Иногда оказывается, что большинство ошибается, только такие ошибки потом приходится очень долго и упорно исправлять.
Она промолчала, выходя из спальни и застегивая на ходу пуговички на блузке.
– Ладно, я пойду, – сказал я.
– Постой, постой, – остановила она. – Я же думала, что ты меня подвезешь?
– Прямо к управлению? Нет, прости, но не могу.
– Почему к управлению? – удивилась она. – Ты меня высадишь на углу, перед площадью, а там я сама дойду.
– Хорошо, поедем, – согласился я.
Мы сели в машину и помчались по городским улицам в сторону площади Дзержинского, где я и высадил Женю.
– Ты надолго? – спросила она перед тем, как захлопнуть дверцу.
– Не знаю.
– Я буду ждать тебя, – улыбнулась она на прощанье.
Минуту я еще смотрел на ее удаляющийся силуэт, а потом меня захватили совершенно иные мысли. Я завел машину и надавил на газ. «Жигули» с визгом рванулись с места.
Терехин оказался дома. Он сам открыл мне дверь и пропустил в квартиру.
– Ты где пропадал? – спросил он, закрывая за мной дверь.
– Послушай, Леша, – задыхаясь сказал я. – У меня мало времени. Ты не подскажешь, где найти представителей чеченской диаспоры в Москве?
У него от удивления выпучились глаза.
– Кого? – удивленно переспросил он. – Чеченцев?
– Да, да, черт побери, – торопливо ответил я.
– Не знаю, – он делал вид, что соображает.
– Тогда, может, знаешь, кто смог бы помочь выйти на них?
– Я тебе мог бы подсказать, к кому обратиться, чтобы без очереди сдать тару в нашем приемном пункте, – продолжал шутить Терехин.
– Послушай, Алексей, – процедил я сквозь зубы, схватив его за грудь. – Мне не до шуток!
Он оставался спокойным, стоял передо мной и поглядывал на мои руки, державшие его за рубашку.
– Извини, дружище, – отпустил я его. – Просто мне некогда рассусоливать.
– Ты начинаешь игру против Филатова? – также спокойно спросил Терехин.
– Это мое личное дело. Я не хочу вмешивать тебя в опасную историю.
– Тогда зачем же ты приперся ко мне? – удивленно развел он руками. – Нужно было и решать свои вопросы самостоятельно. Я здесь тебе не помощник.
Он повернулся, чтобы уйти, но тут же остановился:
– Хотя, постой…
– Ты что-то вспомнил? – затеплилась во мне надежда.
– Я думаю, ты не забыл тех двоих журналистов из «Си-Эн-Эн», которые попались к нам в руки, когда пробирались к даче президента?
– Припоминаю.
– Так вот, представляешь, я их повстречал с неделю назад у одного ресторана, – радостно сказал Терехин. – Поразительно, но они меня запомнили, сами подошли и предложили пару баксов до получки.
– Давай по делу, – прервал я его.
– Я же и говорю, – продолжал Терехин. – Так вот, они дали мне в долг и оставили визитку.
– А мне она зачем? – не понял я.
– Ты забыл? – удивился Терехин. – Да эти проныры знают здесь все и обо всем на несколько месяцев вперед.
Я стал соображать.
«Если связаться с этими журналистами, то придется объяснять, что к чему, зачем и прочие нюансы, – подумал я. – А в результате может получиться, что они же меня и застукают. Более того, они могут стать наводчиками, и через них органы выйдут на мой след. Но с другой стороны, я потеряю неизвестно сколько времени, пока буду искать связь с верхушкой диаспоры. Да и поверят ли они мне?»
Остановившись на предложении Терехина, я сказал ему:
– У тебя есть эта визитка? Ты ее часом не пропил?
– Обижаешь, Виктор, – ответил Терехин. – Сейчас принесу.
И он отправился в зал, открыл среднюю дверцу секции и минут пять копался в бумажках, пока не взял в руки одну, и возвратился обратно.
– Вот она, – протянул он мне визитку.
Я взял и пробежал ее глазами: Майк Кенди и Стив Тойнби, служба новостей «Си-Эн-Эн». Далее шли телефоны и адрес офиса.
– Нужно срочно позвонить, – сказал я Терехину.
– Так звони, – указал он мне на телефон.
– Нет, – покачал я головой. – Лучше ты. Не хочу тратить время на объяснения. Лучше на месте все скажу.
– Дрейфишь за прошлую встречу, – улыбнулся Терехин и потянулся к трубке. – Ладно, какой там номер?
Я прочитал ему номер, и он набрал его.
– Что сказать? – приглушенным голосом спросил он.
