Сотню орков тоже неплохо было бы, пока я пеший шагал – диск у меня один. Соответственно, больше семи десятков даже при самой снайперской стрельбе не уложу, а от тридцати орков при мечах да копьях прикладом не отмахаешься – не комары.
Чушь и бред!
И спокойно взялся за руль. Педаль, рычаг… для проверки еще и передний мост включил. Все в порядке, работает, как часы хорошие, словно минут сорок назад я совсем другую машину завести пытался.
Такие, значит, пироги с вишнями. Фе-но-мен.
Мысли по поводу данного феномена у меня кое-какие имелись. Причем – разнообразные. А поскольку надобность следить за дорогой отсутствовала как таковая вместе с самой дорогой, я эти мысли-мыслишки потихоньку в голове прокручивал – обстоятельно, неторопливо. И так этим занятием увлекся, что едва успел на тормоз нажать, когда в траве перед машиной вдруг ручей нарисовался.
Повезло. Будь скорость чуть-больше или я поневнимательней – наверняка бы влетел. А так сдал назад, вылез – мотор, ясное дело, в этот раз глушить не стал – взял бинокль и пошел смотреть, что это за новые элементы пейзажа в Травяном Мире завелись.
В ходе осмотра выяснилось: ручей этот вовсе не ручей, а речушка, правда, небольшая. Метров пять в ширину и чуть больше двух в глубину, причем глубина эта почти у самого берега начинается. Не речка, а готовый противотанковый ров. Или, соображаю, противододжевый – больно уж хорошо Аризона по габаритам в эту речушку укладывается.
Стою озадаченный, пилотку на затылке чешу. Проблема-то, что называется, на раз. Форсирование водной преграды в условиях отсутствия наличия каких-либо средств… для указанного форсирования. По крайней мере, с моей точки зрения, может, кто другой и сумел бы из травы плотик сплести… такой, чтобы машину в две с хвостиком тонны выдержал. Но нет здесь этого другого, а есть старший сержант и «додж» по имени Аризона. А у «доджа» три четверти достоинств, много, целый вагон, жаль только, что умение раскатывать под водой среди них не числится.
Минуты две простоял, то да се прикидывал, так и сяк смотрел – и высмотрел, что вниз по течению река вроде бы уже становится. По крайней мере, при взгляде в бинокль именно такое впечатление возникло, а мой Карл Цейс пока что привычкой врать да путать не обзавелся.
Он и не врал. Речушка эта забавная и в самом деле, чем дальше вниз по течению, тем уже становилась. С примерно пяти метров – до примерно двух. А дальше… дальше никакого дальше не было!
Потому что текла река эта аккурат до камня.
Признаюсь – я в геологии не специалист. Мне что гранит, что базальт – в немецком бетоне для дотов лучше разбираюсь. Да и не очень-то меня его видовая принадлежность волновала. Другое было куда как интереснее.
Кое-что в памяти почти сразу заворошилось, как только его увидел. Уж больно вид у этой глыбины был характерный. Здоровенный валун, скала, можно сказать, стоит себе посреди степи, а под него вода течет… вспомнили? Я вспомнил. А когда ближе подкатил – что называется, узрел воочию.
Надпись на этом камне была выбита. Причем – старым стилем, дореволюционным, с ятями. А может, и еще более – церковно-славянским.
«Направо пойдешь…» ну и все остальное, что по тексту сказки положено.
Так, думаю… приехали… называется.
– Дальше-то что? – вслух интересуюсь, не знаю уж у кого. У Аризоны, наверное – других слушателей, благодарных и не очень, вокруг визуальным наблюдением не обнаруживается.
– Кто следующий-то на арене цирка? Три богатыря? Сивка-бурка вещая? Птица Гамаюн?
Ситуация идиотская до колик – только вот смеяться отчего-то не хочется. Особенно как представлю, что следующим пунктом в списке может Змей Горыныч значиться – нашего недобитого дракона двоюродный дедушка.
И ведь что примечательно, почти с обидой думаю, когда в прошлый раз мы с Карален по Травяному Миру ехали, никакой похожей чертовщиной и не пахло. Единственное – Зеленый Странник ночью к костру выполз, ну так он к сказкам никаким боком касательства не имеет, а вполне себе известный местным персонаж. Паскудный, на мой вкус, персонажик, но по большому счету безобидный. Особенно, если затычки для ушей заранее припасти.
Надо было и в этот раз проводника брать. Хоть кого-нибудь, раз уж рыжей моей под рукой не оказалось.
Ладно.
