"
Сказать по правде, я была слегка выведена из равновесия. Я же воин, а не леди-южанка для поцелуев и комплиментов. Смуглый улыбнулся и поклонился, он был замечательно красив. Аумерил сказал:
"Это мой кузен, генерал Гарнил."
Я уже догадалась. Аумерил выглядел более оживленным, чем я его когда-либо видела, а в глазах его светилось нечто вроде вызова, словно он говорил: "Вы видите? Он все-таки пришел!"
"Для меня это тоже большая честь", ответила я.
Мы прошли к столу. Я наслаждалась едой, которая отличалась от скучной диеты, что Эрран носил в мою комнату, и первым вином, что я выпила с момента моего захвата. Но я не слишком на него налегала, чтобы сохранить контроль.
Генерал Гарнил с удовольствием восхищался наездниками грифонов и задавал мне о них множество вопросов. Поначалу они были достаточно невинны, о разведении и тренировке, о том, как подбирают наездников. Однако, пока обед продолжался, его вопросы становились более определенными, и я поняла, что мы вернулись к старой игре: что я знаю такого, что будет для него полезно?
Некоторое время я играла в эту игру, парируя его вопросы, но вскоре я от них устала. Он думает, я такая глупая, что меня ослепит красивое лицо и несколько комплиментов, достаточных, чтобы продать за них свою честь? Я сделала последний глоток вина и сказала:
"Прошу прощения, мои лорды. Я устала. Я покину вас на сегодня."
Они оба поднялись, как и я, поклонились и пожелали доброй ночи, но по вспышке в глазах Гарнила я догадалась, что это ему не понравилось. Я вышла, не дожидаясь эскорта, должного отвести меня наверх.
Оказавшись за дверью, я задержалась. Я подумала, не скажут ли они чего-нибудь, что стоит услышать. Вначале заговорил Аумерил, но так тихо, что я не разобрала слова. Весь обед он говорил мало и мало ел, почти не сводя глаз с Гарнила. Он не скрывал своего восхищения.
Я услышала, как Гарнил расхохотался, это звучало гневно. Он сказал:
"Я должен завтра уехать."
Аумерил сказал:
"Возьми меня с собой."
Пауза. Я сообразила, что Гарнил отказал, потому что снова раздался умоляющий голос Аумерила.
"Ну позволь мне поехать с тобой. Дай мне шанс показать себя."
"У тебя был шанс." Голос холодный, безжалостный. "Ты продул, и я нашел тебе это занятие. Разве ты не можешь хоть это делать честно? Или ты боишься единственной женщины?"
Теперь наступило долгое молчание. Я стояла в проходе у подножия лестницы. Дверь столового зала все еще была приоткрыта на щелочку. Я приоткрыла ее еще немного. Я понимала, что я дура. Что сделает Гарнил, кода обнаружит меня? И почему я вообще волнуюсь, возьмет он с собою Аумерила или нет?
Они оставили стол и снова встали у огня. Аумерил обратился к своему кузену.
"Пожалуйста. Я этого не выдержу."
"Нет."
"Тогда... тогда пообещай мне кое-что."
Гарнил ничего не ответил, но в его молчании не было ничего ободряющего. Голос Аумерила задрожал, когда он продолжил дальше.
"Если они прорвутся - северяне - они захватят всю эту часть страны. Что они сделают с нами здесь? Особенно когда обнаружат, что мы держим здесь одну из их наездниц грифонов? Обещай, что ты не позволишь нас отрезать. Обещай, что ты не оставишь меня здесь."
Гарнил смотрел на него сверху вниз, кривя губы в холодном презрении. Если б он с таким лицом повернулся ко мне, я вцепилась бы ему в горло. Аумерил же просто спрятал лицо в ладонях.
Генерал смотрел на него долгое время. Постепенно его выражение изменилась на усталое отвращение. Наконец, он сказал:
"Хорошо. Я обещаю, что приду за тобой."
x x x
Когда я вернулась в свою комнату, я зажгла лампу и начала писать этот отчет. Прежде чем мне удалось занести несколько строк, меня прервали голоса в прихожей. Дверь открылась. Там стоял Гарнил.
Я поднялась и начала говорить. Но Гарнил явился не для разговоров. Он прошел через комнату ко мне, взял меня за плечи и приблизил свой рот к моему.
Несколько секунд я ничего не делала, и, клянусь, не страсть, а возмущение держало меня окаменевшей. Потому что я женщина и его пленница, он думает, что я доступна? Или у него действительно такое хорошее мнение о себе, что он считает, что может добиться моих секретов другим способом?
Я оттолкнула его. Он сделал шаг назад, следя за мной. Он не был раздосадован. Его губы тронула улыбка.
"О, да, леди", выдохнул он. "Не сдавайтесь слишком легко. Иначе, какая в этом радость?"
