Люди слушают колокольный звон с нескрываемой радостью. Одновременно они нисколько не сомневаются, что новые батюшки в обязательном порядке дружат с НКВД.
Такой уж у НКВД порядок – не забывает оно своих старых клиентов. Большинство заключенных НКВД, отбыв восьми или десятилетний срок наказания, при освобождении получает предложение быть информатором НКВД.
«Оправдайте то доверие, которое мы оказываем вам, выпуская вас на свободу!» – говорится им в этом случае. В реакционных странах отсидел заключенный свой срок – и выкидывайся. У нас же все обставлено с большой заботой о человеке. Свободу он получает как милость и должен за это ещё благодарить и отрабатывать «доверие».
Красная Площадь горит орденами. Много новых орденов появилось в годы войны. Ордена тоже попятились назад. Введенные в 1944 году солдатские ордена «Слава» трех степеней и медаль «За участие в Великой Отечественной Войне 1941–1945 г.г.» прямо заимствовали царскую чёрно-оранжевую георгиевскую ленту.
В Военно-Морском Флоте для адмиралов и капитанов ввели ордена «Ушаков» и «Нахимов», а для матросов одноимённые медали. В Армии генералы щеголяют орденами «Суворова» и «Кутузова», а старшие офицеры «Александра Невского» и «Богдана Хмельницкого». Самый распространённый теперь орден – это «Отечественной Войны». Не какой-нибудь войны, а Отечественной.
Для маршалов учрежден особый орден «Победа» из золота, платины и бриллиантов, стоимостью в 200.000 золотых рублей. Звёзды орденов, хотя и остались пятиконечными, но стали лучиться и сильно смахивать видом на звёзды екатерининских времен. Введена Гвардия, гвардейские знамена и значки. А раньше? Упаси Бог, произнести это слово.
Новым уставом введено официальное приветствие – «Здравия желаю!» Это вместо безличного «Здравствуйте товарищ полковник!» Пока солдаты дерут глотку, разучивая побатальонно новое «Здра-а-а…», уже вполне серьёзно поговаривают, что скоро к генералам нужно, будет обращаться с «Ваше превосходительство!» А золотые погоны чего стоят? Ведь раньше это было самое опасное обвинение в устах следователя НКВД – «золотопогонник». И пояса на генералах, шагающих парадом, точь-в-точь как на портретах бывших царских офицеров – серебряные в крапинку.
«Интернационал» заменён новым «Гимном Советского Союза». Назойливый призыв «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» исчез со своего насиженного места над заголовком «Правды».
Нет, что не говори, а лёд тронулся! Если дальше так пойдет, то скоро и колхозы отменят. Как обычно – «Учитывая успехи социалистического строительства…» Если бы сейчас Ленин встал из-под ног своего ученика и посмотрел с платформы мавзолея на Красную Площадь, то он определённо ужаснулся бы такому отказу ото всех принципов, во имя которых совершалась пролетарская революция в 1917 году. Куда мы пришли? Или куда мы идем?
Ведь согласно последнего Указа Верховного Совета СССР, генералы в отставке получают земельный надел в пожизненное пользование и безвозмездный кредит для постройки дома-усадьбы.
Вот тебе и дворяне в социализме! Единственным препятствием на пути ко всем этим благам является тот факт, что большая половина всех советских генералов кончают свою карьеру в НКВД.
Да, голова кружится ото всех этих нововведений!
По Красной Площади идёт парадом победная Армия. Поступь шагов отдаётся в моей груди. Сегодня Армия для меня не только воинская служба – в Армии я впервые познал Родину. До этого я чувствовал себя только амёбой марксистской классификации. До войны я жил в иллюзорном мире новых понятий – коммунизм, социализм, совхозы, колхозы.
Я видел в газетах грандиозные цифры, красивые слова и лозунги, тракторы и заводы, новые дома и строительства. Помимо этого, своим личным опытом, я вместе со всем народом переносил нечеловеческие трудности и жестокости, но оправдывал все это необходимостью «великого перелома».
Когда же началась война, я увидел всю жалкую беспомощность того мира, в котором жил советский человек в гипнозе пропаганды. Затем я узнал нечто более важное – я познал нацию. Впервые я почувствовал, что я член нации, а не единица марксистской классификации.
