А кшакши нас не волнуют. Они никогда не смогут разрушить наше счастье..."
Я больше не могла говорить с этим тупоголовым чиновником Совета и, придя домой, со злости расколошматила все экраны, расколотила о стену браслет с личным кодом, который обязаны носить ауэйцы с самого рождения.
Избавившись от браслета, я стала свободна. Мои мысли и чувства перестали быть достоянием Департамента Счастья.
Я проникла на мощный космолет класса "НУЛЬ-Т", телепортировалась в Солнечную систему, за орбиту Плутона, чтобы меня не увидели в земной телескоп. Я думаю, меня должны искать, потому что я стала чрезвычайно опасной для стабильности счастливой Ауэи. Если каждый начнет разбивать свои браслеты... Когда я вернусь... если меня вернут, то скорее всего, нейтрализуют. А это намного хуже смерти... Но сейчас я еще здесь, и мне никто не сможет помешать. Никто не станет вылавливать сумасшедшую беглянку на Земле, в той точке пространства, которое вскоре станет совсем другим.
На моей планете живут разумные люди, они не станут направлять в опасную зону орбитальный перехватчик-крепость, чтобы выловить малолетнюю сумасшедшую преступницу... Поэтому мне никто не помешает осуществить задуманное. Я сделаю то, что решила сделать, когда убегала с Ауэи. Я вернусь на корабль, включу отражатели локального энергетического поля, и когда луч кшакшей достигнет границ Солнечной системы, поставлю космолет на его пути. И Земля будет жить...
- Но ведь ты можешь... - начала Фиделина, но смолкла, не решившись выговорить очевидное слово.
- Si. No hay otra salida, - почему-то по-испански ответила Луэлла. Но я понял, что она сказала: "Да. Другого выхода нет..."
Другого выхода нет. По-испански эти слова звучали чуть резче. И звонче...
Как величественное "No pasaran!" - "Они не пройдут". Как громогласное "Libertad o muerte!" - "Свобода или смерть!"
Другого выхода нет...
Луэлла пронзила меня печальным, но вместе с тем решительным взглядом потускневших черных глаз. И мне показалось, что хотя она сейчас и стоит рядом с нами, но на самом деле находится очень далеко от нас. "Вы же не маленькие, - говорил ее отстраненный взгляд, - вы же все понимаете..."
- Зачем, Мари? Не надо... - умоляюще сложила на груди руки Фиделина. Вдруг ты... не сможешь вернуться?
- Надо, Фиде, - спокойно, но твердо ответила Луэлла. - Я должна это сделать...
И повторила тоже самое по-испански:
- Tengo que hacerlo...
Видимо, ей чем-то полюбился этот мелодичный и искренний земной язык. Язык кубинских барбудос...
И, услышав резкие звуки испанского языка, похожие на удары боевых индейских барабанов, я понял, что Луэлла давно уже для себя все решила.
Решила, когда уводила к Земле боевой звездолет. А может быть, она приняла решение еще раньше... Возможно, ей тяжело далось это решение пойти на разрыв со своей родной планетой, но переубеждать Луэллу было бессмысленно.
Следующие слова Луэллы только подтвердили мое предположение:
- Надо, друзья. У меня нет другого выхода. Моя планета не хочет вам помочь, потому что нас это не касается. Значит, все должно сделать я сама.
Yo misma, - добавила она по-испански. Будто этот язык придавал ей необходимые силы...
И действительно, тихий голос Луэллы окреп, отвердел, сделался почти стальным, одновременно оставаясь прежним - мелодичным, искренним и добрым.
Луэлла говорила, мешая русские и испанские слова, одну и ту же мысль повторяя дважды - по-русски и по-испански. Словно пробовала слова на вкус, пытаясь сравнить, как они звучат на разных языках. Иногда в эту сбивчивую речь вкрапливались непонятные, немного похожие на испанские, слова. Но то была не испанская речь. Наверное, это был родной язык Луэллы. Язык планеты Ауэя. Планеты, которая, подобно злой мачехе, отвергла нелюбимое дитя, бросила эту темноволосую хрупкую девушку на произвол судьбы, оставив наедине со вселенскими проблемами, решить которые было ей явно не по плечу...
Но, затаив обиду на своих соотечественников-ауэйцев, которые могли, если бы захотели, помочь ей, Луэлла не захотела рвать все нити, которые связывали ее с родной планетой. И потому в ее взволнованную речь проскальзывали певучие ауэйские слова. Чуть похожие на легкие мелодичные звуки скрипки, печально поющей последнюю песню в умелых руках музыканта...
