Поэтому отправился к стойке бара и заказал ей выпивку, отметив по пути, что Мартелл уже исчез. Интересно, узнал ли он меня. Вряд ли, конечно, если только не имел на мой счет особых инструкций. Если где-то и успели завести на меня досье, то оно было довольно скудным. Ведь еще и года не прошло с тех пор, как я вернулся. А Мартелл уже давно не имел доступа к основной картотеке. Конечно, он внимательно разглядел меня — должен же Фенн, телохранитель Фредерикса, знать, кто ухлестывает за дочерью босса...Когда я вернулся, Мойра уже отошла от игрального стола и ждала меня возле комнатной пальмы.— Спасибо, — сказала девушка, потом поднесла стакан ко рту и пригубила. Затем улыбнулась и выплеснула содержимое на пальму.— Ладно, милый, — кивнула она, — на сегодня хватит. Можешь не волноваться.— А зачем ты это сделала? — полюбопытствовал я.— Умные книжки уверяют, что алкоголизм наследуется, а я время от времени это проверяю... особенно с тех пор, как окончательно выяснила, что мой обожаемый папочка промышляет наркотиками.— Я никогда не говорил...Она пропустила мои слова мимо ушей.— Или я возвожу на него напраслину? Быть может, он только дает указания, а сам к этому зелью не прикасается... не хочет замарать свои холеные наманикюренные ручки. В таком случае, конечно, это меняет дело. Это просто замечательно!Она заметно качнулась, выпрямилась, потом продолжила уже совершенно другим тоном:— О, черт, кажется, я все-таки наклюкалась. Я выгляжу, как пугало, да?— Нет, но расческа не помешала бы.Мойра потянулась к растрепавшейся шевелюре.— Чертова грива, совсем не слушается. Я вернусь через минутку. Подожди меня, чтобы вынести тело и оживить его черным кофе.Она взяла меня за запястье и посмотрела на циферблат наручных часов.— Господи, да уже завтракать пора! Ой, даже тошно подумать о еде!Мы приехали сюда на моем грузовичке. Хотя он и уступал в благородстве ее “мерседесу”. Шейху в нем было гораздо удобнее. Мысль о том, что я не разделяю ее восторга по поводу того, что Шейху будет удобно среди моих постельных и походных принадлежностей, явно не приходила в голову Мойры. Когда она вернулась, второй раз за сегодняшний вечер поправив разлохматившиеся волосы, мы спустились на лифте, вышли на стоянку и забрались в грузовичок.— Где ты хочешь пить кофе? — поинтересовался я. Она на миг призадумалась. Потом спросила:— А у тебя в кузове есть кофе? И походная плита?— Да. Есть даже вода, — ответил я. — Но ты, по-моему, одета не для пикника. Мойра устало привалилась ко мне.— Что-то ты только и беспокоишься о моем платье, — сонно пробормотала она, потом мечтательно хмыкнула. — Ладно, сверни направо и езжай прямо. Я скажу, куда ехать дальше...Переход от бурлящего ночного Рино к безмолвной темной пустыне поразил своей внезапностью. Я не успел и глазом моргнуть, как грузовичок уже катил посреди унылого однообразного ландшафта, словно по поверхности Луны или Марса, едва освещаемой просыпающимся на востоке светилом. Следуя указаниям Мойры, я свернул на грунтовую дорогу, исчезающую вдалеке у неясных пологих холмов. Когда уже ничто вокруг не напоминало о малейших признаках цивилизации, я остановил грузовичок, заглушил мотор и выключил фары.Особой влюбленности я не ощущал, но элементарная вежливость диктовала необходимость хотя бы поцеловать даму, так что я потянулся к своей спутнице. Мойра, однако, отстранилась и покачала головой.— Это Фенн, да? — спросила она. Я едва различал ее чуть светлеющее в полумраке лицо и устремленные на меня глаза.— Что Фенн?— Мужчина, которого я тебе указала. Это Джек Фенн. Ведь это он тебе нужен, да?— Не лезь не в свое дело. Мойра, — посоветовал я.— Ты сказал, что тебе нет никакого дела до моего отца, и я поверила тебе. Значит, ты охотишься за Фенном. Поэтому я и показала его тебе. Кстати, милый, ты лишь совсем немножко выдал себя. Совсем чуть-чуть. — Она облизнула губы. — Мне было... немного страшно следить за тобой. Ты вдруг стал похож на ястреба или какую-то другую хищную птицу.Внезапно она свалилась ко мне в объятия, зарыв голову у меня на груди.— Господи, почему мы не можем быть самыми нормальными людьми, с нормальными родителями? Почему все так гнусно? За что? Пусть тебе и вправду нет дела до моего отца... Но если вдруг ваши пути пересекутся...