Человек, обладая разумом, очень гордится этим фактом. Считает себя «венцом творения». Он почти не желает замечать того, что в мире других живых существ, обитающих на Земле, сплошь и рядом творятся престранные вещи, поразительно и подозрительно похожие на разумную деятельность, порою не отличимую от людской. В мире живых существ постоянно и зачастую мощно проявляют себя на разумном уровне некие таинственные силы. Земной. мир насыщен проявлениями такой их деятельности.
Я нахожу несколько заносчивое суждение человека о себе, как о единственном разумном явлении природы, не совсем справедливым. И даже, может быть, не совсем состоятельным.
На поверхности Земли то тут, то там мигают, словно крохотные маячки, проблески разума, подчас весьма изощренного. Чудится, некие незримые руки, протянувшиеся в наш мир из мира Неведомого, Зазеркального, управляют всеми этими маячками.
Они все время способствуют тому, чтобы маячки не гасли, упорно и исправно мигали.
Зачем мигали? С какими целями? Для чего? Не для того ли, чтобы постоянно указывать нам, людям, на факт существования где-то совсем рядом с нами другого разума, который кое в чем отнюдь не глупее человеческого? Подобные маячки – прозрачные намеки на наличие в природе некоей иной формы разумной жизни, делаемые нам этой вот самой формой…
За мерно мигающими «маячками намеков» встает во весь свой нешуточный рост вопрос о правомерности рассуждений насчет полной исключительности человека, как существа разумного, в мире.
Знаменитый современный американский философ А. Уоттс относится к «феномену человека разумного» с немалой долей иронии. Он предлагает рассматривать человека в одном ряду с прочими живыми существами на Земле. Приведу высказывание А. Уоттса на сей счет, восхитительно издевательское по своей сути и при этом расписанное от начала до конца на блистательном стилистическом уровне.
«Живые организмы, в том числе людей, – пишет с ядовитым сарказмом А. Уоттс, – можно уподобить трубкам, которые поглощают вещество с одной стороны, а затем выделяют с другой. Благодаря этому они могут существовать, однако не очень долго, потому что через некоторое время изнашиваются.
Чтобы продолжать этот фарс, трубки научились производить на свет новые трубки, которые тоже умеют поглощать пищу с одной стороны, а затем выделять ее с другой. С того конца, который поглощает, они развили у себя нервный узел, называемый мозгом. К нему с помощью нервов подключены глаза и уши, благодаря чему трубкам легче удается преодолевать препятствия, отделяющие их от пищи. Еще одна особенность трубок состоит в том, что, наевшись, они начинают использовать избыток энергии для ползания по поверхности Земли по хитроумным траекториям. При этом они издают всевозможные звуки с помощью отверстия для заглатывания пищи и собираются в большие бойцовые группы для борьбы с другими трубками. Кроме того, среди них действует какая-то не до конца ясная договоренность не пожирать трубки своего вида. Она тем не менее не мешает им упорно соревноваться в том, кто станет трубкой высшего разряда.
Далеко не все так называемые широкие читательские массы в России знают о том, что исследованиями аномальных явлений занимаются тысячи людей. Существует много научных обществ, изучающих их. Выходят в свет десятки журналов и книг, посвященных этим проблемам.
За один только год в Греции, территориально небольшой стране, было издано шестнадцать книг, рассказывающих о тайнах и загадках Земли.
В Германии регулярно выходят в свет десятки газет и журналов, посвященных описаниям и анализу тех или иных аномальных явлений. Немецкий Институт парапсихологических исследований издает ежегодно не менее пятнадцати книг на эту тему.
В США число ежегодно издаваемых книг про «аномальщину» исчисляется уже многими десятками!
Обложка многостраничного журнала «Летающая тарелка», Токио, Япония.
Весь номер журнала целиком посвящен рассказам об исследованиях аномальных явлений, проводимых А. Приймой и его коллегами в России.
На обложке журнала фотоснимок НЛО, сделанный одним русским школьником и переданный журналу автором этой книги.
«Обмен новостями и мнениями» – самый популярный и самый многотиражный журнал в Японии (3 000 000 экз.).
