Несмотря на принятые усилия, способ побега остался неизвестен. Есть ли у Мигуна сообщники на воле – также неизвестно. Каковы его цели и где он сейчас находится – неизвестно. Власти уверяют, что повода для беспокойства нет, однако элитные части Спецназа Инквизиторов на всякий случай приведены в полную боевую готовность. Слушайте программу «На гребне эфира» – мы всегда в центре событий! Только у нас – самая свежая информация.
Мессир Леонард тронул копытом поверхность воды – и голос пропал.
– Почти то же самое, что я услышал вчера вечером, – сказал он. – Разница в том, что вчера было сказано всего о двух Искателях. Ничего не изменилось.
– Хм, как сказать, – скривилась Берегиня. – За ночь изменилось количество Искателей. Это уже немало. Держу пари – к будущей полуночи их число возрастет до тринадцати.
– Ваша шутка неуместна, – отозвалась дама Морана. – Вы отдаете себе отчет в том, что говорите?
– Тоже мне, проблема, – скривилась преподавательница боевой магии. – Я еще двадцать лет назад высказывалась за то, что этого маньяка надо казнить. Нет, правительство хотело подлизаться к Сообществу Стран Старого Света и решило быть гуманным! Вот и получило головную боль. Убийц надо убивать – вне зависимости от того, что там лепечут о правах человека.
– Кажется, вы тоже убивали? – парировала дама Морана.
– Это была война. – Старуха вытащила трубку.
– Я приказываю немедленно прекратить спор! – Мессир Леонард пристукнул копытом по полу. – Не время ворошить прошлое, надо думать, как справиться с настоящим. Опасный преступник вернул себе свободу. Вы понимаете, чем это грозит нам? Нашей школе? В опасности все дети – от новорожденных младенцев до подростков. Подростки в большей мере – ибо двадцать лет назад Белый Мигун делал ставку именно на них. Сейчас они уже выросли, но у тех, кто когда-то был в секте, успели родиться свои дети. И кто знает…
– Я немедленно просмотрю списки школьников, – отрапортовала дама Морана. – Если среди наших учеников есть дети бывших сектантов, придется принимать меры.
– Меры придется принимать в любом случае. Пока не будет выяснено что-либо определенное, школа переводится на осадное положение. Все письма просматривать, дама Маска, это по вашей части. Берегиня, вам стоит еще раз проверить внешний круг защиты. Дама Морана…
– Я раскину руны – вдруг там будет найден совет.
– Хорошо. Ну и всем остальным педагогам следует посвятить учебные часы защите – каждому по своей специальности. Начиная от элементарной самообороны и заканчивая противоядиями и контрзаклинаниями от темных сил.
– И не забудьте, коллеги, – встряла дама Морана, – что недостающие часы вам придется потом отрабатывать. Школьная программа должна быть освоена детьми в полном объеме, несмотря ни на какие чрезвычайные ситуации. Идите, готовьтесь.
Невея Виевна что-то прошипела сквозь зубы и растворилась в воздухе. Вслед за нею один за другим покинули учительскую все остальные.
Я немного задержался в дверях, пропуская вперед наших дам. Спурий Волчий Хвост улизнул вместе с ними, а Черный Вэл приостановился, изучающе взглянул мне в лицо, но ничего не сказал.
– Мессир Леонард, – позвал я, плотно прикрывая дверь.
– М-м? – Директор уже просматривал толстый свиток, ловко удерживая его передними копытами.
– Простите, но… Вы ничего не хотите мне сказать?
– Вы о чем, Максимилиан? Что я должен вам сказать?
– Не знаю, но, мне кажется… Белый Мигун… Вы, наверное, не знаете, кем были мои родители.
– Знаю. Что дальше?
– Вы знали? – воскликнул я. – Вы знали, кем были мои родители, и все-таки взяли меня на работу?
– А что в этом такого? Я не заглядываю в будущее – это дело дамы Мораны. Впрочем, она раскидывала на вашу кандидатуру руны. Выпали три комбинации, во всех трех повторялась руна Кано. О подробностях вам лучше спросить саму даму Морану.
– Я так и поступлю, – машинально пообещал я, но не сделал к двери и шага. – И все-таки, мессир… Я не понимаю. Мои родители были сектантами. Неужели это вам ни о чем не говорит? Неужели вы ничего не думаете? Не подозреваете? Неужели вам духи потустороннего мира ничего не открыли… обо мне?
