А впереди нее со скоростью света
мчалась, предупреждая, волна рентгеновского и ультрафиолетового излучения.
Она достигнет Земли за восемь минут и вреда ни причинит. Иное дело
заряженные атомы, летящие следом со скоростью всего четыре миллиона миль в
час. Через сутки они окутают смертоносным облаком "Диану", "Лебедева" и
сопровождающий отряд.
Коммодор откладывал решение до последней минуты. Даже когда струя
плазмы прошла орбиту Венеры, еще была надежда, что она не коснется Земли.
Но когда до встречи с ней осталось меньше четырех часов и сеть лунных
радаров подала сигнал тревоги, он понял, что больше ждать нельзя.
Следующие пять-шесть лет, пока не успокоится Солнце, никаких гонок не
будет.
Вздох разочарования пронесся по всей солнечной системе. "Диана" и
"Лебедев" шли почти рядом на полпути между Землей и Луной, но никто так и
не узнает, какая яхта лучше. Болельщики будут спорить годами, а в историю
войдет короткая запись: "Гонки отменены из-за солнечной бури".
Получив приказ, Джон Мертон расстроился так, как не расстраивался с
самого детства. Сквозь завесу лет отчетливо и ярко пробилось воспоминание
о десятом дне рождения. Ему была обещана модель - точное повторение
знаменитого космического корабля "Утренняя звезда"; несколько недель он
представлял себе, как будет ее собирать, где повесит в своей комнате. И
вдруг, в последнюю секунду, слова отца: "Прости меня, Джон, слишком уж
дорого. Может быть, к следующему дню рождения..."
Спустя полвека, прожив славную жизнь, он снова был убитым горем
мальчишкой.
А если не подчиниться? Пренебречь запретом и идти дальше? Пускай
отменили гонки, его перелет войдет во все отчеты и будет долго
вспоминаться.
Нет, это хуже глупости - это самоубийство, к тому же очень
мучительное. Джон Мертон видел агонию людей, пораженных лучевой болезнью,
потому что отказала магнитная защита их кораблей. Слишком дорогая цена...
Он переживал не только за себя, но и за Дмитрия Маркова. Оба
заслужили победу, но она никому не достанется. Пусть человек научился
запрягать лучи светила и мчаться к рубежам космоса - спорить с разъяренным
Солнцем ему не дано.
В пятидесяти милях за "Дианой" катер коммодора уже подошел к
"Лебедеву", чтобы снять капитана. Унесся вдаль серебристый парус: Дмитрий
обрубил снасти, и Мертон вполне понимал его чувства. Маленькая капсула
будет доставлена обратно на Землю, может быть, даже еще раз пойдет в дело,
но паруса делались только на один рейс.
Можно нажать кнопку катапультирующего устройства и сберечь спасателям
несколько минут. Но это было свыше сил Мертона, он хотел до последнего
оставаться на суденышке, которое так долго было частью его грез и его
жизни. Могучий парус, развернутый под прямым углом к Солнцу, развил
предельную тягу. Он уже давно вырвал яхту из объятий Земли, и "Диана"
продолжала наращивать скорость.
Внезапно его осенило. Он знал, что делать. Ни сомнений, ни колебаний;
Джон Мертон в последний раз обратился к вычислительной машине, которая
помогла ему пройти половину пути до Луны.
Закончив вычисления, он завернул вместе бортовой журнал и скромное
личное имущество. С трудом (разучился уже, да и не так-то просто
справиться с этим в одиночку!) Мертон влез в аварийный скафандр. Он как
раз закрыл окошко гермошлема, когда радио донесло голос коммодора:
- Через пять минут подойдем к вам, капитан. Обрубите парус, чтобы нам
не запутаться.
Джон Мертон, первый и последний капитан солнечной яхты "Диана", на
секунду замешкался. Он еще раз обвел взглядом миниатюрную кабину со
сверкающими приборами и умело размещенными рычагами, которые теперь были
наглухо закреплены в одной позиции.
Наконец сказал в микрофон:
- Оставляю судно. Не спешите, все равно меня найдете. "Диана" сама за
собой последит.
Его порадовало, что коммодор воздержался от ответа. Профессор
Ванстраттен, конечно, понял, в чем дело. И понял, что в эти завершающие
секунды Мертону хочется побыть одному.
Он не стал откачивать воздух из переходной камеры, и вырвавшийся из
нее газ мягко понес его прочь от "Дианы"; толчок отдачи был последним
даром Мертона яхте. Она быстро удалялась, и парус ее ярко блестел в лучах
Солнца, которые на века определят путь "Дианы". Через два дня она
пронесется мимо Луны, и та, как и Земля, не сможет ее удержать.
Освобожденный от тормозящей массы, парус с каждым днем будет увеличивать
свою скорость на две тысячи миль в час. Месяц - и "Диана" будет идти
быстрее любого из созданных человеком кораблей.
Чем дальше, тем слабее лучи Солнца, и ускорение начнет падать. Но
даже на орбите Марса скорость за сутки будет нарастать на тысячу миль в
час. И задолго до того ход яхты будет таким, что даже Солнце ее не
удержит. Быстрее любой кометы она устремится в межзвездную пучину,
недоступную воображению человека.
Глаза Мертона заметили зарево ракет в нескольких милях. Катер идет за
ним - с ускорением, в тысячи раз большим, чем то, которое когда-либо
сможет развить "Диана". Но двигатели катера израсходуют запас горючего в
несколько минут, а солнечная яхта сотни лет будет наращивать скорость,
подстегиваемая неугасимым пламенем Солнца.
- Прощай, кораблик, - сказал Джон Мертон. - Интересно, чьи глаза
увидят тебя и через сколько тысяч лет?
Кургузая торпеда подошла вплотную, но на душе у Мертона было легко.
Ему уже никогда не выиграть гонку до Луны, но его суденышко первым вышло в
долгое плавание к звездам.

1 2 3