Да, черт возьми, девчушка рассуждала совершенно трезво. Она то и дело ухитрялась попадать в самую точку. Я знавал немало профессионалов, которые потратили бы добрую неделю на то, чтобы выжать из меня столько сведений, сколько она выкачала за один лишь вечер. И самое забавное — чем больше она выведывала, тем сильнее я убеждался, что она именно такая, какой казалась. Какая-то детская наивность и непосредственность в расспросах Мойры заставили меня поверить, что все мои подозрения на ее счет были необоснованны.Вдруг она выпрямилась и уставилась в ветровое стекло.— Что случилось?— Кролик! — проговорила она. — Смотри! Я взглянул в указанном направлении и заметил лугового кролика, суетившегося в редком кустарничке. Хотя солнце еще не взошло, уже было достаточно светло. Мойра высвободилась из моих объятий и потянулась к ручке дверцы.— Что... — только успел произнести я.— Я же обещала утром показать тебе кое-что, помнишь? У тебя есть бинокль? Давай его быстрей сюда, пока я вытащу собаку.Вулкан, а не девушка! Покопавшись за спинкой сиденья, я нащупал военный бинокль с семикратным увеличением — из Европы я привез более компактный новехонький “ляйц”, но он существенно уступал в мощи своему допотопному и громоздкому предку. Когда я спрыгнул на землю, Мойра уже извлекла Шейха наружу — ценой нескольких отпечатков грязных лап на платье. Пока девушка отряхивалась, пес лениво потянулся, являя собой довольно нелепое зрелище: костлявый зад, устремленный в небо, и длиннющее тело, выгнутое, словно лук Робин Гуда.— Пойдем, — позвала Мойра. — Посмотрим, поймает ли он кролика.Вид у нашей процессии был, должно быть, презабавный. Мойра возглавляла шествие в туфлях на высоких каблуках, ведя на поводке совершенно несуразного пса. Я осторожно ступал следом в мокасинах, держа в руках зачехленный бинокль. Не знаю, спугнули ли мы того самого кролика, — кстати, на самом деле это зайцы, а не кролики, — но вдруг впереди что-то хлопнуло и из травы взметнулась серая тень. Мойра быстро присела и отстегнула поводок. Потом обняла и тут же отпустила пса.— Взять его. Шейх! — выдохнула она. — Возьми его, собачка!Афган, похоже, и ухом не повел. Улепетывающий со всех ног кролик вовсе не интересовал его. Пес немного постегал, принюхиваясь. Зачем он это сделал, ума не приложу, ведь афганы, как я считал, преследуют добычу, полагаясь на зрение, а не на обоняние. Может, никто не объяснил ему это...В следующее мгновение Шейх плавно снялся с места и припустил вдогонку за кроликом. Набирал скорость он как-то незаметно, как отходящий от станции поезд, однако в считанные секунды он исчез из вида за ближайшим пригорком.— Сюда! — позвала Мойра. — Вон на тот холм! Оттуда, я надеюсь, будет видно.Мы потащились наверх. Ходить по невадским пустыням — а может и по другим тоже, не знаю — довольно колко. То и дело острые колючки впивались мне в ступни, прокалывая насквозь тонкие подошвы кожаных мокасин. Каково приходилось Мойре в ее чисто символических туфельках, мне даже думать не хотелось. Когда мы, порядком запыхавшись, вскарабкались на вершину холма и огляделись, то никого не увидели.— Дай-ка мне, — сказала Мойра, забирая у меня бинокль.— Вон он! — торжествующе заявила она несколько секунд спустя и вернула мне бинокль. — Там, где сухое русло реки...Пес и в самом деле был там. Просто мне и в голову не пришло искать его так далеко. Невооруженным взглядом казалось, что он едва движется. Когда же я поднес к глазам бинокль, у меня просто дух перехватило. Вам приходилось слышать рассказы о красоте бега оленя? Это и впрямь захватывающее зрелище: взрывная мощь, переливающиеся мышцы. Но афган мчался с такой скоростью, которая ни одному оленю и не снилась; он скорее не бежал, а стлался и при этом, похоже, не тратил ни малейших усилий.— Он еще не разогнался, как следует, — послышался рядом со мной голос Мойры. — Эти борзые могут делать шестьдесят миль в час. Сейчас он припустит по-настоящему... Во! Он взялся за дело. Смотри!Я даже забыл о ее присутствии. Потом спохватился и протянул бинокль.— Нет-нет, смотри сам. Я уже не раз видела это. Я пока сяду и попробую выковырять из ступней иголки. Скажи, когда он прикончит кролика.