Артур Кларк: «Критическая масса»

Артур Кларк
Критическая масса



Артур КларкКритическая масса — Я вам никогда не рассказывал, как предотвратил эвакуацию южной Англии? — скромно поинтересовался Гарри Парвис.— Нет, — ответил Чарльз Уиллис, — а если и рассказывали, то я проспал.— Ну что ж, — продолжил Гарри, когда вокруг него собралось достаточно слушателей. — Случилось это два года назад в Центре по исследованию атомной энергии возле Клобхэма. Вы его все, разумеется, знаете. Но я, по-моему, не упоминал, что некоторое время выполнял там работу, о которой не имею права распространяться.— Хоть какое-то разнообразие, — произнес Джон Уиндем, — впрочем, без малейшего эффекта.— Дело было в субботу вечером, — начал Гарри. — Стоял чудесный денек в конце весны. Мы, шестеро ученых, сидели в баре «Черного лебедя», и окна были распахнуты, поэтому мы могли видеть склоны Клобхэм-хилла и всю местность до самого Апчестера в тридцати милях от нас. Воздух был настолько чист, что можно было даже разглядеть на горизонте двойной шпиль кафедрального собора в Апчестере. Лучшей погодки и не пожелаешь.У работников Центра установились очень неплохие отношения с местными жителями, хотя поначалу они не очень-то радовались тому, что мы обосновались по соседству. Даже если позабыть о характере нашей работы, они считали, что ученые — некая другая раса, лишенная человеческих интересов. Они переменили свое мнение, когда мы пару раз обыграли их в дартс и угостили пивом, но кое-какое желание устроить нам подвох все же осталось, и нас постоянно спрашивали, что мы намерены взорвать в следующий раз.В тот день нас в баре должно было собраться несколько больше, но коллеги из отдела радиоизотопов выполняли срочную работу, поэтому мы остались в меньшинстве. Стэнли Чамберс, владелец заведения, заметил, что нескольких знакомых ему лиц не хватает.— Что случилось сегодня с вашими приятелями? — спросил он моего босса, доктора Френча.— Они очень заняты на фабрике, — ответил Френч. Мы всегда называли Центр «фабрикой», чтобы название звучало для местных привычнее и не пугало их. — Надо срочно отправить кое-какой груз. Они придут позднее.— Когда-нибудь, — сурово произнес Стэн, — вы с приятелями изобретете что-нибудь такое, чего не сможете загнать обратно в бутылку. И где тогда окажемся мы все?— На полпути к Луне, — небрежно ответил доктор Френч. Боюсь, то было несколько безответственное замечание, но глупые вопросы вроде этого всегда выводили его из себя.Стэн Чамберс обернулся, словно прикидывая, какой объем холма находится между ним и Клобхэмом. Полагаю, он подсчитывал, успеет ли добраться до погреба… или стоит ли вообще пытаться спастись?— А эти ваши… изотопы, чо вы посылаете в больницы, — раздался чей-то задумчивый голос. — Я вот был на той неделе в госпитале святого Томаса и видал, как по коридору катили свинцовый сейф. Весу в нем добрая тонна. Меня аж жуть взяла, как подумал, чо могет случиться, ежели кто позабудет, как с ним правильно обращаться.— Мы как-то подсчитали, — сказал доктор Френч, все еще явно раздраженный тем, что его оторвали от метания стрелок, — что в Клобхэме столько урана, что его хватит вскипятить Северное море.А такое уж точно говорить не стоило, к тому же эта глупая реплика не соответствовала истине. Но не мог же я возражать своему боссу, верно?Мужчина, задававший вопросы, сидел в нише у окна, и я заметил, что он как-то встревоженно смотрит на дорогу.— Вы ведь вывозите энти изотопы на грузовиках, так? — спросил он взволнованно.— Да. Многие изотопы короткоживущие, и их надо доставлять немедленно.— Так вот, с холма спускается грузовик. Это не ваш?Все бросились к окну, позабыв о дартс. Когда я смог как следует приглядеться, то увидел большой грузовик, нагруженный упаковочными ящиками, который катился с холма в четверти мили от нас. Время от времени он натыкался на ограды — очевидно, у него отказали тормоза, и водитель потерял управление. К счастью, встречных машин не было, иначе тяжелая авария была бы неизбежна. Но и сейчас ситуация висела на волоске.Тут грузовик доехал до поворота, съехал с дороги и пробил ограду. Ярдов пятьдесят он еще катился, постепенно замедляя скорость и сильно подскакивая на кочках, и уже почти остановился, но угодил колесом в канаву и медленно опрокинулся. Через несколько секунд треск дерева оповестил нас о том, что ящики вывалились на землю.