- Знаете, друзья, я полюбила Землю. Как свою родную планету... Когда я вернулась домой, на счастливую и стабильную Ауэю, то очень скучала по Земле. Скучала по своим друзьям... Вспоминала вас... Я часто смотрела на звездное небо, искала там созвездие Желтой Стрелы. Смотрела на маленькую желтую звездочку на острие созвездия. На ваше Солнце... Иногда мне даже казалось, что я вижу Землю. Никто на моей планете не понимал, что я нашла на этой отсталой и дикой планете, раздираемой войнами и разделенной на десятки государств. Да разве могли они понять, что я нашла на Земле друзей! Нашла друзей, чтобы потерять их навсегда. Технически мне ничего не стоило вернуться на Землю, но это было запрещено, и нарушителя ждала строгая кара. Никто без особого на то разрешения не может покинуть Ауэю.
Нужно разрешение Главного Совета. Только немногим удается на время покидать планету. Мне повезло. Я побывала на Земле. И теперь жалею, что не осталась на вашей планете. Потому что Земля - самая прекрасная планета во Вселенной. Прекрасны леса и поля Земли, реки и моря, степи и пустыни.
Прекрасны города Земли, старые и новые. Прекрасны люди, жители этих городов. Прекрасен кубинский город Камагуэй, где живешь ты, Фиделина. Куда ты скоро должна вернуться... Я никогда не была в Камагуэе, но ты мне рассказывала, какой он красивый... Ты звала меня в гости. Но я, видимо, уже никогда не побываю ни в Камагуэе, ни в Гаване, ни на Кубе вообще. Но знаешь, Фиде, я все-таки чувствую себя кубинкой. Особенно сейчас... Мне кажется, что я всегда жила на Кубе, а Ауэя приснилась мне в страшном сне... Андрей, ну не надо так грустно на меня смотреть. Не надо, все будет хорошо. И большое тебе спасибо за то, что ты открыл мне Староволжск. Ты показал мне его историю, которая и по сей день живет в его старинных домах и церквах, в названиях улиц и переулков. Вернувшись на Ауэю, я много раз мысленно возвращалась в Староволжск, ходила по Набережной и Затверечью, по переулкам Морозовского городка... Да, он очень красив, твой город!.. - на мгновенье Луэлла смолкла, словно хотела перевести дыхание. А затем воскликнула с неподдельной горечью в голосе:
- И разве можно допустить, чтобы этот замечательный город, чтобы сотни и тысячи других городов, столь же прекрасных и неповторимых, какие-то безумцы превратили в ничто? Разве можно допустить, чтобы дикие орды галактических экспериментаторов в один миг погубили миллиарды людей?
Поэтому я любой ценой сделаю то, что должна сделать...
- А если ты не успеешь? - спросил я. - Вдруг луч кшакшей ударит по Земле прямо сейчас?
- Не бойся, - ответила Луэлла. - Луч достигнет Земли ровно - она посмотрела на наручные часы. Часы, кстати, были не инопланетные, а вполне земные. "Электроника-5". Такие часы носили все кубинцы "иностранного двора", -ровно через двадцать шесть минут. Земля войдет в расчетную точку именно в это время, не раньше и не позже. К счастью, кшакши пока еще не могут по своему усмотрению изменять законы физики. Так что бояться нечего... Не плач, Фиде, не надо... ты же кубинка. Как и я... А кубинцы не плачут, когда им грустно и больно. Не надо плакать, Фиделина, я вернусь к вам. На Ауэю мне теперь дороги нет, я преступила Закон - вмешалась не в свое дело. Теперь я преступница. Разбила личный браслет... Если каждый ауэец начнет разбивать личные браслеты, не будет тогда стабильности и счастья на благословенной Ауэе. Ладно, все это ерунда, я прекрасно знала, на что иду, что меня ждет, когда я вернусь на Ауэю. Но я туда не вернусь.
Если со мной ничего не случится, я останусь на Земле. На моем корабле есть синтезатор силового поля и небольшой отражатель. Может быть, он рассеет смертоносный луч в пространстве, и мой корабль уцелеет...
- Мари, можно, я полечу с тобой? - спросила Фиделина, всхлипывая.
И я поразился смелости Фиделины. Мне такая мысль даже в голову не могла прийти. Я уже смирился с тем, что Луэлла полетит спасать Землю от кшакшей, и что она может погибнуть. Жалко, конечно... Но я понимал, что погибнет не та двенадцатилетняя девочка, которой Луэлла была несколько месяцев назад.
