В следующем сражении противник, используя свое численное
превосходство, предпринял массированную атаку на флагман и сопровождающий
его безоружный вспомогательный корабль. Неся большие потери, противник
сумел уничтожить наш флагман. Наш флот, по существу, был обезглавлен, так
как вернуться к старым методам управления оказалось невозможным. Под
сильным огнем противника мы отступили, оставив в его руках то, что успели
отвоевать раньше, а также системы Лоримии, Исмарна, Берониса, Альфанидона
и Сидснея.
Именно тогда адмирал флота Таксарис выразил слое неодобрение адмиралу
Нордену, покончив жизнь самоубийством, и я принял верховное командование.
Ситуация была серьезной, больше того - было от чего прийти в ярость.
С тупым упорством и полным отсутствием воображения враг продолжал
одерживать победу за победой со своим старомодным и неэффективным
космическим флотом, по численности уже намного превосходившим наш флот.
Горько было сознавать, что если бы мы продолжали строить корабли старых
типов, а не гнались за созданием нового оружия, то находились бы сейчас в
более выгодном положении. На многочисленных совещаниях высшего
командования Норден неизменно отстаивал ученых, которых многие считали
виновниками всех бед. Трудность состояла в том, что Норден всегда
досконально обосновывал каждое из своих утверждений. Какое бы несчастье ни
произошло, у него всегда находились вполне удовлетворительные объяснения.
Мы зашли так далеко, что даже не могли повернуть назад - поиск
всесокрушающего оружия необходимо было продолжать. Сначала оно было своего
рода роскошью, способной приблизить окончательную победу. Теперь оно стало
необходимым, селимы вообще намеревались выиграть эту войну.
Мы, представители высшего командования, стояли за переход к обороне.
Норден также ратовал за переход к обороне. Он был преисполнен решимости
восстановить свой престиж и авторитет научно-исследовательского центра. Но
мы уже дважды испытали разочарование и не хотели повторять ту же ошибку
еще раз. Никто не сомневался, что двадцать тысяч ученых, работающих у
Нордена, в состоянии разработать новые виды оружия, по никто из нас по был
однозначно уверен, что именно так оно и будет на самом деле.
Но мы жестоко заблуждались. Последний вариант сверхоружия превосходил
все доступное человеческому воображению. Трудно было поверить в то, что
такое оружие вообще существует. Оно носило невинное, ничего не говорящее
название Экспоненциального Поля, не раскрывавшее таившихся в нем реальных
возможностей. Кто-то из работавших у Нордена математиков открыл
Экспоненциальное Поле во время чисто теоретического исследования свойств
пространства. Ко всеобщему удивлению оказалось, что полученные результаты
физически реализуемы.
Объяснить непосвященному принцип действия Экспоненциального Поля
очень трудно. На языке, доступным специалисту, этот принцип формулируется
так: "Создание особого (экспоненциального) состояния пространства, в
котором расстояние, конечное в обычном (линейном) пространстве, может
стать бесконечным в псевдопространстве". Норден привел аналогию, которая
многим из нас прояснила суть дела. Представьте себе плоский диск из
резины. Этот диск соответствует области обычного пространства. Потянем
диск за центр и удалим центр в бесконечность. Окружность, ограничивающая
диск, останется при этом неизменной, а его "диаметр" возрастет до
бесконечности. Нечто подобное и проделывает генератор Экспоненциального
Поля с окружающим пространством.
Предположим, например, что корабль, на борту которого находится такой
генератор, со всех сторон окружен вражескими кораблями. Стоит включить
Поле, и каждому из вражеских кораблей покажется, что наш корабль и
корабли, находящиеся по другую сторону от нашего корабля, исчезли,
обратившись в ничто. При этом граница круга останется прежней, только
путешествие к центру круга потребует бесконечного времени, так как по мере
приближения к центру все расстояния будут возрастать из-за изменившейся
метрики пространства.
Экспоненциальное Поле было невероятно, фантастично, но чрезвычайно
полезно для нас. Корабль с генератором Экспоненциального Поля на борту был
недосягаем для противника. Его мог окружить вражеский флот, но он все
равно оставался вне всякой опасности, как если бы противник находился на
другом конце Вселенной. Правда, боевое применение Экспоненциального Поля
наталкивалось на определенные трудности: не выключив генератор Поля, наш
корабль не мог вести огонь по противнику. Тем не менее Экспоненциальное
Поле обеспечивало нам важное преимущество не только в обороне, но и в
наступлении: корабль с генератором Поля на борту мог скрытно приблизиться
к неприятельскому флоту и совершенно неожиданно для противника оказаться
среди его боевых порядков.
