Европеец проходит сквозь эти характерно фрейдистские владения,
когда его бессознательное содержание вытаскивается на свет божий при
помощи анализа, но идет он в противоположном направлении. Он движется
назад, к чреву (утробе) через мир сексуальных детских фантазий. В
психоаналитических кругах даже предполагали, что травмой главным
образом является само рождение - мало того, психоаналитики даже
заявляют, что им удалось добраться до памяти внутриутробного
существования. Здесь Западное размышление достигает своего предела, к
сожалению. Я говорю, к сожалению, потому что очень бы хотелось, чтобы
фрейдистский психоанализ мог бы жизнерадостно проследовать еще дальше
в эти внутриутробные переживания: если бы он преуспел в этом смелом
предприятии, наверняка бы мы прошли сквозь Сидпа Бардо и проникли бы с
обратной стороны в нижние пределы Хониид Бардо.
Верно, конечно, и то, что с теперешними биологическими идеями
подобное приключение никогда бы не было увенчано признанным успехом:
для этого потребовалось бы совсем иное философическое обеспечение, чем
то, которое базируется на современных научных допущениях. Но если бы
это путешествие назад было последовательно продолжено, вне сомнения,
его результаты привели бы к утверждению доутробного существования,
настоящей жизни Бардо. Если бы только оказалось возможным обнаружить,
по крайней мере, какие-то следы соответствующих переживаний. Как бы то
ни было, психоанализ не пошел дальше предположительных следов
внутриутробного переживания. И даже знаменитая "травма рождения"
осталась таким очевидным трюизмом, что вряд ли она способна обьяснить
что-либо лучше, чем гипотеза, рассматривающая жизнь как болезнь с
плохим исходом, потому что ее завершение всегда фатально.
Фрейдистский психоанализ, во всех главных аспектах, никогда не
пошел дальше переживаний Сидпа Бардо: то есть он не сумел себя
выпутать из сексуальных фантазий и подобных "несовместимых"
устремлений, которые вызывают тревогу и другие аффективные состояния
пациента. Тем не менее теория Фрейда - это первая попытка, сделанная
на Западе, исследовать снизу, из животной сферы, области инстинкта,
психическую территорию, которая соответствует в Тантрическом Ламаизме
владениям Сидпа Бардо.
Очень понятный страх метафизики помешал Фрейду проникнуть в
область "оккультного". Кроме того, состояние Сидпа Бардо, если
допустить психологию Сидпа Бардо, отличается свирепым ветром кармы,
который крутит и несет помершего до тех пор, пока тот не достигает
"двери-чрева". По-иному говоря, в мире Сидпа не разрешается
возвратного движения, потому что владения Сидпа Бардо запечатаны от
состояний Хониид Бардо сильным, непреоборимым движением вниз, в
сторону животной сферы инстинкта и физического рождения. Это значит,
что любой, кто проникнет в это бессознательное владение с чисто
биологическими допущениями и представлениями, застрянет в этой области
инстинктов и останется неспособным продвинуться дальше, поскольку
снова и снова его будет относить назад к физическому существованию.
Вот почему не способна Фрейдистская теория достичь ничего иного,
кроме, по существу, негативной оценки бессознательного. Это есть
"ничего кроме". В то же время, надо признаться, что такой взгляд на
душу (духовное) является типичным Западным, только выражен он грубее и
проще, и беспощаднее, чем другие осмелились бы то же самое сказать,
хотя в глубине они так же считают. Что значит "разум" в этой связи -
трудно сказать. Можно лишь лелеять надежду, что за ним сохранится
убедительность. Но, как заметил даже Макс Шелер с сожалением, сила
такого "разума", мягко говоря, сомнительна.
Я думаю, мы можем считать за факт, что с помощью психоанализа
рациональный ум Запада продвинулся вперед в те пределы, которые можно
назвать невротизмом состояний Сидпа, и там полностью остановился:
неизбежно и по причине нелепого допущения, что все психологическое
является субъективным и личным.