Она повзрослела, превратилась во взрослую девушку, с которой я не знал, как себя вести. Я уже никогда не смог бы вести себя с ней по-прежнему. А как вести себя по-другому, я не знал. И если бы эта, новая Луэлла, куда-нибудь исчезла, снова улетела бы насовсем на свою планету - мне было бы легче. Потому что я все равно помнил бы прежнюю Луэллу. Прежнюю Марисель...
Но Фиделина, видимо, считала по-другому. Мне кажется, она даже и не заметила, что Луэлла стала старше. Для Фиделина она по-прежнему была подругой-ровесницей. Или - старшей сестрой...
Поэтому Фиделина не могла свыкнуться с мыслью, что Луэлла может снова улететь. Что она может погибнуть... И потому решила остаться со своей подругой до конца. Самоотверженная она девчонка, эта Фиделинка! Настоящая кубинка! Как и Луэлла...
- Нет, Фиде, - качнула головой Луэлла. - Твое место здесь. А это мое дело.
Я должна доказать Ауэе, что они не правы. И что... Ладно, это не важно сейчас... А тебе, Фиделинка, спасибо. Ты настоящий друг. Я знаю, что на моем месте ты поступила бы точно также. Спасибо. А мне пора на корабль. А это вам...
Она вынула из внутреннего кармана своего белоснежного комбинезона какую-то блестящую черную пластинку размером с ладонь.
- Это минивизор, - пояснила она. - Вы сможете все увидеть, если захотите.
Просто подумайте обо мне... А теперь давайте на всякий случай простимся.
Луэлла порывисто обняла нас. И поцеловала. Сначала заплаканную Фиделину. А затем меня... И мне почему-то не стало неловко от ее быстрого поцелуя...
Потому что, наверное, это уже было совсем не важно... Не важно, что Луэлла выросла и стала взрослой девушкой. Все равно она осталась прежней Марисель...
Фиделина беззвучно плакала, а у меня в горле застрял противный липкий ком с острыми шипами. Он упорно двигался внутри меня, сдавливая дыхание и вызывая слезы...
Луэлла медленно разжала объятия.
Отошла от нас на несколько шагов.
Наткнулась спиной на трансформаторскую будку.
Неуверенно повела плечами. Оглянулась не препятствие...
И вытащила еще из какого-то кармана непонятный продолговатый предмет, похожий на школьный пенал. Долго разглядывала его, словно видела впервые.
А потом сказала:
- Ну, мне пора... - она показала на звезды. - Прощайте, друзья. Извините, если что-то когда-то было не так. Может быть, еще свидимся в этом мире...
- Я тебя не забуду. Никогда-никогда... - всхлипывая, говорит Фиделина.
- Я еще вернусь к вам, - отвечает Луэлла, - мы друзья, а друзья никогда не должны расставаться навсегда...
И перед моим взором проходит тот недавний зимний вечер, звездный и морозный, когда и шел вместе с Фиделиной, и мы вспоминали Луэллу... Я снова вижу грустные глаза Фиделины и слышу ее тихий вопрос: "Почему друзья уезжают навсегда, и с ними больше никогда нельзя встретиться?" И мой неуверенный ответ... Ответ, который знала Луэлла. Потому что она была уверена в нем...
А может быть, Луэлла прочитала мысли Фиделины и сказала своей подруге именно те слова - самые важные в жизни слова - которые она хотела услышать...
Луэлла стоит напротив нас, прижавшись спиной к трансформаторной будке. В ее глазах тлеет теплый огонек дружеского участия, на тонких губах застыла мягкая и добрая улыбка...
Такой мы ее и запомнили - в белом комбинезоне на фоне свежевыпавшего снега, с полугрустной улыбкой и пронзительным взглядом черных глаз...
Луэлла вскинула к звездному небу руки, выгнула дугой гибкое тело, облаченное в белый комбинезон, почему-то похожий в этот миг на древние одеяния ангелов - как их рисовали в старинных храмах. И замерла так в течение нескольких очень долгих секунд. Луэлла стояла, запрокинув голову и глядя на звезды. В сгустившейся вокруг полутьме, едва пронзаемой слабым светом желтых уличных фонарей, она была похожа на тонкий лучик, отколовшийся от далекой звезды. Маленький, но уверенный в своих силах лучик, бесстрашно пустившийся в путь через бесконечное пространство, сквозь мириады световых лет. Всегда готовый отправиться в новый бесконечный полет, навстречу одной ему ведомой далекой, но верной цели...