Вообще, думаю, чего я гадаю? Не богатырь ведь, при коне и мече. А главное – надо мне во вполне конкретную сторону и всякие развилки… шли б они лесом… ну или степью.
Вывернул руль, спокойненько так валун объехал, осмотрелся – степь как степь, – с амулетом еще раз сверился и покатил себе.
– Тоже мне, – под нос бормочу, – сказочники выискались. Коня им, видите ли, подавай. А если у меня этих лошадей в моторе девяносто с хвостиком, так что прикажете? От цилиндра кусок отпилить? Баяны… вещие…
И в этот миг мы сели.
По-хорошему, мог бы я и сам сообразить, вовремя. Если бы не на магию с волшебством кивал, а головой по назначению воспользовался.
Вода под камень течет. Причем – в значительных количествах. Спрашивается, куда она из-под этого валуна деться может? Если не думать – как это я сейчас блистательно проделал, то можно уверенно сказать, что водицу эту злым колдунством уносит за тридесять земель на остров Буян, в дворцовый водопровод Кощея. А вот если подумать…
Сел Аризона хорошо, всеми четырьмя колесами. Я для проформы подергался туда-сюда, хотя уже с первого взгляда осознал – глухо. Из такой трясины и полный привод не вытащит… тут даже гусеницы не помогут. Мы ведь не с ходу влетели, а метров на пять-десять вглубь заехали – и только тогда корка не выдержала. Две с хвостиком тонны… это вам даже не першерон богатырский в полной рыцарской броне.
Правда, «додж» – машина длинная да широкая, так что дальше днища пока тонуть не собираемся. И на том, думаю, спасибо.
Открыл дверцу, ногой осторожно так попробовал – нормально держит.
– Что, – говорю, – каменюка. Думаешь, поймал нас, глыба необразованная? Ну-ну…
Кругозор, он широким должен быть – это и для общего развития полезно и для здоровья в частности. Вот я Илью Муромца как выдающегося богатыря и народного героя, само собой разумеется, уважаю, даже очень. Но и барон Мюнхгаузен мне симпатичен, невзирая на классовую чуждость. Редкостно находчивой бестией был господин барон, умел в сложных жизненных, как говорит старший лейтенант Светлов, коллизиях присутствие духа не терять. К примеру, угодил он как-то раз в болото, вместе с конем, в точности как я сейчас. Казалось бы, гиблая ситуация – только господин барон не растерялся, а взял да и вытащил самого себя за волосы… вместе с конем. Смешно? Как по мне – не очень. Мне до барона далеко, не спорю, зато и конь у меня – не простое четвероногое…
Главное – чтобы каменюка выдержал. С виду он, конечно, выглядит основательно, но что у него внизу… запросто ведь все могло размыть к лешему.
Повезло. А может, валун просто от наглости моей ошалел – но уже через пятнадцать минут Аризона всеми колесами на твердой земле стоял. Я трос обратно смотал, сел в машину и – не удержался – притормозил у камня со стороны надписи. Мальчишество, не спорю – но раз уж так совпало, что у меня в кузове краска белая имеется…
В общем, взял я эту краску, кисть, вылез и под строкой «коня потеряешь» аккуратно вывел: «Если конь у тебя без лебедки!»
* * *
Я почти уверен был, что опоздаю. Пока в траве загорал, пока в Аризоне заглохшем копался, пока из болота самовытаскивался, пока объездной путь искал… верных два часа задержки набежало. Ну, положим – минут десять-пятнадцать я отыграл тем, что несся с педалью у пола, но не больше.
А вышло – и круги вокруг машины успел понарезать и даже костерок разложить. Уже и завязки у вещмешка начал распутывать, и тут-то в воздухе прямо перед капотом знакомое чернильное пятно разлилось – я еще подумал ехидно так, что на запах явился.
Помню, лежали мы с Витей-Шершнем в дозоре – за рокадой следить, а в полусотне метров от нас немецкий пост был. Мы вторую неделю в поиске, на двоих – полторы галеты да полфляги… часам к трем кишки уже чувствительно так начали к спине липнуть, и тут фрицам обед подвезли. Как назло – ветерок от них, и все эти колбасы-сосиски, супчик горячий из термосов… закроешь глаза и видишь… а они гогочут, и пальцы сами по себе к финке тянутся.
Как я тогда на слюни ни изошел – не знаю.
Ладно.
