Прелестные создания внушали к себе такую любовь, что так и хотелось раздать им лакричные леденцы.
Посол Земли серьезно задумался. В самом деле, какую опасность для Галактики могли представлять десять детенышей?
Трелл, с которым сержант Либерман срочно связалась по радио, тут же спросил, имеется ли у детишек зеленый оттенок на хитиновых пластинках, прикрывающих брюшко. Когда Таня ответила, что да, зеленый отлив имеется, Трелл чуть не задохнулся от возмущения.
— Это не детеныши, а оплодотворенные принцессы, — объявил он. — Стоит только выпустить их на планету, и через один оборот солнца вся галактика будет наводнена этими чудовищами.
— На нашем корабле строго ограничено свободное пространство, — громко сказала сержант Либерман, чтобы профессор услышал. — Десять лишних пассажиров — и наши системы жизнеобеспечения выйдут из строя.
Благодарный за помощь, профессор Раджавур с сожалением пожал плечами. Королева-мать со счастливой улыбкой благосклонно кивнула в ответ на заведомую ложь.
— Может быть, мы могли бы купить его у вас? — предположил профессор с таким видом, словно обмен товаров на деньги изобрел он сам, только что. — Например за… сахар?
Королева пик-пик-тромм-уиии-буль-буль-буль-гнаш-фррр скромно пустила еще капельку зеленой слюны. Это было восхитительно.
— Ваш корабль недостаточно большой, чтобы вместить необходимое количество сахара, — сообщила Королева-мать.
— А как насчет тулия? Ага, похоже, что ритуальные пляски вокруг цены начинают убыстряться!..
— Какова ваша цена? — поинтересовалась Королева, пряча голову брата в рефрижератор-холодильник, расположенный в основании бронированного хвоста самоходного королевского трона для парадных выездов.
Раджавур решил начать с нормальной рыночной стоимости.
— Один фунт.
Королева чуть не поперхнулась своим собственным смехом.
Раджавур воспринял это как отказ.
— Пять фунтов.
— Мы — примитивный народ, посол, — извинилась, заплывшая жиром туша. — Мой народ верит, что любое число меньше десяти является несчастливым и может вызвать мор.
— В таком случае, наша раса еще более примитивна, — парировал Раджавур. — Мы просто не умеем считать свыше пяти. К тому же, в соответствии с нашими религиозными убеждениями, наши священники должны будут проверить ГН-куб на святость еще до того, как за него будут уплачены деньги.
— Подвергать куб проверке — значит нанести оскорбление тому, кто его сделал, моему сыну-ученому, — сообщил транслятор. — Для того чтобы утешить его тонкую артистическую натуру, понадобится еще пять фунтов.
— Входят ли сюда соответствующие налоги, обложения, выплаты, транспортный налог, дополнительный налог, пени, импортные пошлины, экспортный гербовый сбор, акциз, церковная десятина и отчисления владельцу патента?
Королева-мать с уважением прищелк нула клешнями. Млекопитающий неплохо вел свою партию.
— В цену включено все.
Профессор приподнял цилиндр и пригладил свои жесткие волосы. Пятнадцать фунтов за настоящий ГН-куб, да? Цена была непомерно высока, к тому же им до последнего придется опасаться, как бы его у них снова не отняли, и все-таки…
Сирена завизжала как собака, которой прищемили хвост, с каждой минутой она звучала все громче и пронзительней, пока ее скрежещущий вой не перекрыл все звуки.
— Рейд! — еще громче сирены заверещал какой-то таракан, и стенающие толпы рпорРианцев бросились врассыпную.
— Тревога! — громко объявила Таня Либерман, прижимая к уху наушник радиопереговорного устройства. — Сверхдредноут джианцев движется к планете по спиральному проходу.
Раджавур молча запрыгнул на борт аэрокара. Великие Золотистые во второй раз помешали ему достойно завершить начатое дело. Они в самом деле начали безмерно его раздражать.
Неуклюжий аэрокар сумел каким-то образом круто развернуться на ограниченной площадке арены, затем сверкнуло зеленое пламя, и “Икар” стремительно понесся прочь, горячие выхлопы турбин подожгли на трибунах разбросанные бумажки и мумифицированные останки великого поэта на пьедестале. Королева-мать уже давно исчезла в Улье вместе со своим двором. Неожиданные вторжения Великих Золотистых были для нее просто неизбежным злом, повторяющимся с завидной регулярностью.