Я перевел бинокль на кролика. Бедняга улепетывал со всех ног, верно, сознавая, что ему пришел конец. А за ним безмолвно неслась удлиненная серая смерть с вытянутой мордой и прижатыми ушами. Через мгновение все было кончено: один щелчок челюстей, резкий взмах головы — и все... Я перевел дух и отвернулся.Мойра посмотрела на меня.— Поймал?— Да. Ужас! Она улыбнулась.— Я же обещала, что ты не пожалеешь. — Ее лицо вдруг посерьезнело. — Вообще это и в самом деле ужасно, но ведь именно для этого и созданы афганские борзые. Там, у себя, они охотятся на газелей, но у нас-то газелей нет, верно? Как же ему запретить? В конце концов, он больше ни на что не годен.Она натянула на ноги свои игрушечные туфельки.— Пойдем к машине. Шейх еще там задержится. Можешь пока сварить кофе. — Есть она не захотела. Я вытащил из кузова матрас и разложил на песке, чтобы Мойра посидела, пока я колдую над портативной плитой. Потом мы потягивали кофе и следили за солнцем, медленно выплывающим из-за горизонта.— А ведь ты ее до сих пор любишь, да? — внезапно спросила Мойра. И тут же добавила: — Не притворяйся дурачком. Ты прекрасно понял, кого я имею в виду. Я видела, как ты смотрел на нее там, на ранчо. На свою холодную принцессу.— Она вовсе...Я вовремя спохватился.— Вовсе не холодная? — звонко расхохоталась Мойра. — Скажи это кому-нибудь другому, крошка. Я знаю этих изысканных дамочек, которые ценят то, что у них между ног, дороже золота и охраняют, как частный пляж.Я не собирался обсуждать с ней сексуальные привычки Бет.— Она очень даже славный человек, Мойра, — сказал я.— Естественно, — мотнула головой девушка. — Беда только в том, что я терпеть не могу славных людей.— Особенно после того, как они тебя вышвыривают пинком под зад, — мстительно добавил я. Мойра хотела было вступить в перепалку, но потом вдруг передумала и ухмыльнулась:— Что ж, может, я и в самом деле необъективна к ней. Она вздохнула и прильнула ко мне.— А здесь здорово. Хорошо бы нам никогда не возвращаться туда.Интересно, сколько женщин говорили такие слова своим любовникам. Чуть помолчав, она добавила:— Впрочем, ты вовсе не обязан говорить, что любишь меня. Мне нужно знать лишь одно... ты ведь будешь со мной нежен, да? Насколько... насколько позволят обстоятельства?На эту тему мне тоже не очень хотелось распространяться. Поэтому я буркнул, довольно грубовато:— Ты имеешь в виду — прямо сейчас? — Она испуганно взглянула на меня. Даже слегка зарделась. Потом рассмеялась.— Нет, я совсем не то имела в виду, крошка, но раз ты настаиваешь...Шейх отсутствовал достаточно долго. Мы уже отряхивались и приводили себя в благопристойный вид, когда он притрусил к грузовичку, улыбаясь до ушей, и сел, позволив Мойре взять его на поводок. Девушка намочила тряпку и протерла ему морду — запекшаяся вокруг пасти кровь могла напугать излишне впечатлительных соседей. Потом мы пустились в обратный путь.Я подвез Мойру к мотелю, где она оставила “мерседес”. На стоянке мы сопровождали ее с двух сторон — Шейх и я. Да, пес был настоящей грозой для кроликов, но люди, похоже, его совсем не интересовали. Даже не подал никакого сигнала тревоги. Охранник из него был никудышный. Должно быть, он даже не подозревал об их присутствии, пока они не набросились на меня из-за куста, и даже тогда он решил, что это его не касается. Кто знает, может, он был прав. Глава 11 Когда на тебя нападают вот так, исподтишка, нападающие никогда не ожидают, что жертва готова к отпору; если же вы не теряете времени даром и решительно вступаете в бой, то обычно успеваете расправиться с ближайшим противником, прежде чем он сообразит, в чем дело. Тогда второй — обычно они действуют на пару, поскольку одиночке рискованно доверять такое ответственное дело — как правило, пускается наутек, и вы можете сами решать, догонять ли его или позволить унести ноги.Засаду я учуял сразу. Я же давно привык полагаться на собственные пять чувств больше, чем на сторожевых собак. Беда этих горе-налетчиков была только в том, что работали они на редкость неуклюже — явно новички в своем деле. Должно быть, Фенн посчитал меня недостойным своего внимания — если, конечно, Фенн их подослал. Возможно, он просто доложил Фредериксу, что некий долговязый и потертый развратник пристает к его дочери, а разгневанный папаша уже сам послал на расправу со мной первую подвернувшуюся уличную шваль.