— Наконец-то, — облегченно выдохнул кто-то. — Он правильно сделал, когда врубился в изгородь. Парня, конечно, тряхнуло, зато он не пострадал.И тут мы увидели невероятное зрелище. Дверца кабины распахнулась, водитель выскочил. Даже с такого расстояния было ясно видно, что он очень возбужден — что при подобных обстоятельствах вполне естественно. Но, думаете, он присел, чтобы успокоиться? Как бы не так: он во весь дух припустил прочь от машины, точно за ним гнались все демоны ада.Разинув рты, мы с нарастающей тревогой смотрели, как он мчится вниз по склону холма. В баре повисло зловещее молчание, нарушаемое лишь тиканьем часов, которые Стэн всегда ставил ровно на десять минут вперед. Потом кто-то спросил:— Как думаете, оставаться нам тут или нет? Ведь до грузовика всего полмили…Все отпрянули от окна. Доктор Френч нервно усмехнулся.— Никто из нас не знает точно, что это один из наших грузовиков, — сказал он. — И вообще я вас только что разыграл. Изотопы взорваться не могут. Это абсолютно невозможно. А водитель, наверное, испугался, что в машине взорвется бензобак.— Ну да, как же, — ехидно отозвался Стэн. — Тогда почему он до сих пор бежит? Он уже наполовину спустился с холма.— Знаю! — предположил Чарли Ивен из приборного отдела. — Он перевозил взрывчатку и боится, что она взорвется.— Вряд ли. Машина-то не загорелась, так чего ему было бояться? А если бы он перевозил взрывчатку, то на машине был бы красный флаг или еще какой-нибудь знак.— Минутку, — прервал спор Стэн. — Схожу-ка я за биноклем.Пока он не вернулся, все сидели неподвижно — все, кроме крошечной фигурки у подножия холма, которая на наших глазах, не сбавляя темпа, скрылась в лесу.Казалось, Стэн смотрит в бинокль целую вечность. Наконец он опустил его и разочарованно хмыкнул.— Ничего не разглядеть, — сказал он. — Грузовик опрокинулся не на тот борт. А ящики раскидало вокруг. Некоторые разломались. Может, вы там чего углядите?Френч долго смотрел, потом передал бинокль мне. Он был какой-то очень старой модели и не очень-то помог. На мгновение мне показалось, что вокруг некоторых ящиков витает странная дымка, но ясности это не внесло. Я приписал это скверному качеству линз.Думаю, вся суматоха так и кончилась бы пшиком, если бы не показались велосипедисты. Они ехали на тандеме вверх по склону и, добравшись до свежей дыры в ограде, быстро спешились и пошли смотреть, в чем дело. Грузовик было хорошо видно с дороги, и когда парочка приближалась, держась за руки, девушка откровенно побаивалась, а парень ее успокаивал. Мы легко представляли их разговор; то было трогательное зрелище.Но ненадолго. Не дойдя нескольких ярдов до грузовика, они внезапно бросились в разные стороны. Никто из них даже не обернулся взглянуть на другого, и бежали они, как я успел заметить, как-то весьма странно.Стэн, вновь завладевший биноклем, опустил его дрожащей рукой.— Все по машинам! — гаркнул он.— Но… — начал было доктор Френч, но Стэн пронзил его яростным взглядом.— Это все вы, проклятые ученые! — рявкнул он, запирая кассу (даже в такую минуту он не забыл о своем долге). — Я так и знал, что рано или поздно вы это сделаете.Потом он уехал вместе с остальными. Никто из них не предложил нас подбросить.— Глупость какая! — возмутился Френч. — Мы и глазом моргнуть не успеем, как эти придурки поднимут панику, а расхлебывать кашу придется нам.Я прекрасно его понял. Кто-нибудь позвонит в полицию, и в Клобхэм перестанут пропускать машины, а телефонные линии захлебнутся от множества звонков — совсем как тогда, в 1938 году, после трансляции радиопьесы Орсона Уэллса «Война миров». Может, вы думаете, что я преувеличиваю, но никогда нельзя недооценивать мощь паники. И вспомните, что люди вокруг нас были напуганы и ожидали, что случится нечто ужасное.Более того, я охотно скажу, что к тому времени и мы чувствовали себя не в своей тарелке. Мы просто не могли понять, что же происходит возле опрокинутого грузовика, а больше всего ученые ненавидят ситуацию, когда они чего-то не понимают.