Автопилот аэрокара прилежно следовал по маршруту, которым земляне летели по направлению к Главной Торговой Площади. Возвращались они, однако, со скоростью, близкой к скорости звука. Повсюду в городе насекомые поспешно разбегались по домам, с разбега запрыгивая в окна и двери. Немедленно после этого здания начинали погружаться в землю, исчезая с глаз. По мере того как город погружался, странная конструкция, напомнившая Раджавуру “американские горки”, стала подниматься выше, и профессору стало ясно ее назначение.
— Это противовес! — воскликнул Раджавур, ослабляя хватку и теряя шелковый цилиндр.
Сержант Либерман, отчаянно цепляющаяся за приборную доску в надежде не вывалиться на вираже и таким образом остаться в живых, отвернула лицо от ураганного ветра, хлещущего ее по лицу и мешающего смотреть.
— Клянусь Богом, профессор, вы правы! — прокричала она в ответ.
— Грандиозно!
— Надеюсь, мы все доживем до того момента, когда сумеем рассказать кому-нибудь об этом.
С проворством, которое сделало бы честь любой летучей мыши, аэрокар промчался сквозь парк, переворачивая ларьки и торговые павильоны. Белые бока “Рамиреса” вздымались перед ними, как утесы Дувра, и пассажиры приготовились распрощаться с жизнью в неминуемом ужасном столкновении, но в это время створки причального шлюза разошлись, и пилот-пехотинец, успевший перехватить у робота управление, бережно, как перышко, посадил неуклюжую машину на стальную палубу. Створки люка с лязгом захлопнулись, и звездолет немедленно стартовал.
* * *
— До встречи с дредноутом осталось две минуты, — доложил ответственный за сенсорное оборудование.
— Экраны на полную мощность, главный калибр — к бою! — приказал капитан.
— Есть, сэр. Все готово, сэр!
— Каким курсом следовать? — спросила навигатор.
Капитан Келлер прикусил губу. У него не было желания сразиться с Золотистыми, но, если “Рамирес” попытается прорваться сквозь боевые порядки роботов-охранников, их соединенная огневая мощь продырявит его корабль посильнее, чем может продырявить бюджет иное политическое выступление. “Соображай быстрее, космический рейнджер”, — тихо процитировал Келлер одну из своих любимых книг.
— Проложите курс на 90 относительно поверхности, — приказал он.
— Прямо вверх? — удивленно выдохнул Трелл, на секунду отвлекшись от своей консоли. — Вы с ума сошли, капитан!
Только пришелец мог отважиться сказать такое, хотя все на мостике об этом подумали.
— Не думаю, — возразил командир звездолета.
— Навигатор Соукап, будьте готовы по моей команде включить максимальную скорость. Это означает, что должны быть задействованы на полную мощность не только маршевые двигатели, но и резервные химические ракетные двигатели. Вам ясно?
— Д-да… Так точно, сэр.
“Рамирес” быстро приближался к границе охраняемого роботами пространства, и все автоматические устройства взяли его на прицел. Не удовлетворившись этим, Великие Золотистые в сверхдредноуте изготовили к бою все вооружение, которое только могло поразить корабль землян на таком расстоянии.
— Сэр! — воскликнул мичман Бакли, молотя кулаками по своей консоли. — Оба защитных экрана отказали.
— Золотистые применили обнулитель гиперскорости, — доложил от сенсорной консоли Хемлих. — Мы не можем уйти в гиперкосмос.
— Отказ двигателя номер один, — доложил Трелл, с бешеной скоростью переключая тумблеры и нажимая кнопки.
— Отказ двигателя два… отказ третьего двигателя.
Капитан как можно крепче затянул на себе пристяжные ремни.
— Лиллиокалани, псионический залп! Навигатор — дайте полный ход! Консоль вооружений, смена окраски на золотую!
* * *
С выражением триумфа на лице Тридцать четвертая выпустила из рук контрольный пульт сверхдредноута и повернулась к заросшему янтарной бородой старшему авантору, встающему с командирского кресла.
— Мы поймали их, мой господин! — улыбнулась Тридцать четвертая. — На планете им некуда укрыться, если они поднимутся выше — роботы расстреляют их на орбите, а мы блокируем единственный проход.
