ВЕТОЧКА

Мы станем сказкой, бредом,
беглым сном.
В.Брюсов. К счастливым

- Не знаю, что вам сказали про Тернера, только наверняка все это
брехня.
- Вы думаете, мне сказали о Тернере что-нибудь плохое? - спросил
Марк.
Хелминский откровенно усмехнулся:
- Вы не поздравительный адрес ему привезли, верно? Или аналитики
Управления безопасности теперь занимаются и этим?..
Он отвернулся и некоторое время ожидающе смотрел сквозь громадное
окно на посадочное поле.
- А что, - спросил Марк, когда диспетчер вновь повернулся к нему, - о
Тернере можно сказать плохое?
Хелминский чуть пожал плечами:
- О каждом можно сказать плохое, разве нет? - Он вновь посмотрел в
окно.
- И все-таки? - настойчиво спросил Марк.
Диспетчер несколько секунд внимательно смотрел на него, по всей
видимости решая, обязан он отвечать или нет, потом заговорил:
- Видите ли, господин...
- Мельгош, - назвал себя Марк, хотя уже представлялся в начале
разговора. - Марк Мельгош.
- А, ну да... Видите ли, господин Мельгош... - начал было Хелминский,
но осекся - со стороны посадочного поля докатился низкий гул, и,
отвернувшись, диспетчер совсем забыл о Мельгоше, наблюдая за посадкой пары
капсул, возникших прямо под тучами в уже темнеющем небе. Говорить из-за
гула было невозможно, и Марк тоже посмотрел в окно. Капсулы над полем
несколько секунд висели неподвижно, матово отсвечивая в лучах прожекторов,
затем совершенно синхронно, словно связанные чем-то невидимым, мягко
заскользили вниз и замерли через секунду среди слепящих плешин огромных
луж, покрывавших посадочное поле. Из съехавших в сторону люков капсул
выбрались пилоты и, согнувшись под изрядным уже дождем, побежали к
видневшемуся в дальнем конце поля зданию диспетчерской со стоявшими рядом
с ним санитарной и аварийной машинами.
Гул стих. Хелминский вновь повернулся к Мельгошу и некоторое время
молчал, видимо вспоминая, о чем шла речь.
- Да. Видите ли... - наконец заговорил он. - У нас тут редко кто
остается без отметины за год, что летает по контракту. В лучшем случае
обгорит не раз и не два, а в худшем... Многие говорят: "зеркала" есть
"зеркала". А когда висит над тобой это, начинаешь говорить и думать такое,
что в другое время наверняка не сказал бы и не подумал... Короче, Тернер
летает в Канале уже полтора года - он продлевает контракт, и за это время
никто не видел на нем даже маленького ожога. Кроме последнего случая,
понятно...
- Думаете, есть люди, завидующие Тернеру? - спросил Марк.
- Дело не в зависти... - Диспетчер в задумчивости потер правой рукой
блестевшую от ожога и, должно быть, зябнувшую левую. - Затрудняюсь
сказать, но это не зависть... Я сам, когда еще летал, несколько раз
выводил из Канала горящие капсулы с Тернером, и не могло там внутри ничего
уцелеть. Не могло. А Тернер всегда оставался жив. Понимаете, вырезали
запекшийся люк, а он сидел там, внутри, как ни в чем не бывало, живехонек.
Не просто живехонек - без единого ожога, понимаете! Хоть бы волосы
опалил... Он себя не жалел, лез обычно под самое "зеркало", чтобы уж
наверняка ракету пускать. Ну, и... Короче, часто горел. И не сгорал. Как
заговоренный... - Хелминский замолчал, словно еще раз обдумывая эту
загадку.
- Да, странно... - подождав немного, сказал Марк, чтобы как-то
подтолкнуть так удачно разговорившегося и вдруг замолчавшего собеседника.
- То-то и оно, что странно... - кивнул головой диспетчер. - Ну и,
понятно, болтают всякое, вроде того, что Тернер душу нечистому продал.
Ерунда, конечно, но народ тут разный. С бору по сосенке, всякие есть...
Только спроси любого, кого бы он хотел себе в страхующие, обязательно
Тернера назвали бы, можете не сомневаться. Если уж не вслух назвали бы, то
про себя точно: он из таких передряг горящих выволакивал, что никто другой
туда попросту не сунулся бы. А наболтать могут всякое...
- А сами вы что думаете насчет этого... везения Тернера?
