Звучит вполне интригующе.
Фэй зябко обхватила плечи руками. Ее начала бить мелкая дрожь — Ральф… От ваших слов у меня просто мурашки по всему телу.
— Да что вы, Фэй! Успокойтесь. Я ведь просто фантазирую. А на самом деле уверен, что она всего лишь симпатичная пожилая дама.
— Симпатичная дама? — Сорренсон скептически покачал головой. — Что-то я в этом сильно сомневаюсь… И еще мне почему-то кажется, что нам надо постараться выяснить поточнее, кто она такая и что из себя представляет.
Фэй бросила на него встревоженный взгляд.
— Джон, я думаю, всем будет только лучше, если мы как можно скорее забудем о ней и оставим ее в покое.
— А почему, собственно? — с вызовом хмыкнул Бен.
— Не знаю. Просто у меня такое предчувствие… С тех пор как мы сюда переехали, я изо всех сил стараюсь забыть, что по соседству с нами живет эта монахиня, и ваша спальня находится как раз за стеной ее комнаты, где она постоянно сидит. Меня это всегда нервировало. И вот еще что, Бен: когда мы вернулись сегодня утром, я ощутила на себе ее взгляд. Я никогда не чувствовала этого раньше и не знаю, что сегодня произошло, но я явно ощущала на себе ее взгляд!
Дженкинс включил в гостиной еще одну лампу, чтобы стало повеселее, и бодро Произнес:
— Знаете что, друзья? Я думаю, нам давно пора сменить тему разговора.
— Неплохая мысль, — поддержал его Бен, надеясь, что присутствующих еще не успела до конца захватить идея начать охоту на ведьм. Но ведь эта старая монахиня жила в их доме уже очень долго, и за это время ничего плохого в здании не случилось. Поэтому никому и в голову не приходило, что с ней может быть связано что-то зловещее.
Сорренсон подошел к проигрывателю и поставил новый диск с записью его струнного квартета. И квартира, в которой воцарилась было напряженная тишина, вновь наполнилась звуками жизни.
Бен подошел к Дженкинсу, который по-прежнему с отрешенным видом стоял у окна.
— О чем замечтались? — окликнул его Бен. И тут же заметил, что из другого конца комнаты за ними» любопытством наблюдает Фэй.
Дженкинс неожиданно чихнул, и, как бы возвращаясь в реальный мир, потер переносицу пальцем.
— Да так… Я просто думал… — нехотя отозвался он.
— О чем же?
— Об этой монахине. И еще о словах вашей жены. Действительно, может быть, для всех будет лучше забыть о ней и оставить ее в покое.
— Фэй просто напугана этой старой бабой, как маленькая!
Дженкинс через силу улыбнулся.
— Да, я с вами согласен. Она напугана. И все же права.
Бен прижался лбом к холодному оконному стеклу. Фэй. Батилль. Сорренсон. Грейс Вудбридж. А теперь еще — Дженкинс… И все эти милые, образованные люди верят в какую-то чертовщину. Непостижимо!..
***
— Мне кажется, я начинаю сходить с ума, — неожиданно заявила Фэй, складывая приготовленное для стирки белье в проволочную тележку.
— Что-нибудь случилось? Ты нездорова? — заволновался Бен.
— Да нет. Может быть, я и не совсем еще спятила, — поспешила успокоить его жена. — Но тем не менее… Не кажется ли тебе, что все происходящее вокруг нас носит какой-то таинственный характер? — Фэй опустилась на диван рядом с мужем. — Неужели ты думаешь, что все это так
— совпадение, простая случайность? Я имею в виду, что католическая церковь вдруг начала дышать нам прямо в затылок, а?
— Что-то я перестаю улавливать ход твоих мыслей, — нахмурился Бен. .
— Ну, послушай. Сначала мы встречаемся на теплоходе с отцом Макгвайром. Далее. Среди ночи ты просыпаешься и находишь на двери нашей каюты оставленное кем-то распятие… Ладно, тут еще можно допустить, что все это случайность. Но вот мы возвращаемся домой и вдруг обнаруживаем, что именно католическая епархия не только владеет всей землей вокруг нашего дома, но ей принадлежит даже сам этот дом! И, разумеется, в нем живет таинственная монахиня… Послушай, Бен, уж не слишком ли много совпадений?.. Тебе это не приходило в голову?
Бен скривился, застонал и тяжело поднялся с дивана.
— Что ни говори, дорогая, а все это действительно совпадения. И ничего больше. Я, конечно, не прочь поболтать с соседями, пофантазировать, послушать о чудесах, творящихся прямо у тебя за окном… Но давай не будем ввязываться во всю эту чушь, договорились?