– Скажи, что один надежный человек…
– Алло, – сказал Терехин, не дослушав моих слов. – Здравствуйте. Я хотел бы пригласить к телефону Майка Кенди или Стива Тойнби. Да, хорошо…
Он прикрыл ладонью трубку и кивнул.
– Скажи, что один надежный человек хотел бы переговорить с ними, – досказал я ему.
Терехин опять кивнул.
– Алло! – на том конце провода кто-то ответил ему. – Кто это? Майк? Привет, это Терехин. Ты меня вспомнил? Хорошо, да.
Он некоторое время слушал, что говорит человек на том конце провода и соглашался с ним, все время угукая.
– Послушай, Майк, почему звоню… – наконец вставил Терехин. – Тут с вами хотел бы встретиться один человек. А? Нет. Ты его знаешь, в некотором роде. Он вас тоже помнит. Тот самый, о котором спрашивал Стив. Да. Отлично? Тогда где пересечемся?
Терехин посмотрел на часы.
– Добро, – сказал он в трубку. – Будем через двадцать минут. У нас пятерка красного цвета, увидите. Ну, пока!
– Порядок, – сказал Терехин. – Встречаемся через двадцать минут в Хамовниках. Знаешь сквер у станции метро «Спортивная»?
– Да.
– Они будут там.
– Я пошел.
– Эй, подожди меня, – остановил Терехин. – Я договорился о встрече, а он поедет один.
– Я еду туда по делу, – предупредил я его. – По очень важному делу. Я и так потерял уйму времени, поэтому комплиментов не будет, только по делу.
– Хорошо, – согласился Терехин. – По делу, так по делу.
Он быстро переоделся и обулся.
– Возьми с собой права, – сказал я ему.
– Зачем они мне?
– На всякий случай.
Через полчаса мы подъезжали к скверу, о котором говорили журналисты. Я сбавил скорость и стал осматриваться.
– Вот их машина, – указал Терехин.
Я увидел знакомый «джип», но в кабине никого не было. Я взял правее и остановился сразу же за их машиной.
– Пошли искать, – сказал я Терехину, выходя из жигуленка.
Он последовал за мной.
– Странно, – произнес Терехин, оглядываясь по сторонам. – Куда они могли подеваться?
– А вон там не они? – спросил я.
– Где? – Терехин уставился в ту сторону, куда я указывал.
Сквер рассекался дорогой надвое. С той половины, что находилась за дорогой, по направлению к нам медленно шли двое парней и спокойно о чем-то беседовали.
– Точно, они, – узнал Терехин. – Пошли.
И он первым направился в их сторону. Я шагал в двух-трех шагах сзади.
– Привет, ребята! – еще издали замахал им рукой Терехин, словно увиделся с лучшими своими друзьями.
Они тоже нас заметили, заулыбались. Вскоре мы подошли к ним и Терехин поздоровался с каждым за руку, затем повернулся ко мне.
– А это Виктор, – представил он.
Они одновременно кивнули в знак приветствия.
– Вы должны его помнить, – продолжал Терехин. – Помните, той ночью, в августе девяносто первого, он запретил вам курить. Помните?
– А-а! Да, да, помним, – заулыбался Майк и протянул руку для пожатия.
– Привет, – тоже сделал и Стив. – У вас какое-то дело?
«Вот это хваткие ребята, привыкли ценить собственное время, – подумал я. – Неплохо они разговаривают теперь по-русски. Тогда, помнится, акцент сразу ударял по ушам».
– Да, – ответил я. – Мне нужна ваша помощь.
У Стива от удивления поднялись брови. Я догадался, о чем он хочет сказать.
– Я не останусь в долгу, – сказал я. – Если все пойдет по моему сценарию, то я обещаю для вас сенсационную информацию.
Журналисты посмотрели на Терехина, ожидая подтверждения.
– Можете не сомневаться, – сказал он. – Информация действительно сенсационная, похлеще ввода ограниченного контингента в Афганистан.
– Леша, – остановил я друга, боясь, что он может сболтнуть лишнее.
Журналисты переглянулись.
– Хорошо, – сказал Майк, обращаясь ко мне. – Что вы хотите?
– Мне нужно очень срочно связаться с кем-нибудь из лидеров чеченской диаспоры, – тут же ответил я.
– Не знаю, – замялся Майк. – Вы же прекрасно знаете, что случилось сегодня.
– Знаю, – ответил я. – Но медлить нельзя. Я должен переговорить с человеком, к которому прислушались бы остальные.
– Знаете, – сомневался Майк, – ваша служба… возможно, они не захотят.
Он посмотрел на своего напарника, и тот кивком подтвердил слова Майка.
– Черт побери! – нервничал я. – Сейчас дорога каждая минута. Мне просто необходимо переговорить с кем-то из них!