Луэлла крепко держит на вытянутых ладонях беловато-розовый "пенал". И мне кажется, что она начинает слабо вибрировать и испускать призрачное голубоватое сияние, наполняя сумрачный воздух терпким запахом озона. А вокруг Луэллы клубится золотистая снежная метель. И сквозь белую снежную пыль проступает космическая пустота. И Луэлла, едва успев крикнуть:
- Я вернусь! - исчезает в этой гулкой пустоте...
XII
Мы стоим около огромного, в три обхвата, ветвистого тополя, растущего в самом центре "иностранного двора".
Стоим и смотрим на маленький экранчик, появившийся на металлической пластинке, которую нам дала Луэлла. Пластинка очень маленькая, и мы, чтобы увидеть изображение, стоим очень близко. Выбившиеся из-под шапки волосы Фиделины приятно щекочут мою щеку. Но я не обращаю на это внимания...
Мы смотрим в минивизор и видим черное космическое пространство. В непроницаемой пустоте зависла огромная конструкция, похожая на гигантскую серебристую сигару. Космолет, в котором находится Луэлла - догадываюсь я.
А чуть в стороне, среди неохватного взором огромного количества сияющих звезд, виднеется очень слабенькая, едва различимая на общем фоне, серая звездочка. Ее трудно было бы различить на блестящем ковре космического пространства, в окружении более ярких и заметных звезд, если бы от нее не тянулся тонкий, похожий на красную нитку, лучик. Луч кшакшей, догадываюсь я. Тот самый луч, который должен погубить Землю. Который должен уничтожить меня и Фиделину...
Луч медленно движется вперед, к Земле.
А космолет Луэллы направляется в сторону этого луча.
Я смотрю на багровую нить и думаю: успеет или не успеет Луэлла поставить свой корабль на пути этого луча раньше, чем он достигнет Земли? Успеет - Земля будет жить, а сама Луэлла, возможно, погибнет, если не выдержат защитные экраны и силовые поля. Если не успеет, и луч хоть на долю мгновенья опередит ее - то Луэлла останется жива, а Земля, моя планета, вместе со всеми людьми, включая меня и Фиделину, кубинскую девочку, чьи мягкие волосы так приятно щекочут мое лицо, исчезнет, распадется на мельчайшие частицы межзвездного вещества, которые будут кружить вокруг осиротевшего Солнца наподобие астероидов между орбитами Юпитера и Марса, оставшихся после гибели легендарного Фаэтона...
И кто знает, может быть, Фаэтон тоже когда-то стал беззащитной жертвой каких-то межзвездных экспериментаторов? И люди, населявшие эту планету, погибли, так и не успев понять, откуда и почему пришла смерть?
Избави бог Землю от подобной участи...
Корабль Луэллы медленно приближается к кроваво-красному лучу...
А луч неумолимо несется ей навстречу. Или Земля, или Луэлла - именно так сейчас стоит вопрос. Третьего не дано в этой безжалостно-яростной схватке.
Но я не хочу, чтобы Луэлла погибла! Чтобы она умерла... Пусть она повзрослела, пусть стала другой - но ведь она та же самая Марисель! Та кубинская девочка, которая мне немного нравилась. Которую мне нравилось дергать за длинные черные волосы цвета воронова крыла, с которой мне нравилось просто разговаривать... Неужели ничего нельзя изменить?
И Фиделина тоже не хочет, чтобы Луэлла умерла. Ее лицо, мокрое от слез, почти перед моими глазами. И так как наши головы, склоненные над небольшим экраном, почти соприкасаются, то я чувствую на своих щеках соленую влагу слез Фиделины. Я понимаю чувства Фиделины, я все понимаю... Всего три месяца назад она и Марисель были верными подругами, подругами не разлей вода. Одна без другой шагу не могла ступить, их во дворе даже прозвали "Сиамскими близнецами"...
Наверное, поэтому, когда Марисель-Луэлла решила встретить врагов Земли лицом к лицу, Фиделина, не раздумывая, решила быть рядом. Фиделина не могла не понимать, что ожидает Луэллу в черной космической пустоте, но не могла бросить свою верную подругу. Фиделина - кубинка, а кубинцы не предают друзей в минуты опасности. Или, быть может, Фиделина отчего-то решила, что Марисель ничего не грозит. На космолете установлены мощные отражатели и установки силового поля. Они наверняка рассеют все смертоносные лучи, которые, потеряв свою злую силу, станут не опаснее лучей летнего солнца. Или отражатели вообще отправят их назад, в пиратское логово злодеев-кшакшей, которых убьет их же собственное оружие... Потому что не нужно рыть ямы другим!