— Ну, Бен, пожалуйста!.. — взмолилась Фэй.
— Родная моя, мы только что вернулись домой после длительной поездки. И если честно, то сегодня нам вообще не надо было ходить ни на какие вечеринки. А сейчас я уже настолько вымотался, что мечтаю только о том, как бы побыстрее растянуться на кровати и «вырубиться» часов на десять.
Он пристально посмотрел на жену, и та обиженно прикусила губу. Бен же, взглянув на часы, вдруг забеспокоился.
— Эй, дорогая! Уже почти двенадцать. Если ты собираешься стирать сегодня, то я бы посоветовал тебе немного поторопиться.
— Хорошо-хорошо, я уже лечу, — кротко кивнула Фэй.
— Может, ты хочешь, чтобы я помог тебе? — спросил Бен усталым голосом, и Фэй сразу же поняла, что ему ужасно не хочется куда-либо идти.
— Нет, не надо. Я сама управлюсь. — Фэй схватила тележку с бельем, выкатила ее в холл и, вызвав лифт, стала нетерпеливо поглядывать на световое табло над дверью. Ей казалось, что цифры на нем меняются слишком медленно.
«Черт бы побрал этого Бена! — с раздражением думала она. — Он стал просто невыносим в последнее время. Особенно, когда узнал обо всех этих совпадениях».
Наконец кабина поднялась на этаж, и створки дверей с мерзким гулом разъехались в стороны. Фэй вкатила тележку внутрь и нажала крайнюю кнопку. Лифт послушно двинулся вниз. Слышалось лишь унылое гудение мотора и шум воздуха в узкой бетонной шахте. Потом кабина замедлила движение и плавно остановилась. Дверцы открылись, и Фэй очутилась в коридоре подвального этажа здания, облицованного темными плитками из прессованного шлака.
Комната, где находилась прачечная-автомат как назло была в самом конце коридора, за темным поворотом возле лестницы в холл. Впереди Фэй отчетливо слышала рев большого газового котла, снабжающего дом горячей водой. Сзади захлопнулись створки лифта, и кабина начала подниматься — видно, кто-то уже успел вызвать лифт с верхнего этажа.
Фэй медленно двинулась по подвальному коридору к прачечной, всеми силами заставляя себя не волноваться. Это место она по-настоящему ненавидела. Но что поделать — стиркой надо было заняться немедленно. Если ждать до утра, то все стиральные машины будут заняты «ранними пташками», которых в доме было великое множество.
И тут до ушей женщины донесся какой-то новый, необычный звук. Словно кто-то двигался там, впереди. Или это ее воображение играет с ней злые шутки?.. Нет. Вот еще. Значит, еще одна домохозяйка, спешащая постирать на ночь глядя. Фэй остановилась, прислушалась и опасливо огляделась вокруг. Никого.
— Эй, там! — громко сказала она, проходя мимо закрытой каморки дворника.
Но ей ответило лишь гулкое эхо. Других голосов не последовало.
— Есть тут кто-нибудь? — переспросила Фэй, стараясь, чтобы голос звучал твердо и смело. Но в ответ услышала лишь собственное тяжелое дыхание.
Вроде все тихо. Причин для волнения никаких. Она приблизилась к повороту. Теперь перед ней находилась комната с электрическим компактором для прессовки мусора, а дальше — прачечная, над дверью которой всегда горела красная лампочка.
Черт побери!.. Внезапно тележка с бельем показалась Фэй такой тяжелой, словно ее нагрузили кирпичами. Ноги стали ватными и потеряли всякую чувствительность, как при параличе. Она сделала еще несколько нетвердых шагов по коридору и в тревожном замешательстве остановилась. Перед самой комнаткой с прессом для мусора на полу коридора темнело какое-то странное пятно. От ужаса Фэй померещилось, что пятно это растет на глазах. Но все же женщина пересилила себя, подошла ближе и наклонилась над ним. Это была кровь, густая струйка которой вытекала из-под дверцы компактора.
Ей захотелось сию же секунду бросить все и сломя голову бежать к лифту. Но как она могла это сделать? Ведь там наверняка кто-то ранен. И скорее всего довольно серьезно. Возможно, он по нелепой случайности попал под пресс и теперь не может сам выбраться. Фэй потянула за Ручку дверцы и открыла ее. Внутри было темно.
— Здесь есть кто-нибудь? — дрожащим голосом спросила она.
Ответа не последовало. Тогда Фэй нащупала на стене выключатель и повернула пластмассовую рукоятку. Над серым железным бункером зажглась лампочка, и Фэй, осторожно заглянув внутрь, издала пронзительный вопль. Но крик сразу же оборвался: горячий воздух обжег ей легкие, а кожа на теле начала морщиться и чернеть от нестерпимого жара.