Вообще-то признаю – сглупил я преизрядно. Местные меня чуть ли не хором уверяли, что по дальним Тайным Тропам никто чужой пройти не может. Я и развесил уши – а ведь был, как говорит старший лейтенант Светлов, прецедент. В самом начале, когда я еще при замке барона Лико себя числил, а с рыжей у нас была не горячая любовь, а буйная ненависть, мы с ней в поиск сходить надумали. Сходил и-то удачно, даже языка ценного приволокли, гоблина-фельдъегеря… он, правда, зараза, насморк подхватить умудрился и от этого насморка окочурился. А вот по дороге… шли мы тогда через Мир Зеленого Неба, Криснолан. Шли, никого не трогали – и встретили десять явственно недружелюбных личностей, из которых четверо встречи не пережили, а остальные растворились в неизвестных направлениях. Именно так, прыгнули вбок и в воздухе растворились… я и сам с трудом глазам поверил.
Когда же мы про этот случай отцу Иллирию, попу замковому, доложили, он только руками развел – в его летописях про засады на Тайных Тропах вовсе не поминалось. А придворные маги, как выяснилось, давно уже подозревали, что в ближних мирах противник потихоньку активность проявляет. Только все они выяснить не могут, кто и как… а поскольку самомнения у них хоть эшелонами вывози, то поначалу они эту информацию придерживали – все надеялись, что вот-вот разберутся, выявят и пресекут на корню.
Стычку ту я не забыл – да и вообще не имею привычки без оружия по незнакомым местам раскатывать. А вот что вражина может прямо из портала вывалиться – не ждал. Олух…
В результате имеем – формально у меня огневое превосходство, просто подавляющее: крупнокалиберный в кузове, автомат на сиденье. Практически же – сижу я над недоразвязанным вещмешком с застывшей улыбочкой и гляжу на самого натуральнейшего орка: два метра роста не считая скальпа, клыки в пасти – любая фрицевская овчарка от зависти сдохнет – и сабля типа меч соответствующих габаритов. Гляжу и соображаю: не допрыгнуть мне до автомата! Прыгну целым, а долечу уже в виде половинок.
Вся надежда на финку в сапоге. Чуть ближе подпустить – и в горло! С пяти шагов я уже давно промахиваться разучился.
Орк ноздрями пошевелил. Хрюкнул. Подошел к костру, меч острием в землю воткнул, сам рядом на корточки сел.
– Ух, – с характерным таким шипящим акцентом говорит, – до чего ж и соскучился я по кровяной колбаске от Старшего Повара Лашиуса.
Не будь у меня руки мешком заняты – врезал бы себе по лбу, для встряски мозгов. Понятно ведь, что из вражеского тыла человек не в нашей парадной форме явится, сами не один раз маскарад учиняли. Конечно, клыки из пасти подделать сложнее, чем каску поменять, но если местные дантисты решили ударным трудом Родине подсобить…
– Сородичи мои искусны черепа крушить, но повара из них никудышные. Недаром к каждой орочьей сотне два гобла-кашевара полагается.
Да уж, думаю, оголодал мужик.
Первую колбасу он сожрал, я и заметить не успел как. Вторую – еще быстрее.
Только после пятой притормозил. Оглянулся на «додж», прищурился…
– Слушай, – говорит, – ты, что ли, будешь Воин Из-за Края Мира? Сергей Мяхалов? Который сам – один Гор-Амрона прибил, черный замок на булыжники разнес и ва-аще?
– Нет. Не я.
– Не ты?
– Не я. Звать меня Сергей Малахов, Гор-Амрона ликвидировал – не отрицаю, а вот с замком незадача. Брал я его не один, на валуны не разносил, только подпалил… слегка. Да и был он не черный, а вполне себе нормального каменного цвета.
– Гых. Ты ва-аще хоть знаешь, сколько за твою черепушку обещано?
Я как раз в мешке рылся, выискивал, чего б ему еще из мясных деликатесов кинуть. Поднял глаза – а у орка лапа на рукояти меча и глазищи полувыкаченные сверкают не хуже клыков.
– Шо, – спрашивает, – смотришь? Не так че?
– Так, так, – говорю, – только… бечевку из зубов вытащи.
– А, угу. Еще колбаса есть?
– Угу, – в тон ему отзываюсь. – В замке.
Смех у орков заразительный. От слова «зараза», да…
Отсмеялся он, пальцы зачем-то о кольчугу вытер, выудил из сумки на поясе что-то вроде дохлой летучей мыши и мне протягивает.
– Разверни.
Я развернул. Осторожно – штука эта сдохшего нетопыря не только видом, но и запахом напоминала. Секунд пять соображал…
– Карта, что ли?
– Угу. Она самая.