И Марисель вернется на Землю. Вместе с Фиделиной... И будут они ощущать себя спасителями человечества, эти две маленькие хрупкие девочки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
Я больше не могла говорить с этим тупоголовым чиновником Совета и, придя домой, со злости расколошматила все экраны, расколотила о стену браслет с личным кодом, который обязаны носить ауэйцы с самого рождения.
Избавившись от браслета, я стала свободна. Мои мысли и чувства перестали быть достоянием Департамента Счастья.
Я проникла на мощный космолет класса "НУЛЬ-Т", телепортировалась в Солнечную систему, за орбиту Плутона, чтобы меня не увидели в земной телескоп. Я думаю, меня должны искать, потому что я стала чрезвычайно опасной для стабильности счастливой Ауэи. Если каждый начнет разбивать свои браслеты... Когда я вернусь... если меня вернут, то скорее всего, нейтрализуют. А это намного хуже смерти... Но сейчас я еще здесь, и мне никто не сможет помешать. Никто не станет вылавливать сумасшедшую беглянку на Земле, в той точке пространства, которое вскоре станет совсем другим.
На моей планете живут разумные люди, они не станут направлять в опасную зону орбитальный перехватчик-крепость, чтобы выловить малолетнюю сумасшедшую преступницу... Поэтому мне никто не помешает осуществить задуманное. Я сделаю то, что решила сделать, когда убегала с Ауэи. Я вернусь на корабль, включу отражатели локального энергетического поля, и когда луч кшакшей достигнет границ Солнечной системы, поставлю космолет на его пути. И Земля будет жить...
- Но ведь ты можешь... - начала Фиделина, но смолкла, не решившись выговорить очевидное слово.
- Si. No hay otra salida, - почему-то по-испански ответила Луэлла. Но я понял, что она сказала: "Да. Другого выхода нет..."
Другого выхода нет. По-испански эти слова звучали чуть резче. И звонче...
Как величественное "No pasaran!" - "Они не пройдут". Как громогласное "Libertad o muerte!" - "Свобода или смерть!"
Другого выхода нет...
Луэлла пронзила меня печальным, но вместе с тем решительным взглядом потускневших черных глаз. И мне показалось, что хотя она сейчас и стоит рядом с нами, но на самом деле находится очень далеко от нас. "Вы же не маленькие, - говорил ее отстраненный взгляд, - вы же все понимаете..."
- Зачем, Мари? Не надо... - умоляюще сложила на груди руки Фиделина. Вдруг ты... не сможешь вернуться?
- Надо, Фиде, - спокойно, но твердо ответила Луэлла. - Я должна это сделать...
И повторила тоже самое по-испански:
- Tengo que hacerlo...
Видимо, ей чем-то полюбился этот мелодичный и искренний земной язык. Язык кубинских барбудос...
И, услышав резкие звуки испанского языка, похожие на удары боевых индейских барабанов, я понял, что Луэлла давно уже для себя все решила.
Решила, когда уводила к Земле боевой звездолет. А может быть, она приняла решение еще раньше... Возможно, ей тяжело далось это решение пойти на разрыв со своей родной планетой, но переубеждать Луэллу было бессмысленно.
Следующие слова Луэллы только подтвердили мое предположение:
- Надо, друзья. У меня нет другого выхода. Моя планета не хочет вам помочь, потому что нас это не касается. Значит, все должно сделать я сама.
Yo misma, - добавила она по-испански. Будто этот язык придавал ей необходимые силы...
И действительно, тихий голос Луэллы окреп, отвердел, сделался почти стальным, одновременно оставаясь прежним - мелодичным, искренним и добрым.
Луэлла говорила, мешая русские и испанские слова, одну и ту же мысль повторяя дважды - по-русски и по-испански. Словно пробовала слова на вкус, пытаясь сравнить, как они звучат на разных языках. Иногда в эту сбивчивую речь вкрапливались непонятные, немного похожие на испанские, слова. Но то была не испанская речь. Наверное, это был родной язык Луэллы. Язык планеты Ауэя. Планеты, которая, подобно злой мачехе, отвергла нелюбимое дитя, бросила эту темноволосую хрупкую девушку на произвол судьбы, оставив наедине со вселенскими проблемами, решить которые было ей явно не по плечу...
Но, затаив обиду на своих соотечественников-ауэйцев, которые могли, если бы захотели, помочь ей, Луэлла не захотела рвать все нити, которые связывали ее с родной планетой. И потому в ее взволнованную речь проскальзывали певучие ауэйские слова. Чуть похожие на легкие мелодичные звуки скрипки, печально поющей последнюю песню в умелых руках музыканта...