- Что думаю?.. - Хелминский помолчал, потом пожал плечами. - Что тут
можно думать? Канал есть Канал... Если хотите, люди здесь за год узнают о
себе больше, чем за всю жизнь, некоторым этого выше головы... А Канал? Он
сам по себе, к одним относится хорошо, к другим - нет, и никто не знает,
почему так.
- То есть вы считаете, что Тернеру всегда везло, а на этот раз нет?
- Вроде того... - неожиданно хмуро ответил диспетчер, словно
спохватившись, что слишком разговорился.
- Понятно... И последний вопрос, если позволите. Что за человек
Тернер, на ваш взгляд?
- Человек?.. Человек как человек. Что в компании не лезет и больше
молчит, так тут все со странностями. Одни болтают без умолку, другие
молчат... Мне можно идти? - Хелминский поднялся.
Марк понял, что больше ничего не сможет вытянуть из него, тот и так,
видимо, считал, что наговорил слишком много. К тому же у него не было
уверенности: может Хелминский добавить что-то или будет повторять
слышанное Марком уже много раз. Он выключил диктофон и тоже поднялся:
- Да, вы можете идти, - сказал он. - Спасибо за помощь.
Хелминский, не говоря ни слова, повернулся и, подняв воротник
потертой летной куртки, быстро вышел из холла. Сквозь отворившуюся дверь
донесся шум усилившегося дождя.
Марк подошел к окну. На улице было темно. Лучи дежурных прожекторов,
освещавших посадочное поле, расплылись в сплошной пелене дождя. Вдалеке в
столбе света от фонаря мелькнула громадная фигура Хелминского, он бежал,
высоко поднимая колени, к диспетчерской.
"Словом, замечательный человек Тернер... - подумал Мельгош, вспоминая
только что закончившийся разговор. - Интересно, что бы они все сказали,
узнав, что Тернер подозревается в убийстве двух человек?.. - Он посмотрел
на часы, было без четверти десять. - Можно успеть еще с медиками
поговорить..."
Он положил диктофон в сумку и по подземному переходу прошел в
госпитальный корпус. Там, в вестибюле, за перегородкой, сидела молоденькая
дежурная. У нее было круглое простенькое лицо, короткие волосы,
широковатый курносый нос и выдающиеся вперед щеки. Мельгошу неожиданно
пришла в голову мысль, что, наверное, так должен выглядеть гладко выбритый
и подстриженный леший.
"Надо Белке про это сказку сочинить..." - мимоходом подумал он и
попросил девушку позвать кого-нибудь из бригады, принимавшей Тернера в тот
день, когда он сгорел.
"В сущности, никто не говорит о нем, как о возможном убийце, - думал
Марк, устроившись в ожидании на белом больничном стуле возле окна и
прокручивая один за другим все сегодняшние разговоры с пилотами и
диспетчерами Центра. - Говорили действительно разное, но... Идти и
убивать?.. И потом, какое это все имеет отношение к генетикам? Ведь никто
и словом не обмолвился... Впрочем, тут, похоже, не очень-то друг другу в
души лезут..."
Минут через пять к Мельгошу подошел высокий сутулый человек в белом
халате, с длинными руками, длинным лицом и длинным острым носом.
- Я, собственно, догадываюсь, зачем вы пришли, - сказал он. - Все это
есть в рапорте бригады, я его подписал.
- Да, я знаю... - кивнул Марк. - Если вы не торопитесь, присядем? -
он кивнул на стулья. - Я подумал, может быть, еще что-нибудь вспомните,
какую-то деталь. Знаете, самые важные мелочи, как правило, всплывают
потом. Да и рапорт есть рапорт - форма давит. Если позволите, включу
диктофон.
- Как угодно... - коротко пожал плечами врач. - Что вас конкретно
интересует?
- Просто ваши впечатления от того, что произошло.
- Впечатления?.. Впечатления, знаете ли, самые сильные.
- В рапорте сказано, что тело Тернера очень быстро регенерировало...
- Очень быстро - это слишком мягко. Как вам сказать? - Врач помолчал,
подыскивая слова. - Было похоже, как если бы тело просто перезаписывалось
в воздухе. Знаете, как на экране не очень быстрого объемного дисплея. Это
продолжалось около четырех часов, и за это время тело стало практически
нормальным. Нет, какие-то поврежденные участки, остались, конечно, но по
сравнению с тем, что было... - он сокрушенно качнул головой.
- А потом все стало обычным?
- Да как сказать... Не совсем. В принципе волевым воздействием
человек может ускорять процессы заживления ран на теле, и довольно
существенно. При достаточной тренированности, конечно. Но дело в том, что
Тернер-то был без сознания...
- Восстановился он, если не ошибаюсь, за два дня?