Я решил рискнуть и положиться на то, что подосланные головорезы не откроют пальбу. Я надеялся, что их прислали передать мне приглашение заглянуть в гости; уважив просьбу, я надеялся выведать что-нибудь интересное. С другой стороны, из меня могли запросто сделать отбивную — я еще не забыл, какая участь постигла Пола. В целом же, я прикинул, худшее, что меня ждет, — это более или менее удачная попытка оглушить. Тут риск был достаточно серьезный: нынешнее поколение так насмотрелось по телевизору, как людей бьют по голове без пагубных последствий, что вполне способно переоценить прочность человеческого черепа.Я пережил несколько весьма неприятных секунд, пока они подкрадывались сзади. Сами-то они, должно быть, искренне считали, что ступают бесшумно, как кошки... Я, словно ни в чем не бывало, продолжал преспокойно вышагивать рядом с Мойрой. Перед ее машиной мы остановились. Она что-то сказала — не помню, что именно. Возможно, я ее даже не слушал. Мой затылок противно ныл в ожидании сильного удара.В следующий миг один из головорезов вонзил мне в поясницу ствол пистолета, а второй скакнул вперед и принялся размахивать у меня перед носом длинным ножом с узким выбрасывающимся лезвием. Это выглядело настолько наивно, что я им даже посочувствовал. В один прекрасный день бедолаги нарвутся на парня, который не захочет им подыгрывать, и тогда от них мало что останется.— Не двигайся, гад! — угрожающе выкрикнул субъект с ножом. — Прикрой меня. Тони!Тони держал меня на мушке, пока его напарник сложил и спрятал свой хирургический инструмент и затем обыскал меня настолько тщательно, что даже не обнаружил маленький золингеновский ножичек в кармане моих брюк. Что ж, молодо-зелено. Глядишь, и научится уму-разуму, если проживет достаточно долго, хотя последнее представлялось мне маловероятным, да и не очень желательным.— Осторожно! — раздался у меня из-за спины голос Тони, и Стилет поспешно обернулся. Как раз вовремя, чтобы получить весьма чувствительный удар по носу, нанесенный изящной белой сумочкой. Пострадавший, потерев ушибленный нос, гневно шагнул к Мойре. Девушка сжала кулачки и приготовилась отразить нападение, ощетинившись, как дикая кошка. Наверно, в детстве она была настоящим сорванцом, невольно подумал я.— Эй, Рики, полегче, — прогудел тот же голос. — Если тронешь ее хоть пальцем, босс с тебя три шкуры спустит!— Взять его. Шейх! — крикнула вдруг Мойра. — Фас! Фас! Разорви их, малыш! Выпотроши их наизнанку!Рики-Нож отпрянул, испуганно глядя на афгана. Тот лениво разинул пасть, обнажив огромные, ослепительно белые клыки; Рики отступил еще на шаг и потянулся в карман за ножом. Пес перестал зевать и озадаченно посмотрел на хозяйку: ведь даже дураку ясно, что никаких кроликов поблизости и в помине нет.Рики захохотал, но с опозданием — собака его явно напугала. Чтобы утвердиться, он отважно шагнул вперед и сильно лягнул пса по ребрам. Тот захныкал, как обиженный ребенок, поджал хвост и поплелся в сторону, насколько позволяла длина поводка, то и дело оборачиваясь и глядя на нас полными горя глазами.Мойра отчаянно вскрикнула, бросилась к пострадавшему любимцу и, присев на корточки, прижала к себе его голову.— О, Шейх! — причитала она. — Извини, малыш, я не должна была...Вскинув голову, она с ненавистью уставилась на Рики.— Я тебя убью за это! — пообещала она.Тони, лица которого я до сих пор не видел, сказал:— Ладно, ребята, хватит дурака валять... Мисс Фредерикс, садитесь в машину и езжайте домой. — Затем он прочистил горло и произнес слово, которое явно не срывалось с его уст за последние годы: — Пожалуйста.Мойра взглянула на меня, беспомощного пленника, безропотно ожидающего своей участи под дулом пистолета.— А что вы собираетесь делать с ним?— Вас это не касается, мисс, — ответил Тони. — Большой... Я хочу сказать — мистер Фредерикс велел доставить его. Я просто выполняю приказ, мисс.— Ах, приказ! Мы сейчас посмотрим...— Все в порядке, милая, — прервал я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17