- Знаете, друзья, я полюбила Землю. Как свою родную планету... Когда я вернулась домой, на счастливую и стабильную Ауэю, то очень скучала по Земле. Скучала по своим друзьям... Вспоминала вас... Я часто смотрела на звездное небо, искала там созвездие Желтой Стрелы. Смотрела на маленькую желтую звездочку на острие созвездия. На ваше Солнце... Иногда мне даже казалось, что я вижу Землю. Никто на моей планете не понимал, что я нашла на этой отсталой и дикой планете, раздираемой войнами и разделенной на десятки государств. Да разве могли они понять, что я нашла на Земле друзей! Нашла друзей, чтобы потерять их навсегда. Технически мне ничего не стоило вернуться на Землю, но это было запрещено, и нарушителя ждала строгая кара. Никто без особого на то разрешения не может покинуть Ауэю.
Нужно разрешение Главного Совета. Только немногим удается на время покидать планету. Мне повезло. Я побывала на Земле. И теперь жалею, что не осталась на вашей планете. Потому что Земля - самая прекрасная планета во Вселенной. Прекрасны леса и поля Земли, реки и моря, степи и пустыни.
Прекрасны города Земли, старые и новые. Прекрасны люди, жители этих городов. Прекрасен кубинский город Камагуэй, где живешь ты, Фиделина. Куда ты скоро должна вернуться... Я никогда не была в Камагуэе, но ты мне рассказывала, какой он красивый... Ты звала меня в гости. Но я, видимо, уже никогда не побываю ни в Камагуэе, ни в Гаване, ни на Кубе вообще. Но знаешь, Фиде, я все-таки чувствую себя кубинкой. Особенно сейчас... Мне кажется, что я всегда жила на Кубе, а Ауэя приснилась мне в страшном сне... Андрей, ну не надо так грустно на меня смотреть. Не надо, все будет хорошо. И большое тебе спасибо за то, что ты открыл мне Староволжск. Ты показал мне его историю, которая и по сей день живет в его старинных домах и церквах, в названиях улиц и переулков. Вернувшись на Ауэю, я много раз мысленно возвращалась в Староволжск, ходила по Набережной и Затверечью, по переулкам Морозовского городка... Да, он очень красив, твой город!.. - на мгновенье Луэлла смолкла, словно хотела перевести дыхание. А затем воскликнула с неподдельной горечью в голосе:
- И разве можно допустить, чтобы этот замечательный город, чтобы сотни и тысячи других городов, столь же прекрасных и неповторимых, какие-то безумцы превратили в ничто? Разве можно допустить, чтобы дикие орды галактических экспериментаторов в один миг погубили миллиарды людей?
Поэтому я любой ценой сделаю то, что должна сделать...
- А если ты не успеешь? - спросил я. - Вдруг луч кшакшей ударит по Земле прямо сейчас?
- Не бойся, - ответила Луэлла. - Луч достигнет Земли ровно - она посмотрела на наручные часы. Часы, кстати, были не инопланетные, а вполне земные. "Электроника-5". Такие часы носили все кубинцы "иностранного двора", -ровно через двадцать шесть минут. Земля войдет в расчетную точку именно в это время, не раньше и не позже. К счастью, кшакши пока еще не могут по своему усмотрению изменять законы физики. Так что бояться нечего... Не плач, Фиде, не надо... ты же кубинка. Как и я... А кубинцы не плачут, когда им грустно и больно. Не надо плакать, Фиделина, я вернусь к вам. На Ауэю мне теперь дороги нет, я преступила Закон - вмешалась не в свое дело. Теперь я преступница. Разбила личный браслет... Если каждый ауэец начнет разбивать личные браслеты, не будет тогда стабильности и счастья на благословенной Ауэе. Ладно, все это ерунда, я прекрасно знала, на что иду, что меня ждет, когда я вернусь на Ауэю. Но я туда не вернусь.
Если со мной ничего не случится, я останусь на Земле. На моем корабле есть синтезатор силового поля и небольшой отражатель. Может быть, он рассеет смертоносный луч в пространстве, и мой корабль уцелеет...
- Мари, можно, я полечу с тобой? - спросила Фиделина, всхлипывая.
И я поразился смелости Фиделины. Мне такая мысль даже в голову не могла прийти. Я уже смирился с тем, что Луэлла полетит спасать Землю от кшакшей, и что она может погибнуть. Жалко, конечно... Но я понимал, что погибнет не та двенадцатилетняя девочка, которой Луэлла была несколько месяцев назад.
