Лучше пускай подыхает. Вы, безусловно, вызовете "Скорую помощь" - парень еще дышит. Скажите доктору, чтобы проявлял крайнюю осторожность. Выжить Лорис не должен.Молодой человек был потрясен моим бессердечием.- Мистер Хелм, нельзя же устраивать самосуд! Я уставился на него, и он заткнулся.- Как ваше имя?- Боб Кэлхун.- Мистер Кэлхун, выслушайте меня внимательно. Я пытаюсь быть рассудительным и трезвым человеком. Очень пытаюсь. Но в опасности моя маленькая дочь, и да поможет вам Бог, если встанете на моем пути с вашими окаянными предрассудками. Убью, как москита... Слушайте, что нужно сделать. Бегите к себе в контору и начисто освободите телефонную линию. Кто бы ни позвонил, велите заткнуться. Если потребуется в уборную, прямо на месте закажите горшок. В ближайшие два часа я позвоню и не желаю, чтобы вас отыскивали по следу собаки. Это понятно, мистер Кэлхун?Он раздраженно сказал:- Знаете, Хелм...- Вы получили приказ. И должны оказывать содействие. Не рассуждайте, просто оказывайте. Наверху всю мою затею обрызгают духами и перевяжут розовой ленточкой. - Я глубоко вздохнул. - Освободите линию, Кэлхун. А покуда будете ждать, соберите мобильную группу из лучших ваших людей. Заручитесь полным сотрудничеством властей, чтобы, когда я позвоню, можно было за минуту оцепить указанный квартал. Это не по моей части, предоставляю вам. Ваши люди натасканы в подобных делах. Я называю адрес, вы- немедленно вызволяете ребенка.- Хорошо. Постараемся. - Он говорил натянуто, неохотно и все же гораздо вежливее. - Мистер Хелм?- Да.- Простите за нескромность, но что же именно по вашей части?Я взглянул на Лориса, который все еще хрипел. Надлежало признать, парень оказался крепче быка. Но вряд ли протянет долго.- Убийство, - мягко ответил я. - Убийство по моей части, мистер Кэлхун.Повернулся и оставил его наедине с Лорисом.Странным казалось возвращаться домой запросто, словно из деловой поездки. Я припарковался в аллее. Двери распахнулись. Бет ринулась навстречу и бросилась в мои объятия.- Новости есть? - спросил я немного погодя.- Да, - выдохнула Бет, словно отвечая на мои мысли. - Она звонила. И... и еще это...- Что?- Это... ужасное... Я сглотнул.- Покажи.Бет подвела меня к крыльцу.- Она велела по телефону... взглянуть сюда. Не знаю, сколько это пролежало до звонка, я ничего не слышала. Она сказала... это вразумит тебя, если... попробуешь брыкаться."Это" оказалось коробкой из-под туфель, засунутой за одно из плетеных кресел на крыльце, наверное, с тем, чтобы старшие дети не обнаружили, идя по дороге в школу. Носком ботинка я извлек коробку, взглянул на нее, потом на жену. Бет побледнела, как смерть. Я развязал шнурок и раскрыл коробку. Внутри лежал наш серый кот, совершенно мертвый и весьма небрежно выпотрошенный.Любопытно, я взбесился от ярости. Могло быть гораздо хуже, но вместо облегчения пришла злоба и неподдельное горе. Я вспомнил, как бедный глупый кот играл с детьми, как поджидал меня по утрам у кухонной двери, мяукал, требуя молока... Я вспомнил, как он до полусмерти перепугал Тину, забравшись вместе с нею в фургон. Тина была не из тех, кто забывает мелкую обиду, если можно со вкусом отомстить. Но и сам я не из таких.- Закрой, пожалуйста, - сдавленно сказала Бет. - Бедный Тигр! О Мэтт, каким же нужно быть человеком, чтобы такое сделать?Я положил крышку на место и выпрямился. Хотелось ответить: "В точности таким, как я". Послание Тины не оставляло сомнений. Оно означало: забавы кончились, теперь отношения чисто деловые, поблажек по старой дружбе не жди.- Каковы распоряжения? - спросил я.- Забери... Унеси... это. Я достану лопату и расскажу все.Я кивнул, поднял коробку, отнес ее на задний двор и поставил на клумбу возле студии - туда, где земля казалась помягче. Избавляться от трупов - людских и звериных - становилось чуть ли не обыденным занятием. Подошла Бет. Я взял лопату и принялся рыть.- В десять часов или позже - как только приедешь - нужно отправиться по дороге на Серрильос. У самого города, по правую руку, будет мотель: вроде стоянки грузовиков, с бензоколонкой и рестораном, - ты помнишь, там еще мерзкие красно-белые коттеджи? Заведение Тони. Нужно идти к самому дальнему коттеджу, но сначала оставь машину там же, где и все - возле ресторана. Если с тобой кто-нибудь придет или вообще приключится неприятность... Бетси...