***
— Какого черта? — недовольно пробурчал Бен, с трудом разлепив веки и окинув взглядом темную спальню.
Кто-то бешено колотил в дверь их квартиры и срывающимся криком звал его по имени.
— Иду. Уже иду, — вздохнул Бен. «Этот чертов идиот, кто бы он ни был, чего доброго еще разбудит ребенка и Фэй. Она ведь должна уже вернуться… А если нет?..» — Эй там, полегче! Погодите немного.
Он наспех накинул рубашку и вышел в прихожую.
— Ну, что там еще стряслось? — недовольно спросил он, отодвигая щеколду, чтобы впустить странного ночного посетителя. И тут же вытаращил глаза от испуга. — Джо! Что случилось?! Да не молчите же вы!
В квартиру нетвердой походкой вошел Бирок, держа на руках обмякшее тело Фэй. Она была без сознания. В лице — ни кровинки, губы синие.
— Мистер Бэрдет! Боже мой!..
Бен тут же перехватил у него жену и уложил ее на диван.
— Фэй… — Он похлопал ее по щекам. — Фэй, милая! Но в ответ женщина пробормотала лишь что-то невнятное. Бирок открыл в гостиной оба окна, чтобы дать приток свежего ночного воздуха.
— Так что там произошло? — выкрикнул Бен, а сам уже рванулся в кухню, схватил полотенце, намочил его холодной водой и, прибежав назад, тут же положил его на лоб жене.
— Ох, мистер Бэрдет… — дрожащим голосом еле слышно выговорил Джо. — Я и сам еще точно не знаю, но только там, в подвале, случилось что-то ужасное… — Он замолчал, а потом неожиданно разрыдался.
Бен грубо схватил его за воротник и хорошенько потряс, желая быстрее окончить эту истерику.
— Да возьмите же себя в руки, черт побери! — Все это уже начинало надоедать Бену, и, тряхнув старика для профилактики еще раз, он толкнул его на диван.
— Сейчас же выкладывайте все, что вам известно! Что там в подвале?
Бирок схватился обеими руками за голову, пытаясь побыстрее успокоиться и сосредоточиться, и несколько раз глубоко вздохнул.
— Понимаете, я дежурил у входной двери… И вдруг открывается лифт, а оттуда буквально вылетает миссис Бэрдет и пронзительно кричит. Потом она еще что-то бормотала, но довольно бессвязно. Я так ничего и не смог разобрать… Но по обрывкам фраз понял, что в подвале дома находится труп. Тогда я оставил ее на первом этаже, с мистером Специо — он из квартиры 3-Н, — а сам взял фонарь, прихватил из шкафа дубинку и отправился вниз.
— Ну и что же там оказалось? — Бен и сам уже начинал терять хладнокровие.
— Тело, мистер Бэрдет. И кровь. Много крови!.. В компакторе. О Боже мой! Боже мой…
— Вы уже звонили в полицию?
— Нетю Бен взял ладонь Фэй в свою, продолжая другой рукой аккуратно прижимать полотенце к ее лбу.
— А скорую помощь вызвали?
Старик лишь отрицательно и беспомощно замотал головой.
Руки у Бена сильно тряслись, и телефонный диск несколько раз срывался, так что приходилось набирать заново. Наконец он услышал голос оператора на том конце провода и попросил связать его с полицией. Едва соединение установилось, он повторил в трубку все, что минуту назад услышал от Бирока, и тут же вернулся назад к Фэй.
Она лежала на диване, раскинув руки, и сильно дрожала. Во рту виднелась густая липкая пена. Бен всем телом прижался к ней и сильно стиснул жену в объятиях. То, что Бирок видел в подвале, и в самом деле должно было быть чем-то немыслимо жутким, раз потрясло не только эту слабую женщину, но и такого мужественного и уравновешенного человека, как старина Джо. Бену хотелось еще расспросить Бирока, но он не мог заставить себя. Вместо этого он просто сидел рядом с Фэй, тихонько поглаживая ее, и ждал.
***
В квартире 10-С почти не было мебели. Лишь у окна в гостиной стоял один стул. Дверь квартиры была заперта на три замка. Свет не горел. На стуле сидела монахиня, сестра Тереза. В руках она сжимала золотое распятие. В обычное время старуха была совершенно неподвижна, но сейчас ее корчило, и все тело сводили судороги. Черты лица были искажены до неузнаваемости, а волнение все росло и росло с каждой минутой.
