Через некоторое время, когда Настя пришла в себя, она спросила, – дед Кондрат, я боюсь, а вдруг этот, кто разделался с ними, нападет на нас.
– Не бойся Настюха, на нас он не нападет.
– Это почему же.
Немного помолчав Кондрат ответил, – видишь ли Настя, я тут думал над этим и мне кажется я начинаю понимать его, он не просто их убил, как убивает разъяренное животное свою жертву, он совершил правосудие, хотя я думаю у него конечно не было вынесенного решения суда с гербовой печатью и подписью прокурора, но он был совершенно прав. Ты заметила, он их не просто убил, он выпустил на них всю свою злость и ненависть. Мне кажется Настя, это существо было очень расстроено смертью твоих родителей, как будто оно было с ними знакомо.
– Дед Кондрат, ты сказал это существо, разве это не было какое то животное, – спросила Настя.
– Не одно животное, водящееся в этих лесах, не может такое сотворить. Я не знаю, кто это был. Могу сказать только одно, что разум у него совсем не как у животного, поверь мне. Они больше не проронили ни слова, думая каждый о своем.
Сани по прежнему катили по заснеженной тайге. Хоть Кондрат и находился в своих размышлениях, он все замечал, ни чего не ускользало от его внимательного взгляда. То Серый неожиданно остановился, глядя в сторону леса, подняв свою шерсть на загривке, как то странно рыча, поджав хвост под себя, будто кого-то испугавшись, иногда бросая взгляд на своего хозяина. С самого начала развилки Кондрат заметил ворона, не придав этому ни какого значения, но после показалось ему это странно, ворон как будто их сопровождал. То опередив их на какое то расстояние, усядется на ветку ели, дожидаясь их, когда они проедут, он снова их обгоняет и терпеливо дожидается. Что бы это значило, что еще за фокусы.
После тех летних трагических событий, в тайге начались просто удивительные события. Все темные личности, которые находились в лесу, которые нарушали естественный природный ход развития тайги, которые безжалостно вырубали, сжигали, стреляли, убивали, взрывали. Такие люди безжалостно изгонялись от туда. Со слов очевидцев, которые спаслись, становилось известно, что некое страшное чудовище нападало на них ночью, приводя их в страшный ужас своим ревом, своим ужасным видом. Люди, поднятые среди ночи, просто в ужасе и панике разбегались в разные стороны, не имея возможности даже захватить с собой что ни будь. Они бежали по тайге раздетые, без обуви. Те, кто осмеливался оказать какое то сопротивление этому зверю, уничтожались мгновенно, без всякой жалости. Все их схроны, постройки разрушались, бревна раскидывались в разные стороны.
Весь этот люд бежал из тайги, стараясь быстрей выбраться в райцентр. Даже те, которые находились в розыске, выходя из тайги, сдавались без сожаления властям, радуясь, что остались живы.
Тайга походила в то лето, как разворошенное осиное гнездо. Беглые людишки, называли его не иначе, как сатана, дьявол. Люди, относящиеся к этому с полным пониманием, прозвали его Хозяином леса.
Дед Кондрат вспоминая те события, думал, раньше он считал себя здесь хозяином, а теперь оказывается это совсем не так. Все его мысли о себе лопнули, как мыльный пузырь. Придет время и они должны когда то встретиться, Кондрат чувствовал, он точно знал, по-другому не может быть.
Вот и показалось лесничие хозяйство. Прошка почувствовал близость жилья и побежал резвее. Серый быстро рванул вперед, опережая их и периодически лая.
Настя услышала, на улице лает Белка, накинула шубейку и выбежала во двор. Там уже бегали вместе Серый с Белкой. Впереди показались сани, Настя сдвинула жердину, перегораживающая дорогу и дед Кондрат лихо завернул во двор, не сбавляя скорости, развернулся и остановился перед крыльцом.
– Здравствуй, Настюха, – закричал Кондрат, – здравствуй, милая. Ну как ты тут без нас?
– Здравствуй дед Кондрат, – ответила она, – все у нас хорошо.
– Ну и ладно коль так, – сказал Кондрат, слезая с саней. Эх, Настюха, зря ты с нами не поехала, вон какая погода стояла хорошая.
– Да Прошку жалко, вы вон и так груженые, да еще я тут.
– А что моему Прошке, что с тобой, что без тебя, ему особо без разности. Дед Кондрат скинул несколько мешков с саней, затащил их в избу, кинул охапку сена коню и зашел в избу. Ну что, Настюха, напоишь чаем.
– Проходи, проходи Дед Кондрат и напою и накормлю, вон какой у меня суп варится.