- Понятно, уточнять незачем. - Я опустил коробку в яму и забросал землей. Поглядел на часы: - Проверим. На моих без четверти десять.- На моих без десяти, но они слегка спешат, Мэтт...- Что?- Один раз она тебя назвала Эриком, по ошибке. Почему? Похоже было... что она хорошо с тобой знакома. У Даррелов ты сказал, вы никогда не виделись...- Да, сказал, только это неправда. Бет... Я притрамбовал землю на могиле Тигра, выпрямился, оперся на лопату, посмотрел на жену. На ней был просторный зеленый свитер, зеленая в темную клетку шерстяная юбка: Бет выглядела той самой молоденькой девочкой из колледжа, с которой мы когда-то поженились, - а жениться нельзя было ни на ком, тем паче на юной, пугливой, хорошенькой, невинной.Пришло самое время вспомнить приказ. "Глядите ей прямо в глаза и лгите, - сказал однажды Мак. - Лгите и упорствуйте во лжи".Не играет роли, что именно я наплел. Примерно то же, что записываю на бумаге и продаю за деньги. Подобно многим американским солдатам в Европе, связался с лондонским черным рынком, запутался. Теперь объявились прежние соучастники с гнусными, благородно мною отвергнутыми, предложениями: видно, я очень понадобился, если прибегли к таким средствам...Бет молчала. Она явно была до глубины души потрясена, заглянув в это выдуманное позорное прошлое. Хорошенького сыскала себе мужа!- Конечно, - сказала она медленно. - Я всегда подозревала, у тебя было нечто... Ты постоянно скрытничал...Она походила на невинную простушку, но временами была просто ясновидящей. Разыгрывать роль под этим пристальным взглядом оказалось тяжко. Я изобразил смущенный, неуклюжий жест человека, облегчившего душу.- Да, именно так и было.- А это... Эта женщина, которая зовет тебя Эриком...- У нас имелись кодовые имена. Только ты не об этом спрашиваешь. Отвечаю: да. Она помолчала и сказала:- Что же... что ты намерен делать?- Привезти Бетси домой. Не спрашивай как. Это моя печаль. Глава 29 Местечко было не из веселых: огромная пропыленная стоянка больших грузовиков - фургонов, рефрижераторов, цистерн - со включенными компрессорами, грохотавшими, как лодочные моторы. Вывеска внушительных размеров гласила: ДЛЯ РЕЙСОВЫХ ВОДИТЕЛЕЙ - СКИДКА. Ресторан (в этой части света его, как правило, именуют кафе) был не так плох, как выглядел, и возле него находились несколько неожиданно блестящих, дорогих машин с нездешними номерами.Сзади, как бедные родственники, пристроились несколько фанерных красно-белых коттеджей - реликтовых, помнивших времена, когда бунгало для туристов не походили на заблудшие номера люкс, увешанные коврами, снабженные телевизорами и кондиционерами. Я втиснул "плимут" между "крайслером" из Аризоны и калифорнийским "фольксвагеном" - крохотной божьей коровкой, на заднем стекле которой висел плакатик: НЕ ДАВИТЕ МЕНЯ - Я УНИЧТОЖАЮ ВРЕДНЫХ НАСЕКОМЫХ. Почему-то припомнился маленький синий "моррис", повстречавшийся мне в Техасе, - он тоже был с плакатиком; интересно, что сейчас поделывает Коротышка? Я надеялся. Мак не слишком перегружает ее после трепки, полученной от меня в Сан-Антонио.Впрочем, из всех знакомых женщин следовало думать только об одной. Я взял бумажный сверток, лежавший рядом, вышел из машины, миновал коттеджи и постучался в дверь последнего.Тина открыла. Мы посмотрели друг на друга. На Тине было нечто вроде матадорского костюма для женщин - белая плиссированная блузка и белые обтягивающие вышитые панталоны, кончавшиеся примерно у лодыжек. Я порадовался, что это не кокетливое платье.- Входи, cheri, - сказала Тина. - Как раз вовремя. А жена говорила, ты можешь опоздать.Я двинулся мимо нее в сумеречный коттедж.- Торопился, - ответил я и обернулся. - Ну и трущоба.Она пожала плечами.- Живем, где вынуждены. Я бывала подольше в местах и похуже. Даже не упрекаешь, Эрик?- Ты сволочь, но я знал это еще пятнадцать лет назад. И забыл на время - по чистому недомыслию.- Я не хотела обманывать тебя, liebchen, чертовски не хотела.