А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Е. Арнаутенко. – На его счету более десяти бандпроявлений, иначе говоря – преступлений. Ликвидировать – только в крайнем случае.
Ту же мысль высказал подполковник Н. И. Агапов. Тот прямо спросил командира только что созданной опергруппы майора Гончарука:
– Сколько вам нужно времени, чтобы взять Хвылевого?
– Месяц, – ответил, подумав, Захар Иванович.
Бандит был из породы особо опасных, и это, да еще приказ взять его живым вынудили майора Гончарука с повышенной тщательностью подбирать людей в опергруппу и старательно, во всех подробностях продумать план будущей операции.
В состав группы вошли опытные, закаленные в боях чекисты, в том числе сотрудник облуправления КГБ капитан Б. Е. Стекляр, начальник Деражненского райотдела КГБ лейтенант А. С. Ивасенко, сотрудник этого же райотдела капитан А. Н. Бусыгин. Да и сам командир группы был не из новичков в чекистской работе. За плечами майора 3. И. Гончарука оставались трудные годы и опыт борьбы с вражеской агентурой на дальневосточной и западной границах, в освобожденной от фашистской оккупации Чехословакии, а на Волыни и Ровенщине – с националистическим подпольем. Даже в областном управлении мало кто знал, что за свой ратный труд Захар Иванович был удостоен ордена Красного Знамени, двух орденов Отечественной войны, четырех орденов Красной Звезды и многих медалей, а также высшей награды Чехословацкой Республики – ордена Белого Льва. Но зато все знали, что это способный организатор, тонкий тактик. Не случайно именно Гончаруку доверили oпeрацию по обезвреживанию закоренелого головореза Хвылевого.
Заметая следы, бандиты, как правило, искали приюта в селах и на хуторах, разбросанных на значительной территории, отдаленных друг от друга на десятки километров. У громилы дорога одна, у чекистов – сотни. Когда-то они пересекутся?
И все же – Захар Иванович хорошо знал – лесовик непременно будет вертеться вокруг своего главного логова, где бы оно ни было – в лесу, на островке среди болот или в подвале какого-нибудь родственника. Значит, и Хвылевой в одних местах должен появляться чаще, чем в других.
Такими местами оказались села Жильжа, Бечаль, Дюксин и хутора вокруг них.
Члены оперативной группы подробно изучили все наиболее вероятные пути передвижения бывшего атамана. В ночь на 29 июля 1954 года Захар Иванович дал команду:
– Выступаем!
Три небольшие чекистские группы, одну из которых возглавил сам 3. И. Гончарук, две другие – А. С. Ивасенко и Б. Е. Стекляр, сделали засады в загодя установленных местах. Снова – длительное ожидание.
Было без четверти шесть, когда старший лейтенант Ивасенко заметил метрах в семидесяти неизвестного мужчину. Летняя ночь коротка, солнце уже успело приподняться над горизонтом, и чекистам было хорошо видно каждое движение незнакомца, непроторенной тропкой идущего из леса к хутору. Вот он присел на корточки, минуту-другую во что-то всматривался и, не заметив ничего подозрительного, уже смелее двинулся дальше. Но едва поровнялся с зарослями ольшаника, как сзади на него навалились и скрутили руки.
– Ну что же, Хвылевой, приглашай в гости. Показывай-ка свою «резиденцию».
В густом смешанном лесу между селами Суск и Жильжа, известном среди местного населения как Сусская дача, под старой-престарой сосной находился просторный схрон, оборудованный со всем возможным в таких условиях комфортом, с запасным ходом, которым бандиту так и не довелось воспользоваться.
Много тайн знало это логово. Именно здесь Хвылевой вынашивал планы своих «акций»; здесь зализывал раны, сюда сносил награбленное. Кроме большого запаса разного добра, чекисты, как писал потом 3. И. Гончарук в докладной, изъяли в схроне семь стволов огнестрельного оружия.
Тайна Сусской дачи перестала быть тайной. После этого обезвредить Ольгу уже не представляло большого труда. Теперь майор 3. И. Гончарук вместе с Б. Е. Стекляром, А. С. Ивасенко, А. Н. Бусыгиным и другими чекистами приступил к разработке и осуществлению операции по ликвидации бандгруппы оуновского главаря Дмитpa, или Черного, действовавшего на территории соседних районов Ровенской и Волынской областей. Когда покончили с Дмитром, Черноморцем, Кириллом, Красько и еще несколькими бандитами разного калибра, появилась возможность вплотную заняться Борисом, чья теперь уже несуществующая банда в свое время орудовала в окрестностях Степани, Деражного и Костополя.