Авантор с довольным видом погладил бороду и кивнул:
— Отличная работа, 34-я! Мы оба получим повышение. А теперь давай подберем наших пленников. Вызови их на стандартной частоте и…
НУ-КА, ПРЕКРАТИ!
Неожиданно сраженные своим собственным оружием, джианцы попадали на палубу. С трудом поднявшись на колени, джианцы попытались встать, но их настиг второй выстрел, за которым последовало еще два попадания. По своему обыкновению аккуратная Лиллиокалани, прочтя рапорт о попытке Впередсмотрящей выбраться из помещения гауптвахты, обратила особое внимание на количество выстрелов, которое потребовалось, чтобы Авантор потеряла сознание.
Скорчившись на полу, Тридцать четвертая каким-то образом сумела дотянуться до локтя командира. Командир был мокрым от пота.
— Что делать, мой господин?
— Молиться, 34-я…
Обоих окутала тьма.
К сожалению, находясь в бессознательном состоянии, джианцы не могли следить за своими экранами, и, таким образом, искусный маневр корабля землян остался без должьой оценки.
* * *
Пирамидальные роботы двинулись навстречу “Рамиресу”, готовые безжалостно поразить нарушителя, обрушив на него всю свою немалую огневую мощь. Полмиллиона протонных пушек взяли “Рамиреса” на прицел, но в последний момент, за считанные секунды до того, как гигаватты атомной смерти обрушились на жалкую скорлупку, космический корабль вдруг изменил свой цвет.
Сначала это испугало роботов, затем они, словно смутившись, отвернули от корабля смертоносные стволы пушек и излучателей и торопливо убрались с траектории движения золотого шара. Их не слишком сложно устроенные мозги не могли понять, откуда вдруг взялся второй джианский корабль, если припомнить, что всего лишь секунду назад этот корабль был белого цвета. Золотистый цвет служил паролем, пропуском на выход, а все остальное не имело значения. Никто в Галактике не осмелился бы воспользоваться им под страхом ссылки на Галоптикон-7.
К счастью, в этот момент на поверхности РпорРа не было никого из обитателей планеты, и поэтому секрет, как преодолеть джианскую блокаду, так и остался секретом.
На скорости, близкой к скорости света, “Рамирес” вырвался из коридора, по которому он двигался внутри роя серых роботов, его раскаленные выхлопы превратили в шлак несколько автоматических часовых, которые не успели убраться с дороги. Некоторые из роботов, которых реактивная струя только задела, но не вывела из строя полностью, восприняли это воздействие как нападение и выстрелили вслед звездолету, но они либо промахивались, и тогда их энерголучи испаряли роботов-часовых по соседству, либо, когда их лучи попадали на отклоняющее покрытие “Рамиреса”, поток энергии рикошетировал в обратном направлении и приканчивал незадачливого стрелка.
Вырвавшись на простор космоса, преследуемый всего лишь несколькими дымящимися от усилий пирамидальными автоматами, земной звездолет снова изменил цвет и рывком переместился в относительно безопасное гиперпространство.
* * *
— Ха! — вскричал мичман Бакли и громко щелкнул пальцами перед обзорным экраном в знак победы.
Капитан Келлер простил ему это небольшое нарушение дисциплины, ему самому хотелось пройтись по палубе колесом или затрубить в рог.
Марта Соукап ослабила мертвую хватку, с какой она вцепилась в рычаги управления на своей консоли. Вот черт, они все-таки сделали это! С таким везением капитан Келлер вполне мог оставить службу и стать профессиональным игроком. Марта попыталась заговорить, но в горле у нее застрял какой-то комок, и ей пришлось несколько раз сглотнуть, прежде чем она сумела выдавить из себя несколько слов:
— Сэр, должна ли я развернуть корабль с тем, чтобы мы попробовали еще раз?
— Нет, черт побери! — фыркнул капитан. — Мы едва выкрутились.
— Шкипер?
Капитан Келлер развернулся вместе с креслом влево.
— Слушаю вас, Лиллиокалани?
— Мы могли бы облететь систему и попытаться проникнуть с другой стороны.
Надо только перекраситься в красный цвет и передавать выдуманные позывные. К подобной тактике прибегли византийцы в борьбе с монголами в XII веке…
Капитан многозначительно уставился на нее, девушка смешалась и замолчала.
— А может быть, и нет, — закончила она наконец.