Но даже и в этом случае, это продвижение было большим
достижением, ввиду того, что позволило нам сделать еще один шаг вслед
за сознанием жизни. Это знание дает нам также ключ к тому, как нам
следует читать Бардо Тодол - то есть наоборот, сзади наперед. Если с
помощью Западной науки мы в какой-то мере преуспели в понимании
психологического смысла характера Сидпа Бардо, наша следующая цель -
посмотреть, не можем ли мы чего-нибудь сделать схожего с предыдущим
Хониид Бардо.
Хониид Бардо - это состояние кармических иллюзий - то есть
иллюзий, которые вызваны психическим (душевным) осадком предыдущих
существований. По Западной мысли, Карма заключает в себе своего рода
теорию психической наследственности, основанную на гипотезе
перевоплощений (реинкарнаций), что, в конечном счете, является
гипотезой вневременности души. Ни наши научные знания, ни наши
рассуждения не способны шагать в ногу с этой идеей. Слишком много
"если" и "однако". Помимо всего, мы слишком плачевно мало знаем о
подобных возможностях продолженного существования индивидуальной души
после смерти. Настолько мало, что нам даже и непонятно, каким способом
можно что-то доказать вообще в этом отношении.
К тому же, мы еще и уверены (на эпистемологической основе), что
подобные доказательства столь же невозможны, как доказательство Бога.
Отсюда мы можем лишь с большой осторожностью допустить идею Кармы,
именно если только мы понимаем ее как психическую наследственность в
очень широком смысле этого слова.
Психическая наследственность существует - иначе говоря,
существует наследование психических особенностей, таких, как
предрасположенность к заболеваниям, черты характера, особые таланты и
тому подобное. Никакого насилия психическая природа этих сложных
явлений не испытывает оттого, что естественные науки сводят их до
того, что представляется физическим аспектом (структуры ядер в клетках
и т. д.). Все это - основные явления жизни, которые выражают себя,
главным образом, психически, подобно тому как имеются другие
наследуемые признаки, которые выражают себя, в основном,
физиологически, на физическом уровне.
Среди этих наследуемых психических признаков существует особый
класс, род, который не сводится ни к семье, ни к расе. Это
универсальные предрасположения ума, которые следует понимать по
аналогии с Платоновскими формами, в соответствии с которыми разум, ум
организует свое содержание. Можно рассматривать эти формы как
категории, по аналогии с логическими категориями, которые всегда и
везде присутствуют в виде основных постулатов рассуждения. Только в
случае наших "форм" мы имеем дело не с категориями рассудка, а с
категориями Воображения. Поскольку плоды воображения всегда визуальные
по сути своей, их формы должны с самого начала иметь характер образов,
более того - Типических образов. Вот почему, вслед за Святым
Августином, я называю их "архетипами"*.
¦ *
¦ Архетипы еще можно понимать, как врожденные, вечные
¦Сюжеты, не заполненные определенным культурно-национальным
¦содержанием.
¦ Например, таким Архетипом будет Сюжет: Смерть -
¦Воскресение - Преображение. Однако, у одних народов - это
¦Христианская повесть с Христом, а у других - Птица Феникс
¦или Дух. (Прим. пер.).
¦
Сравнительное богословие и мифология располагают богатейшими
залежами архетипов, как и психология снов и психозов. Поражающий
параллелизм меж этими образами и теми идеями, выражению которых они
служат, часто вызывал к жизни самые безумные теории миграции народов,
хотя много естественней допустить замечательное подобие человеческой
психики во все времена и во всех местах.