Потому что в этот момент уже совсем рядом был Чарльз Чейзен.
Глава 4
Старший инспектор Джейк Бурштейн из манхэттенского отдела по расследованию убийств чувствовал, что его желудок стягивается в тугой комок. По роду службы на своем веку он повидал немало трупов, но то, что сейчас предстало его взору, было поистине отвратительным. Все тело сожжено, а затем спрессовано в компакторе, как мешок с мусором. Каким-то чудом осталась нетронутой только правая рука. Она нелепо торчала из-под пресса и была обуглена до костей. Череп оказался сильно помят, хотя и не раздроблен полностью. Торс трупа представлял собой чудовищный обрубок горелого мяса. Ноги были обожжены до черноты, кости раздроблены.
Бурштейн, только что прибывший на место происшествия, расстегнул мокрый от дождя плащ и внимательно осмотрел тесную каморку. Она была совсем крошечной — не больше десяти футов на семь, стены покрывала облицовка из шлакоцементной плитки. На полу он сразу же заметил свежую кровь. Струйка липкой багровой жидкости все еще вытекала из-под дверцы стального бункера.
— Кто обнаружил тело? — без предисловий спросил он у своего помощника, прибывшего на десять минут раньше с бригадой экспертов. — Женщина с десятого этажа, — ответил сержант Уосо, стоявший с правой стороны от инспектора.
— Кто такая?
— Некая Фэй Бэрдет. — Уосо на всякий случай заглянул в блокнот, с которым никогда не расставался, и сейчас тоже держал в руке. — Нам позвонил ее муж. А еще тело видел привратник по фамилии Бирок.
Бурштейн аккуратно обошел криминалиста из Полицейского Управления Нью-Йорка, который тщательно осматривал пол в поисках каких-либо следов, а потом подошел к группе людей, изучающих бункер компактора при свете единственной лампочки, подвешенной к потолку.
— Кто здесь старший? — первым делом осведомился он.
Мужчина, стоявший ближе всех к агрегату, кивнул и представился.
— Есть какие-нибудь следы, отпечатки пальцев? — поинтересовался инспектор.
— Пока никаких.
Бурштейн достал из кармана зубочистку и принялся задумчиво ковырять ею в зубах.
— Когда произошло убийство? — процедил он через пару минут.
— Точно мы еще не можем сказать, но, разумеется, не очень давно. Мы не обнаружили здесь признаков разложения. Думаю, он встретил свою смерть этим вечером.
— Он? — удивился Уосо.
— Да. Судебно-медицинский эксперт категорически нам заявил, что, судя по останкам половых органов, в этом можно не сомневаться.
Бурштейн кивнул и тяжело вздохнул. Приторный запах горелой плоти чувствовался везде и усугублялся почти полным отсутствием вентиляции в комнате. Инспектор вытер рукавом лоб и устало прислонился к стене. Он был высок, строен и лыс, отчего его гладко выбритое лицо казалось каким-то слишком уж мягким.
— Так сколько же времени понадобится, чтобы опознать тело? — поинтересовался он.
— Трудно сказать. Но скорее всего мы вообще никогда не сможем его опознать, — ответил хмурый криминалист.
— Как прикажете вас понимать? — изумился Бурштейн. — Снимите отпечатки пальцев, проверьте по зубам, наконец!
В комнату вошел следивший за разговором из коридора судмедэксперт с сигаретой в зубах и, как бы нехотя, поднял руку трупа, показывая ее инспектору. Кончики пальцев на обгорелой руке были срезаны.
— Тут не с чего снимать отпечатки пальцев, понимаете? И все зубы тоже предусмотрительно удалены.
Бурштейн некоторое время смотрел на эту страшную скрюченную руку, а потом отвел эксперта в сторонку.
— Мы сейчас прочешем весь подвал в поисках недостающих частей трупа. Я имею в виду кончики пальцев и зубы. Но, может быть, вам удастся еще как-нибудь опознать тело? Вдруг имеются какие-то шрамы, татуировки, ну, и так далее… Поработайте над этим, я вас очень прощу.
— Послушайте, инспектор, не обманывайте себя. Если на теле этого бедолаги и были при жизни какие-то шрамы, родинки или другие особые приметы, то теперь уж ничего не осталось, можете не сомневаться.
Расстроенный, Бурштейн повернулся к Уосо.
— Где сейчас привратник и женщина?
— Наверху, в ее квартире, — ответил помощник. В сопровождении Уосо Бурштейн вышел в мрачный коридор подвала. Сейчас тут сновало множество полицейских и сотрудников экспертных бюро.