Я схватил брошенный Стэном бинокль и очень внимательно осмотрел место аварии. В голове у меня начала зарождаться некая теория. Ящики определенно окутывало нечто , какая-то аура. Я смотрел, пока у меня не заболели глаза, потом сказал доктору Френчу:— Кажется, я знаю, в чем там дело. Позвоните на почту в Клобхэме и попросите их перехватить Стэна или хотя бы помешать ему распространять слухи, если он уже там. Скажите, что все под контролем, и волноваться нет причин. А я тем временем схожу к грузовику и проверю свою теорию.К сожалению, никто не вызвался пойти со мной. И хотя я зашагал по дороге довольно уверенно, через некоторое время моя уверенность начала таять. Я вспомнил событие, которое всегда поражало меня как пример наиболее ироничной исторической шутки, и стал гадать, уж не происходит ли сейчас со мной нечто подобное. Был некогда на Дальнем Востоке вулканический остров с населением около пятидесяти тысяч человек. Вулкан на нем спал сотни лет, и никто из-за него не тревожился. Потом внезапно начались извержения — сперва слабые, но с каждым днем все сильнее и сильнее. Людей охватила паника, они бросились в порт и попытались набиться в несколько стоящих там корабликов и перебраться на материк.Но на острове правил военный комендант, твердо решивший любой ценой сохранить порядок. Он расклеил по городу прокламации, утверждающие, будто никакой опасности нет, а солдатам приказал захватить корабли, чтобы никто не погиб, пытаясь уплыть на переполненном судне. И сила его убеждений, вкупе с личной храбростью, оказались настолько велики, что он сумел успокоить почти всех островитян, а те, кто пытался сбежать, разошлись, пристыженные, по домам, где и принялись ждать, когда все придет в норму.Поэтому когда несколько часов спустя вулкан взорвался, прихватив с собой весь остров, выживших не оказалось…Приближаясь к грузовику, я уже начал представлять себя в роли незадачливого коменданта. В конце концов, есть случаи, когда следует проявить храбрость и встретить опасность лицом к лицу, а есть и ситуации, когда самое разумное — смазывать пятки. Но возвращаться было теперь слишком поздно, а я в своей теории был полностью уверен.— Знаю, — вставил Джордж Уайтли, который всегда, если мог, старался испортить впечатление от рассказов Гарри. — Это был газ.Гарри и ухом не повел:— Какое мудрое предположение. Я тоже именно так подумал, и это доказывает, что все мы иногда бываем тупицами.Я подошел к грузовику футов на пятьдесят и замер. День стоял теплый, но по спине у меня пробежал очень неприятный холодок. Я увидел то, что в пух и прах разбивало мою теорию о некоем газе, но не предлагало ничего взамен.На стенке одного из ящиков бурлила какая-то черная масса. Сперва я пытался убедить себя, что это жидкость, вытекающая из разбитого контейнера, однако, как всем прекрасно известно, жидкости не могут течь вверх. А эта штука как раз и перемещалась снизу вверх: очевидно, она была живой. С того места, где я стоял, она напоминала псевдоподию гигантской амебы, потому что непрерывно меняла форму и толщину и раскачивалась из стороны в сторону над поверхностью ящика.За несколько секунд у меня в голове пронесся поток фантазий, достойных пера Эдгара Аллана По. Но потом я вспомнил про свои обязанности гражданина и гордость ученого и снова пошел вперед — правда, не очень торопясь.Помню, как я осторожно принюхивался, словно все еще пытался почуять запах газа. Но ответ дали мне уши, а не нос: издаваемый этой зловещей массой звук становился все громче и громче. Я множество раз слышал этот звук и прежде, но так громко — никогда. И тогда я сел — в приличном отдалении — и расхохотался. Отсмеявшись, я пошел обратно в паб.— Ну что там? — нетерпеливо спросил доктор Френч. — Стэн сейчас на связи — мы его перехватили на перекрестке. Но он не вернется, пока не узнает, что тут происходит.— Передайте Стэну, чтобы он срочно отыскал местного пасечника и быстрее ехал с ним сюда. Его ждет много работы.— Местного кого ? — переспросил Френч, и тут у него отвисла челюсть. — Господи! Так вы хотите сказать…— Вот именно, — ответил я, заходя за стойку бара проверить, не припрятал ли Стэн кое-какие интересные бутылки. — Они уже немного успокоились, но, как мне кажется, все еще возбуждены. Я не стал задерживаться и считать, но там не менее полумиллиона пчел, пытающихся вернуться в свои разбитые ульи.

1