– А кто вы такой, что духи должны знать вас? Что вы совершили? – отмахнулся от меня мессир Леонард, но я кожей чувствовал, что он уходит от ответа. Директор явно что-то знал.
– Скажите мне все! – потребовал я. – Я обязан знать правду! Мне уже несколько раз намекали на то, что я Мортон!
– Ну и что?
– Как – «что»? У всех, с кем я сталкивался, весьма странная реакция на это имя. Как будто мой отец совершил нечто ужасное!
– Ну, почему сразу отец? Может быть, дело в вашем семействе, к которому вы имеете честь принадлежать?
Я был ошарашен таким поворотом дела. Вспомнилось странное письмо – там говорилось, что я девятый Максимилиан в роду Мортонов и представитель тридцать седьмого поколения этого рода. Вообще-то я слышал, что Мортоны кое-чем знамениты, но в семействе Графов, где я воспитывался, это было запретной темой, и сейчас я, как ни старался, не мог вызвать из памяти ничего путного.
Мессир Леонард тем временем отвернулся и скользнул взглядом по рядам высоких, до потолка, книжных полок, заставленных книгами и заваленных манускриптами. Повинуясь мысленной команде, стандартная красная папка спланировала на пюпитр перед его мордой и раскрылась.
– Сам не понимаю, почему не уничтожил эту папку раньше, – пробормотал он. – Из всего выпуска никто не достиг особенных высот, и хранить ее не было смысла. А вот поди-ка! Как живые…
Я подошел, заглянул через мохнатое плечо. Сто сорок юношей и девушек – молодые маги, каждый под своим колдовским именем, которое маг принимает, пройдя посвящение. Рядом портреты преподавателей – обычный памятный адрес. У меня хранился такой же в память о Школе Искусств – там до сих пор портрет Анастасии Мельник из Дедославля обведен алым в знак любви. Я пробежал глазами череду незнакомых имен и лиц и вдруг заметил сбоку еще одно.
Девочка лет четырнадцати, с длинными светлыми, почти белыми косами. Глаза ее горели огнем. В них светились воля, ум, сила и жизнелюбие. Она была явно моложе остальных выпускников, да и портрет ее был другим – любительский снимок, наклеенный косо и наспех.
– Женевьева фон Ньерд, – прочел я вслух.
– Она была удивительно талантлива. Самородок. Неограненный алмаз, – мечтательно промолвил мессир Леонард. – И к тому же красавица. Но – с тяжелым характером. Школа стонала от ее проказ. Малютка Женни верховодила целой бандой мальчишек – все были на год-два старше ее, но слушались эту пигалицу, как родную мать… Кстати, «фон Ньерд» не описка. Она действительно праправнучка того самого вана Ньерда из Асгарда. Кроме старших детей, Фрейра и Фрейи, от второй жены, Скади, у него было трое детей. Женевьева внучка младшего из его сыновей… Женни сбежала в секту, уведя с собой всю свою банду. Каюсь, я вздохнул свободно, когда ее не стало в этих стенах. Дисциплина сразу поднялась на недосягаемую высоту. Правда, мы перестали брать первые места на олимпиадах по стихийной и словесной магии… Что уставился? – совсем другим, резким тоном промолвил директор. – Да, я действительно знал твою мать. Она училась в нашей школе. Ее бывшие однокашники закончили МИФ как раз в тот год, когда ты родился. Половины из них нет в живых – погибли, когда боевики Белого Мигуна вышли из подполья.
Я тупо уставился на памятный адрес. Раз за разом возвращаясь взглядом к снимку матери, я с опозданием заметил, что имена почти всех юношей заключены в темные рамки.
– Они специализировались на боевой магии и магии жеста, – объяснил мессир Леонард. – И пошли добровольцами.
– А мой отец? – спросил я. – Вы знали моего отца?
– Нет, – качнул головой директор. – Твой отец учился в особой спецшколе, куда не принимали всех подряд. Детей туда к воротам подвозили личные шоферы, а преподаватели дрожали над каждым учеником. Элитный Колледж Чародейства для детей богатых и знатных магов! Твой отец был лордом – тебе это о чем-нибудь говорит? Да если бы не секта, твои родители вообще не должны были встретиться! Я и видел его только один раз – когда по всем каналам передавали запись ареста четы Мортон. Женевьева несла тебя на руках. Я сразу ее узнал – она нисколько не изменилась. Ты похож на нее, но слишком высок ростом, наверное, в отца.