Управляющий домом, пуэрториканец по фамилии Васкес, сидел на табуретке возле закрытой дворницкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Фэй зябко обхватила плечи руками. Ее начала бить мелкая дрожь — Ральф… От ваших слов у меня просто мурашки по всему телу.
— Да что вы, Фэй! Успокойтесь. Я ведь просто фантазирую. А на самом деле уверен, что она всего лишь симпатичная пожилая дама.
— Симпатичная дама? — Сорренсон скептически покачал головой. — Что-то я в этом сильно сомневаюсь… И еще мне почему-то кажется, что нам надо постараться выяснить поточнее, кто она такая и что из себя представляет.
Фэй бросила на него встревоженный взгляд.
— Джон, я думаю, всем будет только лучше, если мы как можно скорее забудем о ней и оставим ее в покое.
— А почему, собственно? — с вызовом хмыкнул Бен.
— Не знаю. Просто у меня такое предчувствие… С тех пор как мы сюда переехали, я изо всех сил стараюсь забыть, что по соседству с нами живет эта монахиня, и ваша спальня находится как раз за стеной ее комнаты, где она постоянно сидит. Меня это всегда нервировало. И вот еще что, Бен: когда мы вернулись сегодня утром, я ощутила на себе ее взгляд. Я никогда не чувствовала этого раньше и не знаю, что сегодня произошло, но я явно ощущала на себе ее взгляд!
Дженкинс включил в гостиной еще одну лампу, чтобы стало повеселее, и бодро Произнес:
— Знаете что, друзья? Я думаю, нам давно пора сменить тему разговора.
— Неплохая мысль, — поддержал его Бен, надеясь, что присутствующих еще не успела до конца захватить идея начать охоту на ведьм. Но ведь эта старая монахиня жила в их доме уже очень долго, и за это время ничего плохого в здании не случилось. Поэтому никому и в голову не приходило, что с ней может быть связано что-то зловещее.
Сорренсон подошел к проигрывателю и поставил новый диск с записью его струнного квартета. И квартира, в которой воцарилась было напряженная тишина, вновь наполнилась звуками жизни.
Бен подошел к Дженкинсу, который по-прежнему с отрешенным видом стоял у окна.
— О чем замечтались? — окликнул его Бен. И тут же заметил, что из другого конца комнаты за ними» любопытством наблюдает Фэй.
Дженкинс неожиданно чихнул, и, как бы возвращаясь в реальный мир, потер переносицу пальцем.
— Да так… Я просто думал… — нехотя отозвался он.
— О чем же?
— Об этой монахине. И еще о словах вашей жены. Действительно, может быть, для всех будет лучше забыть о ней и оставить ее в покое.
— Фэй просто напугана этой старой бабой, как маленькая!
Дженкинс через силу улыбнулся.
— Да, я с вами согласен. Она напугана. И все же права.
Бен прижался лбом к холодному оконному стеклу. Фэй. Батилль. Сорренсон. Грейс Вудбридж. А теперь еще — Дженкинс… И все эти милые, образованные люди верят в какую-то чертовщину. Непостижимо!..
***
— Мне кажется, я начинаю сходить с ума, — неожиданно заявила Фэй, складывая приготовленное для стирки белье в проволочную тележку.
— Что-нибудь случилось? Ты нездорова? — заволновался Бен.
— Да нет. Может быть, я и не совсем еще спятила, — поспешила успокоить его жена. — Но тем не менее… Не кажется ли тебе, что все происходящее вокруг нас носит какой-то таинственный характер? — Фэй опустилась на диван рядом с мужем. — Неужели ты думаешь, что все это так
— совпадение, простая случайность? Я имею в виду, что католическая церковь вдруг начала дышать нам прямо в затылок, а?
— Что-то я перестаю улавливать ход твоих мыслей, — нахмурился Бен. .
— Ну, послушай. Сначала мы встречаемся на теплоходе с отцом Макгвайром. Далее. Среди ночи ты просыпаешься и находишь на двери нашей каюты оставленное кем-то распятие… Ладно, тут еще можно допустить, что все это случайность. Но вот мы возвращаемся домой и вдруг обнаруживаем, что именно католическая епархия не только владеет всей землей вокруг нашего дома, но ей принадлежит даже сам этот дом! И, разумеется, в нем живет таинственная монахиня… Послушай, Бен, уж не слишком ли много совпадений?.. Тебе это не приходило в голову?
Бен скривился, застонал и тяжело поднялся с дивана.
— Что ни говори, дорогая, а все это действительно совпадения. И ничего больше. Я, конечно, не прочь поболтать с соседями, пофантазировать, послушать о чудесах, творящихся прямо у тебя за окном… Но давай не будем ввязываться во всю эту чушь, договорились?