– Единственный человек, который еще поддерживает с Борисом связь, – это некая Галя, хуторская дивчина, – сказал товарищам 3. И. Гончарук. – Попробуем действовать через нее.
А Гале чекисты растолковали:
– Постарайтесь убедить его, что ему лучше сдаться. Повинную голову, как говорится, и меч не сечет.
Девушка согласилась стать посредницей в переговорах. Но Борис сперва не поверил чекистам. Потом, не без влияния Гали, согласился на встречу, но выдвинул требование: пусть вместе с девушкой к нему придет лишь один человек, в противном случае и говорить не о чем.
Захар Иванович, посоветовавшись с руководством управления, решил: нужно принять условие. А идти на встречу должен он сам.
…Была тихая, лунная сентябрьская ночь, когда в Стыденьском лесу, что в Костопольском районе, появились две чекистские оперативные группы. Одну из них возглавлял Б. Е. Стекляр, другую, в которой находился и заместитель начальника облуправления КГБ подполковник Л. Я. Сененко, – А. С. Ивасенко. Первая группа разместилась метрах в четырехстах севернее, вторая – южнее места встречи Гончарука с Борисом.
Риск был очевидным: если б оуновец замыслил худое, никто не успел бы придти Захару Ивановичу на помощь. Задача опергрупп состояла в том, чтобы на случай провокации не дать Борису возможности улизнуть.
В условленное время Галя дала майору знак: пора.
Молча двинулись в неизвестность. Через несколько минут вышли на поляну, остановились.
«Место выбрал удобное, – подумал чекист. – Сам прячется, а нас видит хорошо».
Галя поднесла руку ко рту, трижды негромко крикнула голосом какой-то лесной птахи. С противоположной стороны донесся такой же тихий тройной свист.
Девушка повторила сигнал. В кустах зашелестело, и на поляну вышел среднего роста коренастый мужчина. Молча протянул Захару Ивановичу автомат.
Это была одна из операций чекиста 3. И. Гончарука, которая обошлась без единого выстрела.

Николай Терешко
ИМЯ ТВОЕ

Как-то мне пришлось побывать на квартире Смирнова. Перешагнув порог, я сразу же почувствовал ее уют и тишину. Здесь многое напоминает о ее хозяине: скромная мебель в комнате, которая служила для семьи гостиной и столовой, небольшая библиотечка. И еще – вешалка, которую вместе со своими друзьями-чекистами смастерил Анатолий.
Мария Ивановна бережно показывала мне сохранившиеся фотографии. Я никогда не встречался со Смирновым. Но чем больше всматривался в черты лица этого человека, слушая рассказы его жены, тем больше проникался огромным уважением к этому мужественному чекисту, горячо преданному своему делу.
Дома он практически не говорил о своей работе. Да и сама Мария Ивановна не решалась заводить разговор на эту тему. Много рассказывала мужу о своих учениках.
Узнав, что Смирнов сражался на фронтах Великой Отечественной войны, они втайне от Марии Ивановны пригласили его на урок мужества.
Правда, сначала он не соглашался. Но после все-таки Мария Ивановна узнала о переговорах за ее спиной и настойчиво попросила мужа:
– Знаю, не любитель ты выступать. Но ребятам интересно будет послушать.
В классе умолкли даже самые неугомонные мальчишки. Во время своего рассказа Смирнов ни единым словом так и не сказал о себе, а все о товарищах, с которыми воевал, с которыми каждый день смотрел смерти в глаза. Естественно, о смерти он старался не думать. Иначе – как же тогда воевать? И не только в годы войны, но итогда, когда перешел на работу в органы госбезопасности, когда приходилось принимать участие в ликвидации оуновских банд. Всегда проявлял мужество, стойкость, находчивость, смекалку разведчика. Именно об этих качествах мне так много рассказывали ветераны-чекисты Д. Т. Дмитренко, Б. Г. Нефедов и многие другие.
Минуло уже двадцать лет с тех пор, когда перестало биться сердце мужа, а Мария Ивановна никак не может заставить себя примириться с этим. Кажется ей, что вот откроется дверь, и Толя подойдет к ней и скажет:
– Ну, мать, корми. Очень проголодался. Если не успела приготовить, давай вместе.