- Прекрати, - сказал я. - Очень хотела. Ты была в истинном восторге. Водила, как пойманную рыбу, заставляла хоронить убитых, прикрывать отступление; разыгрывала звонки Маку, болтала о секретности, когда я совал нос, куда не следовало... Чистая работенка, querida, и ты наслаждалась ею до последней минуты. И сейчас наслаждаешься, верно? Впутала мою семью - ты же ненавидишь их, правда, Тина? - и забавляешься, думаешь, как я все объясню жене.Она улыбнулась.- Выставляешь меня просто чудовищем. Но это чистая правда, ненавижу ее. Она увела тебя. Если бы не она, ты вернулся бы ко мне после войны. Мы были бы вместе, и я никогда... никогда не стала бы тем, чем стала.- Человек, допросивший меня в Сан-Антонио, говорил, ты показывала собственное удостоверение.- Верно. И я горжусь этим удостоверением. Оно выдается считанным людям. Но я с гораздо большей охотой распорядилась бы своей жизнью иначе. А ты не пришел. Надо было чем-то заниматься.- Почему ты переметнулась. Тина?- Что за вопрос? Неужели ты не понимаешь, почему я возненавидела Америку и все американское?.. - Она коротко рассмеялась. - Нет, нет, cheri, я не глупая сентиментальная гусыня. Я не заставлю Америку платить моему разбитому сердцу. У меня были определенные таланты; война окончилась - и я продала таланты самому щедрому покупателю, - кстати, как и многие твои товарищи. Спроси Мака, он расскажет. - Тина улыбнулась. - Меня ценят. Я могу требовать очень высокой платы - теперь.Я кивнул. Похлопал по пакету:- Надо полагать, и это входит в оплату?- Что?- Вещь, оброненная в Сан-Антонио. Желающих присвоить не оказалось, бери назад.- Мои меха? Ты просто умница. Я очень их люблю. Положи на кровать... Ты готов сотрудничать?- Как именно? Она вскинула брови.- Ты и Маку задавал вопросы?- Обстоятельства были немного иными.- Да, - сказала она, - тогда приходилось рисковать лишь собственной жизнью. Я взглянул на нее в упор.- Хорошо. Уразумел. Выкладывай.- Слишком уж легко ты сдаешься, Эрик. Хитришь? Я же оставила предупреждение на крыльце. - Она ждала. Я промолчал. - За тобой наблюдали от самого дома. А сейчас наблюдают за коттеджем - с небольшого расстояния. Если что-либо не так, если я дам определенный сигнал, наблюдатель отправится прямо к твоей малышке. Понимаешь?- Понимаю. Кого убить?- Напрасно шутишь, милый. Для чего же ты мог понадобиться, если не убить? - Секунду она помолчала. - Мишень тебе известна. Я назвала имя несколько дней назад. Все было правдой. Я только немного перетасовала список действующих лиц. - Я молчал. Тина продолжала:- С самого начала я собиралась использовать в Санта-Фе именно тебя - разумеется, под предлогом работы на Мака. Намеревалась хитрить, чтобы ты ни о чем не догадался, пока не станет слишком поздно. Девчонка вмешалась и спутала все планы. Однако все повернулось к лучшему. Теперь можно говорить начистоту. Я хочу убить Амоса Даррела. И ты убьешь его для нас.В коттедже наступила тишина, только снаружи рокотал компрессор. Я смотрел на Тину и обдумывал предложение. Вы скажете, это смешно. Скажете, человек в здравом уме не станет вымогать, чтобы другой человек в здравом уме пошел и совершил убийство - даже спасая жизнь ребенка. Но вы не воевали с нами вместе. Она не просила ничего неимоверного - ибо просила меня. Слишком хорошо мы знали друг друга. Я знал, что она сделает с Бетси все, необходимое с их точки зрения. Она знала, что я совершу ради Бетси все, необходимое с моей точки зрения. Убить Амоса - тем хуже Амосу. Мы не были друзьями.- А почему я, Тина? В вашей группе наверняка имеются свои специалисты. И ты сама, если не ошибаюсь, неплохой специалист. Зачем усложнять дело, привлекать на черную работу людей прямо с улицы?Она улыбнулась.- О существовании моей, как ты выражаешься, группы никто не должен знать. Политические осложнения. Из-за них мы предпочитаем по возможности использовать местных жителей. Вам и карты в руки. Особенно тебе: ты близко знаком с доктором Даррелом.С деланным простодушием я сказал:- Но здесь мой дом! Не могу же я просто так пойти и убить! Она засмеялась:- Не будь ребенком, cheri! Что мне твой дом? Ничто. Сам выкручивайся. Сумеешь остаться вне подозрений - тем лучше для нас. Не сумеешь - пойдешь под суд и в тюрьму. И будешь рассказывать о ревности, ненависти, зависти, о вспышке слепой злобы - о чем угодно, чтобы власти успокоились. Ибо знаешь: дети и жена остались беззащитными; вымолвишь полслова - последует удар ножом в темноте, пуля, дубинка, пьяный водитель... Нельзя было жениться, Эрик. Ты сдался на милость свирепых людей, вроде меня.