— Ну, Бен, пожалуйста!.. — взмолилась Фэй.
— Родная моя, мы только что вернулись домой после длительной поездки. И если честно, то сегодня нам вообще не надо было ходить ни на какие вечеринки. А сейчас я уже настолько вымотался, что мечтаю только о том, как бы побыстрее растянуться на кровати и «вырубиться» часов на десять.
Он пристально посмотрел на жену, и та обиженно прикусила губу. Бен же, взглянув на часы, вдруг забеспокоился.
— Эй, дорогая! Уже почти двенадцать. Если ты собираешься стирать сегодня, то я бы посоветовал тебе немного поторопиться.
— Хорошо-хорошо, я уже лечу, — кротко кивнула Фэй.
— Может, ты хочешь, чтобы я помог тебе? — спросил Бен усталым голосом, и Фэй сразу же поняла, что ему ужасно не хочется куда-либо идти.
— Нет, не надо. Я сама управлюсь. — Фэй схватила тележку с бельем, выкатила ее в холл и, вызвав лифт, стала нетерпеливо поглядывать на световое табло над дверью. Ей казалось, что цифры на нем меняются слишком медленно.
«Черт бы побрал этого Бена! — с раздражением думала она. — Он стал просто невыносим в последнее время. Особенно, когда узнал обо всех этих совпадениях».
Наконец кабина поднялась на этаж, и створки дверей с мерзким гулом разъехались в стороны. Фэй вкатила тележку внутрь и нажала крайнюю кнопку. Лифт послушно двинулся вниз. Слышалось лишь унылое гудение мотора и шум воздуха в узкой бетонной шахте. Потом кабина замедлила движение и плавно остановилась. Дверцы открылись, и Фэй очутилась в коридоре подвального этажа здания, облицованного темными плитками из прессованного шлака.
Комната, где находилась прачечная-автомат как назло была в самом конце коридора, за темным поворотом возле лестницы в холл. Впереди Фэй отчетливо слышала рев большого газового котла, снабжающего дом горячей водой. Сзади захлопнулись створки лифта, и кабина начала подниматься — видно, кто-то уже успел вызвать лифт с верхнего этажа.
Фэй медленно двинулась по подвальному коридору к прачечной, всеми силами заставляя себя не волноваться. Это место она по-настоящему ненавидела. Но что поделать — стиркой надо было заняться немедленно. Если ждать до утра, то все стиральные машины будут заняты «ранними пташками», которых в доме было великое множество.
И тут до ушей женщины донесся какой-то новый, необычный звук. Словно кто-то двигался там, впереди. Или это ее воображение играет с ней злые шутки?.. Нет. Вот еще. Значит, еще одна домохозяйка, спешащая постирать на ночь глядя. Фэй остановилась, прислушалась и опасливо огляделась вокруг. Никого.
— Эй, там! — громко сказала она, проходя мимо закрытой каморки дворника.
Но ей ответило лишь гулкое эхо. Других голосов не последовало.
— Есть тут кто-нибудь? — переспросила Фэй, стараясь, чтобы голос звучал твердо и смело. Но в ответ услышала лишь собственное тяжелое дыхание.
Вроде все тихо. Причин для волнения никаких. Она приблизилась к повороту. Теперь перед ней находилась комната с электрическим компактором для прессовки мусора, а дальше — прачечная, над дверью которой всегда горела красная лампочка.
Черт побери!.. Внезапно тележка с бельем показалась Фэй такой тяжелой, словно ее нагрузили кирпичами. Ноги стали ватными и потеряли всякую чувствительность, как при параличе. Она сделала еще несколько нетвердых шагов по коридору и в тревожном замешательстве остановилась. Перед самой комнаткой с прессом для мусора на полу коридора темнело какое-то странное пятно. От ужаса Фэй померещилось, что пятно это растет на глазах. Но все же женщина пересилила себя, подошла ближе и наклонилась над ним. Это была кровь, густая струйка которой вытекала из-под дверцы компактора.
Ей захотелось сию же секунду бросить все и сломя голову бежать к лифту. Но как она могла это сделать? Ведь там наверняка кто-то ранен. И скорее всего довольно серьезно. Возможно, он по нелепой случайности попал под пресс и теперь не может сам выбраться. Фэй потянула за Ручку дверцы и открыла ее. Внутри было темно.
— Здесь есть кто-нибудь? — дрожащим голосом спросила она.
Ответа не последовало. Тогда Фэй нащупала на стене выключатель и повернула пластмассовую рукоятку. Над серым железным бункером зажглась лампочка, и Фэй, осторожно заглянув внутрь, издала пронзительный вопль. Но крик сразу же оборвался: горячий воздух обжег ей легкие, а кожа на теле начала морщиться и чернеть от нестерпимого жара.