Она повзрослела, превратилась во взрослую девушку, с которой я не знал, как себя вести. Я уже никогда не смог бы вести себя с ней по-прежнему. А как вести себя по-другому, я не знал. И если бы эта, новая Луэлла, куда-нибудь исчезла, снова улетела бы насовсем на свою планету - мне было бы легче. Потому что я все равно помнил бы прежнюю Луэллу. Прежнюю Марисель...
Но Фиделина, видимо, считала по-другому. Мне кажется, она даже и не заметила, что Луэлла стала старше. Для Фиделина она по-прежнему была подругой-ровесницей. Или - старшей сестрой...
Поэтому Фиделина не могла свыкнуться с мыслью, что Луэлла может снова улететь. Что она может погибнуть... И потому решила остаться со своей подругой до конца. Самоотверженная она девчонка, эта Фиделинка! Настоящая кубинка! Как и Луэлла...
- Нет, Фиде, - качнула головой Луэлла. - Твое место здесь. А это мое дело.
Я должна доказать Ауэе, что они не правы. И что... Ладно, это не важно сейчас... А тебе, Фиделинка, спасибо. Ты настоящий друг. Я знаю, что на моем месте ты поступила бы точно также. Спасибо. А мне пора на корабль. А это вам...
Она вынула из внутреннего кармана своего белоснежного комбинезона какую-то блестящую черную пластинку размером с ладонь.
- Это минивизор, - пояснила она. - Вы сможете все увидеть, если захотите.
Просто подумайте обо мне... А теперь давайте на всякий случай простимся.
Луэлла порывисто обняла нас. И поцеловала. Сначала заплаканную Фиделину. А затем меня... И мне почему-то не стало неловко от ее быстрого поцелуя...
Потому что, наверное, это уже было совсем не важно... Не важно, что Луэлла выросла и стала взрослой девушкой. Все равно она осталась прежней Марисель...
Фиделина беззвучно плакала, а у меня в горле застрял противный липкий ком с острыми шипами. Он упорно двигался внутри меня, сдавливая дыхание и вызывая слезы...
Луэлла медленно разжала объятия.
Отошла от нас на несколько шагов.
Наткнулась спиной на трансформаторскую будку.
Неуверенно повела плечами. Оглянулась не препятствие...
И вытащила еще из какого-то кармана непонятный продолговатый предмет, похожий на школьный пенал. Долго разглядывала его, словно видела впервые.
А потом сказала:
- Ну, мне пора... - она показала на звезды. - Прощайте, друзья. Извините, если что-то когда-то было не так. Может быть, еще свидимся в этом мире...
- Я тебя не забуду. Никогда-никогда... - всхлипывая, говорит Фиделина.
- Я еще вернусь к вам, - отвечает Луэлла, - мы друзья, а друзья никогда не должны расставаться навсегда...
И перед моим взором проходит тот недавний зимний вечер, звездный и морозный, когда и шел вместе с Фиделиной, и мы вспоминали Луэллу... Я снова вижу грустные глаза Фиделины и слышу ее тихий вопрос: "Почему друзья уезжают навсегда, и с ними больше никогда нельзя встретиться?" И мой неуверенный ответ... Ответ, который знала Луэлла. Потому что она была уверена в нем...
А может быть, Луэлла прочитала мысли Фиделины и сказала своей подруге именно те слова - самые важные в жизни слова - которые она хотела услышать...
Луэлла стоит напротив нас, прижавшись спиной к трансформаторной будке. В ее глазах тлеет теплый огонек дружеского участия, на тонких губах застыла мягкая и добрая улыбка...
Такой мы ее и запомнили - в белом комбинезоне на фоне свежевыпавшего снега, с полугрустной улыбкой и пронзительным взглядом черных глаз...
Луэлла вскинула к звездному небу руки, выгнула дугой гибкое тело, облаченное в белый комбинезон, почему-то похожий в этот миг на древние одеяния ангелов - как их рисовали в старинных храмах. И замерла так в течение нескольких очень долгих секунд. Луэлла стояла, запрокинув голову и глядя на звезды. В сгустившейся вокруг полутьме, едва пронзаемой слабым светом желтых уличных фонарей, она была похожа на тонкий лучик, отколовшийся от далекой звезды. Маленький, но уверенный в своих силах лучик, бесстрашно пустившийся в путь через бесконечное пространство, сквозь мириады световых лет. Всегда готовый отправиться в новый бесконечный полет, навстречу одной ему ведомой далекой, но верной цели...