На этот раз нам казалось, что новое оружие лишено серьезных изъянов.
Вряд ли нужно говорить о том, что, прежде чем принять Экспоненциальное
Поле на вооружение, мы тщательно обсудили все доводы за и против. К
счастью, необходимое оборудование было исключительно простым, и для
обслуживания его не требовалось многочисленного персонала. После
продолжительных дебатов было решено запустить новое оружие в производство.
Нам приходилось поторапливаться, ибо события развивались не в нашу пользу.
К тому времени мы потеряли почти все, что нам удалось завоевать когда-то,
и вражеские силы совершили несколько рейдов в нашу собственную солнечную
систему.
Была поставлена стратегическая задача: любой ценой продержаться и
выиграть время, необходимое для перевооружения флота и производства новой
военной техники. Для боевого применения Поля необходимо было обнаружить
противника, определить курс для перехвата его и включить генератор Поля с
заданным упреждением. К моменту срабатывания генератора Поля, если
бортовой компьютер выдал правильные расчетные данные, корабль-носитель
должен был находиться в глубине боевых порядков противника, нанести ему
удар, тяжесть которого усугубило бы неизбежное замешательство, и в случае
необходимости лечь на обратный курс и благополучно вернуться назад.
Первые же учения дали удовлетворительные результаты. Оборудование
казалось абсолютно надежным. Были произведены многочисленные учебные
атаки, и экипажи наших кораблей в совершенстве овладели новой техникой. Я
принимал участие в одном из испытательных полетов и хорошо помню странное
ощущение, возникшее у меня при включении генератора. Корабли, шедшие рядом
в боевом ордере, внезапно как бы оказались на поверхности быстро
расширяющегося мыльного пузыря. Какой-то миг - и они скрылись из виду.
Вслед за кораблями исчезли и звезды, но Галактика смутно угадывалась по
слабым пучкам света вокруг корабля. В действительности радиус нашего
псевдопространства не обращался в бесконечность, а достигал лишь
нескольких сотен световых лет, поэтому при включении Экспоненциального
Поля расстояния до наиболее далеких звезд увеличивались незначительно.
Ближайшие же звезды исчезали из виду.
Учебные маневры пришлось преждевременно прервать из-за нескончаемых
мелких неисправностей в различных узлах установки, главным образом в цепях
связи. Неполадки доставляли нам массу хлопот и неприятностей, но не были
сколько-нибудь существенными, хотя для устранения их было решено вернуться
на базу.
К тому времени стало очевидным, что противник намеревается нанести
решающий удар по планете-крепости Нтоп, расположенной у самых границ нашей
солнечной системы. Нашему флоту пришлось покинуть базу и отправиться на
сближение с противником, так и не устранив множество неисправностей.
Противник, вероятно, решил, что мы овладели секретом невидимости (в
каком-то смысле так оно и было): наши корабли возникали совершенно
неожиданно из "ничего" и наносили врагу ощутимый урон. Однако достигнутый
нами успех оказался временным. Вскоре произошло нечто совершенно
непонятное и необъяснимое.
Когда начались неприятности, я командовал флагманом нашего флота,
космическим кораблем "Гиркания". Корабли в составе флота действовали к
режиме свободного поиска: каждый должен был найти и поразить свои цели.
Наши локаторы обнаружили скопление противника на средней дистанции.
Офицеры наведения измерили с высокой точностью расстояние до цели. Мы
проложили курс и включили генератор.
Экспоненциальное Поле возникло в тот момент, когда мы должны были
оказаться в самом центре группировки противника. К нашему ужасу, придя в
заданную точку, мы оказались в обычном пространстве на расстоянии многих
сотен миль от противника: когда мы обнаружили противника, противник
обнаружил нас. Мы отступили и повторили маневр. На этот раз мы оказались
так далеко от противника, что он обнаружил нас первым.