Я посмотрел на снимок девушки с горящими глазами. Несмотря на прошедшие годы, он не потускнел. Казалось, приложи усилие – и мать оживет. К сожалению, у меня не было ни одной фотографии настоящих родителей, и я просто не знал, какими словами обратился бы к ней.
Мессир Леонард качнул рогами.
– Через полчаса начнутся занятия, – сказал он. – Вам следует успеть приготовиться… Это можете взять с собой. Если пожелаете.
Он опять стал неприступно-официальным, но сейчас я был ему за это благодарен. Я молча взял красную папку со снимками класса и пошел к себе, не отрывая взгляда от лица Женевьевы фон Ньерд.
С того дня мы вскакивали в шесть утра, чтобы собраться над вещательным котлом и с замиранием сердца слушать последние новости. Чаще всего они слово в слово повторяли то, что передавалось вечером. Но однажды, как сейчас помню, в воскресенье, вместо обычных заученно-бессмысленных фраз о том, что «предпринимается все возможное и невозможное», диктор, у которого, судя по оттенку кожи, в роду были водяные, взволнованным голосом произнес:
– Начнем наш выпуск срочным сообщением из Ирландии. Нынешней ночью в местечке Лох-Лэнд произошел террористический акт. На воздух взлетел и, рухнув, раздавил транспортную стоянку, кемпинг, кафетерий и половину парка аттракционов гостиничный комплекс «Тара», только-только отстроенный и готовый принять первых посетителей в предстоящий Самхейн. Зданию нанесен непоправимый ущерб, пострадали также все заведения, на которые упали его обломки. Имеются жертвы, в основном среди посетителей кафетерия, кемпинга и дежурной смены обслуживающего персонала комплекса, которые в ту ночь находились на работе. Всего погибло не менее ста двадцати человек, еще двести получили ранения. При проведении террористического акта был использован минимум магии, поэтому спецслужбы не смогли поднять тревогу. Ответственность за взрыв взял на себя один из бывших членов секты Белого Мигуна. При аресте он сознался, что таким образом хотел приветствовать возвращение своего гуру. На основе заявления арестованного, чье имя не разглашается в интересах следствия, власти сделали вывод, что беглый преступник Белый Мигун находится где-то на Британских островах.
Признаюсь, когда я услышал это сообщение, у меня возникло желание захлопать в ладоши. Но, похоже, никто не разделял моих чувств. Мои коллеги переглядывались и сочувственно качали головами.
– Итак, появились сведения, что Белый Мигун в Ирландии, – нарушил молчание мессир Леонард. – Отсюда можно сделать вывод, что…
– Можно расслабиться, – ляпнул я.
– Что он сумел пересечь незамеченным несколько границ, добираясь от Тибета до Ирландии. А, следовательно, либо у него есть могущественные покровители, либо Белый Мигун знаком с высшей магией.
– Если не ошибаюсь, одним из его дипломов был диплом по иллюзиям, а второй – по потустороннему миру, – встряла дама Морана. – Жаль, что он не учился в МИФ. Мы бы тогда…
– Мы бы тогда мгновенно оказались в осаде, – повысил голос директор и притопнул копытом. – Ибо я не намерен допускать в школу кого бы то ни было, связанного с сектой.
– А я бы точно постаралась его убить, едва он появится на пороге, – категорично заявила Берегиня.
Хлопнула дверь. Я обернулся – из учительской выскочил Черный Вэл.
Прошло несколько дней, и из Ирландии стали поступать новые сообщения. В двух местечках неподалеку от Лох-Лэнда видели загадочное привидение. Его сумели сфотографировать, и по снимкам опознали Белого Мигуна. Неизвестно, были ли снимки поддельными – эскпертиза ничего не выявила, – но людей все это взволновало. В Ирландию ввели отборные спецчасти инквизиторов. Британские острова лихорадило. Королева-бабушка выступила с заявлением, что волноваться рано и в крайнем случае можно просто изолировать Ирландию, как было шестьсот лет назад, во время последнего восстания фирболгов.
Пока власти пытались отловить Белого Мигуна, обычные маги принимали свои меры. Британские острова захлестнула волна Мигунофобии. Несколько частных школ магии закрыли, другие перешли на особый режим работы. Все родители, кто мог, забрали детей домой на бессрочные каникулы или вовсе перевели их в школы Старого и Нового Света.