Луэлла крепко держит на вытянутых ладонях беловато-розовый "пенал". И мне кажется, что она начинает слабо вибрировать и испускать призрачное голубоватое сияние, наполняя сумрачный воздух терпким запахом озона. А вокруг Луэллы клубится золотистая снежная метель. И сквозь белую снежную пыль проступает космическая пустота. И Луэлла, едва успев крикнуть:
- Я вернусь! - исчезает в этой гулкой пустоте...
XII
Мы стоим около огромного, в три обхвата, ветвистого тополя, растущего в самом центре "иностранного двора".
Стоим и смотрим на маленький экранчик, появившийся на металлической пластинке, которую нам дала Луэлла. Пластинка очень маленькая, и мы, чтобы увидеть изображение, стоим очень близко. Выбившиеся из-под шапки волосы Фиделины приятно щекочут мою щеку. Но я не обращаю на это внимания...
Мы смотрим в минивизор и видим черное космическое пространство. В непроницаемой пустоте зависла огромная конструкция, похожая на гигантскую серебристую сигару. Космолет, в котором находится Луэлла - догадываюсь я.
А чуть в стороне, среди неохватного взором огромного количества сияющих звезд, виднеется очень слабенькая, едва различимая на общем фоне, серая звездочка. Ее трудно было бы различить на блестящем ковре космического пространства, в окружении более ярких и заметных звезд, если бы от нее не тянулся тонкий, похожий на красную нитку, лучик. Луч кшакшей, догадываюсь я. Тот самый луч, который должен погубить Землю. Который должен уничтожить меня и Фиделину...
Луч медленно движется вперед, к Земле.
А космолет Луэллы направляется в сторону этого луча.
Я смотрю на багровую нить и думаю: успеет или не успеет Луэлла поставить свой корабль на пути этого луча раньше, чем он достигнет Земли? Успеет - Земля будет жить, а сама Луэлла, возможно, погибнет, если не выдержат защитные экраны и силовые поля. Если не успеет, и луч хоть на долю мгновенья опередит ее - то Луэлла останется жива, а Земля, моя планета, вместе со всеми людьми, включая меня и Фиделину, кубинскую девочку, чьи мягкие волосы так приятно щекочут мое лицо, исчезнет, распадется на мельчайшие частицы межзвездного вещества, которые будут кружить вокруг осиротевшего Солнца наподобие астероидов между орбитами Юпитера и Марса, оставшихся после гибели легендарного Фаэтона...
И кто знает, может быть, Фаэтон тоже когда-то стал беззащитной жертвой каких-то межзвездных экспериментаторов? И люди, населявшие эту планету, погибли, так и не успев понять, откуда и почему пришла смерть?
Избави бог Землю от подобной участи...
Корабль Луэллы медленно приближается к кроваво-красному лучу...
А луч неумолимо несется ей навстречу. Или Земля, или Луэлла - именно так сейчас стоит вопрос. Третьего не дано в этой безжалостно-яростной схватке.
Но я не хочу, чтобы Луэлла погибла! Чтобы она умерла... Пусть она повзрослела, пусть стала другой - но ведь она та же самая Марисель! Та кубинская девочка, которая мне немного нравилась. Которую мне нравилось дергать за длинные черные волосы цвета воронова крыла, с которой мне нравилось просто разговаривать... Неужели ничего нельзя изменить?
И Фиделина тоже не хочет, чтобы Луэлла умерла. Ее лицо, мокрое от слез, почти перед моими глазами. И так как наши головы, склоненные над небольшим экраном, почти соприкасаются, то я чувствую на своих щеках соленую влагу слез Фиделины. Я понимаю чувства Фиделины, я все понимаю... Всего три месяца назад она и Марисель были верными подругами, подругами не разлей вода. Одна без другой шагу не могла ступить, их во дворе даже прозвали "Сиамскими близнецами"...
Наверное, поэтому, когда Марисель-Луэлла решила встретить врагов Земли лицом к лицу, Фиделина, не раздумывая, решила быть рядом. Фиделина не могла не понимать, что ожидает Луэллу в черной космической пустоте, но не могла бросить свою верную подругу. Фиделина - кубинка, а кубинцы не предают друзей в минуты опасности. Или, быть может, Фиделина отчего-то решила, что Марисель ничего не грозит. На космолете установлены мощные отражатели и установки силового поля. Они наверняка рассеют все смертоносные лучи, которые, потеряв свою злую силу, станут не опаснее лучей летнего солнца. Или отражатели вообще отправят их назад, в пиратское логово злодеев-кшакшей, которых убьет их же собственное оружие... Потому что не нужно рыть ямы другим!
И Марисель вернется на Землю. Вместе с Фиделиной... И будут они ощущать себя спасителями человечества, эти две маленькие хрупкие девочки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13