***
— Какого черта? — недовольно пробурчал Бен, с трудом разлепив веки и окинув взглядом темную спальню.
Кто-то бешено колотил в дверь их квартиры и срывающимся криком звал его по имени.
— Иду. Уже иду, — вздохнул Бен. «Этот чертов идиот, кто бы он ни был, чего доброго еще разбудит ребенка и Фэй. Она ведь должна уже вернуться… А если нет?..» — Эй там, полегче! Погодите немного.
Он наспех накинул рубашку и вышел в прихожую.
— Ну, что там еще стряслось? — недовольно спросил он, отодвигая щеколду, чтобы впустить странного ночного посетителя. И тут же вытаращил глаза от испуга. — Джо! Что случилось?! Да не молчите же вы!
В квартиру нетвердой походкой вошел Бирок, держа на руках обмякшее тело Фэй. Она была без сознания. В лице — ни кровинки, губы синие.
— Мистер Бэрдет! Боже мой!..
Бен тут же перехватил у него жену и уложил ее на диван.
— Фэй… — Он похлопал ее по щекам. — Фэй, милая! Но в ответ женщина пробормотала лишь что-то невнятное. Бирок открыл в гостиной оба окна, чтобы дать приток свежего ночного воздуха.
— Так что там произошло? — выкрикнул Бен, а сам уже рванулся в кухню, схватил полотенце, намочил его холодной водой и, прибежав назад, тут же положил его на лоб жене.
— Ох, мистер Бэрдет… — дрожащим голосом еле слышно выговорил Джо. — Я и сам еще точно не знаю, но только там, в подвале, случилось что-то ужасное… — Он замолчал, а потом неожиданно разрыдался.
Бен грубо схватил его за воротник и хорошенько потряс, желая быстрее окончить эту истерику.
— Да возьмите же себя в руки, черт побери! — Все это уже начинало надоедать Бену, и, тряхнув старика для профилактики еще раз, он толкнул его на диван.
— Сейчас же выкладывайте все, что вам известно! Что там в подвале?
Бирок схватился обеими руками за голову, пытаясь побыстрее успокоиться и сосредоточиться, и несколько раз глубоко вздохнул.
— Понимаете, я дежурил у входной двери… И вдруг открывается лифт, а оттуда буквально вылетает миссис Бэрдет и пронзительно кричит. Потом она еще что-то бормотала, но довольно бессвязно. Я так ничего и не смог разобрать… Но по обрывкам фраз понял, что в подвале дома находится труп. Тогда я оставил ее на первом этаже, с мистером Специо — он из квартиры 3-Н, — а сам взял фонарь, прихватил из шкафа дубинку и отправился вниз.
— Ну и что же там оказалось? — Бен и сам уже начинал терять хладнокровие.
— Тело, мистер Бэрдет. И кровь. Много крови!.. В компакторе. О Боже мой! Боже мой…
— Вы уже звонили в полицию?
— Нетю Бен взял ладонь Фэй в свою, продолжая другой рукой аккуратно прижимать полотенце к ее лбу.
— А скорую помощь вызвали?
Старик лишь отрицательно и беспомощно замотал головой.
Руки у Бена сильно тряслись, и телефонный диск несколько раз срывался, так что приходилось набирать заново. Наконец он услышал голос оператора на том конце провода и попросил связать его с полицией. Едва соединение установилось, он повторил в трубку все, что минуту назад услышал от Бирока, и тут же вернулся назад к Фэй.
Она лежала на диване, раскинув руки, и сильно дрожала. Во рту виднелась густая липкая пена. Бен всем телом прижался к ней и сильно стиснул жену в объятиях. То, что Бирок видел в подвале, и в самом деле должно было быть чем-то немыслимо жутким, раз потрясло не только эту слабую женщину, но и такого мужественного и уравновешенного человека, как старина Джо. Бену хотелось еще расспросить Бирока, но он не мог заставить себя. Вместо этого он просто сидел рядом с Фэй, тихонько поглаживая ее, и ждал.
***
В квартире 10-С почти не было мебели. Лишь у окна в гостиной стоял один стул. Дверь квартиры была заперта на три замка. Свет не горел. На стуле сидела монахиня, сестра Тереза. В руках она сжимала золотое распятие. В обычное время старуха была совершенно неподвижна, но сейчас ее корчило, и все тело сводили судороги. Черты лица были искажены до неузнаваемости, а волнение все росло и росло с каждой минутой.
Потому что в этот момент уже совсем рядом был Чарльз Чейзен.