Архетипические формы - фантазии на самом деле воспроизводятся
спонтанно всегда и везде, без какого бы ни было даже мыслимого следа
прямого заимствования. Основные структурные компоненты психики не
меньше поражают своей однородностью, чем сходство видимых частей
нашего тела. Архетипы являются, так сказать, органами до-рациональной
психики. Они суть изначально наследуемые формы и идеи, которые не
обладают (не наполнены) конкретностью содержания. Их особенное
наполнение появляется только во время индивидуальной жизни, когда
личный опыт осмысляется на языке этих форм. Если бы архетипы не были
предсущими в одинаковом виде повсюду, как объяснить совпадение меж
подчеркиванием почти повсюду в Бардо Тодол, что помершие не знают, что
они померли, и столь же частым сходным утверждением повсюду в мерзкой
полуиспеченной литературе Европейского и Американского Спиритуализма?
Хотя мы находим такое же утверждение у Сведенборга, трудно
предположить, чтобы его писания были так широко распространены, что
этот штришок знания был доступен любому "медиуму" из маленького
городка. А связь меж Сведенборгом и Бардо Тодол совершенно немыслима
для того времени.
Это исконная, универсальная идея, что помершие просто продолжают
свое земное существование и не догадываются, что они бестелесные духи,
- архетипичная идея, которая тут же обретает зрительное выражение,
стоит кому-то увидеть привидение. Замечательно, что у привидений по
всему миру есть много общих черт. Естественно, я предполагаю
существование недоказуемой спиритуалистической идеи, хотя у меня нет
желания делать ее своею. Я должен удовлетвориться гипотезой
существования вездесущей, хотя и многообразной, психической структуры,
которая наследуется и которая с необходимостью задает определенную
форму и направление всему опыту жизни. Подобно тому, как органы тела -
это не куски безразличной пассивной материи, но динамические,
действенные комплексы, которые заявляют себя и утверждают с властной
настойчивостью, так и архетипы, будучи органами психики (души), суть
очень динамичные, полные жизни комплексы, которые определяют жизнь
психическую до степеней поразительных. По этой причине я называю их
еще Доминантами бессознательного. Тот слой бессознательной психики,
который сложен этими универсальными динамическими формами, я
определил, как КОЛЛЕКТИВНОЕ ПОДСОЗНАНИЕ.
Насколько я знаю, не существует наследования индивидуальной,
дорожденческой или доутробной памяти, но несомненно существует
наследование архетипов, которые поначалу, однако, не наполнены
содержанием, потому что, прежде всего, в них не содержится личного
опыта. Они возникают в сознании, когда личный опыт жизни делает их
видимыми, обрисовывает, проявляет их.
Мы видели, что психология в Сидпа Бардо заключается в желании
жить и вновь родиться (Сидпа Бардо недаром называется по-другому
"Бардо Ищущего Рождения"). Такое состояние, поэтому, исключает любое
испытание сверх личных психических реальностей, если только померший
не отказывается категорически вновь рождаться в мире сознания. По
учению Бардо Тодол, для такого отказа в любом из состояний Бардо
существует возможность достичь Дхарма Кайи, путем преодоления
четырехликой Горы Меру, разумеется, если он не поддастся желанию
последовать за "тусклыми огнями". Это все равно, что такое сказать:
мол, померший должен отчаянно сопротивляться диктату рассудка, как мы
его понимаем, и расстаться с верховенством индивидуального,
рассматриваемого рассудком как святое.
Что сие означает на практике - это полная капитуляция перед
объективными силами психики, со всеми вытекающими последствиями:
своего рода символическая смерть, соответствующая Суду Помершего в
Сидпа Бардо. Это означает конец всего сознательного, рационального,
морально ответственного поведения жизни, и добровольная сдача тому,
что Бардо Тодол называет "кармическими иллюзиями". КАРМИЧЕСКИЕ иллюзии
берутся из суеверий и веры исключительно иррациональной природы в
нашем виденческом мире, которые никак не совпадают и не выводятся из
наших рациональных суждений, но являются исключительным произведением
(продуктом) раскрепощенного воображения. Это чистый сон или
"фантазия", и всякий благонамеренный человек мгновенно предостережет
нас против этого. И безусловно нелегко увидеть, в чем заключается
различие с первого взгляда меж фантазией такого свойства и
фантасмагорией лунатика (ненормального), Зачастую лишь легчайшее
abaissement du niveau mental требуется, чтобы спустить со сворки этот
мир иллюзий. Ужас и мрак этого мига подобен тому состоянию, которое
описывается в первом разделе Сидпа Бардо. Но содержание этого Бардо
также обнаруживает архетипы, кармические образы, которые появляются
сначала в их устрашающем обличье.