Я хотел спросить: почему рваная такая? – но передумал. В конце концов, карта из вражеского тыла, она всегда на вес золота, даже если из очень отдельных лоскутов состоит. Кому надо, те не то что склеят – из пепла соберут, пылинка к пылинке…
– Значицца так, – говорит орк. – Сведенья у меня все, как на подбор, нужные да важные, потому слушай внимательно. В двух головах, гых, сохраннее будет.
Нагнулся, ткнул ногтем в один из лоскутов.
– Третьего дня вот к этому отрогу, – говорит, – выдвинулась стая Хэлга. Стая свежая, после отдыха, недавно молодняком пополнялась. Голов пятьсот наберется. Правда, – добавляет, – волкодлаки у них еще плохо объезжены.
Я себе в голове мысленно эту стаю Хэлга в более привычные единицы перевел – волкокавалерийская бригада, одна штука, – и галочку соответствующую поставил.
– Здесь, – орк в соседний лоскут тычет, – троллей понагнали. Одну крепость, вашу еще, перестраивают, а в пяти лигах к северу новую громоздят. Строят быстро – Владыка сказал, что, если к зиме не закончат, всех начальствующих в котлы отправит, даже последнего десятника.
– А что, – спрашиваю, – он и вправду может так вот, запросто?
– Гых!
У меня сразу же загорелось – учинить бы на этой ихней ударной стройке диверсию или саботаж какой. Много ведь и не надо, главное – затянуть, а там уже Владыка этот и без нашей помощи собственные инженерные кадры в расход выведет.
– Дальше, – рычит орк. – Орду Кшифа и часть орды Нема сняли с Перевала и вывели в приграничье. Зачем – не знаю. На их место каких-то восточных прислали… и среди них – гвардейская сотня. Самолично видел – здоровые, как огры, броня из личных мастерских Повелителя… с первого взгляда и не скажешь, что орки, а не Черные Рыцари.
– Занятно…
– Гых, – продолжает орк, – самое-то вкусное я напоследок приберег. Слушай ушами, человек: дюжину дней, как ни одной летучей твари к Западу от Рууда не видали. Не то, что дракона – мантикоры завалящей.
– Точно?
– Точно – это ты у Владыки спроси! Тебе-то, Маляхов, он скажет… он тебе много чего сказать хочет. А нам, простым оркам, мясу копейному, кто ж чего сообщит. Че в небе углядели, то и наше.
– Малахов я, – поправляю орка, а сам в голове потихоньку новости его прокачиваю.
Пожалуй, думаю, не преуменьшил клыкастый. Знатные новости. Стратегического, можно сказать, значения. Ну, оперативного – наверняка.
Если бегло прикинуть: наблюдается у противника количественное и качественное усиление наземной группировки вкупе с усиленными же фортификационными мероприятиями. Это раз. А два – авиацию как ветром сдуло… то ли на другой участок фронта, то к лешему на блины. И к чему бы, спрашивается, такие пироги с вишнями?
А к тому, соображаю, что похожа данная картина на подготовку к сидению в долговременной обороне. Впереди, у самой границы, кавалерия… волкообразная, с задачей не иначе как обнаружить и покусать. За волчишками-серыми хвостишками – пехотура, в ней наступающие части вязнуть будут и к укрепрайонам в глубине обороны выйдут, потрепанные да измотанные, с обозами отставшими. И вот когда они об свежеотстроенные крепости лбы поразбивают, тут-то из тыла гвардия и выпрыгнет, как чертик из омута. И авиация подоспеет – им-то проще, Фигаро здесь, Фигаро там…
Можно, конечно, и еще хитрее завернуть. Усыпить чужую бдительность – дескать, мы, кроме как лишнюю траншею отрыть да минным полем ее отгородить, ни о чем ином не помышляем. И если противник попадается глупый да небитый, ка-ак шарахнуть! Не было авиации, говорите? Ну, для кого и не было, а для кого и в двойном-тройном количестве имелась… просто в небе лишний раз не светилась.
Ладно. В конце концов наше, разведывательное дело простое – дойти и доложить кому следует. Ну а по части высокой стратегии пусть у их сиятельств Клименко со товарищи головы болят. Благо – в голове у товарища комбрига и академия Фрунзе имеется, да и здешние условия он не в пример дольше меня изучал. Причем не с колокольни пограничного замка, а, считай, из Ставки Верховного Главнокомандования. Тут и коленкор иной и кругозор соответствующий – не сержантский. Даже если этот сержант – старший и в дивизионной разведке год без малого умудрился отвоевать… и в живых остаться.
Эх, капитана бы нашего сюда!
1 2 3 4 5 6