Я на секунду замолчал, стараясь успокоиться, а затем продолжил:
– К тому же, я три года и пять месяцев нахожусь вне этой организации.
Журналисты уставились на Терехина, который молча стоял в сторонке и затягивался сигаретой.
– Это верно, – подтвердил он, выпуская дым.
– Простите, но нам с Майком надо обсудить некоторые моменты, – сказал Стив и потянул напарника за рукав.
– Хорошо, – согласился я. – Только решайте это недолго. Предупреждаю, каждая минута на вес золота.
Журналисты отошли в сторону и о чем-то оживленно заспорили. До меня доносились отдельные фразы. Они разговаривали по-английски.
– Странно, – задумчиво произнес Терехин. – И почему это они сегодня такие несговорчивые?
Я ничего не ответил. Моя голова была занята совершенно иным.
– Мы согласны помочь вам, – наконец объявил Стив, – но только с одним условием.
– Согласен, – не раздумывая, сказал я. Они переглянулись.
– Но вы же еще не знаете условия? – удивился Майк.
Меня начинала раздражать их дотошность.
– Леша, – сказал я как можно более спокойно. – Ты говорил, что эти ребята – надежные партнеры, и с ними мы быстро договоримся. Ты не знаешь, кто еще мог бы нам помочь?
– О'кей, о'кей, – поднял руки Стив, словно сдавался в плен. – Наше условие таково: мы сведем вас с одним человеком, но вы не станете требовать от нас его адрес и фамилию.
Мне вдруг стало смешно от такой почти детской конспиративности. Люди Филатова, может быть, уже направляются по этим адресам, чтобы произвести аресты, а дотошные американцы требуют от меня какой-то секретности.
– Чего вы улыбаетесь? – спросил Майк.
– Пустое, – успокоил я его. – Все нормально, я согласен.
– Тогда я звоню, – сказал Стив и направился к «джипу».
– Нет! – остановил я его. – Только не по телефону. Они словно остолбенели от моего окрика.
– А как же? – развел руками Майк.
– Господи, не будьте же такими наивными, – толковал я. – Может, уже теперь, пока мы здесь разговариваем, идут аресты. Вы думаете, там не знают адресов и телефонов? А что, если все номера на прослушивании?
– А вам что от этого? – не понимал Майк моей предосторожности.
– Мне? Провалится моя операция, которую я веду против азиатского отдела службы безопасности, – ответил я.
Мои слова подействовали.
– Хорошо, – согласился Стив. – Мы отправимся вместе. Но дайте слово, что вы не последуете за нами и будете терпеливо ждать того момента, пока мы вам не подадим сигнал.
– Даю слово, – спокойно согласился я.
– Тогда поехали, – сказал Майк, и мы все отправились к машинам.
«Если все получится так, как я задумал, то вечером уже можно будет посмеяться над Филатовым», – подумал я.
И тут мне в голову пришел грандиозный план.
– Послушайте, – обратился я к журналистам. – Если я предложу сегодня вечером вам небольшую прогулку на городскую окраину, вы согласитесь?
Они удивленно посмотрели на меня, а потом переглянулись.
– Зачем? – спросил Майк.
– У вас хорошая аппаратура? – поинтересовался я.
– Не жалуемся, – ответил Майк. – Пока что она ни разу нас не подводила.
– А как насчет шумов?
– Теперь есть кинокамеры, работа которых не слышна даже тогда, когда к ним прикладываешь ухо, – похвастал Стив.
– Хорошо, – я был удовлетворен ответом. – Просто великолепно.
– Но что нужно сделать? – настаивал Майк.
– Давайте покончим сначала с этим, а потом я все объясню.
Мы сели в машины и поехали. «Джип» шел впереди, а мы старались держаться на расстоянии видимости сзади. Проделав немалый путь по улицам, «джип» наконец въехал во двор между старых пятиэтажек.
– Значит, договорились? – переспросил Майк, когда мы остановились.
– Да, – согласился я. – Но с моей стороны тоже есть условие.
– Какое? – удивился Стив.
Не хочу и не буду подниматься в дом, – сказал я. Пусть лучше этот человек спустится сюда, и мы поговорим с ним в машине или пройдемся по улочкам квартала.
– Мы передадим, – ответил согласием Майк.
Они вошли в подъезд, а мы остались в машине. Прошло не менее пятнадцати минут. Наконец они возвратились. Теперь их было трое. Вместе с журналистами к нам направлялся крепкий черноволосый мужчина, которого едва ли можно было принять за кавказца.
Он был приветлив.
– Вы хотели со мной переговорить?
– Да, – сказал я. – Давайте пройдемся.