- Совершенно верно, на третий его выписали. Смысла держать не было -
он был совершенно здоров. То есть как человек здоров.
- Вот как? - Марк быстро взглянул на врача. - А что, могут быть
сомнения в том, что он человек?
- В сущности, никаких. Его ведь обследовали, пока он тут лежал,
вплоть до молекулярного уровня. Человек как человек. В определенном смысле
даже больше человек, чем мы с вами, - врач вскользь усмехнулся. - Во
всяком случае, меня никогда так не обследовали... Если бы не те четыре
часа... Я хочу, чтобы вы меня правильно поняли, может быть, то, что
произошло, - это нормально, даже, возможно, обычное дело, но мне прецедент
неизвестен. И никому из нашей бригады тоже...
- У него был довольно своеобразный бред...
- Знаете, при таких обширных поражениях подобные вещи - обычное дело.
Кроме того, полеты в Канале - изрядная нагрузка на мозг.
- Понятно...
"Не густо..." - подумал Марк.
- Еще кого-нибудь из вашей бригады я могу увидеть?
- Сегодня - вряд ли. Все в прошлую ночь дежурили. Я случайно здесь -
подменяю.
"Не человек?.. - подумал Мельгош в вагоне подземки по дороге в
Управление. - Его несгораемость в Канале может иметь тот же механизм, что
сработал в госпитале, - быстрая регенерация: сгорал - восстанавливался,
сгорал - восстанавливался... Разница только в скорости, все было быстро, в
этот раз что-то не сработало. Может так быть?.. Да, может. Только откуда
такой механизм? И почему на этот раз не сработал? Вот в чем, пожалуй,
штука... Может, он имеется у всех, а мы его не умеем задействовать? Или не
у всех?.. У всех джей-канальщиков? Но негорюч-то только он, о других не
слышно... Он ближе всех подлетал в "зеркалам", об этом говорили все -
значит, "зеркала"? Может - да, может - нет. Кто знает, что это вообще
такое - "зеркала"? Мы умеем их только сжигать... А они в ответ делают
таких, как Тернер?.. Зачем?.. И в любом случае, при чем тут убитые
генетики?.. "Зеркала"-то тут явно ни при чем: он тогда еще не летал в
Канале..."
В отделе за своим столом сидел Дягилев и что-то быстро писал. Он был
в куртке: или только что пришел, или вот-вот собирался уходить.
- Есть что-нибудь новое? - оторвался он от бумаг, когда Мельгош вошел
в комнату.
- Пока нет... - Марк положил на стол диктофон, снял плащ и повесил
его позади себя в шкаф. - Я еще не слушал записи. А здесь?
Дягилев с готовностью откинулся на спинку стула и устало повел
плечами.
- С Тернером все подтвердилось - два убийства на нем, вся "ихнология"
"светит". Я запросил ордер на арест, поедем сегодня же брать... - Заметив,
что Марк с сомнением качнул головой, бросил на стол ручку и поднялся. - Да
знаю я все, Марк, - с легкой досадой сказал он. - И что только два
убийства из восьми на нем, и все прочее знаю... - Он прошелся по комнате.
- А ты знаешь, что его уже пытались брать, еще тогда? Уже было взяли раз,
и брали-то ребята вроде нашего Ходжича, волкодавы, и не должен был Тернер
уйти, а ушел. Судя по рапорту, в дырках весь был, а ушел... Он совсем не
дурак, этот Тернер, раз столько времени всех за нос водил, наверняка
понимает, что произошло. Короче, я в идиотах ходить не люблю, надо брать
плотно и как можно быстрее. А причины, следствия, связи - это все потом.
Раскрутим...
"И тогда регенерировал, - подумал Марк. - Похоже, регенерировал, а
значит, "зеркала" тут ни при чем... А что при чем?"
- Где Тернер сейчас, не знаешь? - спросил он.
- Что значит - не знаешь? - отозвался Дягилев. - Дома у себя сидит.
Ходжич со своими его пасет... - Дягилев остановился напротив Марка. - Я
хочу, чтобы ты со мной поехал. Посмотришь, как он будет себя вести,
квартиру его посмотришь. Опять же - лишний ствол. Но это, разумеется, не
главное, главное - мотивы. Марк, дай мне мотивы, я что-то до сих пор, хоть
убей, не соображу, для чего ему все это было нужно, умалишенный, что ли?
Так джей-канальщики уверяют, что у них таких не держат.
- Так точно, - кивнул Марк. - Канал душевнобольных просто не
принимает.