Я встретила его глаза. Южные леди визжат, я подумала. Наверное, из-за того, что я не завизжала, он думает, что я его приветствую.
"Порадуй меня", сказал он, "и кто знает? Я могу тебя обменять. Свобода. Через несколько дней, леди, ты снова будешь летать на грифоне."
Он читал меня достаточно хорошо. У меня могло быть искушение согласиться с такой взяткой, если б я ему верила. Но так, его невежество помогло мне сохранить равновесие. Если я когда-нибудь еще поеду на другом грифоне, это будет достигнуто ценой долгих и суровых тренировок. Грифон и всадник связаны пожизненно.
Он все еще улыбался. Он шагнул вперед и я хлестнула ладонью ему по лицу. Рука теперь мягче, чем когда я держала повод каждый день, но ногти длиннее. У него пошла кровь.
Гарнил шагнул назад, дыхание стало жестче, улыбка пропала. Он притронулся к царапинам и посмотрел на кровь, запачкавшую кончики пальцев.
"Злобная ведьма", сказал он. "Ты застряла здесь на целые недели, ты же должна просто пыхтеть от желания. Что с тобой такое? Или правда, что наездники грифонов холостят своих женщин?"
Я игнорировала его оскорбления. С минуту мне казалось, что он навалится еще раз. Я надеялась, что навалится, я баловалась мыслью, что причиню ему такие повреждения, что у него будут трудности с их объяснением для следующей шлюшки, с которой он ляжет спать. Я не боялась. Он, конечно, может вызвать охрану, и так одолеть меня, но я знала, что мужчина типа Гарнила никогда не признает, что не в силах справиться с единственной женщиной. Я дождалась, пока он не выплюнул все непристойности, которые я здесь не записываю, и ушел.
Я не нашла необходимым отвечать ему. Когда он ушел, я уселась и продолжила свои записи.
x x x
Этим утром я спала долго. Наверное, на меня подействовало вино. Когда я проснулась, стены тюрьмы, казалось, давили меня, как никогда прежде. Я открыла балконную дверь и вышла.
День был промозглый. Год подходил к концу. С первым снегом война превратится в долгую прогрессию осад, зимних квартир и хаоса. Роену следует начать наступление скорее, иначе он потеряет преимущество.
На пустошах было пусто. Ничего не двигалось по дороге. Я подумала, уехал ли уже Гарнил, или намеревается почтить меня очередным визитом.
Когда дверь открылась, я подумала, что это Эрран с подносом. Я сказала:
"Поставь его на стол."
Движение в комнате позади меня. Потом голос Аумерила:
"Леди..."
Я шагнула назад в комнату. Он смотрелся нехорошо, лицо бледное и напряженное.
"Гарнил уехал?", просила я.
Он кивнул.
"Леди, он сказал мне..." Он мучительно сжимал ладони. "Он сказал мне, что вас надо пытать."
Он с трудом выдавил это признание. А я даже не удивилась.
"И вы будете?", спросила я.
Он покачал головой.
"Я не могу. Даже отдать приказ." Он сделал беспомощный жест. "Я и так достаточно опозорен. Зачем делать еще хуже?"
Он замолчал. Я подумала, что он недалеко от слез. Конечно, он не знал, как теперь вести себя в этой комнате.
Я достала перчатку сокольничего и дала ему.
"Наденьте, мой лорд", сказала я. "Позвольте мне вам показать."
Он удивленно сделал, как я сказала. Он принес чашу обрезков, как обычно. Я вынесла ее на балкон, пропустив его вперед. И свистнула, подзывая грифонов.
Они были более жадными, чем обычно, в эти дни, полуголодные на скудных зимних поклевках. Всего через несколько минут в воздухе вокруг нас стоял хаос крыльев.
Я показала Аумерилу как протягивать мясо на ладони перчатки. Он нервничал, наполовину склонный отдергивать руку, но все-таки покорился чуду. Надо признаться, я почувствовала резкий укол ревности, когда увидела, как Ракхил клюет с его ладони, но вместо этого я посмотрела в лицо Аумерилу. Оно было восхищенным, преобразованным. Я увидела по крайней мере тень того, каким он мог бы стать, если когда-нибудь позволил себе быть счастливым.
Когда все обрезки кончились, Аумерил с сожалением следил за улетающими грифонами, пока вся их яростная яркость не исчезла в небе. Когда он вернулся назад в комнату, лицо его еще полнилось светом.
"Спасибо", прошептал он. "Такой роскошный подарок..."
Он снял перчатку и казалось, что хочет предложить мне руку, лишь в последний момент осознав, что могу ее не взять. Вместо этого он протянул перчатку. Нерешительно, с неуклюжей формальностью, он сказал:
"Я хотел бы называть вас другом, леди, если б не знал, что это вам неприятно. Но я все еще останусь здесь вашим другом, насколько смогу."