— Очень мудро, отчего же… — согласился капитан. Дагстрем Келлер тоже был знаком с военной историей. Эта тактика не сработала против Османской империи в 1453 году, и он не думал, что джианцы поддадутся на уловку теперь.
— Мне кажется, что этот корабль, с которым мы только что имели дело, есть не что иное, как авангард могучей армады, которая послана Золотистыми в погоню за нами. Если мы попытаемся вернуться на РпорР, наши шансы на то, чтобы благополучно унести ноги, не говоря уже о том, чтобы заполучить гипернавигатор, будут равны нулю.
— Но, сэр, — озабоченно проговорил Хемлих. — Это значит, что у нас больше нет выбора, нам осталось только одно…
Келлер нахмурился, его радостное настроение покинуло его так же быстро, как его корабль избег ловушки джианцев.
— Увы, это так. Навигатор, продолжите курс к звездной системе J\b 553646, Мы должны развеять последние сомнения касательно нашего статуса галактических преступников.
Послышался вздох.
— Слушаюсь, сэр.
* * *
На гауптвахте земного звездолета 16-й в изнеможении откинулся на свой водяной матрас. Усилие, которое он совершил, дорого ему далось. Шестнадцатый попытался активировать свой имплантированный в голову компьютер, дотянуться с его ограниченным радиусом действия до пирамидальных роботов охраны, разблокировать их передатчики и заставить их позвать на помощь Центральную Станцию Золотистых. Это ему не удалось. Жители Терры снова показали себя сообразительными, ловкими и удачливыми. Но офицер галактической полиции сдаваться не должен. Рано или поздно его тюремщики сделают ошибку, которая станет их последней ошибкой.
23
Четырнадцать часов спустя “Рамирес” снова появился в обычном космическом пространстве. Его защитные экраны были включены, а орудия приведены в боевую готовность. Чувствительные сканеры жадно ощупывали пустое космическое пространство вокруг корабля, выискивая хоть что-то, что могло таить в себе опасность. Но экраны оставались пусты, и стрелки датчиков ни на Йоту не отклонялись от нулевых делений. После нескольких минут тщательного наблюдения лейтенант Джонс наконец отменила готовность номер один, и перевела корабль сначала на “желтую тревогу”, потом на “зеленую”. Только после этого экипаж с облегчением вздохнул. Безопасность. По крайней мере на некоторое время.
Потянувшись в командирском кресле, Абигайль Джонс подавила зевок и до дна осушила чашку горячего шоколада. Ей выпала долгая и скучная вахта, и наконец-то они у цели. Корабль показал неплохое время. Золотой цвет1 был действительно скоростным, но белый был гораздо безопасней, и Джонс скомандовала поменять окраску, ни к чему привлекать к себе слишком много внимания.
Отставив в сторону пустую чашку, девушка расправила мундир, почистила кусочком замши свои лейтенантские шпалы и легким движением рук взбила свои золотисто-каштановые волосы. Вахта на мостике сменилась час назад, и с минуты на минуту должен был появиться сам капитан.
— Капитан на мостике! — раздалась команда.
Все, кто был на мостике, проворно вскочили и отсалютовали капитану, который появился в дверях турболифта, натужно зевая, чтобы скрыть улыбку. Ей-богу, это не лифт, а настоящий аттракцион. Капитан всерьез подумывал о том, чтобы после возвращения из похода завести у себя дома собственный турболифт, хотя он и жил в небольшом коттедже, похожим на букву “А”.
— Вольно! — скомандовал Келлер, отсалютовав в ответ.
Вахта вернулась к своей работе, но теперь люди сидели попрямее и меньше болтали, чем когда на мостике заправляла Джонс.
— Доброе утро, лейтенант, — поздоровался Келлер, усаживаясь вместо Абигайль в командирское кресло.
— Доброе утро, сэр. Как спалось?
— Отлично. Эти водяные матрасы — замечательное изобретение. Мне снилось, что я опять в море. У вас есть что доложить?
— Ничего, сэр. В гиперпространстве все спокойно.
Капитан одарил ее улыбкой.
— Так и должно быть. Хемлих, наше местоположение?
— Прямо у цели, шкип, — доложил ответственный за сенсорное оборудование с такой скоростью, словно он один сделал это. — Всего за 50 000 километров от внешнего пояса астероидов.
— Прекрасно, лейтенант Джонс, официально объявляю вам, что вы свободны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43