Кондрат скинул свой тулуп, прошел к столу, не переставая рассказывать о своей поездке, делясь с ней новыми известиями. На столе уже стояли: нарезанный хлеб, соленые грибочки. Настюха при несла из печки чугунок с картошкой, – ты пока перекуси, дед Кондрат, а у меня скоро суп свариться. Дед Кондрат, ты когда поедешь в следующий раз в район, то возьмешь меня.
– А… конечно, конечно Настюха, я же понимаю тебе надобно зайти в магазин, купить себе чего ни будь, ты же молодая, тебе красоту надо соблюдать, жениха искать…
– Да ну тебя, дед Кондрат, ты опять о своем.
– Пройдемся вот с Серым по тайге, проверим наше царство-государство, а потом и можно съездить, – говорил Кондрат, разламывая горячую картофелину, подцепляя вилкой грибочки. Я долго то не буду засиживаться, нам надо успеть за темно добраться, – говоря и поглядывая в окно. Ну ты погляди, – воскликнул Кондрат, опять он, ну что ему от меня нужно, вот какой настырный.
– Ты про кого это, спросила Настя.
– Да ворон за нами увязался, от самой развилки, все за нами летел, как будто следит за нами.
– Настя посмотрела в окно, – да это же Гришка, – радостно воскликнула Настя.
– Что еще за Гришка, – изумился дед Кондрат.
– Да начал он прилетать ко мне еще с осени, прилетит, постучит в раму и сидит каркает, – со смехом начала рассказывать Настя. Я ему вынесу, чего ни будь, он хвать и улетает.
– Ну ты, Настюха, даешь, ты как будто Золушка. Птицы тут у тебя ручные, а мышей у тебя нету ли которые тебе крупу перебирают, – рассмеялся Кондрат.
– Ой, нет уж, мышей нам не надо, они же все мешки нам изгрызут.
– Ох, больно вкусно, чего то ты там готовишь, – принюхиваясь, сказал Кондрат.
– Да как, что, разве еще не понял, того зайца и варю, которых ты нам на улице оставил, когда в райцентр то уезжал.
– У Кондрата таки застыла рука с картофелиной у рта. Ты чего сказала то, Настюха, – с удивлением воскликнул Кондрат, положив обратно картошку в чашку. Про каких зайцев то говоришь.
– Настя с удивлением повернулась к нему, вытирая руки о фартук и запинаясь начала говорить, – как каких, так это не ты что ли привез, удивленно глядя на него.
– Так, так, – произнес Кондрат, стряхивая с бороды крошки. Давай рассказывай.
– Настя подошла к столу, села рядом. Рано утром мы с Белкой ушли в тайгу, проверить силки да ловушки, проходили долго, под вечер только пришли. Пришли, а у крылечка четыре зайца лежат, большие, как на подбор. Я и подумала, что ты заезжал, когда в райцентр поехал, да зайцев оставил нам. Так это не ты что ли? – выдохнула Настя, взявшись рукой за подбородок.
– Не заезжал я к тебе, сразу проехал. Зайцев то всех разделала или одного только.
– Да этого только, остальные там подвесила, в чулане.
Кондрат соскочил, выбежал в сени. Вернулся, неся с собой оставшихся зайцев. Положил их на пол, стал рассматривать. Настя наклонилась рядом с ним. Повертел их с боку на бок, посмотрел на Настю. Я дичь добываю из ружья, бью дробью. Ты сама посмотри, шкура то целая.
– И то правда, – воскликнула Настя.
– Эх ты, лесной житель, тоже мне следопыт. Шкура целая, значит в них не стреляли, – продолжил дед Кондрат. В капкан они тоже не могли попасть, похоже и в силок они не попадали, нету следа от петли. Странно, – продолжал Кондрат, ворочая зайцев. Что за поклонник у тебя тут объявился, я не перестаю удивляться тебе, Настюха, то ворон ручной, то зайцы тебе как будто с неба падают. Я не удивлюсь, если у тебя перед крыльцом кабан будет лежать, когда ни будь. Похоже шеи у них передавлены, наконец то определил Кондрат. Интересно, кто же это их так сумел аккуратно.
И все таки, поев этого приготовленного зайца, дед Кондрат в скорости уехал.
Кондрат вставал всегда рано, как говориться с петухами, хотя петухов у него не было. Жизнь его так приучила еще с молодых лет. Вот и сейчас, встал он, было еще совсем темно. Серый ночевал в избе, лежал, все еще возле печки. Кондрат растопил печку, поставил на огонь чайник, чегунок, а сам ушел на двор, огребаться, благо луна была большая и яркая. Хорошо размявшись на улице, вернулся в избу. А тут и чайник закипел. Заварил свежий чай на травах. Эй лежебока, а ну вставай, – громко сказал Кондрат Серому, – ишь разоспался. А тот, только ухом чуть повел, прикидываясь, что спит. Кондрат сегодня не собирался в тайгу, по этому торопиться было некуда. Он сидел за столом, попивая чаек душистый, да в прикуску с ароматным медом. Вдруг у Серого уши живо зашевелились, закрутились в разные стороны, как радары. Остановились в нужном положении и замерли. Через некоторое мгновение он поднял голову, все еще вслушиваясь, потом глухо рыкнул и бросился из избы. Выскочив из избы, он залаял на улице.