На снимке: одна страница из многостраничной публикации в журнале «Обмен…», посвященной отчету о том, как группа русских исследователей, включая А. К. Прийму, раскрыла тайну некоего «небесного кода», внезапно появившегося однажды в небесах России.
Титульный лист популярного шотландского журнала «Тайны» публикующего исследования автора книги.
Вся их деятельность кажется забавной суетой, и чем дольше ты думаешь об этом, тем очевиднее тебе становится, что забавы здесь больше, чем суеты. В любом случае все это необычайно странно».
Да, прав философ, все это необычайно странно, хотя и носит в повседневной человеческой суете более чем обыденный характер.
«Забавы здесь больше, чем суеты», – очень тонкое, между прочим, наблюдение. Забавы – для кого? Мгновенно возникает шальная мысль: для Бога?…
Своеобразным просветлением можно назвать чувство, которое говорит нам, что обычное и обыденное на самом деле странно, невероятно и даже как-то жутко. Г. Честертон когда-то заметил, что одно дело удивляться горгоне или грифону – фантастичес-. ким существам, которых в природе не существует, а другое дело удивляться носорогу или жирафу, которые встречаются в природе, но выглядят так, словно попали в наш мир из волшебной сказки.
Чувствовать странность всего, что окружает нас, означает каждый раз по-новому видеть самые обычные вещи.
Удивление – изумительная штука! Способность удивляться относится к числу самых существенных качеств, которые отличают человека от других животных, а разумных и проницательных людей – от идиотов. Эта способность является движущей пружиной развития нашей цивилизации.
Ты удивился чему-то. А потом задумался, удивившись. И, задумавшись, пытаешься осмыслить то, чему удивился. Такая попытка – уже акт творческого мышления, шажок в сторону умственной штурмовой атаки на удивившее тебя…
Удивление – ключ к постижению мира.
В природе, однако, имеются факты, удивительность и необычность которых выходит, к сожалению, далеко за пределы человеческого понимания. При столкновении с такими фактами наш здравый смысл может оказаться вывернутым наизнанку и поставленным с ног на голову.
Тем не менее вопреки здравому смыслу подобные факты существуют, наличествуют в реальной жизни, совершенно загадочные в своей полной, с позиции того самого здравого смысла, невероятности.
Вот вам повод к тому, чтобы поудивляться в свое удовольствие, – пример очень сложной, вполне разумной деятельности, почерпнутый из жизни простейших существ на Земле.
14 июня 1988 года в «Комсомольской правде» была опубликована статья Ю. Рылкина, сотрудника Томского политехнического института. Автор статьи пишет: «Однажды я отдыхал в прекрасном городе Гагры. Как-то вечером хозяйка, у которой я жил, со страхом показала мне на мощеный пол дворика, по которому ползла здоровая улитка без панциря. У нее были черные глазки, большие усики и липкая морщинистая кожа. Улитка ползла медленно, оставляя за собой блестящий слизистый след. Он начинался… с середины дворика! Хозяйка почему-то шепотом рассказала, что эти существа, как привидения, появляются неожиданно и уходят непонятно куда. Я успокоил ее: странная улитка называется слизевик… Человек не способен увидеть его, если слизевик находится в обычном состоянии!»
Ученый В. Псаломщиков, комментируя рассказ Ю. Рылкина, указывает на то, что биолог заметит в рассказе ряд мелких неточностей, но Ю. Рылкин в общем и целом хорошо описывает поведение столь необычного существа. Оно называется слизевиком, потому что внешне похоже на слизня, хотя на самом деле слизнем не является.
Автор статьи пишет далее: «В своем обычном состоянии слизевик распадается на множество самостоятельно передвигающихся клеток размерами в сотые доли миллиметра каждая. Эти клетки разбегаются на значительные расстояния, но в случае опасности одна или несколько клеток выделяют вещество акразин, что служит Сигналом «Все – ко мне!». Амебы сползаются, образуя живой организм, который выглядит червеобразным слизняком. Передвигаясь как гусеница, слизевик находит пень или любое сухое место и на глазах наблюдателя превращается в… обычный гриб на тонкой ножке! Когда опасность проходит, гриб вновь превращается в слизевика, который затем распадается на отдельные клетки и исчезает».