Это пришло не только в мою душу, но и в души миллионов людей. Это пришло не как результат манёвра кремлёвской политики к национальному, отечественному. Маневр Кремля является только следствием, вынужденным выходом из создавшегося положения.
Война всколыхнула страну до глубины, подняла на поверхность то, что скрывалось в самых её недрах. Ушли на задний план все искусственные декорации и снова вышла на свет подлинная сила – человек, такой, как он есть. В крови и муках рождаётся человек, в крови и муках люди познают друг друга.
На фронте я встречал пожилых людей за всю свою жизнь не видевших железной дороги. Но эти лесовики не отступали ни на шаг перед танками, держа в руках бутылку с бензином, столь же полезную солдату, как аспирин мертвому.
Солдаты с упоением рассказывали, какие есть в их родных местах грибы и ягоды, пчёлы и птицы. Затем, с досадой на неожиданную помеху, они отражали атаки пикировщиков.
Каждый из них по-своему, молча или в скупых безыскусных словах, свидётельствовал об одном, что объединяло нас всех, – о человеке, сформировавшемся веками, любящем свой уклад, свой образ жизни, свою страну и народ.
Это не было тягой назад к прошлому. Это было только расширение кругозора, взгляд на вещи без пропагандных наглазников, когда не видишь ничего позади и по сторонам пути.
В свете подлинной жизни, в среде живых людей поблекли и стали казаться безжизненной схемой все теории диалектического материализма.
Я понял, что всё то, ради чего мы приносили чудовищные жертвы в течение четверти столетия – всё это, если и не бредовая затея экспериментатора, то, во всяком случае, эксперимент, требующий многих поправок.
Сегодня, шагая по Красной Площади, я не вижу путей выхода, но я глубоко убежден в ошибочности того, ради чего мы жили до войны.
Парад Победы гремит по Красной Площади. Бравые солдаты в синих комбинезонах высунулись из открытых люков тяжёлых танков и самоходных орудий.
Они чётко сигналят красными флажками, гордые своими золотыми погонами и георгиевскими лентами. Они салютуют стенам Кремля и Вождю, у которого на плечах звёзды величиной с консервную банку.
Генералиссимус, сегодня мы приветствуем и поздравляем тебя с победой, так же как ты приветствуешь и поздравляешь нас!
Но мы напомним тебе, – помнишь лето 1941? Помнишь, как ты запел Лазаря – «Дорогие братья и сестры, граждане и гражданки…» Мы тогда ушам своим не верили. Четверть века ты натравливал брата на сестру, а сестру на брата.
До сего времени слово «гражданин» звучало обычно за столом следователя НКВД, как обращение к чуждому элементу. Куда же делись твои коммунисты, комиссары, политработники и прочие «товарищи»?
Ты был прав, обращаясь к нам «граждане и гражданки». Мы были тебе не товарищами! Почувствовав петлю на шее, ты позвал на помощь народ. Мы пошли. Умирали, но бились. Голодали, но работали. И мы победили. Мы – мы, а не генералиссимус Сталин и компартия.
В будущем – помни о прошлом! А сегодня, в честь Победы, и я вкладываю всю силу лёгких в громовом троекратном «Ур-р-ра!» Пусть дрожат стены Кремля.
Так пришла Победа. Всегда, когда я буду вспоминать эти дни, я буду вспоминать то сладостное трепетание в груди, то поднимающееся к горлу чувство, которое клокотало во мне в дни Победы.
Так, задрав голову к звёздам, поёт свою волчью песнь победитель. Он радуется открытому пути вперёд, в будущее.

Глава 4. Рациональное зерно


1.

Недавно в Академии произошло чрезвычайное происшествие. Среди бела дня жертвой нелепого случая пал один из офицеров.
По чину капитан, он на днях окончил последний курс японского отделения, получил исключительно хорошее назначение на работу заграницу, был счастливо женат. Казалось, человек стоит на пороге безоблачного счастья. Кто мог предугадать, что через несколько часов его ожидаёт трагическая судьба?!
Фасад Академии выходит на Волочаевскую улицу. Пятидесятиметровый пролёт между зданиями был отгорожен обычной решётчатой оградой.
Генерал Биязи, обращающий большое внимание на внешность не только своих воспитанников, но также и зданий, приказал снести старый забор и на его месте соорудить нечто более величественное.