Он, как и прежде, ничего не говорил, где был, но Мария Ивановна догадывалась: трудное задание пришлось ему выполнять. Иногда его друзья намекали:
– Не жалеет Анатолий себя.
И она, каждый раз провожая его в командировку, напоминала:
– Береги себя! Очень прошу тебя!
Она хорошо представляла себе, насколько коварны оуновцы, жестоко расправлявшиеся с мирным населением. Еще в первые по-военные годы, когда Мария Ивановна приехала в Теслугов (бывший Козинский район) в сельскую школу, то чуть было не поплатилась жизнью. Спас ее Анатолий Смирнов. Ничего не подозревая, вместе с подругой они на соседнем хуторе проводили перепись будущих первоклассников. Возвращаясь обратно, решили передохнуть на небольшой опушке. Как стало известно впоследствии, именно здесь бандиты собирались устроить засаду активисткам. Не дали им совершить задуманное чекисты во главе со Смирновым. Мария Ивановна даже не подозревала, что один из главарей банды жил неподалеку от ее квартиры. И только ждал подходящего момента, чтобы расправиться с молодой учительницей.
Анатолий предупредил девушку:
– Будьте осторожны. Особенно вдали от людей – в лесах еще шастают головорезы.
После этой встречи они подружились, часто встречались, и вскоре стали супругами.
Спустя некоторое время переехали в Ровно. Однако новую однокомнатную квартиру Смирнову не пришлось долго обживать. Анатолий очень часто находился в длительных командировках, связанных с поисками и ликвидацией остатков вооруженных оуновцев. Сидя вечерами за проверкой тетрадей своих учеников, Мария Ивановна, бывало, засыпала за столом, а утром бежала в школу, так и не дождавшись мужа.
В круговороте дней она не замечала, как быстро проходило время, а сразу после уроков спешила домой. Надеялась увидеть Анатолия, однако это редко ей удавалось.
Одна из командировок оказалась весьма длительной. Вместе с начальником Вербского отдела МГБ Д. Т. Дмитренко старший оперуполномоченный капитан Смирнов с большой группой чекистов прочесывал каждый квадрат леса, который занимал тысячи гектаров. Банда Богдана пряталась в схронах. Имелись и запасные. Об их расположении, естественно, никто не знал. Вот почему разрабатывались многие варианты ликвидации оуновцев, но ни один из них руководство не утвердило. Решили командировать сюда Смирнова. Считали: если что-то не получается, необходимо подключить Анатолия. Он выход найдет.
И на этот раз он прежде всего решил встретиться с крестьянами, которые пострадали от налетов банды. Однако никто из них не мог даже навести на след головорезов. Анализируя оперативные донесения, сопоставляя факты, рассказы потерпевших, он пришел к выводу, что оуновцы, узнав о сосредоточении чекистов, вряд ли рискнут появиться на больших лесных дорогах. Они изберут малоизвестные тропинки. Поэтому Смирнов предложил устроить засады именно на некоторых из них.
Шли недели, менялись места засад. И вот наконец вариант Смирнова подтвердился. Многих бандитов вместе с главарем удалось взять живыми, и они предстали перед судом.
Вскоре Смирнова ожидало новое задание. В селе Берег (бывший Вербский район) сельская учительница обнаружила банду Пшеничного.
– Ну вот, опять нам надо расставаться, – как-то утром сказал Анатолий, но, увидев испуганные глаза жены, убедительно добавил: – Не волнуйся, все будет в порядке.
И действительно, в конечном счете все обошлось. Да и сама операция не потребовала много времени. Сарай, на чердаке которого прятались банда Пшеничного, оказался на краю села. На первый взгляд, он был такой старый, неприглядный, что Смирнов и Дмитренко даже засомневались: неужели там могут разместиться столько бандитов. Приближались к цели проселочной дорогой, которая вырывалась из желтого ржаного поля. На окраине села сбавили шаг. Возле сарая, где предлагалось принять бой, было тихо. Именно в тот час во двор въехала телега с сеном, и хозяин принялся сбрасывать его на землю.
Чекисты незаметно – где перебежками, где по-пластунски приблизились к сараю. Вблизи от него свалились в неглубокую канаву, поросшую крапивой, и стали наблюдать за тем, что происходило во дворе. Сложив сено, хозяин взялся кормить коней.