Глава 4
Старший инспектор Джейк Бурштейн из манхэттенского отдела по расследованию убийств чувствовал, что его желудок стягивается в тугой комок. По роду службы на своем веку он повидал немало трупов, но то, что сейчас предстало его взору, было поистине отвратительным. Все тело сожжено, а затем спрессовано в компакторе, как мешок с мусором. Каким-то чудом осталась нетронутой только правая рука. Она нелепо торчала из-под пресса и была обуглена до костей. Череп оказался сильно помят, хотя и не раздроблен полностью. Торс трупа представлял собой чудовищный обрубок горелого мяса. Ноги были обожжены до черноты, кости раздроблены.
Бурштейн, только что прибывший на место происшествия, расстегнул мокрый от дождя плащ и внимательно осмотрел тесную каморку. Она была совсем крошечной — не больше десяти футов на семь, стены покрывала облицовка из шлакоцементной плитки. На полу он сразу же заметил свежую кровь. Струйка липкой багровой жидкости все еще вытекала из-под дверцы стального бункера.
— Кто обнаружил тело? — без предисловий спросил он у своего помощника, прибывшего на десять минут раньше с бригадой экспертов. — Женщина с десятого этажа, — ответил сержант Уосо, стоявший с правой стороны от инспектора.
— Кто такая?
— Некая Фэй Бэрдет. — Уосо на всякий случай заглянул в блокнот, с которым никогда не расставался, и сейчас тоже держал в руке. — Нам позвонил ее муж. А еще тело видел привратник по фамилии Бирок.
Бурштейн аккуратно обошел криминалиста из Полицейского Управления Нью-Йорка, который тщательно осматривал пол в поисках каких-либо следов, а потом подошел к группе людей, изучающих бункер компактора при свете единственной лампочки, подвешенной к потолку.
— Кто здесь старший? — первым делом осведомился он.
Мужчина, стоявший ближе всех к агрегату, кивнул и представился.
— Есть какие-нибудь следы, отпечатки пальцев? — поинтересовался инспектор.
— Пока никаких.
Бурштейн достал из кармана зубочистку и принялся задумчиво ковырять ею в зубах.
— Когда произошло убийство? — процедил он через пару минут.
— Точно мы еще не можем сказать, но, разумеется, не очень давно. Мы не обнаружили здесь признаков разложения. Думаю, он встретил свою смерть этим вечером.
— Он? — удивился Уосо.
— Да. Судебно-медицинский эксперт категорически нам заявил, что, судя по останкам половых органов, в этом можно не сомневаться.
Бурштейн кивнул и тяжело вздохнул. Приторный запах горелой плоти чувствовался везде и усугублялся почти полным отсутствием вентиляции в комнате. Инспектор вытер рукавом лоб и устало прислонился к стене. Он был высок, строен и лыс, отчего его гладко выбритое лицо казалось каким-то слишком уж мягким.
— Так сколько же времени понадобится, чтобы опознать тело? — поинтересовался он.
— Трудно сказать. Но скорее всего мы вообще никогда не сможем его опознать, — ответил хмурый криминалист.
— Как прикажете вас понимать? — изумился Бурштейн. — Снимите отпечатки пальцев, проверьте по зубам, наконец!
В комнату вошел следивший за разговором из коридора судмедэксперт с сигаретой в зубах и, как бы нехотя, поднял руку трупа, показывая ее инспектору. Кончики пальцев на обгорелой руке были срезаны.
— Тут не с чего снимать отпечатки пальцев, понимаете? И все зубы тоже предусмотрительно удалены.
Бурштейн некоторое время смотрел на эту страшную скрюченную руку, а потом отвел эксперта в сторонку.
— Мы сейчас прочешем весь подвал в поисках недостающих частей трупа. Я имею в виду кончики пальцев и зубы. Но, может быть, вам удастся еще как-нибудь опознать тело? Вдруг имеются какие-то шрамы, татуировки, ну, и так далее… Поработайте над этим, я вас очень прощу.
— Послушайте, инспектор, не обманывайте себя. Если на теле этого бедолаги и были при жизни какие-то шрамы, родинки или другие особые приметы, то теперь уж ничего не осталось, можете не сомневаться.
Расстроенный, Бурштейн повернулся к Уосо.
— Где сейчас привратник и женщина?
— Наверху, в ее квартире, — ответил помощник. В сопровождении Уосо Бурштейн вышел в мрачный коридор подвала. Сейчас тут сновало множество полицейских и сотрудников экспертных бюро.
Управляющий домом, пуэрториканец по фамилии Васкес, сидел на табуретке возле закрытой дворницкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38