Когда забор снесли, для слушателей образовался очень удобный выход прямо к трамвайной остановке. До того приходилось делать значительный крюк через проходную. В результате вся Академия стала приходить и уходить через новые ворота.
Увидав этот беспорядок, генерал приказал поставить в проломе часового со строжайшей инструкцией не пропускать никого. Но разве может удержать один часовой пятидесятиметровый участок фронта против всей Академии, да ещё своих же товарищей? Тогда генерал лично распек часового и пригрозил ему гауптвахтой.
«Да что же я буду делать, товарищ генерал?» – взмолился часовой. – «Стрелять?» «Да, стрелять! Пост – святое место. Устав знаете?» – ответил генерал.
Кончились занятия и в пролом снова устремилась волна офицеров, торопящихся на трамвай. Напрасно часовой кричал и грозился. До хрипоты – ничто не помогало.
Одновременно вдалеке показалась кругленькая фигура генерала, совершающего свой обычный обход. В это время мимо часового прошел капитан-японец, как и все, не обращая никакого внимания на запрет.
«Стой!» – крикнул часовой в отчаянии.
Капитан продолжал идти, не оборачиваясь, погружённый в свои мысли.
«Стой! Стрелять буду!» – снова завопил часовой.
Капитан удалялся, а фигура генерала приближалась.
Не помня себя, часовой вскинул винтовку и, не целясь, выстрелил. Было четыре часа дня, улица была полна народа, часовой был так взволнован, что, стреляя по мишени, он едва ли попал бы в цель.
И всё же роковая пуля не прошла мимо своей жертвы! Капитан без звука упал на мостовую с простреленным навылет черепом. Пробыть всю войну в глубоком тылу, ни разу не слышать свиста пуль – и через несколько дней после конца войны погибнуть от пули товарища на улице Москвы! Что остается сказать после этого? Судьба!
Часовому, конечно, ничего не было. Хотя случай явно скандальный, но генерал вынес часовому устную благодарность «за отличное несение караульной службы».
В таких случаях нельзя наказывать часового, чтобы не произвести нежелательное впечатление на других. «Стоя на посту, лучше убить невинного, чем пропустить врага», – таков армейский закон.
Этот случай невольно заставляет меня задумываться о судьбе. «От судьбы не уйдешь!» – говорили наши деды. Мы же теперь этому не верим. Вернее, нас учат не верить. Чтобы было больше места для веры в Вождя.
Сегодня у меня больше чем когда-либо оснований задумываться о моей судьбе. Академия окончена и теперь я стою на пороге нового этапа моей жизни, если выразиться образно – на перепутье дорог судьбы.
Дороги эти для меня довольно ясны и, кроме того, для меня ясно ещё одно – когда пройдешь по одной из этих дорог, то пути назад не будет. Сегодня я ещё имею некоторую возможность выбора и я должен хорошо обдумать свой путь.
Последнее время до меня несколько раз доходили слухи, что я выдвинут кандидатом на должность штатного преподавателя в Академии. Собственно, о более блестящей перспективе нельзя и мечтать.
Это верх возможностей для выпускников Академии. Структура штатного состава Академии чрезвычайно подвижна. По сути дела это горячий резерв Генерального Штаба, куда заглядывают каждый раз, когда есть необходимость в спецзадании заграницей.
Сегодня предоставляется возможность командировки в Европу, завтра – в Америку. Едешь вспомогательным чином в составе почтенных делегаций, но всегда имеешь самостоятельное и ответственное специальное задание.
По возвращении в Москву отчитываешься не перед учреждением, пославшим делегацию, а перед соответствующим отделом Генштаба.
Совсем недавно один из преподавателей Академии был откомандирован в экскурсию по Чехословакии, Австрии и другим странам Средней Европы. Поехал он в качестве «переводчика» при всемирно известном советском профессоре ботаники, являющемся членом Академии Наук СССР. Какие цветочки будет собирать профессор с таким «переводчиком» и кто кому подчиняется, догадаться не трудно.
Оставаясь в штате Академии, постоянно находишься у истоков многообещающих дорог. Штатный состав очень хорошо информирован в вопросах закулисных дел Генштаба. Здесь имеет место личный подход, протекции и связи. Здесь всегда есть возможность незаметно влиять на собственную судьбу.