- Так вот чего тебе нужно. Тина!- Чего?- Отомстить, правда? Через столько лет. Великолепный замысел! Сначала - отбиваешь меня у жены, будучи уверена, что вполне способна сделать это! Потом - используешь меня на погибель моих же детей! Тебе наплевать на Амоса Даррела! Работа уже свернула не туда, люди, на которых ты работаешь, предпочли бы отменить операцию, а не привлекать дальнейшее внимание к своим действиям. Но ты не можешь отказаться, не можешь и помыслить, что я вернусь назад, к семье, и позабуду тебя во второй раз. Это уже случилось после войны, и ты решила наказать меня.Она помолчала, потом вздохнула:- Сущая правда. Но ты не совсем справедлив.- Может быть. А какая разница?- Сейчас - никакой... Разумеется, ты хорошо знаешь доктора Даррела, но дополнительные данные о его привычках могут пригодиться. Решать, конечно, будешь сам, однако, должна сказать, он ездит по дороге на Лос-Аламос утром и вечером. Можем обеспечить быструю, тяжелую машину. Дорога извилистая, горная...Я засмеялся.- Да, солнышко, но как, черт побери, в тяжелой машине догонять по извилистой дороге спортивный "порше"? В горах он обойдет любой "ягуар". А если даже я столкну Амоса со склона - колымага надежна и прочна, как банковский сейф; Амос пользуется ремнями безопасности. Запрыгает мячиком и встанет с ухмылка. Никчемный план.- Вот видишь? Ты знаток - потому я тебя и выбрала. Дело вовсе не в мести. Разработай собственный порядок действий. Я хотела создать видимость несчастного случая ради тебя самого... Эрик?- Да?- Я просила не проклинать меня, помнишь? Все мы делаем то, что должны делать. Выбора нет.- Да, - сказал я. - Выбора действительно нет. И ударил ее. Глава 30 В конце обучения Мак наводил на курсантов окончательный блеск и читал коротенькую лекцию.- Достоинство, - говорил он. - Помните, чувство собственного достоинства - ключ к сопротивлению любого человека: и мужчины, и женщины. Покуда объекту дозволено чувствовать себя разумным существом, наделенным правами, привилегиями, самоуважением, объект может стоять насмерть. Возьмите солдата в чистой, выглаженной форме, вежливо подведите к столу, с почетом усадите, церемонно попросите положить руки на стол. Потом можете загонять ему под ногти хорошо заточенные спички, поджигать их - и поражаться, как парень созерцает собственные жареные пальцы и смеется вам в лицо. Но, если того же солдата сперва обработать, показать, что вам наплевать на сохранность как собственных кулаков, так и чужой анатомии - даже не особенно стараться, просто хорошенько помять, парень тут же перестанет воображать себя романтическим воплощением благородной отваги.Я застал Тину совершенно врасплох. Она треснулась о стенку с такой силой, что дрогнуло все строение. Затем поползла на пол, неизящно растопырив ноги, распахнув ошарашенные глаза. Медленно, с изумлением глядя на меня, Тина поднесла руку к губам, отняла, вытерла о панталоны, оставив на белой ткани пунцовое пятно. Шевельнулась, начала подниматься. Я перегнулся, сгреб ее блузку на груди; потянул, отрывая пуговицы, раздирая швы. Поставил Тину на ноги и начал хлестать по щекам до тех пор, пока из носа не хлынула кровь. Что было силы я толкнул ее. Тина оступилась, попыталась удержаться и шлепнулась на четвереньки. Я пнул ее ногою в зад, она рухнула окончательно и фута два проехала по запыленному полу прямо на лице и животе.Тина медленно перевернулась.- Схватишься за оружие, милочка, - ударю ботинком по лицу, - объявил я, выжидая.Совсем иная Тина медленно встала с пола и повернулась ко мне: оборванное, грязное, окровавленное создание - выглядевшее, слава Богу, странно бесполым - создание, которое вытирало нос и губы остатками блузки, елозило грязными ладонями по белым панталонам и не обращало никакого внимания на свою растерзанную одежду. Не избитая хорошенькая женщина, еще сохраняющая известную заботу о внешности, а раненый, загнанный зверь, глядящий только на охотника.- Болван! - выдохнула она. - Чего ты добился? - Она быстро отступила к окну. Занавеска с шорохом взлетела. Тина развернулась, люто зыркнула на меня: - Вот! Лорис уходит!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15