Прошел час или немного больше. Смирнов и Дмитренко еще раз прокручивали план захвата банды. Рисковать нужно было с умом – ведь оуновцы в такой ситуации будут сопротивляться до последнего патрона.
Решили еще подождать. Лежа в крапиве, Смирнов чувствовал, как заныла от непривычки спина. Главное, думал он, вызвать панику среди бандеровцев.
Наконец наступил благоприятный момент; хозяин, видимо, снова отправился за сеном, двор опустел. Один из чекистов подполз ближе к сараю, поставил лестницу, лежавшую у стены, сделал по ней несколько шагов вверх и, крикнув «Бандиты!», полетел с лестницей на землю.
В тот же миг чекисты открыли огонь из автоматов. А как только их товарищ отбежал в безопасное место, Смирнов бросил в сарай гранату. Оуновцы начали беспорядочно отстреливаться. Одна из автоматных очередей прошила воздух совсем близко от Смирнова. Он прижался к стволу дерева.
Бандиты оказались в безвыходном положении и вынуждены были сдаться. Один из них, не выдержав, зло бросил Смирнову:
– Жалко, что не пришил тебя!
– Значит, буду жить до ста лет, – ответил капитан.
Когда в областном управлении зашла речь о том, кого включить в состав группы для разработки операции по ликвидации банды Орла, действующей на границе Ровенской и Волынской областей, а также в Белоруссии, то в числе первых назвали имя Смирнова. Ему сказали:
– Вы еще не отдохнули, приказывать вам не можем…
– Отдыхать некогда, – улыбнулся Смирнов. Было у него желание поехать вместе с Марией Ивановной в родные места, на Смоленщину. Конечно, вернется с операции – и поедут.
Однако судьба распорядилась иначе. С пинских болот, где чекисты настигли банду Орла, Смирнов возвратился цел и невредим. Правда, отпуск пришлось отложить, хотя и чувствовал недомогание. Думал, пройдет.
Когда поздним вечером он пришел с работы, то впервые за всю их совместную жизнь признался:
– Машенька, что-то мне нездоровится. Может, прилягу?
Мария Ивановна думала вызвать врача из санчасти, но Смирнов категорически запретил. Она не отходила от его кровати, напоила чаем с малиной, сделала холодную примочку. Казалось, что ему полегчало. Жена принялась за проверку ученических тетрадей. Через некоторое время врача все-таки пришлось вызвать, но было уже поздно. Мария Ивановна заплакала, услышав от врача:
– Не выдержало сердце, обширный инфаркт.
Смирнов так и не дожил до своего пятидесятилетия. Многое хотел сделать, поэтому и торопился жить.

Василий Кохан
ГЛАВНАЯ ОПЕРАЦИЯ

У моего собеседника простое русское лицо с крупными чертами, светло-карие спокойные глаза. По виду не скажешь, что ему уже за семьдесят, особенно когда смеется – открыто, искренне. Нет в нем того, чем любят наделять своих героев авторы детективных романов: ни «пронзительного» взгляда, ни следов «бессонных ночей», ни даже «волевого подбородка». Не окутывают его и шерлокхолмсовские облака табачного дыма: в светлой, просторной комнате воздух чист и свеж.
В руках подполковника в отставке Николая Ивановича Агапова томик В. Богомолова «Момент истины». И закладка на том месте, где старший лейтенант Таманцев – один из главных героев повести – говорит о своей работе: «Контрразведка – это не загадочные красотки, рестораны, джаз и всезнающие фраера, как показывают в фильмах и романах. Военная контрразведка – это огромная и тяжелая работа… Огромная соленая работа и кровь… Условия и работа у нас такие, что любой бывалый шерлок, даже из столичной уголовки, от отчаяния повесился бы на первом же суку».
Да, кивает Агапов, сказано верно. И не только о военной контрразведке – пожалуй, о всей чекистской работе. Ситуации, подобные экранным, с лихими молодцами во фраках, – ему, чекисту с довоенным стажем, не встречались. Какие уж там фраки! Вот болотные сапоги оказались бы в самый раз весной сорок четвертого, когда получил новое назначение – начальником Рокитновского райотдела госбезопасности в недавно освобожденной от фашистов Ровенской области. Тогда по болотам «нагулялся» на много лет вперед! Очень крепкий от природы человек, он в этих чертовых болотах, казалось, богу душу отдаст от усталости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28