Это уже не слепой случай, вырвавший меня среди ночи из лесов Ленинградского фронта и бросивший в кипящий котел кремлёвской академии. Коротко – пребывание в штатном составе это лучший путь к карьере, о которой мечтает большинство воспитанников Академии.
Когда я впервые узнал о моей кандидатуре, это вызвало во мне смешанные чувства.
С одной стороны – Москва, новая придворная атмосфера, широкие возможности. Здесь обширное поле для деятельной работы и заманчивые перспективы в будущем.
Но… Есть серьёзное и веское «но». Этот путь ведет только вперед. Достаточно оглянуться назад или в сторону – и ты погиб. Чтобы вступить на этот путь, нужна абсолютная внутренняя гармония и уверенность в правоте твоего дела.
Есть, конечно, и заменители – лицемерие, жажда карьеры любой ценой, беспринципность в средствах. Я воспитанник сталинской эпохи и достаточно убедился, что эти заменители играют существенную роль в советской жизни.
Но всё-таки это заменители и на них далеко не уедешь. Я не мальчик и не филантроп, могу оправдывать необходимость сомнительных средств для достижения высшей цели. Но для этого надо быть уверенным в беспорочности конечной цели. Вопреки моему собственному стремлению, сегодня я ещё не обрел этой уверенности.
Иногда эта внутренняя неуравновешенность вызывает во мне чувство досады. К чему ковыряться в собственной душе? Я постоянно контролировал себя с этой стороны. Нельзя давать «волю» «интеллигентским» чувствам.
Такие люди обречены на гибель. Для того чтобы выжить в советских условиях, нужно иметь волчьи зубы и лисий хвост. Тяпнул спереди и замел следы сзади. Иногда я оглядываюсь на своё прошлое в поисках вредной «мягкотелости». Нет, кажется, этого недостатка у меня нет.
Мне нужна пауза, во время которой я мог бы привести в порядок мои мысли и чувства. Просто годы войны выбили меня из душевного равновесия. Мне нужно на время переменить обстановку, трезво оценить всё с другой перспективы. Так художник рассматривает плоды своего труда, отходя подальше от мольберта или приложив к глазам удаляющую линзу.
После отгремевших дней победы атмосфера в Москве слишком сера и однообразна. В Европе дует свежий ветер, там происходит грандиозная историческая ломка. Слушатели Академии, возвращающиеся с Запада после краткосрочных командировок, рассказывают интересные вещи. Мне не мешало бы лично познакомиться с пациентом, которого я по своей должности должен лечить.
Самое целесообразное для меня – это поехать на работу в оккупированные страны Европы. Там, в новой среде, непосредственно в центре того, чего мы достигли в этой войне, в творческой работе я снова обрету потерянное равновесие и вернусь назад в Москву с полной верой в то, что необходимо в моей будущей работе и жизни. Так или иначе – я все равно числюсь в резерве Генштаба.
Исходя из этих соображений, я переговорил с подполковником Таубе.
Подполковник, профессор и барон фон Таубе – один из заместителей полковника Горохова по учебной части. В Академии он является своего рода музейным экземпляром, но одновременно незаменим, благодаря его исключительным знаниям и способностям.
Несмотря на компрометирующее «фон», имя подполковника Таубе имеет вес, а его слово нередко является решающим. Среди слушателей он известен как исключительно культурный, деловой и внимательный офицер-воспитатель, с которым можно поговорить по душам.
Кроме подполковника Таубе в Академии известен генерал-майор Игнатьев. В дни своей юности паж последнего царя, воспитанник царской Академии Генштаба, долгие годы царский военный атташе в Париже. После революции он довольно долго жил в эмиграции, но в тридцатых годах по каким-то причинам пошёл в Каноссу.
В среде студенческой молодёжи пользуются большим успехом две книги его мемуаров «Пятьдесят лет в строю». Сегодня бывший кавалергард и граф Игнатьев снова получил генеральский мундир и даже опереточную должность историографа Красной Армии.
Конечно, ему не доверяют и его основная задача – это показать терпимость советской власти к раскаявшимся. В своих мемуарах он подводит довольно смутную базу причин, побудивших его к возвращению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69