– Хмм…, странно, кто это в такую рань, – подумал Кондрат. Отставив кружку с недопитым чаем, поднялся, пошел на выход. Нахлобучив шапку на голову, накинув тулуп, вышел во двор.
На лошаде, верхом, к нему подъезжала Настя.
– Здравствуй дед Кондрат, – крикнула она.
– Здравствуй милая, здравствуй, – ответил он, хватая лошадь за поводья.
Настя ловко спрыгнула на снег.
– Ты заходи в избу, а я пока ее привяжу, – сказал ей Кондрат. Привязав лошадь, он зашел в дом. Настя сидела у стола в шубе, только расстегнув ее.
– Ну, замерзла наверное, а я в аккурат чай заварил, сейчас только. Поставил перед ней кружку, подвинул чашку с медом. Давай вот пей, да медком закусывай, а то вон руки-то какие красные, замерзли небось. Настя обхватила кружку обоими руками, согреваясь об нее. Кондрат сел на против нее, взял для виду тоже недопитый свой чай и стал наблюдать за ней из под лохматых своих бровей. Здесь не принято так, в тайге с расспросами встречать гостя или случайного путника. Нужно дать ему время, когда тот соберется с мыслями и начнет первым. Вот и Кондрат сидел, смотрел на Настю молча и думал, что у нее там стряслось то, коли она в такую темень прискакала, не побоялась. Настя чувствовала пристальный взгляд деда Кондрата, понимала, что пауза затягивается. Слушай дед Кондрат, – наконец начала она и опять замолчала. Я чего приехала то, появилась ведь она, как ты и говорил.
– Что появилось то, – переспросил он.
– Что-что, да туша эта, как ты и говорил.
– Тьфу ты, ни чего не пойму, говори ты толком, что ты мне голову морочишь, какая такая туша, – раздраженно заговорил Кондрат.
– Да туша кабана у дверей моих сегодня ночью появилась, помнишь ты зайцев то рассматривал у меня и сказал, что и кабан может появиться, ну вспомнил что ли.
– Кондрат вспомнил, так вспомнил, что ложка в кружке забрякала. Он с волнением поставил кружку на стол, убрал руки со стола, уперся ими в колени и что то про себя забормотал. Не может быть, как же так…, не учто он…, не ужели он все таки…, с ума сойти просто. Так он бормотал, что-то, уставившись глазами в одну точку, как будто он смотрел сквозь стену в темный лес.
– Дед Кондрат, что ты говоришь, кто он, дед Кондрат, о ком ты говоришь, дед Кондрат, – с волнением говорила Настя.
– А…, что, – очухался дед Кондрат, – да нет, это я так про себя думал.
– А ну ка, расскажи-ка по подробнее Настюха, как было дело.
– Ночью вдруг Белка соскочила, да давай лаять. Я подумала, может медведь шатун забрел ко мне. Я схватила ружье и встала у окна, думала если вдруг в окно полезет, я его и встречу в упор. А после и Белка стала затихать, пока совсем не успокоилась А я боюсь выйти на улицу и не знаю, что и делать. А тут слышу, в окно Гришка мой стучится, стучится да каркает, как будто на улицу меня зовет. Ну я и подумала, раз Гришка прилетел, значит наверное ни кого уже во дворе не должно быть. По тихоньку вышла, а перед крыльцом и лежит здоровый кабан. Я не долго думая и к тебе. Вот и все, закончила Настя.
– Ты его трогала, не замерзший он.
– Нет свежий, только что видно забитый, не остыл еще. Да я его, когда поехала, накрыла разным тряпьем, так что долго не замерзнет.
– Это хорошо, – промолвил Кондрат. Ты его осмотрела, шкура целая.
– На улице темно было, но видела, что на шее у него, по моему, раны были, да я торопилась очень и не разглядывала.
– Тогда нужно ехать, пока туша не застыла, а то потом и топором не разрубишь. Ты пока сиди, грейся, а я пойду Прошку запрягу в сани, да соберусь. Кондрат оделся и вышел. Запряг Прошку в сани, собрал нужный инструмент: ножи необходимые для разделки, топор. Сложил все в сани.