Состояние Хониид Бардо полностью подобно намеренно вызванному
психозу.
Многие часто слышат и читают об опасностях Йоги, в особенности
пользующейся дурной репутацией Кундалини - Йоги. Обдуманно вызванное
состояние психоза, которое у некоторых неустойчивых индивидуумов может
легко перейти в настоящий психоз, и является той опасностью, к которой
следует очень серьезно относиться. Эти шутки по-настоящему опасны и не
следует в них соваться в нашей типической Европейской манере. Это
шутки и сованье в судьбу, рок, которые бьет и рубит самые корни
человеческого существования и способен высвободить такое море
страдания, которое человеку в здравом уме и не снилось.
Эти страдания соответствуют мучениям в Хониид Бардо, описанным в
тексте так:
"Тогда Бог Смерти обмотает вокруг твоей шеи веревку и потащит
тебя за собой, он отрубит тебе голову, вырвет твое сердце, выдернет
твои кишки, высосет из черепа мозги, выпьет кровь и будет есть твою
плоть, разгрызая кости. Но ты не сможешь умереть. Даже когда тело твое
изрублено в кусочки, оно вновь оживет. Снова тебя разорвут на части и
вновь ты ощутишь страшную боль и пытку".
Эти пытки точно описывают действительную природу опасности распад
целостности тела в Бардо, которое является своего рода "тонким телом",
составляющим видимый конверт, оболочку, психического Себя в
послесмертьи. Психологическим эквивалентом этого расчленения служит
психическая диссоциация личности пациента. В тяжких случаях - это
шизофрения (расщепление мозга). Это, наиболее частое из психических
заболеваний, состоит, выражается в основном в заметном утешении или
отключении рассудка, здравого смысла, которое упраздняет нормальную
критическую проверку, навязываемую сознательным рассудком, и, таким
образом, дозволяет неограниченный разгул подсознательных "доминант".
Переход, тогда, из Сидпа Бардо в Хониид является опасным
обращением целей и намерений сознательного разума. Это заклание
устойчивости Себя. Это и подчинение, сдача на милость исключительной
неопределенности того, что должно показаться хаосным бунтом
фантасмагорических форм и стихий.
Когда Фрейд создал фразу, что Эго служит "истинным вместилищем
беспокойства", он предоставил слово самой верной и глубинной нашей
интуиции. Страх самопожертвования прячется глубоко в каждом Эго, и
этот страх часто лишь ненадежно с трудом контролируемое, сдерживаемое
требование подсознательных сил выметнуть наружу во всей силе. Никто из
тех, кто тщится в самоосмыслении (индивидуации), не пощажен от
опасностей этого прихода, потому что то, Что боится, также принадлежит
целостности Себя - до - человеческому или сверх - человеческому миру
психических "доминант", от которых Эго первоначально освободило себя с
огромным трудом, да и то лишь частично, ради более или менее
иллюзорной свободы.
Это освобождение безусловно очень необходимое и весьма
героическое предприятие, но оно не окончательное: это всего лишь
творение "субъекта", который, чтобы найти удовлетворение, все еще
должен выстоять против "объекта". На первый взгляд, это кажется именно
тем миром, который прямо пухнет от возможностей достижения такой цели.
Тут мы ищем и находим наши сложности, там мы ищем и находим наших
врагов, здесь мы ищем и находим, что дорого и драгоценно нам; очень
утешительно знать, что все зло и все добро находится Там, Снаружи, в
видимом, где можно победить, наказать, разрушить или насладиться этим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11