Досталось и нашей МИФ. В среду на следующей неделе нас опять созвали в учительскую.
– У нас новый ученик, – с порога объявил всем мессир Леонард. – Обучался в Уэльской школе Полых Холмов.
– Полых Холмов? Но это же черная магия! – возмутилась дама Морана. – Допускать черного мага к нам?
– Мальчик хронически не успевал. Особенно плохие отметки у него в наведении порчи и, как ни странно, в теории магии мертвых. Родители его были бывшими сектантами, приговоренными к стиранию магических способностей, и они настояли, чтобы сын пошел по их стопам. Однако он недавно потерял мать, а затем и отца, и его дядя, ставший опекуном мальчика, воспользовался ситуацией, чтобы перевести племянника. к нам. В свое время он окончил МИФ. Это Клад Мельхиор. Его племянника зовут Даниил Мельхиор.
– Клад? – переспросила дама Труда. – Я помню его. Мальчик был очень талантлив. Написал такую чудную работу но прикладной теории благородных металлов…
– Значит, решено. Даниил прибудет завтра утром.
Даниил Мельхиор прибыл утренним экспрессом, и я впервые увидел его только в обед. Худой смуглый мальчик, не по возрасту суровый, с пышными, прямо-таки девчоночьими кудрями, вошел вслед за мессиром Леонардом в столовую. Когда его представили третьему курсу, в одном из классов которого он будет учиться, Даниил и бровью не повел, а просто подошел к новым товарищам и встал рядом.
Я с интересом рассматривал его. По странному стечению обстоятельств именно в этой группе у меня должно было состояться занятие сразу после обеда. Значит, я первым из учителей познакомлюсь с этим английским чудом.
Тот урок запомнился мне надолго. Ибо Даниил все полтора часа не сводил с меня черных внимательных глаз. От его немигающего взгляда мне было не по себе. Я все ждал, что вот-вот он поднимет руку и огорошит меня неожиданным вопросом, но мальчик промолчал весь урок. А я, еле дождавшись звонка, прямиком отправился к себе в комнату и, не раздеваясь, рухнул на постель. У меня кружилась голова, я чувствовал себя бесконечно усталым и сам не заметил, как заснул.
…Во сне я шел по длинному мрачному коридору. Узкие стены были сложены из грубых камней, заросших мхом и плесенью. Под ногами противно хлюпало. С низкого потолка свисали сосульки грязи. Справа и слева в стенах виднелись забранные решетками ниши – там на цепях сидели какие-то уроды, но я не смотрел по сторонам. Стараясь не замечать вони, я шагал сквозь тьму, держа перед собой факел.
Неожиданно взгляд мой уперся в одну нишу. Там на четвереньках стоял обычный человек – только нагой и закованный в неимоверное количество цепей. Видимо, он стоял так уже давно, но когда свет моего факела упал на него, узник поднял голову. Сквозь гриву грязных спутанных волос на меня глянули светлые глаза. Самые обычные глаза, полные терпеливого ожидания…
Глава 3
А между тем незаметно приблизился Самхейн, праздник Всех Святых и Нечисти. Для нас, магов, этот праздник особенно важен – наряду с Йолем, который простые смертные называют Рождеством, а также с Летним Солнцеворотом и Бельтаном, Первомайским Праздником Весны и Любви. По всей школе заранее развесили гирлянды и фонарики, в кладовой горкой высились приготовленные тыквы, спешно чинились старые и шились новые карнавальные костюмы, а из кухни неслись соблазнительные запахи.
Как и все магические школы, МИФ представляла собой особый мир. Ночью здесь нередко можно было услышать загадочные звуки, кто-то стонал и гремел цепями, слышались подозрительные шаги, тени иногда начинали двигаться независимо от хозяев, а уж привидений, вроде Нетопыря Малюты Скуратова, можно было встретить на любом этаже. В одной из башен жила баньши, в другой обитали упыри-бомжи, в подвале гнездилась нежить, а прилегающая территория проста изобиловала разными магическими и мифическими существами. В школьный парк пробовали запустить кентавров, но они не прижились – выходцам из Греции в Скандинавии было холодновато. Зато в речке часто видели морских змей, заплывавших на нерест, весной на лужайках встречали даже фей.
Поэтому обитатели школы привыкли к сюрпризам, но эти дни перед Самхейном запомнились всем надолго…
Я знал, что нечисть перед Самхейном распоясывается.
1 2 3 4 5 6 7