Вот такие невероятные существа могут встретиться на нашей Земле! Упоминавшийся В. Псаломщиков сообщает, что латинское название этого существа «миксомицет диктиостелиум».
Его отдельные клетки-амебы отличаются не меньшей сообразительностью, чем все их единство вместе взятое. Биологи были крайне озадачены, проводя со слизевиком различные эксперименты. Выяснилось, что его каждая ничтожная клетка-амеба обладала «разумностью», по крайней мере, муравья. Если на пути клеток-амеб, спешащих на свой «сборный пункт» по сигналу «химической тревоги», поставить перегородку, они будут форсировать ее, взбираясь одна на другую, и доберутся до места назначения.
Если на их пути поставить «ров» миллиметровой ширины, который в сотни раз больше их собственных размеров, они сцепляются между собой и образуют живой мост, по которому продолжается их путь. Затем «мост», разбираясь поклеточно, тоже переползает через ров, и вся компания клеток-амеб вскоре дружно собирается в единый организм – в слизевика.
О фактах из жизни живых существ, достойных самого высочайшего удивления, рассказал профессор А. Любищев на Третьем съезде зоологов РСФСР в 1927 году. Полемизируя со сторонниками дарвинизма, он заявил: «Вероятность возникновения двух сложных, сопряженных одна с другой фигур равна нулю!»
Что он имел в виду? А вот что – полностью пребывающее за пределами здравого смысла.
Рыба горчак семейства карповых, широко распространенная в реках России, подплывает во время своего размножения к пресноводному двустворчатому моллюску, тоже вполне заурядному обитателю российских рек. Рыба впрыскивает в жаберную полость моллюска свою икру. В ту же самую секунду моллюск впрыскивает, в свою очередь, в жаберную щель рыбы своих зародышей. В результате зародыши рыбы живут первое время, развиваются в жаберной полости моллюска. А зародыши моллюска делают тоже самое в жаберной щели рыбы.
Таким образом, два принципиально разных вида живых существ партнерствуют в размножении!
«Факт фантастический, – пишет на сей счет ученый М. Тар-таковский, – но вовсе не исключительный. Поистине невероятных совпадений в природе сколько угодно. Рак-отшельник не только отыскивает оставленную кем-то раковину, но и водружает на нее в качестве своего «защитного оружия» актинию со стрекательными ядовитыми способностями. Всем известный лишайник – это странный малопонятный симбиоз гриба и водоросли. Светящиеся бактерии, поселившиеся в специальных железах глубоководных рыб, позволяют тем рыбам видеть в кромешной тьме… А повсеместная сопряженность цветковых растений и опыляющих насекомых!… Какой чудовищно невероятной должна выглядеть встречная эволюция ничуть не родственных друг другу групп, чтобы вот так невероятно совпасть!»
У разных видов орхидей цветы самые разные, имеющие тысячи форм и расцветок. Но вот удивительная вещь: у каждого цветка имеется свое строго определенное насекомое-опылитель.
Так, например, у одной из бразильских орхидей нектар помещается на дне трубочки почти в треть метра длиной. Ученые долго не могли поверить, что есть на белом свете насекомое с хоботком такой совершенно немыслимой длины – тридцать сантиметров. Оказалось, такой хоботок имеется у сумеречной бабочки из породы сфинксов. Он свернут у нее тугой спиралью… Спрашивается, каким образом в ходе эволюции возникло столь фантастическое «сопряжение» бабочки и цветка? Зачем в ходе эволюционного «самосоздания» такого «сопряжения» нужно было удлинять до тридцати сантиметров тончайший хоботок у бабочки? С точки зрения элементарного здравого смысла самый естественный и простой выход тут должен был быть, казалось бы, иным. Конкретно: укоротиться в ходе эволюции в длину трубочке с нектаром…
Так нет же! Не трубочка у орхидеи укорачивается, а удлиняется у бабочки хоботок.
Вот уж действительно – неисповедимы пути твои, Господи.
Дарвин ошибался?
Приведу еще несколько потрясающих примеров, которые можно рассматривать как убедительный аргумент против вездесущего бескомпромиссного дарвинизма. Краеугольным камнем теории Ч. Дарвина является утверждение, что жизнь на Земле развивалась путем естественного отбора, «двигалась» от простого к сложному, эволюционируя неуправляемо, стихийно. Посмотрим, так ли это?