Он стесненно поклонился, его придворная грация исчезла, и ушел. Я не слишком поверила в его предложение дружбы и все же странным образом не нашла это неприятным.
x x x
Сегодня я увидела, как далекие горы потемнели под большими стаями птиц. А вечером небо затянуло дымом. Дикие грифоны не прилетели, когда я посвистела, даже Ракхил. Он не был приручен, я никогда не хотела его приручать.
x x x
Прошлой ночью мои сны полнились криками, грохотом и скачками лошадей. Сегодня утром вместо Эррана с завтраком на подносе в мою дверь раздался торопливый стук и звук ключа. Я села в постели, натянув одеяло до плеч, когда в комнату ввалился Аумерил. Он смотрелся диким и взъерошенным, он задыхался и на виске его синел кровоподтек.
"Леди...", сказал он, и схватился за стул в поисках поддержки. "Ночью пришло сообщение. Под Стелластом на равнине произошла бита. Ваш король победил. Все кончено."
Я обрадовалась, услышав его новость, но я ждала другого.
"Сядьте, мой лорд", сказала я. "Вы ранены? Что случилось?"
Он осел на стул и поддержал голову одной рукой.
"Ваши люди маршируют сюда в горы", сказал он. "Услышав это, солдаты сбежали. Я пытался их остановить..." Он потрогал синяк и вздрогнул.
"Вы остались", сказала я.
В нем оказалась большая стойкость, чем я ожидала. Он поднял голову.
"Гарнил сказал, что придет."
Он говорил обороняясь, и я чувствовала, что по-настоящему он в это не верит. Через секунду, он сказал мне тихим голосом:
"Посланец передал, что Гарнил едет в столицу, чтобы принять участие в мирных переговорах. Но... наверное, он ошибся." И снова оборонительным тоном: "Гарнил не нарушает данного слова."
x x x
Лорд Аумерил оставил дверь открытой и я свободна в цитадели. По правде, я свободна даже уйти, но здесь не осталось лошадей, а прошлой ночью выпал снег. И все еще сильно снежит.
Аумерил и я вместе поели в кухне. Запасов здесь достаточно, чтобы двоим кормиться месяцами.
Никто не пришел.
x x x
Аумерил едва разговаривает. И выглядит больным. Я думаю, он не спит. Сегодня четвертый день после битвы, и он больше не может верить, что Гарнил сдержит слово.
После того, как я сегодня начала записи, я спустилась в кухню, чтобы приготовить обед. Я не повар, но могу бросить в кастрюлю солонину и бобы, а Аумерил не жалуется.
Когда кастрюля забулькала на огне, я вернулась в свою комнату. Поначалу я не заметила Аумерила, пока ветер со стуком не открыл балконную дверь, впустив в комнату вихрь снега. Тогда я поняла, что он стоит на балконе.
Я вышла вслед за ним. Снег кусал лицо и глаза. Он стоял, вцепившись в парапет, наклонившись вниз, глядя прямо в кипящий снег. Я схватила его руку.
"Что вы делаете?"
Он отпрянул от меня. Секунду мне казалось, что он хочет перепрыгнуть, я не смогла бы остановить его. Но он отшатнулся и опустился на колени.
"Я не могу!" Он всхлипывал. "Это единственный способ - мне некуда идти, а Гарнил не пришел - но я не могу..."
Я подняла его на ноги и завела его внутрь. Он стоял, дрожа, вельветовый халат намок от тающего снега, с волос текло. Я достала с пояса кинжал, что носила с тех пор, как пришло известие о битве.
"Хотите, чтобы я помогла вам?", сказала я.
Его глаза расширились.
"Нет... о, нет. Пожалуйста, не надо..."
Когда я сунула кинжал в ножны, он снова начал плакать.
Я сняла его халат и уложила на мою постель. Он сейчас спит здесь, слегка хныча, как от дурных снов.
x x x
Над горами я вижу всадников грифонов. Наземные части будут здесь завтра или послезавтра. Когда они придут, то станут спрашивать Аумерила, и он ответит им то, что знает, так же, как и я. И с тех пор он станет носить имя предатели в дополнение к имени труса.
И все же человек, который предал его, который предал бы и меня, если б я ему доверилась, ходит на свободе. И когда война закончится и подпишут мирные договоры, то обеими сторонами он без сомнения будет назван героем.
Здесь заканчивается отчет капитана крыла Хелейи из второго эскадрона наездников грифонов Робардики, как и заканчивается мое заключение. Когда я его начала, мне казалось, я могу распознать признаки чести. Может ли кто-нибудь, можете ли вы, капитан эскадрона Джаннис, сказать мне, как они выглядят сейчас?
Конец.

1 2