Всем стало ясно, что мы допустили где-то серьезный просчет. Нарушив
радиомолчание, мы попытались установить связь с другими кораблями нашего
флота, чтобы узнать, не испытывают ли они аналогичного затруднения. И
снова нас подстерегала неудача, на этот раз совершенно необъяснимая, так
как все приборы связи работали бесперебойно. Оставалось лишь предположить,
хотя такое предположение выходило за рамки разумного, что все остальные
корабли нашего флота уничтожены противником.
Не буду описывать, как рассеянные в космическом пространстве корабли
нашего флота по одному возвратились на базу. Скажу только, что, хотя
потери были невелики, личный состав был полностью деморализован. Почти все
корабли потеряли связь друг с другом, обнаружилось, что их локаторы
позволяют определять дистанцию до цели лишь с колоссальными, необъяснимыми
ошибками. Стало ясно, что столь сильные возмущения вызваны
Экспоненциальным Полем, хотя возникали они лишь после его выключения.
Объяснение пришло слишком поздно, поэтому проку от него было не
много. И то, что Норден в конце концов все же потерпел поражение, было
слабым утешением за проигрыш в войне. Как я уже объяснял, генераторы Поля
вызывали деформацию пространства в радиальном направлении: по мере
приближения к центру искусственной псевдосферы расстояния возрастали. При
выключении Поля пространство возвращалось в исходное состояние.
Но не совсем. Полностью восстановить исходное состояние было
невозможно. Включение и выключение Поля было эквивалентно растяжению и
сжатию корабля-носителя, но вследствие эффекта гистерезиса начальное
условие из-за наводок, электрических зарядов и перемещений масс на борту
корабля при включении Поля оказывалось невоспроизводимым. Все эти
отклонения и искажения накапливались, и, хотя они по величине редко
превосходили долю процента, их было вполне достаточно, чтобы нарушить
тонкую регулировку радиолокационной аппаратуры и средств связи. Обнаружить
изменения на каком-нибудь отдельном корабле не представлялось возможным.
Остаточные "деформации" проявлялись лишь при сравнении оборудования одного
корабля с аналогичным оборудованием другого корабля или при попытке войти
в связь с другим кораблем.
Непредсказуемые изменения в жизненно важных узлах кораблей породили
неописуемый хаос и неразбериху. Все модули и компоненты утратили
взаимозаменяемость: нормальное функционирование любого узла на борту
одного корабля отнюдь не гарантировало его безотказность на борту другого.
Нарушилась взаимозаменяемость даже болтов и гаек. Определить
местоположение своего корабля или координаты цели стало решительно
невозможно. Будь у нас хоть немного времени, мы непременно справились бы
со всеми этими трудностями, но неприятельские корабли уже тысячами шли на
нас, атакуя оружием, которое казалось устаревшим на несколько веков по
сравнению с нашим сверхсовременным вооружением. Наш доблестный флот, мощь
которого была подорвана нашей собственной наукой, сражался из последних
сил, но был вынужден отступить под ударами превосходящего по численности
противника и сдаться на милость победителя. Корабли, оснащенные
генераторами Поля, оставались по-прежнему недосягаемыми для противника, но
как боевые единицы они не представляли никакой ценности. Каждый раз, когда
они включали генератор, чтобы скрыться от противника, остаточная
деформация оборудования возрастала еще больше. Через месяц все было
кончено.
Такова подлинная история нашего поражения. Я изложил ее без прикрас,
отнюдь не стремясь снискать сочувствие и склонить в свою пользу членов
высокого суда. Мое заявление, как уже говорилось, я прошу рассматривать
как протест против вздорных и безосновательных обвинений, выдвигаемых
несведущими людьми против тех, кто служил под моим началом, и как попытку
указать истинного виновника постигших нас неудач.
Наконец, я прошу рассматривать мое заявление как покорнейшую просьбу.
Как явствует из вышеизложенного, моя просьба продиктована весьма вескими
соображениями, и я надеюсь, будет удовлетворена высоким судом.
Достопочтенные судьи, разумеется, понимают, что условия, в которых мы
находимся, и неусыпный надзор днем и ночью действуют угнетающе. Однако я
на это не жалуюсь, равно как не сетую и на тесноту, вынудившую разместить
нас по двое в камере.
Но я снимаю с себя всякую ответственность, если и впредь мне придется
находиться в одной камере с профессором Норденом, бывшим начальником
научно-исследовательского центра вверенных мне вооруженных сил.

1 2