- Я и говорю, что непонятно. - Дягилев заходил по комнате,
разговаривая уже сам с собой. - Мотается по всему свету, южное полушарие,
северное... Ну, средства - ладно: джей-канальщик деньги зашибает...
- Он не был тогда еще джей-канальщиком, - машинально сказал Марк,
разбирая кассеты от диктофона и укладывая их в ящик стола.
- Что? - Дягилев недоуменно повернулся к нему.
- Я говорю, Тернер в джей-канальщиках всего полтора года, а
последнему убийству на нем - два с половиной... Слушай, ты не знаешь, я
заказывал кое-какие материалы по Тернеру у них в Центре. Что-нибудь
пришло?
- Черта с два!.. - Дягилев криво усмехнулся и отошел к окну. - У них,
вишь ты, все не так просто. Оказывается, когда с этими "зеркальщиками"
заключают контракт, в нем специально оговаривается, что компания сведения
о них никому не предоставляет... Очень удобно, я подозреваю, что сброда у
них там всякого хватает.
- Ну, это ты зря, Паша.
"Черт! Досадно... - подумал Марк. - Дело тормозится... Люди все-таки
сжигают "зеркала"... И между прочим, горят сами". Ему почему-то
вспомнилась зябнущая обожженная рука одного из диспетчеров.
- Зря не зря! - раздраженно сказал Дягилев. - Одни деятели создают
"зеркала", другие - сжигают, а попутно убивают людей. Так, нет?.. И если с
"зеркалами" дело темное, - не ожидая ответа продолжал Дягилев, - то людей
они убивают вполне натурально. Хорошо, с этим Тернером всплыло. А не
погори и не воскресни он самым чудесным образом, да не приди в голову
какому-то аналитику запустить на него слепой поиск - так бы и летал,
спасал человечество!.. - Дягилев нетерпеливо посмотрел на часы, сказал в
сердцах: - Да что они там тянут в конце-то концов!..
И вышел.
Марк тоже посмотрел на часы.
"Двенадцати нет, - подумал он, - Оля наверняка еще не ложилась..."
Он позвонил домой.
- Привет, - сказал он, когда в трубке послышался голос жены. - Я
задерживаюсь.
- Это заметно, - бодро отозвалась она.
- Да нет. Еще задерживаюсь. Быть может, до утра. Белка спит?
- Без задних ног.
- Меня сильно ругала?
- Не сильно... Не надо обещать ребенку.
- Не надо было.
- Ты у себя будешь? Никуда не едете? - без всякого перехода спросила
жена, и в голосе ее послышалась обычная тревога.
- Да нет, Оля, я на месте. Бумажная работа. Только срочная, - соврал
Мельгош. - Спи. Целую.
- Целую... - эхом отозвалась жена.
Марк повесил трубку и минуту сидел, совершенно - до тошноватого
ощущения "полного растворения в воздухе" - расслабив тело. Затем сначала
медленно, а потом все быстрее и быстрее произнес про себя "ритуальные"
формулы "взрывного выхода" и резко поднялся. Он вытянулся, привстав на
носки, замер на мгновение и почувствовал, что сбросил накопившуюся за день
усталость.
"Итак, мотивы... - размышлял он, доставая из сейфа пистолет, протирая
и осматривая его. - Еще раз. Все убитые - генетики. Все занимались
нашумевшей тогда "синхронной мутацией" в геномах некоторых детей. Кому и
зачем понадобилось их уничтожать?.. Родителям детей, у которых была
обнаружена эта мутация? Вполне вероятно, отношение к этому было сложным, а
записей не вели, учитывая щекотливость предмета. То есть убиралась голова,
или память... Ну, хорошо, а кто же тогда в этой истории Тернер? На нем два
убийства в разных концах света, не могут же у него всюду быть дети... Во
всяком случае, не все сразу мутировавшие, совпадение невероятное. Значит,
наемный убийца?.. - Марк зарядил две обоймы, сунул пистолет в кобуру под
мышкой, поднялся и походил по комнате, привыкая. - Что ж, вариант", -
подумал он, понимая, впрочем, что это - за неимением лучшего.
- Готов? - в комнату быстро заглянул Дягилев. - Давай вниз.

...Тернер открыл сразу же, как будто кого-то ждал.
- Входите... - Силуэт его в тусклом прямоугольнике света, легшем на
лестничную площадку, развернулся и начал оседать.
Двое оперативников с двух сторон заскочили в дверь, вслед за ним
вбежали Дягилев и Мельгош, еще двое остались на лестничной площадке и у
двери, все было сделано быстро и бесшумно.
1 2 3 4