Он согласился, предложив при этом свой маршрут. Я постарался вкратце описать ему ситуацию, из-за которой сюда и приехал. Он внимательно выслушал меня, а потом сказал:
– За информацию спасибо. Но я не понимаю, вам-то какая выгода от всего?
– Вы можете не верить, – сказал я, – но у меня нет ни малейшего желания обманывать вас. Какая же мне выгода, этого я не могу сказать, потому что здесь затрагивается мой личный интерес. Могу сказать лишь одно: это месть.
Чеченец с восхищением окинул меня взглядом и протянул руку. Мы обменялись крепкими рукопожатиями.
– Если что-то понадобится, обращайтесь, всегда поможем, – сказал на прощанье он.
Я тут же ухватился за его предложение:
– Мне понадобится хороший ствол и несколько обойм в придачу.
– Сделаем, – уверенно пообещал чеченец.
– Сколько это будет стоить?
– Брат, обижаешь, – покачал он головой. – Я твой должник, ты можешь потребовать от меня любой помощи. Обращайся и днем, и ночью. Мой дом – твой дом.
– Спасибо, – ответил я, тронутый его словами.
– Благодарю еще раз, – сказал он. – И извините, мне нужно спешить, чтобы предупредить братьев.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
(ночь с 14 на 15 июня)
День мы провели в томительном ожидании. Казалось, вот-вот зазвонит телефон, и журналисты, как мы и условились, скажут: «Это вы заказывали подарок?». Мы должны ответить «да». В случае, если операция действительно проводилась, они ответили бы: «Подарок отправлен к вам в такое-то время». Но звонка не было. Мы уже начинали волноваться, как вдруг зазвонил телефон. Терехин посмотрел на меня, словно ждал разрешения снять трубку.
– Ответь же, – сказал я.
Он снял трубку. Я продвинулся ближе, чтобы слышать разговор.
– Да, – ответил Терехин.
– Это квартира? – раздался голос Майка.
– Да, да.
– Вы заказывали подарок у нас?
– Заказывали, черт побери! – нервно ответил Терехин. – Еще утром заказывали!
– Не волнуйтесь, – спокойно ответил Майк. – Мы отправили его только что. Все нормально. Извините за некоторую задержку.
– Ничего себе «некоторую»! – стал подыгрывать Майку Терехин. – Мы тут уже потеряли всякую надежду. Ладно, и на том спасибо. Так когда он будет?
– С минуты на минуту, – ответил Майк.
– Хорошо, ждем, – Терехин положил трубку.
– Значит, моя хитрость удалась, – сделал вывод я. – Сейчас они приедут сюда, и мы узнаем подробности. Нужно спуститься вниз и подождать их на улице. Мало ли что…
Я рукой обвел комнату.
– Да, – понял мой намек Терехин. – Нужно бы отметить успех. Как ты считаешь?
– Полностью с тобой согласен, – ответил я. – Но до прибытия подарка как-то неудобно.
Я улыбнулся, и мы с Терехиным рассмеялись.
– Ладно, пойдем, – сказал он. – Я возьму бутылку с собой, выпьем на улице, на свежем воздухе.
Часы показывали десять минут одиннадцатого. Двор уже опустел, в окнах домов загорался свет. На город медленно спускался сумрак.
– Хорошо-то как! – блаженно вздохнул Терехин. – Знаешь, жизнь такая дурацкая штука, что все время суетишься, суетишься, а вокруг некогда и оглянуться, вдохнуть воздух полной грудью. Кто его знает, будет ли что-нибудь подобное на том свете?
– Опять тебя на лирику потянуло? – бросил я. – Сколько помню тебя, это было почти всегда нехорошим предзнаменованием.
– Не беспокойся, – ответил друг. – Теперь уже время не то, да и ситуация изменилась.
– Ну вот, – пошутил я. – А сейчас тебя на политинформацию потянуло.
И мы снова рассмеялись.
– Давай сядем на скамеечку, – предложил он.
Мы пересекли дорожку и направились к скамейке, но в это время из-за угла вырулил автомобиль и ослепил нас светом фар. Мы остановились. Это был «джип». Журналисты заметили нас и посигналили.
– Рассказывайте, – попросил Терехин, когда они оставили автомобиль и подошли к нам.
– А что рассказывать? – ответил Майк. – Нужно было видеть. Словами не передашь. Когда они приехали, было уже половина десятого. И вдруг они видят телекамеры, журналистов. Почти то же самое еще по четырем адресам. Как это говорит Терехин, – полный облом.
– Тогда давайте отметим сие знаменательное событие, – тут же вытащил бутылку Терехин и стал весело размахивать ею в руках.
– Да, но ведь на сегодняшний вечер был еще какой-то грандиозный план!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25