Возьмем, допустим, жука. Мозг жука весит несколько миллиграммов. Считается, что жук ни о чем не думает, потому что ему нечем думать.
Американский ученый. Л. Лики длительное время занимался изучением жизни маленьких древесных жуков, обитающих в джунглях Южной Америки. Эти крохотные твари впервые привлекли к себе его самое пристальное внимание после одного удивительного происшествия.
Однажды Л. Лики увидел в джунглях красивый цветок, похожий на лилию. Ученый коснулся рукой ветки, намереваясь сорвать с нее цветок. А тот вдруг рассыпался на кучу мелких насекомых! Через несколько минут насекомые переместились на другую ветку, вскарабкались на спины друг друга и вновь стали прекрасным цветком, который в форме именно-таки цветка в принципе не существует в природе.
Некоторые из насекомых были зеленые. Некоторые – наполовину зеленые и наполовину розовые, а другие – ярко-розовые. Они расположились на древесной ветке так, что выглядели как розовый цветок с зеленой сердцевиной…
Энтомолог Д. Фарб, современник Ч. Дарвина, попросил в личной беседе с последним, ехидно посмеиваясь, объяснить ему с позиций дарвинистской гипотезы о происхождении видов пример с французской осой, одной из многих разновидностей насекомых такого вида. Эта оса заготавливает пищу для своих личинок, жаля гусениц прямо в их нервный центр и тем самым парализуя их. Оса должна быть абсолютно точной, фантастически точной, поскольку если она ужалит слишком глубоко, то убьет гусеницу и сделает ее непригодной в пищу для своих личинок. А если оса не сможет ужалить гусеницу достаточно глубоко, то та вскоре «очнется» от своего кратковременного «обморока», находясь в этот момент уже внутри осиного улья. Очнувшись, она начнет извиваться там и убьет, крутясь из стороны в сторону, все подряд осиные личинки в улье.
Отсюда Фарб делает совершенно правильный вывод, что оса первое время должна была много учиться своей уловке – умению попадать жалом в нервный центр гусеницы с точностью до сотых долей миллиметра. Кроме того, она должна была каким-то образом научиться передавать это знание своим детям. Вид не смог бы выжить, не передавая свою поразительную способность по наследству.
А. Харди, профессор зоологии в Оксфорде, Англия, описывает даже более странный феномен.
Плоский червь, имеющий в этимологии название «микросто-мум», обладает уникальной оборонительной системой. Он питается полипами гидры, несмотря на имеющиеся у них ядовитые стрекательные клетки. Когда гидра переваривается, жгучие клетки скапливаются внутри желудка червя. Затем другие клетки, изначально принадлежащие самому червю, переносят их на спину червя – ну, совсем как рабочие носят кирпичи. Там, на спине, стрекательные жгучие клетки, «позаимствованные» червем у гидры, хранятся, как орудия, готовые немедленно выстрелить жгучим зарядом в любого врага, приближающегося к червю.
Удивительная подробность: жгучие капсулы не разрываются, когда червь пожирает гидру. Но самое удивительное – на грани фантастики! – тут в другом. Оказывается, червь не ест гидру лишь ради пропитания. Вокруг него существует немало других малых живых существ, которых червь поедает, чтобы утолить свой голод. А вот зато гидру он пожирает ради совсем других целей. Он ворует у съеденных им гидр их «стрекательные бомбы». Как только червь наберет достаточное количество «бомб» на собственной спине, он перестает трогать гидр, даже если голоден.
Современный ученый К. Уилсон замечает в этой связи: «Такое поведение червя вполне достаточно для того, чтобы ортодоксы дарвинизма поседели. Как червь научился своей сногсшибательной уловке? И как, научившись, передал ее своим детям?» Другой современный ученый А. Кепнер дает такой комментарий всей этой фантасмагории: «Я вынужден постулировать здесь существование «группового разума» клеток тела, чтобы объяснить поведения червя…»
Всюду в мире насекомых и червей, куда взгляд ни кинь, мы встречаемся с феноменом «группового разума», который никаким своим боком не встраивается в дарвинистскую теорию о происхождении видов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44