал, из местных бандюганов.
Говорить обо всём шефу Громов не стал. Тот доверял своему директору и словам какого-то там охранника просто бы не поверил. Громов поступил мудрее. Дождался, когда пойдёт АКЦИЯ, и взял исполнителя, что называется, «с поличным». А затем, пользуясь моментом, тут же «выпотрошил» у него и имя заказчика.
Благодарный шеф оценил расторопность охранника и поставил его во главе своей службы безопасности. Потом сделал своим заместителем. И вот тут-то Громов развернулся, как следует! Через полтора года фирма из мелкой превратилась в крупную – с филиалами в двадцати регионах и с трёмя зарубежными представительствами. А ещё через год Громов стал её президентом и совладельцем… Потом Советник двинул его в политику…
– Давай-ка выпьем, сынок, – сказал «Старик», поднимая стакан, куда Громов быстро, но без излишней суеты набулькал водочки, – За твою карьеру, за будущее нашей страны, которую чуть было не развалили разного рода ПИДАРАСЫ, – (человек ТОГДАШНЕГО ВРЕМЕНИ, он неосознанно копировал Никиту Сергеича, на дух не переносившего разного рода абстракционистов и прочих людей свободных профессий, считая их чуть ли не секс-меньшинствами, впрочем, сам Советник лично ТАК НЕ ДУМАЛ. Хоть и был он ровесником века, хорошо знавшим Хрущёва, тем не менее, поступал мудрее Никиты Сергеича – что и помогло ему ВЫЖИТЬ в последующие годы. Вообще-то, люди, близко знакомые с Советником, считали его ГЕНИЕМ – поскольку тот ни разу не ошибался. Особенно в выстраивании КОМБИНАЦИЙ…).
После второй, Советник, хитровато сощурившись, поинтересовался у Громова: – А скажи-ка мне, Евгений, что это за суету твои молодцы устроили вокруг некоей Алисы Терентьевой?
– Какие молодцы? – не понял Громов, и тут до него дошло, КАКОЕ ИМЯ назвал Советник: – Постой, Семёныч, но ты-то откуда о ней знаешь? Это ж моё прошлое, ты что, старче, копаться в нём вздумал, так и так твою мать?!!
Он вскочил со стульчика и стоял теперь перед Стариком, злой и рассерженный. По-настоящему рассерженный, словно пёс, у которого из-под носа выхватили косточку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30