– Ну, пошли Настя, – сказал он зайдя в избу. Захватил ружье, патроны и вышел следом. Ты Настя возьми Белку с собой в сани, а то не угнаться ей будет за Серым, запыхается. И так вон сколько пробежала, пока сюда добрались. Кондрат привязал кобылу у Насти сзади за санями. Уселся рядом с Настей, крикнул Серому, – Серый пошли, в перед Серый. Тому не надо было говорить дважды, он выскочил со двора и помчался по дороге.
– Но, Прошка, пошел, милый, – крикнул Кондрат.
Тот с места рванул резво и пошел быстрой рысью, радуясь, что можно теперь хорошо размяться после долгого стояния во дворе. Домчались они хорошо, быстро, без задержек. Кондрат подошел к крыльцу, откинул полог с туши…, да, – промолвил он, – вот это зверь, смотри Настя, какой матерый самец. Клыки то, какие здоровые, такого и медведь обойдет стороной, да и я таких ни когда не встречал. Надо же, где это он заловил такого. Но раздумывать было не когда, нужно было действовать. Что бы оттащить его от крыльца, нечего и было думать, им вдвоем было это не под силу. Кондрат зацепил задние ноги веревкой, другой конец привязал к саням, Прошка и стащил его в сторону. Кондрат взялся за дело, а Настя ушла в избу топить печь и готовить обед. Кондрату пришлось конечно попыхтеть, не без этого, попробуй-ка, управься один. Но ничего, дело он сделал. Шкуру он снял, тушу разрубил на куски, часть подвесил на веревках в чулане, а остальную часть спустил в яму со снегом, в которой снег сохраняется до середины лета. Мясо там долго не портиться. Кондрат обычно ни когда не стрелял крупного зверя, им с Настей не нужно было столько много мяса, им хватало мелкой дичи: зайцев да птицу разную. Ну раз уж появился здесь такой кабан, не пропадать же добру. Да и собакам досталось требухи столько, что наевшись до отвала улеглись, тут же у крыльца.
Дед Кондрат сидел за столом, развалившись на стуле, умиротворенный теплом этого дома, плотным обедом, вдоволь наевшись этого же свежего мяса, сваренного Настей. Сидел, попивая чаек.
– Слышь Настя, если теперь вдруг у твоего крыльца появиться туша мамонта, то я пожалуй уж один-то наверно не справлюсь, – с хитрицой сказал он.
– Ну ты скажешь тоже, мамонт, ты чего дед Кондрат, удивленно ответила Настя, не поняв тонкой шутки его.
– А я Настюх пожалуй ни чему уже не удивлюсь. Ты заметила ли, как он кабана то завалил, как ловко.
– Как это, – спросила Настя.
– Сдается мне, что этот зверюга, поджидал кабана находясь на верху, тоесть на дереве, потому что кабан не видел его и не чуял, иначе у них было бы битва и ран на шкуре у кабана было бы больше. А так он спрыгнул на него, схватил его за шею с обоих сторон, только, чем же он схватил то кабана, у того были такие глубокие раны, как будто его защемило огромным капканом. Так вот, сделал это он очень быстро, прижал его, а после одним сильным движением просто разорвал его горло. В нем одном собрано много таких качеств, которые делают его просто потрясающим охотником. Нужно иметь какую силу и сноровку, что бы завалить так просто такого кабана и в тоже время такую ловкость, чтобы поймать крепких, сильных зайцев и к тому же таких быстрых. Удивительно, как он их смог поймать, что даже шкуру у них не попортил. Просто удивительно. Кто же ты неизвестный мистер-Х–. У меня такое ощущение, что мы Настя должны с ним скоро встретиться. Тесно нам становиться с ним вдвоем в этой тайге то. Они сидели молча какое то время, каждый думая о своем. Если ты боишься, Настюха, переезжай ко мне, всеж вдвоем веселее.
– Да ты что дед Кондрат, как я к тебе перееду, а хозяйство у меня, коза, птица, куда я их дену.
– Хотя ты права, – продолжал Кондрат, – нечего тебе бояться, не тронет он тебя.
– Дед Кондрат, мне кажется, ты что-то знаешь, что-то не договариваешь и мне не говоришь, кто он, про кого ты говоришь, – задала сразу кучу вопросов Настя.
– Да не знаю я Настя, не знаю, кто он, я бы и сам хотел это узнать. Я просто размышляю, сопоставляю факты, ну и появились кой какие мысли по этому поводу.
– Вот и расскажи, поделись своими мыслями, – настаивала Настя.
Кондрат замолчал, собираясь в раздумиях, с чего бы начать. Видишь ли, Настюха, я думаю, что этот твой попечитель – это тот же самый, который так жестоко разделался с теми убийцами твоих родителей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10